дорога уже обрела статус горной - с немалым наклоном и многими
изгибами. Но тем занятней будет схватка.
   - Дальше - тишина, - предупредил Геральд. - Мне нужно слышать мотор.
   И даже музыку убрал, чтобы  не  мешала.  Штурманом  у  него  выступал
бортокомп, показывая на экране ближайший отрезок.
   Машина скакнула вперед, разгоняясь  на  реактивной  тяге,  -  даже  в
кресла вдавило не хуже, чем при взлете. Правда, для порханий требовались
другие  крылья,  и  тут,  пожалуй,  главное  отличие  Горбунка  от   его
сказочного тезки. А пригодилось бы  сейчас,  да?  Пора,  пора  думать  о
модернизации!..
   - Врешь, не возьмешь, - шептал Геральд, петляя по горной трассе. - Не
по вашим клыкам дичь.
   Раздувая ноздри, он все  прибавлял  газ,  наконец  дав  волю  себе  и
машине. Чувствовал себя Геральд  превосходно,  как  и  всегда  во  время
гонок. Кровь бурлит, нервы как струны - такую жизнь он любил. Нет смысла
коптить небо, лишь бы протянуть дольше. Но когда ходишь по краю  слишком
часто, рано или поздно сорвешься в пропасть. Так что рисковать следует с
оглядкой - тем более, сейчас Геральд не один.
   - Ничего "medium" - всё "high", - похвалился он,  коротко  глянув  на
притихшую Энни. - Высший стандарт!
   В повороты он влетал нагло, но траекторию выверял до сантиметра,  как
и дозволенную скорость. И чего ждать  от  Горбунка  на  таком  покрытии,
представлял  отлично  -  в  отличие   от   загонщиков,   поначалу   явно
растерявшихся.  Впрочем,   немного   погодя   они   стали   наверстывать
отставание, благо им позволялось срезать углы.
   - Хорошая машинка, славная, - бормотал Геральд, вполне уверенный, что
этим помогает ей. В партнерстве едва не главное - взаимная приязнь.
   К счастью, Горбунок  цепко  держался  за  полотно  рифлеными  шинами,
каждое из которых стоило с обычный автомобиль, и словно  обтекал  шоссе,
притиснутый к нему потоком  рассекаемого  воздуха.  На  таких  скоростях
приходится использовать всю  ширину  шоссе,  временами  даже  захватывая
обочины, - так что для других места не остается. Но это не  значит,  что
их не было. Водители  встречаемых  машин  наверняка  вздрагивали,  когда
впритирку к ним проносился Горбунок, будто  пущенный  из  катапульты.  А
когда поверху проскальзывала вертушка, делалось совсем весело.
   - Думаешь, выигрывает тот, кто шибче газует? - спросил Геральд. - Вот
и нет - главное: уметь притормаживать.
   И уж он умел это, как немногие. Да и Горбунок вел себя  выше  похвал.
Но все равно, вертушка не отставала.
   - Конечно, они быстрей, - признал Геральд нехотя. - Зато мы легче. Ты
погляди, как их заносит!
   Иногда в тщательно выверенные маневры приходилось вносить коррективы,
потому как напуганные встречники принимались  выделывать  такое!..  Один
раз он едва увернулся от нежданно  вильнувшей  машины,  другую  пришлось
боднуть краем бронированного носа, чтобы  освободила  проход.  Царапину,
понятно, схлопотал,  но  сейчас  не  до  принципов  -  ноги  бы  унести.
Несколько  раз  Геральд  позволил  Горбунку  оттолкнуться  корпусом   от
попутного авто, чтоб вписаться в поворот на  большей  скорости,  -  трюк
рискованный, но при должной умелости действенный. А однажды  его  машину
таки вынесло с полотна - на обширную поляну, уставленную валунами.
