дно и ждет, пока та захлебнется? Или когда начнет действовать яд.
   Шипя сквозь зубы, я выпустил из ладони ружье и медленно,  очень  медленно
сдвинул руки к голеням. Так же осторожно извлек ножи  и  принялся  орудовать
ими вокруг себя, стараясь двигаться как можно меньше. А  отступал,  конечно,
прочь от мерцания. Не ожидая от жизни  хорошего,  я  приготовился  к  долгой
пытке незримым жаром. Однако нити закончились куда раньше. И уж тут я рванул
во всю мочь - подальше от манящих огней. Черт с ним, с ружьем, - много бы  я
навоевал гарпунами! Не говоря о разряднике. Куда палить, во что тыкать?  Нет
ничего надежней стали, отточенной и закаленной.
   Все же я притормозил у поверхности, пересиля страх. И  проследил  сверху,
куда движется мерцание, - пока его не  поглотил  береговой  обрыв.  Запомнив
место, я погреб к  лифту,  уже  явственно  ощущая  вялость.  Вдобавок  стали
подергиваться мышцы, точно по ним пустили ток.  И  голова  плыла  словно  бы
отдельно от прочего, почти лишая меня ориентации. Кожу продолжало жечь, хотя
не с прежней силой, - но боль я умею терпеть. А вот справлюсь ли с отравой?
   Устроясь в трапеции, я вцепился в  поручни,  а  прочие  мышцы  постарался
выключить, чтобы не мешали подъему. Наверх меня влекло словно бы по  сложной
спирали, но если закрывал глаза, становилось лишь хуже.  А  ведь  предстояло
еще добраться до жилища.
   Этот отрезок, вкруговую бассейна, я одолел на четвереньках и  ввалился  в
дом, едва не перепутав дверь со  стеной,  тоже  стеклянной.  Кажется,  рядом
серым призраком мелькал Хан - было не до него. В голове  трепыхалась  мысль,
чуть ли не единственная, и уж  ее  я  прокручивал  раз  за  разом,  опасаясь
потерять: диагност, диагност!.. В один из своих  приступов  жадности,  когда
выгребал из Океана все занятное, я  заказал  и  этот  прибор,  способный  по
анализу крови распознать  практически  любой  из  известных  ядов.  Кто  мог
подумать, что игрушка пригодится так скоро?
   С помощью всезнающего Дворецкого я на диво  быстро,  учитывая  состояние,
отыскал диагност. Затем подключил его к сети и сунул палец в отверстие. Укол
возвестил, что обследование началось, но минута уходила  за  минутой,  а  на
дисплее ничего не менялось. Пока прибор не сообщил с идиотским апломбом, что
яд, видимо, относится к биологическим, - а то я не знал!..  Чуть  погодя  он
предположил, явственно сомневаясь, что более всего  это  смахивает  на  укус
каракурта и что внутримышечное введение 30-40 мл  соответствующей  сыворотки
во всяком случае не повредит.
   Тотчас я послал запрос в свой банк данных и  выяснил,  что  мои  симптомы
имеют мало общего с последствиями такого укуса: ни  судорог,  ни  рвоты,  ни
озноба. Очень раздражала неконтролируемая дрожь во всем теле, будто  у  меня
вконец разладились нервы. Боль терпимая, а вовсе не жгучая,  и  слабость  не
такая уж сильная. Страх смерти, конечно, присутствует, но  кто  бы  на  моем
месте не перешугался? Противокаракуртной сыворотки у меня, разумеется,  нет.
Однако можно попробовать раствор марганцовки, обильное питье и грелки.
   Все это чушь! Либо прибор барахлит, либо яд выпадает из его  диапазона  -
хотя разработчики клянутся, будто охватили все мыслимые  варианты.  Или  это
новая разновидность? Но такой разброс! Что  общего  у  пустынного  паучка  с
морским чудищем, куда больше смахивающим, скажем, на медузу-физалию? Хотя  и
там симптомы иные. Ни паралича, ни ожогов, ни  удушья  у  меня  пока,  слава
богу, не наблюдалось.
   Прибежала всполошенная Инесса, наверно, разбуженная Ханом. А нашла  меня,
должно быть, по мокрым следам -  эдакую  груду,  сваленную  в  углу.  Как  и
всегда, ее  натурный  вид  оказался  приятен  моему  взору,  даже  индикатор
неожиданно среагировал. Значит, жить буду… некоторое время.
   - Спи себе, - еле ворочая языком, велел я. - Ложная тревога.
   Кажется, она не расслышала. Зато я впервые  увидел,  как  Инесса  плачет,
некрасиво морща лоб и тонко всхлипывая, - верно, от страха. Еще бы, остаться
без покровителя!
