ллекционирует не уши, a  иные
трофеи… скажем, скальпы.
   А он что вообразил?
   - От твоих слов мороз по коже, - пробормотал Аскольд,  и  впрямь,  видно,
подумав о другом. Или Лана уже играла ножичком вблизи сокровенного?
   - Слова что - дела страшней!.. Ну что, прогуляешься со мной на  серьезную
охоту? Вот там истинное зверье, а игра более или менее на равных.
   - Впереди, на лихом коне,  да?  -  хмыкнул  главарь.  -  Так  ведь  место
командира не там. Или тебе наконец понадобился напарник?
   - Честно сказать, не хочется соваться туда без страховки.
   - Напугали тебя, да?
   - Сильней, чем ты думаешь. При свете я еще готов иметь с  ними  дело,  но
вот после заката…
   - Что?
   - Сон разума рождает чудовищ, слыхал? И сколько  их  наплодилось,  одному
Богу известно.
   - Что ты несешь опять?
   - Что навесили, то и несу. Думаешь, самому хочется?
   - К дьяволу твоего Бога!.. Так тебе требуется помощник?
   Мне вдруг сделалось любопытно - давно не наблюдал боевичков вблизи.
   - Ладно, подбрось бычка. Правда, есть пожелания.
   - Ну?
   - Нужен кто-то из лучших твоих бойцов. Кто не научился еще бояться, но  и
на рожон сам не попрет. А в случае чего моей трусости хватит на обоих.
   - Еще что?
   - Чтоб он не был кретином. По возможности.
   - Есть у меня подходящий, - сказал Аскольд, поворачиваясь к пульту. -  От
сердца отрываю!
   На экране возник детина поперек себя шире, притом громадного роста. И  уж
на медведя он смахивал поболе меня, хотя не вошел еще в полную  силу.  Этого
парня, Кирю, я  видал  на  турнирах  -  драться  он  действительно  умел,  а
физически одарен как немногие.
   - Но с оснасткой у него неважно, - заметил Аскольд. - Молодой ишо.
   - Ты выдашь ему новейший скафандр! Подходящий размер у тебя есть.
   Как ни  странно,  повелительные  интонации  главарь  понимал  лучше.  Вот
паритетные отношения ему плохо давались.
   - Насколько знаю, "Малютки" уже доставлены, - сказал затем;  -  Нам  ведь
нужно пробраться на место незамеченными.
   - А если лодка накроется, тогда как?
   - Любовь - это  самопожертвование,  -  хмыкнул  я.  -  Что  дороже  тебе:
"Малютка" или Лана?
   - В свете новых данных, - осклабясь, ответил Аскольд, - уж и не  знаю.  А
может, бог с ней?
   - Плоха Маша, ежели не наша, да?
   - То есть?
   - Ты любил Лану как  мать  своих  будущих  детей,  -  пояснил  я.  -  Как
подходящий сосуд для вынашивания отпрысков. Но стоит ей предпочесть другого,
захочешь убить - "не мне, так и никому".
   - Выходит, я вампир? Тяну  соки  к  несчастной  жертвы,  лишь  бы  самому
протянуть дольше.
   - Задатки есть,  -  признал  я.  -  В  большинстве…  гм…  людей  найдется
что-нибудь от оборотня  либо  от  вампира.  И  сейчас  это  поперло  наружу.
Берегись своего Зверя, Аскольд!
   - Собственно, что его бояться? Если он делает бессмертным…
   - Может, ты не умрешь, - снова подтвердил я. - Но и живым не будешь.  Эти
Зверьки не из тех, кто гуляет на воле, - стоит им вырваться, как для каждого
находится цепь. Ибо над всеми царствует большой Зверь. А что есть жизнь, как
не свобода? Когда все твои поступки предопределены…

Глава 17

   На  этот  раз  я  ехал  не  в  своем  "болиде",  за  последние  дни   уже
примелькавшемся в городе, а в боевом "ягуаре" Кири,  вольготно  развалясь  в
кресле пассажира. Несмотря на молодость, парень управлялся  с  машиной,  как
опытный водила, и по улицам катил с лихостью, даже  не  снижая  скорости  на
поворотах. Конечно, форсил передо мной, но рисковал в допустимых пределах, с
запасом полагаясь на свою реакцию.
