о - женщины. Вот и  сбывают  их,  похоже,  на
сторону, за соразмерную цену. И куда  могут  вести  эти  следы  -  неужто  в
скромный домик на тихой набережной? Вряд ли, не тот масштаб. Или  и  тут  на
виду лишь верхушка айсберга? В любом случае мне это не нравилось.  Кто-то  -
видимо, информированный, могущественный - умело загребал жар чужими  руками,
пока что оставаясь в тени. И впрямь, зачем пачкаться  самому,  когда  вокруг
столько добровольцев, готовых влезть в дерьмо по уши.
   Как это бывает, зацепка подвернулась случайно. А может, я  настроился  на
охотников настолько, что стал думать и  действовать  с  ними  в  унисон.  Во
всяком случае, когда в окружающем пейзаже что-то дернуло  меня,  я  не  стал
противиться  наитию,  а  тотчас  покинул  машину  и  продолжил  движение  по
тротуару.
   Впереди вышагивала на ломких  ногах  девочка  лет  пятнадцати,  одетая  в
истертые джинсы и жиденькую кофтенку, едва достававшую до талии -  так,  что
проступало загорелое пузико. На плече красовалась  цветная  татуировка,  еще
две охватывали запястья, в пупке  поблескивало  колечко.  По  мне,  и  этого
много, но с возрастом на ее  теле  наверняка  прибавится  железок,  росписи,
шрамов - говорят, процесс этот затягивает, как наркотик. Вот  спортом,  судя
по скованной поступи, девуля себя не мучила. Подходящий кандидат: смазливая,
тоненькая, рассеянная. А что одна и пешком,  ничего  не  значит.  Просто  по
младости лет не успела еще прислониться к серьезному человечку.
   В подозрительной близости за девочкой следовал рослый субъект в добротном
костюме, избыточном для такой погоды. На маньяка не походил:  непроницаемый,
сосредоточенный. Скорее при исполнении, только вот кому служит? Такой типаж,
с недоразвитыми эмоциями и железной мотивацией, я отношу  к  самым  опасным.
Эти убивают спокойно, без нервов - была б выгода.
   Атмосфера вокруг парочки сгущалась с такой быстротой, что я  наплевал  на
скрытность и подтянулся вплотную, будто решился  на  обгон.  И  вовремя.  От
дальней полосы к тротуару вильнул серый броневичок, круто затормозил  рядом.
Из темного нутра выпрыгнул второй субъект, похожий на первого,  точно  сосед
по строю, кинулся малышке наперерез. Она пискнуть не успела, как ее впихнули
в кабину - лишь подошвы мелькнули.
   Честно сказать, я не этого ждал, однако успел ухватиться  за  дверцу,  не
позволяя захлопнуть. Второй субъект уже опускался на  переднее  сиденье,  но
первый, успевший придавить девочке ноги, с живостью  развернулся  ко  мне  и
угрожающе рыкнул:
   - Яйца вырву - пшел!
   Лучше б он этого не говорил. Кто же такое спустит?
   - Не шали… те, - сказал я. - Вы что, а? Сейчас полицию позову!

***

   Наверно, я показался наеме лохом, хотя  при  такой  работе  следует  быть
внимательней. Или он видел мало фильмов, где обыгрывались сходные  ситуации.
Во всяком случае, похититель явно не ожидал,  что  дверца  вырвется  из  его
руки, а затем, когда он попробует  вскочить,  с  оглушающей  силой  метнется
навстречу. Не знаю, что повредило ему сильней - плечо  или  челюсть,  но  он
плюхнулся на четвереньки и засипел, мотая головой. Опершись о его  спину,  я
выдернул девочку из кабины - за миг до того, как машина рванулась с места.
   Пожалуй, это смотрелось эффектно - не хуже, чем в помянутых  фильмах,  и,
уж конечно, без дураков. Затем настал черед удивиться мне.  Утвердившись  на
тонких ногах, девчуха взвизгнула:
   - Козлище гребаный, тебя просили влезать? Ведь первый раз повезло!
   Я даже фыркнул от внезапности.  Хотя  чему  дивиться?  Человечья  природа
столь многогранна!
   - Может, я сам тебя подберу? - предположил с ухмылкой.
   - Ага, щас!..
   И, поправив наушники, девочка зацокала  по  тротуару  дальше,  больше  не
обращая на меня внимания. Все же я не отказал себе в  удовольствии  шлепнуть
по вертлявой попке, заодно подцепив к  пояску  маячок,  но  девуля  даже  не
обернулась.  Совершенно  непонятно,  зачем  таких  похищать,  -  разве   для
практики. Они и сами готовы на крайности. А если вопят  поначалу:  "Спасите,
насилуют!" - то позже обычно прибавляют: "Ой нет, это по любви".