   - Спокойно! - процедил Геральд, напрягшись. - Как говорят  западники,
- продолжил он, стараясь меньше рулить на скользкой траве, - дорог у вас
нет, - оскалясь, он  вписался  в  проем  между  скалами,  -  но  кое-где
проехать можно.
   В следующую секунду Горбунок вернулся на шоссе, вызвав у  водителя  и
пассажирки облегченный вздох.
   - Посмотрите налево, - предложил Геральд с ухмылкой.  -  Что  вы  там
наблюдаете?
   - Фигу, - отрезала женщина.
   -  Ничего  подобного  -  и  близко   нет.   Вы   наблюдаете   местную
примечательность: двуступенчатый водопад. Конечно, не Ниагара,  но  тоже
красиво. Я бы не отказался пожить тут... некоторое время. Представляешь:
спальня с видом на водопад? Шумно, правда, но при должной-то изоляции...
   А вскоре перед ними распахнулось ущелье, рассекавшее  отвесную  гору,
минуты назад казавшуюся далекой. Теперь вертушка следовала за  Горбунком
неотступно, мотаясь позади, точно бумажный змей. И ущелье оказалось  для
нее не тесным - все ж недурна машина!.. Жаль, что не наша.
   - Ч-черт, - пробормотал Геральд, извлекая из багажничка  пистолет.  -
Экий ты, брат, настырный - прямо репей!
   Приоткрыв окно, он сунул левую руку наружу, не глядя нацелил ствол  в
вертолет.
   - Нет! - испуганно вскрикнула Энни, но выстрел уж грянул. За ним  еще
два.
   - Это ж не "стингер", - успокоил Геральд, пряча оружие. - Так, легкое
щекотание нервов!.. Должен же я заявить о недопустимости подобных манер?
   Впереди, внизу массивной скалы,  показался  вход  в  тоннель,  больше
похожий на темную норищу,  логово  дракона.  Или  на  чудовищную  пасть,
готовую заглотнуть любого,  кто  в  ней  уместится.  Влетев  в  тоннель,
Геральд домчал до ближайшего изгиба и сразу за  ним  развернулся,  круто
затормозив.
   - На том конце наверняка устроена встреча, -  ответил  на  удивленный
взгляд Энни. - Не зря же нас гнали сюда? Старый охотничий прием  -  даже
обидно, что применили ко мне. - Ухмыльнувшись, он добавил:
   - А вот с этой стороны подготовиться не успеют.
   И рванул машину с места, за секунды  разгоняя  до  опасной  скорости.
Вертушка уже приземлялась поперек шоссе,  готовясь  закупорить  ловушку,
когда Горбунок выскочил из темноты и, лихо саданув бампером по  краю  ее
посадочной лыжи, протиснулся в открывшуюся щель.
   - Ты, рожа! - заорал Геральд в восторге. - Схлопотал?  Затем  понесся
по дороге в  обратном  направлении.  Легкими  касаниями  подправляя  бег
машины, он злорадно наблюдал в  зеркальце,  как  накренившийся  вертолет
наплывает на стену, в щепы размалывая винты, - пока сладостная  картинка
не скрылась за поворотом.
   А Горбунок уже сбрасывал  скорость,  заодно  возвращаясь  к  прежнему
облику - невзрачному, уязвимому. Как и  хозяин,  он  любил  преподносить
сюрпризы.
   - Придется воспользоваться объездом, - сказал  Геральд  расслабленно,
оставляя за спиной этот эпизод.  -  Конечно,  если  и  там  не  устроили
пакость.
   Женщина промолчала, будто ее это совершенно не касалось.
   - Кажется, я позволил себе крепкие словеса? Извини, в  такие  моменты
трудно сдерживаться.
   - Это ты развлекаешься так? - откликнулась  Энни,  глядя  в  окно.  -
По-моему, тебе понравилось.
   - Я так живу, - ответил он. - А иначе зачем?
   - Знаешь, как это зовется?