   Предварительное собеседование я уже провел с ним, за  графином  мангового
сока и под фруктовую закусь. Погонял на разные темы, прощупал воззрения  его
и постулаты, подивился такому первозданному простодушию,  даже  позавидовал.
Не то чтобы Киря тупой - соображает он как раз быстро, особенно в драке - но
его ум не замутнен ни  сторонними  знаниями,  ни  лишними  раздумьями.  Зато
мусора туда ссыпали изрядно, благо пустот хватало. И на мой счет Киря сильно
заблуждался. Он думал, я еще верю в суровую  дружбу  меж  крутарями…  боевое
братство, чувство локтя… что там еще? Но я уж переболел этой  глупостью.  То
есть я-то не предам - больше из гордости. Но это не значит, что того же  жду
от других.
   И к своему главарю Киря относился с немыслимым для меня пиететом. Вот  по
сему поводу я продолжал пытать парня даже сейчас, пока мы ехали через  город
к порту.
   - Хорошо, даю вводную, - попробовал снова.  -  На  твоих  глазах  Аскольд
подминает какую-либо малышку, вопящую благим матом… Твои действия?
   Громила пожал обширными плечами:
   - Чтоб Аскольду, да отказали? Ни в жизнь не поверю!
   Голос его еще не опустился в бас, однако был  густым  и  сочным,  насыщен
обертонами, богат интонациями - не то что мой, сухой да выхолощенный. И если
я обычно дрался молча, то Киря, входя в боевой раж, взревывал точно медведь.
Однако Шатуном прозвали меня - потому, верно, что объявился намного раньше.
   - А если он захочет тебя?
   Киря покосился на меня с испугом: такой вариант в его голову не приходил.
   - Или твою подружку? - упростил  я  задачу.  -  Только  не  ври  про  его
внутреннее благородство! Были такие случаи, и я могу это доказать.
   - Третий должен уйти, - пробормотал он глухо, будто  цитировал  песню,  и
даже прибавил:
   - Таков закон.
   - Ну, старик!.. Даже самурай при таком  раскладе  мог  возбухнуть  против
своего сюзерена. А ведь вы вроде братья?
   - Завязывай, а? - попросил Киря,  нахмурясь.  -  Ну  чё  мозги  полощешь?
Случится, тогда и буду думать.
   - Это правильно, это по-нашему, - одобрил я. - "Задний ум", случаем, не в
заднице помещен?
   В этот момент мы вырвались на главную улицу, и  тут  Киря  еще  наподдал,
обходя попутки так, будто те стояли  на  месте.  Однако  долго  шиковать  не
получилось - через пару минут  "ягуар"  уже  вкатывал  в  порт,  встречаемый
тамошними сторожевиками. А еще через три мы попали в тайный ангар, гулкий  и
сумеречный, где хранились обе  "Малютки",  оцепенев  на  тихой  воде,  и  по
шаткому мостику перебрались на одну из них,  захватив  с  собой  рюкзаки  со
снаряжением.
   Один за другим протиснувшись через люк, очутились в овальной  комнатке  с
внушительным пультом в передней части, дополненным парой  эффектных  кресел.
Почти весь корпус лодки изготовили  из  прозрачного  пластика.  Внизу  и  по
сторонам сновали пестрые рыбы, неспешно парили  медузы,  колыхая  мерцающими
абажурами, - это смахивало на аквариум,  где  экспонатами  служили  мы.  Вся
машинерия помещалась за спиной, не  заслоняя  обзора,  а  в  днище  встроили
второй люк, с крохотным шлюзом на одну персону.  Замышлялась  "Малютка"  для
прогулок  и  экскурсий,  однако  ее  борта   выдерживали   сотни   атмосфер,
обеспечивая изрядный запас прочности. И вооружили лодчонку по-военному.