   - Я в порядке, - напрягаясь, добавил я. - Спать, спать… Место!
   Недоверчиво оглядываясь, женщина удалилась - слава богу, без  пререканий.
С трудом я поднялся и перебрался в кабинет, придерживаясь  рукой  за  стену.
По-моему, головокружение пошло на спад -  или  я  приноровился  к  нему.  По
крайней мере хуже не становилось, а значит, со  "страхом  смерти"  можно  не
пережимать. Действительно, словно в боевике: столько всего и сразу. Осталось
выяснить, степень достоверности эпизодов. Может, это и вовсе бред?
   Выведя на экран  береговой  рельеф,  я  увеличил  участок,  где  скрылось
чудище, и сосчитал пещеры, уже нанесенные мною на карту.  Выбирать  было  из
чего, но теперь я хотя  бы  знал,  где  установить  глазки,  а  затем,  если
повезет, засечь тварь, устроить ловушку. И на какую приманку ловить гадину -
нешто опять на живца? Как мне  наскучила  эта  роль!..  Может,  поручить  ее
другому?
   Одно хорошо:  к  скорбной  той  тропке,  сложенной  из  рыбных  скелетов,
"русалка" не имеет касательства. Уж пусть зверствуют чудища: им положено,  -
а красоткам злодейство не к лицу. Ну оборотень -  так  и  что?  После  Галлы
смешно пугаться пловчих!..
   Чувствовал я себя по-прежнему скверно,  однако  мир  больше  не  вертелся
каруселью, да и сна ни в  одном  глазу  -  взбодрило-таки  меня  купание!  А
восседать в кресле, развалясь почти до горизонтали, не мешала даже  нынешняя
слабость. Сосредоточась, я вспоминал все, что видел  или  узнал  сегодня,  и
сбрасывал Дворецкому фактик за фактиком. А уж он находил для них  подходящие
места,  словно  укладывал  мозаику.  Постепенно  на   экране   формировалась
трехмерная  схема,  составленная  из  радужных  шаров,  каждый  из   которых
некоторое время блуждал по виртуальной невесомости, прежде чем  обосноваться
в своем узле. И сами  шары  при  ближнем  рассмотрении  походили  на  модели
звездных систем, где планеты увязаны  накрепко,  взаимодействуя  по  сложным
законам. Затем меж узлами протягивались,  образуя  причудливую  сеть,  тугие
жгуты,  скрученные  из  разноцветных  нитей.  Большинство  шаров   отчетливо
наливались красным, цветом опасности и угрозы, - кто  сильнее,  кто  слабее.
Больше других пламенели скопления, где главенствовали Калида и Клоп,  -  ну,
это я с самого начала  подозревал.  Зато  домик  на  тихой  набережной,  где
обитала  странная  компашка,  оставался  безмятежно  зеленым:  чем   бы   ни
занимались там, агрессии в этом не проступало. И  слава  богу,  а  то  я  уж
подумал, что меня приворожили, - настолько влекло к тамошним обитателям.
   Закончив с моделированием,  я  снова  уплыл  в  Океан  -  не  столько  за
информацией, сколько для отрады. Хотя и в нем хватает мест,  больше  похожих
на зловонные топи, - своеобразные саргассовы моря. После начальных экскурсий
я редко заглядывал туда, но сегодня решил освежить  впечатления.  Оказалось,
смраду там даже прибавилось, что понятно, - на этом пути трудно затормозить.
А более всего в "саргассах"  вырос  спрос  на  детишек.  То  есть  педофилия
выбилась в явные лидеры и даже шла с немалым отрывом  -  остальные,  включая
снафферство, все чаще подстраивались к ней,  доводя  сей  выверт  до  полной
мерзости. Кстати, помимо взрослых  торговцев  падалью,  в  Океане  развелось
немало предприимчивых крошек, готовых за скромную плату демонстрировать все,
что у них проклюнулось: даже не бутоны - почки. Некоторые заплывали дальше и
предоставляли миру любоваться на свои шалости, от неумелых пока  мастурбаций
до кувырканий с приятелями. Были и такие, кто кувыркался отнюдь не с юнцами,
а это уже смахивало на мазохизм.
   Но "саргассы" впрямь затягивали - судя  по  напавшему  на  меня  жору,  я
бултыхался в Океане не первый час. Зато аппетит обнадежил  насчет  здоровья:
значит, поживу еще, если организм требует подпитки.  Тотчас  рядом  возникла
Инесса, даже не шурша одеждой - за полным ее отсутствием. Аккуратно сгрузила
на столик, рядом с пультом две чашки дымящегося  кофе,  вазу  с  крекером  и
розетку с вареньем - как раз то, к чему у меня  сейчас  лежала  душа.  Такая
предупредительность смахивает на волшебство. В самом деле, приятно  иметь  в
хозяйстве домашнего джинна.