   - Я авантюрист, да, - с готовностью признал Геральд. - И что?
   - Конечно, у нас всякий труд почетен, но длинная  жизнь  предполагает
размеренность. А хочешь щекотать нервы - разве мало безопасных способов?
   - Нет, так неинтересно, - покачал он  головой.  -  Что  за  игра  без
риска? Должен быть некий минимум - иначе не тот азарт.
   - Ведь ты планируешь себя надолго...
   - Я не боюсь смерти, - возразил Геральд. - То  есть  не  больше,  чем
все. Зато как я люблю жизнь!.. Хочу черпать ее полными горстями.
   Достигнув развилки, он свернул на едва приметную грунтовку,  с  обоих
боков зажатую высокими кустами. Об этой  тропе  знали  немногие,  а  кто
знал, обычно избегал пользоваться,  хотя  она  много  короче.  От  стада
боязно отойти, если нечем возразить хищникам. Но когда устраивают гон на
виду у всех... Уж лучше хищники, чем такие охотники.
   - Голубушка, у меня тоже есть мечта, - заговорил Геральд снова.  -  I
have a dream, как говаривал один симпатяга. Моя жизнь распланирована  на
сотни лет - так много хочется перепробовать, столько повидать...
   - Ты еще не накопил под такие расходы, - заметила женщина. - Стоит ли
тратить порох?
   Он хмыкнул:
   - А это у нас национальный вид спорта: дележка неубитого зверя. Уж  в
этом мы преуспели больше других. Столько веков практики!..
   -  Ты  всегда  такой  говорливый?  -  спросила  Энни.   -   Или   это
разновидность "медвежьей болезни"?
   Геральд хохотнул, жмурясь от удовольствия.
   - Ну, в какой-то степени, - признал он. - То есть  и  то,  и  другое.
После таких встрясок аппетит возрастает намного. И к общению, знаешь ли,
тянет.
   - Наверно, и меня подобрал, чтоб было кому  слушать,  -  предположила
женщина. - И реагировать, да? Надо вписать в перечень моих обязанностей.
Ничего, что я тебе возражаю? А как ты относишься к скандалам?
   - Дай конфету, милая, - сказал Геральд со вздохом. - Следует ублажить
нервы... Да-да, в холодильнике.
   - Может, дать чего-нибудь послаще? - спросила Энни, сощурясь.
   - А что, это мысль! - оживился он. - Если не шутишь, конечно.  Грешно
смеяться над сокровенным.
   - Да уж не до шуток нынче. Как ты говоришь: "после таких встрясок..."
   - Что, и у тебя тоже? Тогда "мы сработаемся" - как это говоришь ты.
   Все-таки она засмеялась, тотчас  принявшись  расстегивать  платье.  А
Геральд уже высматривал, где укрыться,  чтоб  их  не  потревожили  ни  с
воздуха, ни с земли. Конечно, в салоне не порезвишься как на кровати, но
Горбунок проектировали и под такие нужды, предусмотрев многое. К тому ж,
недавняя гонка создала изрядный резерв  времени,  который  теперь  можно
было употребить с толком. И они не потратили даром ни секунды, а женщину
даже не потребовалось разогревать, будто ее достаточно завела опасность.
Действительно, родственная душа - с такой и работа в радость.
   Затем Горбунок снова выкатил на тропу и запетлял  сквозь  заросли,  с
натугой взбираясь по крутому склону. Но уже вскоре, перевалив седловину,
обрадовано устремился с горки, совершенно  не  затрачивая  усилий.  Чуть
дальше кончились и кусты,  уступая  место  новой  расщелине,  постепенно
расходившейся  в  ущелье.  Да  и  тропа  мало-помалу  становилось  шире,
показывая, какой она была прежде, пока через горы не проложили  бетонное
шоссе. Из угловатых стен  изредка  выступали,  словно  наросты,  ветхие,
давно покинутые  дома,  нависая  над  дорогой.  Если  предположить,  что
когда-то тут обитали абреки, то им, вероятно, было удобно сигать прямо с
веранд на проходившие внизу караваны.