   - No smoking, - объявил я, запуская двигатель. - Прошу пристегнуться.
   Киря не отреагировал,  разве  уперся  ногами  надежней.  Но  по  сторонам
озирался с любопытством, явно не пресыщенный подводными видами. Ну, погляди,
погляди… Может, в последний раз.
   Хотя программа-симулятор, освоенная загодя, не создавала полной  иллюзии,
этих навыков вполне хватило  для  управления.  Мне  даже  показалось,  будто
"Малютка" лучше слушается руля,  чем  ее  виртуальный  двойник,  -  а  глухо
гудевшие моторы порадовали нежданной мощью. Осваиваясь с пультом,  я  уводил
"Малютку" глубже, направляя к выходу из ангара,  зияющему  вблизи  песчаного
дна. Едва не чиркнув днищем по песку, лодка на скорости миновала  ворота,  а
дальше дно обрывалось, открывая такие просторы!.. Жаль, что сейчас нам  было
не до них. Плавно повернув, я погнал "Малютку" вдоль берега.
   - Приглядывайся к управлению, - посоветовал Кире. - Может, обратно самому
придется вести;
   - Дык никогда ж не делал, - озаботился он. - Не получится у меня!
   - Дык, дык, - передразнил я. - Мало чего! Пока не попробуешь, не узнаешь.
   Городское побережье скоро кончилось, и  береговой  обрыв  сразу  вознесся
ввысь,  формируя  отвесную  стену.  Чуть  погодя  сбоку  промелькнул  фьорд,
оккупированный Аскольдовой Семьей, затем лодка  обогнула  пустотелую  скалу,
выступавшую из берега на сотни метров, спустя еще немного на  виду  возникло
плато, изъеденное норами бог знает до какой глубины.
   Дно и тут круто понижалось, образуя подобие речного  русла,  хотя  сейчас
течение ощущалось едва-едва. И затягивало оно под  каменный  монолит,  внизу
которого открылась немалая щель, в прежние времена присыпанная песком.
   - Ты тоже охотничек, как Аскольд? - спросил я, не глядя на Кирю. - А роль
дичи не примерял на себя? Собственно, чем мы лучше?
   - Человек - высшая ценность, - выдал тот фразу, подслушанную невесть где.
   - Это он сам так решил, - возразил я. - По праву сильного.
   - Но ведь это людей сотворили по образу Бога? Еще одна набившая  оскомину
глупость.
   - Или наоборот, - хмыкнул я. - Ты сам-то видал его?
   - Бога, что ль?
   - Ну не человека ж!
   Играть  с  этим  здоровенным  обалдуем  было  даже  забавно  -  точно   с
щенком-переростком.
   - Так ты считаешь, звери выше?
   - А это другая крайность. Тебе известно слово "паритет"?
   - Слыхал, - проворчал Киря. - Вот знает ли о нем боженька? Ты  ж  и  его,
старого, хочешь небось уравнять со всякой тварью земной?
   Скорее тогда подземельной. Уже уравняли - без меня.
   - Не переживай за богов, -  сказал  вслух.  -  Если  они  есть,  вряд  ли
обидчивы настолько, насколько изображают люди, меряя по себе.
   Не без трепета я направил лодчонку  в  дыру,  до  отвращения  похожую  на
громадную пасть. Вокруг быстро сгущалась мгла, однако  мне  это  не  мешало.
Некоторое время под самым днищем тянулся камень, отполированный  до  глянца,
затем пропал, и мы очутились над бездной. Я впрямь не обнаружил дна у  этого
провала и мог лишь гадать, куда он уводит. Зато знал, что чудище,  плюющееся
молниями по досаждающей мелкоте, является как раз оттуда.