   Подкрепившись, я наконец вырвался из "саргассов", так  и  не  поняв,  что
меня-то туда влечет, - неужто я настолько порочен? Честно сказать, из  всего
тамошнего букета меня по-настоящему бесят лишь насилие  да  принуждение.  Но
примерно так же я отношусь к морали, если ее навязывают.
   Когда ко мне уже подкатила сонливость,  настойчиво  требуя  завязывать  с
делами, вдруг  поступил  вызов  от  Аскольда.  Изумленно  вскинув  брови,  я
откликнулся, щелкнув по клавише. Напротив, словно бы за стеной, образовалась
фигура главаря,  выряженная  в  щегольской  халат,  и  нарисовался  кабинет,
обставленный с  продуманным  уютом.  За  спиной  Аскольда  виднелась  дверь,
открытая словно невзначай, а  за  ней,  в  сумраке,  светилась  кровать,  на
которой  спала,  разметавшись,  женщина  со  светлыми  кудряшками,  небрежно
прикрытая смятой простыней.
   Все это я ухватил за секунду, а в следующую уже вопросительно  глядел  на
главаря, предоставляя ему заговорить первым.
   - Выглядишь хреново, - заметил он без церемоний. - Досталось вчера?
   Скорее уж сегодня. Впрочем, зависит от распорядка.
   - А ты уже проснулся? - удивился я. - На тебя не похоже.
   Аскольд усмехнулся, словно бы скривился.
   - Знаешь анекдот? - спросил он. -  Просыпается  чувак  поутру,  на  столе
писулька: "Уехала навсегда. Твоя крыша". Вот, встаю теперь раньше, чтобы  ее
не проспать.
   - Тогда и ложись позже, - посоветовал я. - Вдруг она вечерним укатывает?
   Одной крышей меньше - кто из торгашей станет переживать! А  мне  и  вовсе
без разницы.
   - Проглядел, что ты прислал, - сообщил главарь. - Впрямь было весело?
   - Тебя не хватало, - проворчал я. - И по какую сторону решетки  предпочел
бы развлечься?
   - Ладно, не заводись.
   - Тогда закрой дверь, - потребовал я. - Что за демонстрации? Уж  от  тебя
не ждал такой дешевки!
   Оглянувшись, крутарь выдал: "Эх, ни фига себе!" И живенько привел сцену в
порядок, отгородясь от лишних декораций.
   - И знаешь что, Аскольдик, - продолжил я, когда он вернулся в  кресло.  -
Ведь шалости на заводе были не простым снафферством.
   - Вот так, да? Снафферов тебе уже мало?
   - Дело-то даже не в них. Вот  те,  для  кого  они  стараются,  -  главная
шестерня в этой машине.
   - Подумаешь! - фыркнул главарь. - Сейчас на каждое ДТП  набегает  столько
публики!..
   - Туда-то слетаются навозные мухи, никому, в общем, не  нужные,  и  видят
они обычно результат - не процесс. А вот башлять изрядную сумму за  просмотр
подробностей - для этого нужен особый склад психики и солидный  доход.  Либо
высокий пост. И подцепить такую рыбку!.. Кажись, Калида процеживает  здешние
"сливки", чтоб отобрать из них самых садюг, этаких  наркоманов  от  кровавых
зрелищ. И зачем ему сия шваль?
   - Шваль к швали, - пробормотал Аскольд. - Прах  к  праху…  Так  это  что,
шантаж?
   - Не представляю, как можно этим шантажировать. Это ж не баня с девочками
и не кувыркания в гостиничном номере. Вот если бы их соблазнили подключиться
к процессу и засняли на фоне… Нет, тут другое. Зачем-то Калиде  понадобились
чинуши с такими наклонностями. Для него снафф-съемки вроде прикормки.
   О своих догадках я предпочел умолчать. Аскольд не Гай, полета фантазии не
оценит. Ему годятся лишь факты, по возможности голые.
   - Наф-Наф, - задумчиво произнес крутарь. -  Между  прочим,  самый  резвый
оказался поросеночек!
   - Это в сказках они побеждают. А в жизни идут под нож.
   Помолчав, Аскольд предложил, словно распорядился:
   - Как выдрыхнешься, наведайся для беседы.