   Проводив милашку взглядом, я вздернул подбитого наему на  ноги  и  слегка
расспросил, игнорируя ругань, посулы, претензии. Я  был  сильней  налетчика,
однако не настолько, чтобы вертеть, как котенка. Зато я куда больше  умел  и
мог свести его потуги едва не к нулю. Дешевка! Берется  за  такие  дела,  но
даже не потрудился выучить анатомию. И рефлексы ни к черту. Надеялся выехать
на дурной силе.
   Клиент попался упрямый - то ли пуганый,  то  ли  идейный,  с  наскока  не
разберешь. Конечно, я знал, как убеждать  строптивцев,  но,  во-первых,  для
этого требовались условия,  а  во-вторых,  в  таких  методиках  я  оставался
теоретиком и даже торговать ими брезговал. А обыскать себя наема помог  сам,
дергаясь руками то к одному карману, то к другому. Правда, занятного там  не
обнаружилось - стандартный набор.
   Уверившись, что так просто от меня не отвязаться, наема  все  же  поведал
кое-что. Выяснилось, что работает он  на  ба-альшого  босса  (едва  за  пять
футов),  пресловутого  Калиду,  в  последние  годы  развернувшегося  на  всю
катушку. Вот уж кто действительно "козел". И кто нашел свое место  в  жизни,
совместив работу с любимым занятием.
   Во-первых, он обожал молоденьких, то есть совсем-совсем юных, не успевших
еще оформиться. При том что самому было под шестьдесят -  эдакий  пухлощекий
пузатенький коротыш с неплохо подвешенным языком. И отлавливал  девочек  где
только мог, чаще  среди  неимущих  пешеходов,  обделенных  защитой  властей.
Во-вторых, любил кувыркаться сразу с двумя-тремя, повелевая крохами,  словно
строгий папашка.  Правда,  условия  для  жизни  создавал  им  роскошные,  не
отказывая почти ни в чем. И мало кто из нимфеток, разгуливающих  по  городу,
не желал бы поступиться свободой, чтобы  хоть  недолго  пожить  "по-людски".
Собственно, очень немногих пришлось бы похищать на самом  деле,  но,  видно,
слишком нравилось Калиде изображать из себя  эдакого  вельможного  мерзавца,
вершителя судеб. В-третьих,  он  снабжал  малолетками  таких  же  похотливых
дядечек,  способных  платить  за  это  удовольствие.   В-четвертых,   Калида
подкладывал своих выучениц под чинуш, и мало кто избежал соблазна, когда  за
него принимались всерьез. И ведь знали, чем грозит, а все  равно  влезали  в
трясину по уши, словно зачарованные.
   А последнее  время  про  Калиду  поползли  слухи,  будто  он  значительно
расширил бизнес, осваивая смежные  сферы.  Держался  он  на  отшибе,  но,  в
отличие от меня, не по своей воле. Настоящие крутари  брезговали  им  -  его
даже в Предел не позвали, приравняв к шушере. Может, напрасно. Вот из  таких
обиженных и вырастают потрясатели основ.
   Но больше наема не выболтал стоящего - не знал или боялся. И  возиться  с
ним было некогда.
   - Ладно, пшел! - Я отпихнул налетчика так, что он едва устоял на ногах. -
И не греши больше, с-сучара!
   Взглядом проводил его до поворота -  на  случай,  если  он  приберег  еще
что-то в глубинах своих одежек. Затем подал команду, и сквозь  люк  в  крыше
"болида" выпорхнула "стрекоза", серенькая, неприметная,  сразу  же  взмыв  к
верхним этажам. Теперь главное - не отстать.
   Я следовал за наемой  в  отдалении,  стараясь  не  маячить  отражением  в
витринах  да  зеркалах.  И  вообще  реже  попадать  в   поле   его   зрения,
довольствуясь  блеклыми  картинками  на  очках,  поставляемыми  "стрекозой".
Изображение поступало с немалой высоты, иначе бы вертушку засекли, а попытки
добавить увеличение приводили к такой болтанке на  экране,  что  становилось
лишь хуже. Вдобавок уже смеркалось, тени от домов делались  плотней.  А  мой
проводник скоро покинул обжитые кварталы, все глубже погружаясь  в  лабиринт
пустынных улочек. Чтобы не спотыкаться и не налетать на столбы,  я  отключил
от показа одно стекло, зато  на  втором  довел  яркость  до  максимума.  Два
параллельных видеоряда усваивались сознанием с  трудом,  во  всяком  случае,
требовали привычки, но ведь я мог  скакать  туда-сюда,  поочередно  закрывая
глаза.