   Потом одна из стен оборвалась, и за ней открылось море, в который раз
изумив Геральда простором,  красками,  ароматами.  Одевшаяся  в  асфальт
дорога теперь вилась над самой водой, между бугристым  обрывом,  поверху
заросшим буйной зеленью, и узким галечным пляжем. Пологие  редкие  волны
накатывали на берег, разражаясь тягучим шелестом, от воды неслись  крики
чаек. Лазурная гладь, кое-где прорываемая живописными глыбами, искрилась
под солнцем, уже клонившимся  к  горизонту.  Сейчас  бы  развалиться  на
теплой гальке да с феминой под боком - идиллия!..
   Впрочем, и так неплохо. Надежное авто, послушное каждому  жесту,  гул
ветра в ушах, красивая женщина рядом - что еще  нужно  человеку?  "Чтобы
спокойно встретить старость", - всплыла фраза из давнего фильма. Геральд
усмехнулся: кажется, моя цель становится манией. Но черт возьми, хочется
ведь пожить всласть! Разве для этого обязательно превращаться в вампира?
Тем более, со сладостью тогда возникнут проблемы.
   Несмотря на цивилизованный вид, шоссе оставалось пустынным. Особо  не
разгоняясь, Геральд катил по нему минута за минутой, следуя  причудливым
изгибам берега, и поглядывал больше по сторонам, чем на дорогу. Все  тут
было, как много лет назад. Разве что не стояли тогда на приколе корабли,
будто испугавшись близкого шторма, и не казались брошенными дома, иногда
сбивающиеся в грозди, а то и образующие небольшие поселки.
   Остывшее до красноты солнце уже опускалось  в  море,  ветер  и  вовсе
стих, обратив водную поверхность в зеркало. И  чайки  прекратили  гвалт,
попрятавшись либо улетев. Зато ароматы будто  еще  усилились,  а  каждый
сторонний звук разносился  на  километры.  Здешний  пейзаж  был  отлично
знаком Геральду, как и запахи, звуки, - но с наступлением сумерек что-то
поменялось вокруг. Словно бы парочку перенесли вместе с Горбунком в иной
мир, где обычный колесник превращался в этакий краулер, покидать который
опасно для жизни. Черт знает, откуда взялось это ощущение, однако и Энни
чувствовала себя неуютно - судя по тому,  как  притихла  она  сейчас.  А
когда солнце наконец зашло, женщина и вовсе затаила дыхание, вжавшись  в
кресло. Хотя ее кожа в густеющей мгле светилась очень заманчиво.
   - Не передумала участвовать? - спросил Геральд. -  Может,  вернешься,
пока не поздно?
   - Куда? - откликнулась она тихо. - Нет уж, умерла так умерла!
   - Ну да, "доктор сказал: в морг..." Откуда такой фатализм, милая?
   - Скажи лучше, зачем тащишь меня с собой. Разве в  разведку  ходят  с
барышнями?
   - А что в разведке главное?  Душевный  коллектив!  Вот  с  тобой  мне
комфортно... Но для тебя еще не  поздно  переиграть.  Я  выделю  тебе...
э-э... подъемные, и дальше ты... Нет? - удивился он, заметив,  что  Энни
качает головой. - Собственно, почему?
   - Иногда худшая беда - одиночество, - ответила женщина. - С тобой, по
крайней мере, не поскучаешь.
   - Это - да, - ухмыльнулся Геральд. - Этого у меня не отнять.
   Вдруг он ударил по тормозам и рывком повернулся,  подавшись  лицом  к
самому стеклу.
   - Что это было? - спросил, жадно вглядываясь в сумрак.  -  Не  успела
разглядеть?