   И, вскинув прощально руку, сгинул с экрана. Может,  и  прав  он,  что  не
доверяет секретной связи. А скорее, предпочитает играть на  своем  поле.  Уж
там меня проще держать в узде.
   Но на сегодня мне достаточно Аскольда. Равно  как  и  всех  прочих.  Пора
наконец у койку - конечно, если смогу доплюхать. А как славно жилось прежде,
когда все, от гостиной до кабинета,  умещалось  в  единственной  комнате,  а
старый диван подпирал боковиной скрипучее кресло, перед которым  громоздился
тогдашний комп. Теперь вот пробирайся через полдома!
   Все-таки я доковылял до спальни и с облегчением обвалился в  расстеленную
постель. Но в одиночестве пребывал недолго. Сбежав от сморенного сном  Хана,
котенка вновь устроился в моих ногах. Да еще разлегся поперек кровати, чтобы
больше мешать. Хорошо, мал пока, а что будет, когда вырастет? Впрочем,  вряд
ли я доживу.
   Мне снилось, будто кто-то ломится в дверь, но  когда  распахиваю  ее,  не
вижу никого. Но закрыть потом удается с  трудом,  будто  кто-то  не  пускает
снаружи. Кыш, нечистая!.. Потом ко мне  заявились  гости.  А  я  был  гол  и
стыдился своей наготы как встарь, и все не  мог  упрятаться  в  коротенький,
непрестанно распахивающийся халат. Что за бред?

Часть 5
ПРОТОРЕННЫЙ ПУТЬ

Глава 13

   На следующий день я чувствовал себя почти  нормально.  Голова  больше  не
кружилась, кожу не жгло, слабость прошла, только очень раздражали запахи,  а
глаза слишком реагировали на свет - пришлось  наново  регулировать  очки.  И
продрых мертвым сном до полудня - действительно, словно умер.
   Как обычно, Хан  терпеливо  дожидался  моего  пробуждения,  разлегшись  у
порога. Вот его компаньон терпением не отличался, и  только  я  пошевелился,
как он кинулся на меня, словно в атаку, - ошалело вытараща глазенки и смешно
вскидывая лапы. Но перед последним прыжком Хан  настиг  его  и,  безошибочно
ухватив пастью поперек туловища, водворил на место. Котенок даже мяукнул  от
возмущения: как смеют тут дрыхнуть, когда он уже выспался и полон  задора!..
Вообще Пират прав: нынче не те времена, чтобы разлеживаться.
   Прихватив пару глазков,  я  сплавал  к  месту  под  обрывом,  засеченному
накануне, и прикрепил их над самыми обещающими из пещер.  Наудачу  установил
меж глазками простенькую ловушку, для приманки употребив зеленуху.  Конечно,
пудовый скат подошел бы лучше, но где  ж  его  искать?  Разыскав  оброненное
ночью ружье, сразу отступил к  дому.  Теперь  Дворецкому  прибавится  забот:
следить еще  и  за  подводными  кущами.  Хотя  до  заката  "грива"  вряд  ли
проявится. Но кто сказал, что я вернусь раньше?
   Затем  скорректировал  страж-программу,   настроив   ее   на   предельную
жесткость. Правда,  предусмотрел  исключения,  занеся  туда  знакомых,  кому
доверял или кого хотя бы не опасался. Вот чужакам лучше сюда не  соваться  -
может статься, и хоронить будет некого.
   Как следует обезопасив дом, я и себя экипировал по высшему  разряду.  Для
чего распотрошил  посылку  Аскольда,  доставленную  позавчера,  -  к  слову,
довольно увесистую.
   "Плавунец" пока отложил, а вторую "стрекозу" наладил за десять минут, уже
имея в этом опыт. Затем сосредоточился на боевом скафандре. Какими путями  я
выходил на него, сколько недель обхаживал изготовителей!  Аскольду  осталось
лишь оплатить и доставить заказ  -  недешевый,  само  собой.  Зато  во  всей
губернии только мы с ним могли похвалиться такой экипировкой.  Помимо  самой
брони, в комплект входили:
   - тактический компьютер-ранец;
   - цифровая камера и дисплей, вмонтированные в шлем;
   - радиостанция с режимом цифровой передачи и засекречиванием;
   - система опознавания "свой - чужой";
   - система поддержания микроклимата;
   - тепловизионный прицел, лазерный дальномер, баллистический  вычислитель,
система навигации.
   Впрочем, в ведущих армиях мира такой набор уже  делался  нормой.  Но  вот
монитор, транслирующий картинку прямо на сетчатку, или  мышечные  усилители,
встроенные в броню, войдут в обиход еще не скоро. Главным ограничителем  тут
выступает аккумулятор.  Предполагалось,  что  усилители  мускулов,  основные
потребители энергии, требуются лишь изредка, а прочее время  боец  обходится
своими силами.