   В паре кварталов за мной тихонько катил  "болид",  словно  вымуштрованный
боевой конь, - на случай, если потребуется срочно  ретироваться.  Заодно  он
высматривал,  нет  ли  и  за  мной  слежки.  Хотя  достаточно  ушлый   шпик,
разобравшись в ситуации, стал бы следить как раз за машиной.  Особенно  если
бы он знал о некоторых моих странностях. С  детства  не  переношу  сторонних
взглядов, а встречаться  глазами  с  чужаками  стараюсь  избегать.  Поначалу
считал это застенчивостью, однако выяснилось, что я впрямь ощущаю взгляды  -
точно вкрадчивые касания.  Приятного  тут  мало,  но  иногда  это  выручает.
Кстати, и сейчас мне казалось, будто за мной приглядывают. Хотя не  напрямую
и не все время. Словно бы на пути, там и сям, натыкали надзирающих глазков.
   Впрочем, ушел я  недалеко.  В  таких  местах  любого  встречного  следует
считать угрозой, но те,  в  кого  я  уперся,  повернув  за  очередной  угол,
наверняка оказались тут не случайно. Их было трое, а такое число я не отношу
к чрезмерным для себя. К тому ж двигались они без особенной грации - явно не
мастера. Совсем маленькая стая, вдобавок плохо оснащенная.  Ни  огнестрелов,
ни приличных клинков на виду, а вместо лат кожаные куртки, обшитые  бляхами.
Обычная уличная шваль - я даже не уверен, что у них имелась машина. Вообще я
привык, что мои габариты удерживают подобных субчиков на дистанции, но  эти,
похоже, пренебрегли. Ну да, "нам не страшен  Серый  Волк"!..  А  как  насчет
Шатуна?
   Их главарек надвинулся спереди -  на  дистанцию,  которая  сама  по  себе
считается вызовом. Он был той породы, какую я особенно не выношу:  мордатый,
разожравшийся, заносчивый. Без мозгов и тормозов, со складчатым загривком  и
круглой башкой, на три четверти поросшей щетиной. Драться, видимо, умел,  но
только в сравнении с лохами.
   Второй, такой же щекастый и задастый, с разбойничьими усами над  щербатой
пастью, тотчас сместился вкруговую меня  и  обосновался  за  правым  плечом,
готовый вцепиться в мою руку при первом движении. Несло от него  так,  будто
он не мылся с рождения,  а  вдобавок  дышал  прямо  в  шею,  что  раздражало
неимоверно.  Головы  я  не  повернул,  однако  вполне  мог  следить  за  его
отражением в моих очках.
   Третий из шакалов, поджарый и смазливый, этакий хищный красавец, с головы
до ног затянутый в черную кожу, с цигаркой в углу рта, взялся сторожить  мою
левую руку - и тут разделение труда, надо же!
   Приходилось не выпускать из виду сразу троих, но круговую настороженность
я умею поддерживать. Вот от "стрекозы" лучше отключиться пока. Все  ж  я  не
Юлий Цезарь, чтоб одновременно управляться с двумя делами.
   Для зачина пустил пробный шар:
   - Парни, я не ищу проблем!
   - Уже нашел, - процедил кожаный и картинно сплюнул цигарку на пол,  будто
копировал киношную сцену.
   Ну очень серьезные ребята - откуда вылезли только?
   - Сейчас поучим тебя жизни, - объявил главарек, будто  сам  в  ней  очень
преуспел. - Вправим мозги-то!
   - По-моему, вы ошиблись с объектом, - сказал я. - Меня проще  убить,  чем
напугать. Но ведь убивать вы не станете?
   - Сейчас кэ-эк натянем задницу на харю! - посулил  кожаный.  -  Да  кэ-эк
защемим мошонку в дверях!..
   И что их так волнуют чужие железы? Жесткая конкуренция, ну конечно.
   - Ты это мне говоришь? - выдал я волшебную фразу, вовсе не будучи уверен,
что я - маг. И вправду, они не впечатлились.
   - А ты что, - пробурчал из-за спины щербатый, - шибко умный?
   - Что на это скажешь? - вздохнул я, по-прежнему не оборачиваясь. - Да,  я
умный. А в сравнении с вами и вовсе гений.
   - Не умеешь себя вести, - посетовал главарек. - Придется научить.

***

   В его понимании уметь себя вести значило лебезить перед  сильным.  Видно,
кто-то уже говорил ему такие  фразы,  прежде  чем  измордовать.  Теперь  вот
передает опыт другим. И откуда  такая  тяга  к  учительству?  Ну  шел  бы  в
педагогический. Кстати, там бы он не слишком выделялся.