   Подниматься к поверхности я не стал -  как  и  всегда,  время  поджимало.
Сейчас меня больше интересовало углубление в дальней стене, будто специально
приготовленное для "Малютки". Развернув лодку, я  аккуратненько  вписался  в
дыру кормой  и  плавно  затормозил,  чтобы  не  врезаться  в  камень.  Затем
распахнул нижний люк, покосясь на невозмутимого Кирю, тоже давно включившего
тепловидение. Но вода не поднялась и на сантиметр - настолько точно уравняли
давления. А когда я опустил судно на камень и  напором  воздуха  выдавил  из
лаза остатки влаги, под люком стало и вовсе сухо.
   - Приплыли, - сказал, выключая моторы. - Ну, моли Бога,  чтобы  Дворецкий
не ошибся.
   - Чего? - удивился Киря. - При чем тут слуги?
   Не ответив, я спрыгнул на камень, где скоренько подготовил все ко взрыву,
после чего накрыл заряд стальной  плитой  и  убрался,  задраив  люк  на  обе
крышки. Спустя секунды под днищем "Малютки" коротко  полыхнуло,  и  вся  она
содрогнулась, стоном отозвавшись на удар плиты. Но тут же утихла,  закупорив
образовавшийся пролом. А я уж снова отодвигал  крышки,  чтобы  спуститься  в
аккуратно проделанную дыру, благо в потолке кабины, прямо  над  люком,  была
устроена лебедка. Следом за мной по тросу соскользнул Киря.
   И очутились мы в  пещерке,  откуда  началось  мое  первое  восхождение  к
поверхности. Ныне тут не пылал костер  и  не  громоздился  скошенный  крест,
украшенный вопящей красоткой, и не поджидали крыски, скаля акульи пасти.  Но
взамен с потолка свисали, вразнобой  покачиваясь,  прозрачные  пузыри,  и  в
каждом скрючилась человечья фигура, погруженная то ли в сон, то ли в смерть.
Некоторые из отправленных в  резерв  персонажей  оказались  знакомы  мне.  К
примеру, Эдвин - дородный, голый, с багровой полосой на шее, едва  втиснутый
в стандартный пузырь. Кажется, старина глашатай если и помер, то не вовсе, -
в том смысле, что еще воспрянет к новым свершениям. И случится это, наверно,
когда Калида продвинется по здешней лестнице еще на ступень.
   Торопясь, я обошел странное захоронение, узнав либо  угадав  почти  всех.
Будущие Всадники, надо полагать? Чтоб из этих разжиревших трусливых  гусениц
сотворить убийственных "богомолов", впрямь не обойтись без  стадии  куколок.
Это ж какое пополнение грядет! Действительно, серийная работа  с  населением
упорядочится, станет напоминать конвейер на бойне.
   Из пещерки уводили две двери. Через одну я заскочил сюда в  прошлый  раз,
вторую использовал для побега. Для нынешних дел  первая,  конечно,  годилась
больше. Снова зацепясь за трос, свисающий с потолка, я выдвинулся  в  шахту,
по-прежнему пустую, темную, далеко разносящую звуки,  и  побежал  по  стене,
этаж за этажом, пока не достиг самого дна.
   Подождал, пока спустится Киря, на удивление  ловкий  для  его  габаритов,
затем вступил в тоннель, до колен затянутый белесой  дымкой,  знаками  велев
напарнику следовать точно за мной, как по  минному  полю.  Освещали  тоннель
странные лампы, скудно разбросанные по  нижним  углам.  Однако  меня  больше
заботили завесы из крупноячеистых сетей, сплошь затянувшие здешние стены,  а
кое-где и потолок. Хотя время для большой охоты еще не пришло.