   Облачившись в боескафандр, я впрямь ощутил себя  киборгом  -  неуязвимым,
опасным, запредельно могучим. На пике сила возрастала раза в четыре, хотя  к
этим всплескам  еще  следовало  приноровиться.  При  всем  том  скафандр  не
выглядел громоздким - как и прежние мои  доспехи,  он  неплохо  маскировался
просторной одежкой.
   И вооружился я основательней, благо на скафандре хватало  креплений.  Вот
машину менять не стал - вчера "болид" показал себя  совсем  недурно.  Только
навесил на него дополнительные щиты, а боекомплект довел до  полного.  Затем
снова покинул свою крепость, отправясь, как и  положено  рыцарю,  на  поиски
приключений.
   На этот раз, прокатившись по той же магистрали, я даже не стал заезжать в
город, объехал по окружной.  Хотя  направлялся  не  к  памятному  заводу,  а
поближе, в главное логово Аскольда,  устроенное  в  глубине  узкого  залива,
подозрительно  смахивающего  на  фьорд.  Как  и  мой  особняк,  домина   сей
угнездился на самом краю скалистого берега, но углублялся в обрыв  на  много
этажей, спускаясь едва не до воды. По соседству, в широком  гроте,  наладили
небольшую пристань, а при входе в бухту даже выстроили грозный фортик. Время
от времени, по  договоренности  с  Конрадом,  вожаком  Семейной  гвардии,  я
пробирался в самые заветные уголки их крепости,  почти  всегда  благополучно
минуя все датчики и ловушки, расставленные по  моим  же  рекомендациям.  Для
меня это было неплохим тренингом, хотя рискованным,  для  здешней  Защиты  -
отличной проверкой. Как и в стрельбе, тут  состязались  средства  обороны  и
проникновения, причем постоянно то одно, то другое вырывалось вперед.  А  на
кон обычно ставилась жизнь.
   И сегодня я провернул тот же фокус, разыскав  Аскольда  в  его  роскошной
сауне. К тому ж не одного. Традиция совместных бань, завезенная  из  Европы,
прижилась на нашей почве с особенной легкостью - стоило лишь убрать  запреты
властей. Правда, западники разумели под  этим  как  раз  помывку,  а  у  нас
настолько  увлеклись  средством,  что  напрочь  забыли  про   цель.   И   уж
раскрепостились так раскрепостились, все приличия поставив на голову. Теперь
трусы почитались в сауне едва не вызовом. А потому я ввалился сюда  во  всем
обмундировании, благо скафандр мог погасить и не такой жар.
   Вместе с секретарками-близняшками, щебечущими  в  оба  его  уха,  Аскольд
отмокал в округлой ванне, кипящей от пузырьков. Несмотря на умеренный  рост,
сложение у главаря было отменным: завидные пропорции,  а  главное  -  мощный
костяк, на котором мясо нарастает почти без усилий. Вот мне пришлось не один
год укреплять суставы,  чтобы  пробиться  в  силовики,  а  тут  такое  -  от
рождения. И все равно я ушел дальше.
   - Ну, еще разик, - азартно уговаривал Аскольд одну из сестер. - За  папу,
за маму, за дедушку…
   Видно, для него было делом чести ублажить обеих до оскомины - кстати,  не
худшее качество.
   - За Родину, за Сталина, - прибавил я, озираясь.
   - Шо, опять? - взрычал он, точно  волк  из  памятного  мультфильма,  всем
корпусом разворачиваясь ко мне. - И много еще секретов у тебя в рукаве?
   - Зависит  от  того,  насколько  ценишь  ты  свою  жизнь,  -  ответил  я,
присаживаясь у стены. - Пока они известны лишь мне.
   - Торгаш! - фыркнул Аскольд. - Первое дело у них: показать товар.
   - Будто сам любишь делиться!
   - С тобой, пожалуй, не поделишься… Придешь и заберешь все.

***

   Подозреваю, это одна из причин, по которой главарь  предпочитал  со  мною
ладить. Уж он знал, что я не вор и не убийца, но любому станет неуютно, если
к нему начнут заходить вот так, без стука и спроса. Когда-нибудь,  очередной
раз взвесив "за" и "против", Аскольд решится на упреждающий удар…  А  потом,
возможно, кто-то другой взломает его защиту, и вряд  ли  это  будет  простым
испытанием. Но кто же загадывает так далеко?
   - Ладно, - сказал Аскольд, пытаясь выпутаться из чужих конечностей,