   Чтоб ускорить события, я оскорбительно засмеялся. В  таких  делах  долгие
прелюдии ни к чему - лишь мандраж прибывает. А завелся я уже достаточно.
   - Ну, ты сам напросился, - сказал  налетчик,  как  водится,  перекладывая
ответственность на жертву.
   На секунду я прикрыл глаза, концентрируясь для взрыва. Жить по  правилам,
конечно, трудней, но я никогда не атакую первым. Сперва дайте  мне  повод  -
хоть крохотный!..
   За ними не заржавело. Наверно, мешковатое тряпье впрямь маскировало  меня
неплохо - для таких олухов. Будь они сообразительней, обратили  бы  внимание
на одежду вовсе не летнего покроя, под которой можно укрыть что угодно. И на
добротные бутсы, выглядывающие из-под штанин.  И  на  плотные  полуперчатки,
отлично предохраняющие костяшки. Но с такой дичью  они  не  пересекались,  а
потому не увидели ничего. Инициировал действия кожаный, выхватив  отточенное
жало. Однако сразу  атаковать  не  стал.  Реализуя  право  на  первый  удар,
главарек размахнулся, блеснув зажатым в кулаке кастетом.
   Качнувшись назад, я с наслаждением врезал локтем в  маячившую  за  плечом
физиономию - еще прежде, чем ее владелец успел  меня  придержать.  И  сразу,
будто оттолкнувшись от разбитого лица, направил кулак в  челюсть  главарька,
подперев руку всем корпусом.  Тот  даже  удивиться  не  успел,  шокированный
обращением. Причем шок оказался настолько сильным, что громила молча осел на
тротуар,  выпучив  глаза.  Затем  и  вовсе  растянулся   поперек   тротуара,
уткнувшись небритой щекой в бордюр.
   Пожалуй, с испугу я отоварил главарька слишком щедро.  Но  сожалеть  было
некогда, поскольку третий из  подвалившей  своры  -  единственный,  кто  еще
оставался на ногах, -  проявил  нежданную  прыть  и  неуместную  свирепость.
Выставленный его нож  метнулся  к  моему  боку,  причем  по  самой  опасной,
убийственной траектории. Я едва успел вскинуть предплечье, отклоняя  клинок,
потом, на автомате, дополнил блок захватом, обвив чужую руку своей. И тут же
рванул его локоть кверху, ломая сустав. Красавец издал оглушающий вопль,  но
в следующий миг я с разворота, коротким крюком, избавил его от боли,  уложив
рядом с приятелями. Конечно, можно было применить анестезию еще до  операции
(точнее вместо), но у меня правило: ломать  руки,  которые  норовят  пырнуть
ножом. По-моему, это адекватная оборона.
   Перешагнув через главарька, я возобновил погоню, но уже за  вторым  углом
притормозил, заранее оповещенный "стрекозой"  о  новом  повороте  в  сюжете.
Наема лежал в неловкой, перекрученной позе, будто обнимая  землю,  а  вокруг
головы растекалась темная лужа. При этом его мертвые, удивленно  распахнутые
глаза глядели на меня: дескать, мог бы и поспешить. ан не успел.
   На секунду я остолбенел - не  столько  от  вида  смерти,  сколько  от  ее
абсурдности. Тут играли не по правилам. Либо в  игру,  которой  я  не  знал.
Совершенно не обязательно было убивать олуха, тем  более  что  рассказал  он
мало. А если убивать, то аккуратный, почти бескровный  тычок  в  сердце,  во
всяком случае, не менее надежен. Зачем же рассекать горло от уха до уха?
   Машинально я потер рукой  собственную  шею,  подумав,  что  следовало  бы
оснаститься надежней. Коротка кольчужка-то!..  А  ощущение,  будто  за  мной
наблюдают, еще усилилось. Или хотят навесить  убийство?  Тогда  самое  время
слетаться копам, чтобы застать душегуба с поличным.  Желательно  за  обыском
тела и в измызганных кровью бутсах. А вот вам фиг!
   Подозвав к себе "болид", я нырнул в салон и без  спешки  покатил  дальше,
просматривая последние записи. К счастью, "стрекоза" не отпускала объект  ни
на миг - подрегулировав изображение, я смог разглядеть все в подробностях.