   Мелькнувшая тень вовсе  не  походила  на  чудовищного  нетопыря,  как
болтали очевидцы, - скорее  на  гигантскую  манту,  парящую  на  широких
плавниках по  воздуху,  яко  в  океанской  глуби.  Кстати,  в  отдалении
Геральду послышался всплеск,  будто,  налетавшись  над  сушей,  животина
вернулась в родную среду. Ну да, прихватив по пути корову!.. По  крайней
мере теперь есть на кого списать пропажи. Поди разберись: то  ли  абреки
балуют, то ли Горынычи кормятся, то ли душка-сосед решил  поживиться  за
чужой счет? "Хорошо, что коровы не летают", - всплыла присказка. Это как
посмотреть. А если им слегка помочь?
   Хотя они, эти очевидцы, вполне могли видеть другую  тварь.  Но  какой
занятный край! Только успел въехать и - первые сюрпризы.
   - Ради Бога, Гарри! - выдохнула Энни. - Чем бы это ни было - ты же не
погонишься за ним, правда?
   Оглянувшись  на  женщину,  Геральд  вздохнул.  Он  бы   погнался,   с
превеликим удовольствием и азартом... будь сейчас один.  А  отвечать  за
чужие жизни - спасибо, хватит с меня!
   - А ты не верила, - укорил он. - Помнишь "Затерянный мир"? Тут  могут
водиться чудовища!..
   - А тебя это радует, да?
   Геральд хмыкнул и  снова  послал  машину  вперед,  утешая  себя,  что
главные события - впереди. Нельзя же сразу получить всё? Хотя и хочется.
   Мало-помалу обрыв над дорогой понижался,  зато  деревья  поверх  него
становились выше и строения на нем размещались чаще,  а  некоторые  даже
выглядели обжитыми - во всяком случае, оставили их недавно. Потом  шоссе
отвернуло от моря, опять угодив в окружение каменных стен.
   - Подъезжаем, - негромко сообщил Геральд. -  Еще  минут  десять  и  -
окраина.
   - Что, мне уже можно одеться?
   - А кто тебе запрещал? - удивился он.
   - К твоему сведению, - заметила Энни,  -  хорошая  секретарша  должна
угадывать желания патрона.
   Геральд усмехнулся:
   - Только не переусердствуй, ладно? Мне вовсе не хочется, чтоб  и  это
ты занесла в перечень обязанностей.
   - А кто сказал, что я против? Лишь бы это не отвлекало тебя.
   - Меня это вдохновляет! - засмеялся он, тоже надевая рубаху.
   Спустя четверть часа, уже при всем параде, они и  вправду  въехали  в
город. Здесь-то жизнь затихала позже, и на  улицах  еще  хватало  машин,
прохожих, света. Хотя не везде - многие районы  словно  вымерли,  мерцая
редкими фонарями, зияя черными  проемами  опустелых  домов.  А  особенно
удивляли кварталы, больше похожие на крепости, - с  заложенным  кирпичом
окнами нижних  этажей  и  подворотнями,  наглухо  перекрытыми  стальными
воротами. Собственно,  это  и  были  крепости,  заселенные  пресловутыми
Семьями.
   Вообще же, городское население за последние годы сильно  убавилось  в
числе, а заодно расслоилось по интересам,  сбившись  в  подобия  слобод.
Зато куда больше  стало  храмов,  причем  не  только  православных.  Вот
мечетей на пути не попалось - скорее, их не осталось тут  вовсе,  как  и
легальных муселов. Видимо, те вернулись туда, откуда спустились...  пока
в горы, не на деревья.
   - Стада вновь потянулись к пастырям,  -  заметил  Геральд.  -  Как  и
положено на Руси. Не это ли так роднит нас с Азией?