   Под пеленой  могли  таиться  ловушки,  и  приходилось  проверять  дорожку
телескопическим щупом, но пока обходилось без сюрпризов.  Черт  знает  зачем
напустили сюда туману, - может, для колорита? Уж этот  Калида  -  ему  бы  в
режиссеры! Наверно, и мой выход на эту сцену спланирован им.
   Я не настолько слеп, чтобы безоглядно доверять Лане. То есть уверен,  она
питает ко мне теплые чувства, но слишком чудного Бога тут почитают  и  живут
по диковинным правилам. По-моему, даже в лучшую  нашу  пору  Лане  нравилось
меня терзать - она будто купалась в отраженной боли. И слишком волнует  Лану
такая смешная штука, как  престиж,  слишком  нравится  ей  играть  с  власть
имущими, словно бы результат этих игр впрямь  что-то  определяет.  Видно,  в
детстве Лане настолько заморочили голову, что она по сию пору не знает  себе
правильную цену, вот и мечется  от  самоуничижения  до  возведения  себя  на
пьедестал. Увы, моей любви не хватило, чтобы снять заклятие: или оно слишком
крепко, или я любил не в полную силу.
   Можно лишь гадать, куда качнулись весы на сей раз и в  каком  качестве  я
потребовался Лане теперь: как спаситель, как фигура для новой ее интриги или
как искупительная жертва. Последняя роль мне особенно к лицу - даже  лестно,
что меня сочли самым дорогим, от чего следует отречься во имя Бога.  Отринем
человеческое,  да?  И  начнем  с  тех,  кого   больше   любим.   Веселенькая
перспектива!.. Занятнее второй вариант: заговор в сплоченной этой семье,  по
ночам и вовсе смыкающейся в организм. Правда, Лана тут слегка на отшибе… что
обидно ей. Зато оставляет малость простора для маневра. Все-таки  она  знает
меня лучше, чем Калида, и даже действуя по его указке, не обязана выдавать с
потрохами. Приди туда, сделай то-то…  но,  если  не  полный  идиот,  найдешь
обходные пути. Думай,  голова,  думай!  Если  не  хочешь  лишиться  хозяина,
любимого и любящего.
   Хорошо, а чего добивается сама Лана? Ну, спасения  -  это  понятно.  Жить
хочется даже мазохистам, если еще  не  напуганы  жизнью  насмерть.  Вдобавок
справедливости - конечно, в собственной ее трактовке. Как у многих обиженных
дам, у Ланы накопился немалый счет к мужикам, так что  ее  не  устроит  даже
паритет - требуется обратный перекос, возвращение  матриархата.  И  на  этот
лозунг в обширном гареме Калиды может купиться не одна. А у матерей на своих
деток тоже имеется влияние. Конечно, не как у Калиды… Но  стоит  смахнуть  с
игральной доски короля, и на престол тотчас  возведут  королеву  -  сбудется
потаенная мечта Ланы.
   А Киря пока что помалкивал и с предписанной ему тропки не  отклонялся  ни
на  шаг,  выказывая  редкую  в  его  возрасте  дисциплинированность.  Только
настороженно зыркал по сторонам, приглядываясь к паутине. Почти все  местные
прелести он уже наблюдал в записи, а  ныне  осваивал  вживую  -  без  лишних
шараханий, надо  признать.  Чуждая  атмосфера,  чужая  живность  -  здесь  и
скафандр вполне уместен, как на другой планете. Но Киря  усматривал  тут  не
фантастику, а лишь некие странности, над  которыми  ломать  голову  не  ему.
Здравый смысл в чистом виде. Я начинал склоняться к мысли, что с  напарником
мне  повезло,  хотя  не  ожидал  наткнуться  в  этой  куче  мусора  даже  на
полудрагоценный камень.