   По улице широко вышагивал незадачливый похититель, уже  успокоенный,  уже
переставший тревожно  озираться.  Навстречу  семенил  согбенный  старичок  в
выцветшем кителе и мятой фуражке, придерживая себя за живот,  будто  у  него
колики. Сослепу либо сдуру он плелся посреди  узкого  тротуара,  загораживая
проход, а наема и не помышлял  сворачивать,  готовясь  сбить  дедка  наземь.
Когда до столкновения осталась пара метров, старикан вдруг вскинулся, словно
вспорхнул, изящно крутнулся на носке, всплеснув вокруг себя руками-крыльями,
и шустро поплюхал  в  обратную  сторону,  что-то  пряча  под  китель.  Наема
развернулся одновременно с ним, хотя  не  по  своей  воле,  и  обрушился  на
асфальт - как раз в ту позу, в какой я нашел  его,  -  подергался  несколько
секунд, затем стих. Вот так, да? Без лишних объяснений, как бы между прочим.
Главное, из-за ерунды!.. Или это не ерунда?
   А у меня от такого зрелища к горлу подкатил комок. Нервы, нервы!.. Все  ж
вживую это смотрелось не как в игре, впечатляло намного больше.
   Я прокрутил сценку по кадрам, вглядываясь в кривую полосу,  блеснувшую  в
руке убийцы, пока он кружился, и самым краем  чиркнувшую  по  горлу  жертвы.
Очень похоже на сабельку из персидского булата, что скручивают вокруг талии.
А это уже серьезно, как и умелость, с которой ее  применили.  И  гнаться  за
"старичком" вряд ли имеет смысл - он явно из тех,  кто  с  легкостью  меняет
обличья, а пути отхода готовит заранее. Стало быть, эту ниточку обрубили. Но
взамен подбросили другую, и впредь буду осторожней. А чем глупцы  платят  за
беспечность, я только что наблюдал.
   Направляемая  бортокомпом,  "стрекоза"  неслась  на  полквартала  впереди
"болида", проверяя крыши и  чердаки,  где  любят  устраиваться  снайперы,  и
озирая перекрестки, на коих удобно атаковать с обеих сторон.  Хотя  в  такую
возможность верилось слабо - кому я  настолько  сдался?  Ну  по  случайности
сорвал пустячную операцию и, непонятно зачем, увязался  за  растяпой-наемой.
Ну разделался с тройкой шакалов -  так  они  ж  сами  наехали.  Зато  теперь
тихо-мирно качу куда глаза глядят, и плевать мне на  ваши  дела!..  Впрочем,
глаза-то мои поглядывали больше на дисплей, где перемещались  по  городскому
плану  три  разноцветные  точки,  расползаясь  все  шире.   Одна   указывала
местоположение "болида", а вот другие означали маячки, пристегнутые  к  моим
новым  знакомцам,  неласковой  девочке-гулене   и   громиле-главарьку,   уже
успевшему очухаться и даже - судя по тому, с какой прытью он мчал куда-то, -
забраться в колесник.
   Чужих взглядов я больше не ощущал, однако  продолжал  делать  вид,  будто
удалился от этих дел. "Стрекозу" вскоре переправил за спину, чтоб  убедиться
в отсутствии  хвоста,  а  бортокомпу  велел  обследовать  "болид"  с  особой
тщательностью - вдруг и ко мне  подцепили  пищалку.  Хотя,  насколько  знаю,
такой аппаратуры, как у меня, нет ни у кого в губернии.
   Без видимого смысла петляя по темнеющим улицам, я постепенно сближался со
спешащим главарьком - в надежде, что тот  выведет  меня  на  заказчиков.  Но
прежде, чем он куда-то добрался, третий маячок, до сих пор едва ползущий  по
карте, вдруг рванул с места и понесся не  хуже  первых  двух,  круто  сменив
направление. Кажется, скандальной малютке повезло во второй  раз.  Так  ведь
сама напрашивалась!
   Сразу  повернув,  я  пустил  "болид"  наперехват,  разгоняя  до  опасного
предела. "Стрекоза" снова  устремилась  вперед,  проверяя  перекрестки,  где
легко нарваться на такого же лихача.  Однако  и  похитители  мчали  вовсю  -
дистанция сокращалась, но медленно, слишком медленно. Если девицу  не  везут
за город… Называется, за двумя зайцами! Сейчас выяснится, что  нашу  дурочку
взялись прокатить приятели, столь же безмозглые и бессмысленные, угнав тачку
у какого-нибудь раззявы.
   И тут, как нарочно, поступил вызов от Карины. Сейчас же я окликнул ее  по
рации, но мерзавка не отозвалась. Ну сколько можно вопить "пожар"!  Пока  не
перестанут сбегаться? Или на сей раз действительно запылало?
   Сигнал верещал не переставая, будто его заклинило. Черт