   Некоторое время они катили вдоль высокого забора, за которым прятался
Лагерь, гнездилище коммунаров. Казацкую слободу тоже  пришлось  огибать,
поскольку  через  нее  закрыли  проезд.  Лишь  затем  впереди   открылся
городской центр,  средоточие  местного  официоза,  сплотившегося  вокруг
губернского Двора. И  почти  все  гостиницы  размещались  тут,  где  еще
поддерживался порядок, почти сравнимый с прежним.
   Номер в отеле Геральд позаботился заказать загодя. Как оказалось,  не
зря: мест уже не осталось - о чем извещала табличка на двери. У подъезда
встречал рослый швейцар в ливрее, с русой бородой и  выпуклой  блестящей
лысиной на полчерепа. Хотя был вовсе не стар, судя  по  гладкой  коже  и
румяным скулам.
   - Экий ты, братец, лобастый - от мыслей, должно? - проворчал Геральд,
передавая ему пару пузатых баулов и ключи от Горбунка. - Машину  мою  не
обидишь? Проверю!
   Третью сумку, не тяжелую, но самую ценную, он повесил себе  на  плечо
и, предложив свободный локоть Энни, под руку с ней вступил в отель.
   - Кто я теперь: баронесса? - спросила она шепотом.
   - Может, это я - графинин муж? - ухмыльнулся Геральд.
   В просторном вестибюле уже толклись дворяне, устроив подобие раута, -
некоторых Геральд помнил по прежним сборищам. Почти  все  были  одеты  с
претензией, подражая моде прошлых веков. Кое-кто даже порывался общаться
на французском, хотя смотрелось это неубедительно. Ей-богу, лучше б  они
использовали английский... правда, тогда их могли спутать  с  крутарями,
этой новой знатью.
   Впрочем, старая аристократия  выглядела  пожиже,  да  и  оснастку  не
сравнить. При этом многие мужчины рядились в военное, содрав фасоны  бог
знает откуда. Но даже Геральд в цивильном своем  облачении,  стоило  ему
приосаниться и принять надменный вид, куда больше  походил  на  царского
офицера, причем в звании не ниже полковника.
   Небрежными поклонами отвечая на приветствия, он провел Энни к  лифту,
поднявшему их  на  верхний  этаж.  Здесь  они  прогулялись  по  широкому
коридору, устланному роскошной дорожкой, и наконец очутились  в  номере,
за двумя запертыми дверями, где уже можно было отбросить притворство.
   Благодарно поцеловав Энни в щеку,  Геральд  опустил  сумку  на  стол,
сбросил пиджак на кушетку и лишь затем огляделся. Эти комнаты он помнил,
и с тех пор тут мало что изменилось, даже обстановка почти та же.  И  уж
это настоящий люкс - прежний отель все-таки не дотягивал.
   - Устраивайся, милая, - предложил он. - Теперь тут-наш дом.
   Молча  кивнув,  женщина  сейчас  же  прошла  в  спальню,  а  Геральд,
расстегивая ворот, приблизился к зеркалу, внимательно себя оглядел.
   - Всё седее и седее, -  произнес  он  задумчиво.  -  Может,  обриться
наголо - как считаешь? Тогда никто не заметит, включая меня.
   - А мне нравится твоя седина, -  через  открытую  дверь  откликнулась
Энни, без стеснения подготавливая себя к  ванне.  -  Вообще  предпочитаю
мужчин в возрасте.
   Скосив глаза, Геральд следил, как участок за участком обнажается тело
женщины. Этот процесс всегда его завораживал.
   - Может, ты недолюбила  своего  отца?  -  предположил  он.  -  Вот  и
компенсируешь теперь.
   - А без психоанализа нельзя?
   Сбросив с себя последнее и скрутив волосы  в  узел,  Энни  скользнула
мимо него в ванную, окатив влекущими ароматами. Сразу же зашумела струя,
разбиваясь об эмалированное дно. Похоже, купание -  из  любимых  занятий
Энни. Или наверстывает?
   Поскольку дверь не заперли, Геральд посчитал себя  в