   Затем тоннель кончился, так и не исполнив зловещих своих угроз, а впереди
открылся лабиринт  -  ясное  дело,  как  же  без  него!  Тотчас  я  запустил
"стрекоз", и те принялись накручивать петли по здешним норам, помогая  моему
компу дорисовывать карту подземелья и отмечая на ней места, где могла  ждать
опасность. Вот тут Калида разочаровал меня: на этом этапе, можно сказать,  в
финале, я ждал от него большей фантазии. Он даже не был по-настоящему велик,
этот лабиринт, тем более не мог считаться величественным. И не очень сложен.
По-моему, я уже раскусил его алгоритм - даже без помощи компа. И  все  равно
соваться внутрь не хотелось.
   Зацепенев  рядом,  Киря  по-прежнему  отмалчивался,   как   партизан   на
популярной картине, хотя напуганным не выглядел. А вот меня,  кажись,  опять
одолевало недержание речи - эдакая разновидность медвежьей болезни. И трясти
начинало все сильней. Уж скорее бы действие!
   - Киря, ты давно не проигрывал? - негромко спросил я.
   - С детства, - ответил парень, тоже умеряя свой  голос,  и  покосился  на
меня:
   - И некому тут.
   - Это плохо, -  сказал  я.  -  Как  же  без  иммунитета?  Сегодня-то  нас
наверняка поколотят.
   - Ну уж!..
   - Хорошо, если не насмерть. Ты уж припомни детство, чтоб не сломаться.
   - А скафандры? - спросил Киря.
   - Ох, не уверен! Если б на нас спустили Хищников, мы  бы  прорвались.  Но
тут придется иметь дело со Всадниками.
   - Ты ж говорил: храмовники?
   - Это все равно, мой суслик. Каждого из них Калида произвел во  Всадники,
и под каждым, полагаю, до дюжины психов -  отсюда  их  сила.  А  Калида  тут
первый среди равных, поскольку все излишки стекают к нему, и на что способен
он на пике ночи, представления не имею.
   Собственно, кому я объясняю? Больше себе, наверно,  чтобы  лучше  уяснить
эту конструкцию. "Мысль изреченную" все же легче переварить.
   - Жаль, что ты Киря, а не Кузя, - вздохнул я.
   - Почему это?
   - Ты б показал им свою мать. А то все Отец, Отец!..
   - Я инкубаторский, - пробурчал парень, не приняв шутки.
   - Кстати, насчет матерей, - продолжил я. - Чтобы продвинуть  такую  ораву
на новый уровень, одной Ланы  вряд  ли  хватит.  Уж  не  вздумал  ли  Калида
скормить  Богу  еще  пяток-другой  своих  дамочек?  Эдакий  массовый   сброс
дочек-матерей. А заодно и меня приберег на последний день.
   Одна из "стрекоз" вдруг замолчала, будто вляпалась  в  беду,  -  хотя  ей
настрого было ведено держаться подальше от живности.
   - Ну, кажись, началось, - пробормотал я. - Теперь не  отставай.  И  тихо,
понял? Связь только по рации.
   Опустив на лицо  забрало,  сорвался  в  бег.  Тут  требовался  иной  ритм
действий, много выше обычного. А Киря, помню по турнирам,  не  из  тех,  кто
быстро выдыхается. Вот теперь ему понадобится вся выносливость.
   По сторонам мелькали стены, провалы, другие ходы, изредка завешенные  той
же паутиной, на каждом шаге из-под ног взмывало облачко древней пыли, сверху
на скафандр сыпалась какая-то труха - я несся через лабиринт, словно  гонщик
по сложной трассе, а взамен штурмана за моей спиной трясся комп.  Отозванная
из поиска "стрекоза" летела впереди, проверяя путь. Киря  не  отставал  -  я
видел его затылочным глазом. И не только видел, к сожалению.
   - Чего топочешь, аки слон? - не выдержав, прошипел в микрофон. - Тебя  за
километр слышно!
   Конечно, я утрировал - для  дилетанта  Киря  ступал  неплохо.  Но,  когда
слухач на