входом не обнаружил даже пауков.
   Эта круглая, совершенно  пустая  комната  со  сводчатым  потолком  чем-то
напоминала капище. Стены и свод покрывали те же узоры, что на входной плите,
- совершенно невнятные, но будоражащие,  точно  запах  крови.  И  чем  ближе
подходил я к провалу, зиявшему по  центру  пола,  тем  громче  хрустело  под
ногами. Не сразу я сообразил, что  белый  щебень,  щедро  насыпанный  вокруг
дыры, на самом деле  составлен  из  осколков  многих  костей,  пока  что  не
истолченных в песок временем и редкими посетителями. Уж не  остатки  ль  это
жертв, посвященных неведомому богу?
   - Вот и ты пришел к Храму, - гулко произнес за спиной  Арий.  -  Наверно,
тоже услышал Зов?
   Я даже вздрогнул: настолько  изменился  его  голос,  -  круто  обернулся,
хватаясь за рукояти. Где-то я уже слышал эти интонации,  причем  недавно.  И
кстати, как раз началась ночь.
   Но нападать гигант вроде не собирался. Даже не  смотрел  на  меня,  будто
опасался спровоцировать стычку. Размеренным шагом прошел  мимо,  остановился
вплотную к провалу, развернулся ко мне.
   - Одолжи-ка меч, - попросил он. - Не пугайся, не по твою душу.
   Помедлив, я протянул клинок рукоятью вперед. Аккуратно Арий  принял  его,
ловко крутанул пальцами, направляя острие на себя, и мощным нажимом вогнал в
грудь - как раз против сердца. Нормальный  человек  рухнул  бы  тут  же,  но
гигант еще вынул меч и уронил ближе ко мне, качаясь на слабеющих ногах.
   - Твое, - выдавил он вместе  с  кровавыми  пузырями  и  слабо  улыбнулся,
довольный, что снова возвращает чужую вещь. - Извини, запачкал.
   Мерными толчками кровь изливалась из открытой раны,  стекая  по  телу  на
пол, впитываясь в костяной гравий.
   Проклятие, что натворил этот дурень!
   Я даже дернулся, чтобы поддержать Ария, - но не успел.
   - Думаешь, мне не жаль? - прозвучал сзади другой голос, но  совершенно  с
теми же интонациями. - А иначе что это за жертва!
   Вот теперь я наконец  выхватил  "гюрзу"  и  крутнулся  к  темной  фигуре,
возникшей у входа словно по волшебству. После Ария она показалась маленькой,
хотя по человечьим нормам могла  считаться  высокой.  Вдобавок  ее  габариты
скрадывал плащ-невидимка, спадая до  пола.  По-моему,  и  с  этим  парнем  я
сталкивался на днях. Вот он был тут настоящим бойцом - при том, что  лишнего
внимания не привлекал. Наверно, и привилегий побольше.
   - Хотя он был  слишком  шустрым  для  работника,  -  продолжал  пришелец,
игнорируя направленный на него пистолет. - Брачок-с, слабое звено.  Глядишь,
и выманили бы его наверх, затем и в сторону. Лучше не рисковать,  а?  Хочешь
не хочешь, а дефектные органы приходится отсекать.
   Не выпуская его из-под прицела, я сместился к стене, чтобы  не  оказаться
меж двух врагов. Тем более из  провала  словно  бы  выползал  смоляной  дым,
обволакивая оцепеневшего исполина, - слишком густой для  обычного  газа  или
даже взвеси. Пожалуй, больше это походило именно на поток смолы,  какой  она
могла сделаться в невесомости. Так это и есть пресловутый Бог?
   И  я  наконец  вспомнил,  чьим  интонациям  подражал  "невидимка"…   если
подражал.
   - Имеешь в виду и этих тоже? - спросил я, кивая на него. -  Как  окрестил
ты своих солдат: храмовниками? Этакий боевой орден!
   - Сообразил-таки? - хихикнул тот. - Ночь вытворяет странные штуки!
   - И "рождает чудовищ".
   - Как посмотреть, мой друг, как посмотреть, - благодушно парировал он.  -
Надо быть терпимей к иным формам жизни.
   - К тем, что взрастают на наших трупах, пьют  нашу  жизнь?  Не  много  ли
требуешь, толстячок!
   Ночной воин был сухощав, однако прозвищу не удивился, принял за  должное.
Что ж выходит:  Калида  впрямь  сделался  "вездесущ  и  всевидящ"?  Вдобавок
неуловим, потому как скачет по чужим сознаниям яко блоха.
   - Ты лучше с Ним потолкуй. - Он кивнул на смоляной пузырь,  занявший  уже
четверть комнаты и про должающий разрастаться. - Не зря ж  Его  вызвали,  да
еще за такую цену!
   - Это джинн, да? - спросил я. - Он что, желания исполняет или отвечает на
вопросы? А если его угостить гранатой?
   - Даже не пробуй, - предостерег посвященный. - Ему-то начхать, а вот тебе
может не поздоровиться.
   - Пресечешь, что ли?
   - Только не я. В Храме не дерутся.
   - И не гадят, да? Лишь убивают.
   Однако пистолет пока убрал в кобуру.
   - Ну взгляни на Него, не бойся! - призвал Калида.  -  Это  ведь  не  твоя
жертва, а  потому  Он  не  возьмет  тебя.  Зато  сможешь  оценить  сам,  без
посредников. Ну и… тебя вывернут наизнанку.
   Кто сказал, что я боюсь? Сейчас-сейчас… Хотя, конечно, страшновато.
   - Если это исповедь, то почему б тебе не убраться? - спросил напоследок.
   - Никто не узнает, о чем вы будете говорить, - откликнулся Калида.  -  Ни
свидетелей, ни помех. Пока ты с Богом, тебе ничего не грозит.
   - Если не считать его самого.
   - Ну же, вперед! - подстегнул он.
   Но я и сам уже вперился в смоляную громаду. Все равно этого не  избежать,
если хочу понять.
   Сперва не увидел ничего, кроме  зияющей  бездонной  черноты,  от  которой
кружилась голова и дрожали колени. Влекло это посильнее бездны  -  сейчас  я
понимал Одиссея, привязавшегося к мачте, чтобы послушать сирен.  Кажется,  я
пытался, но уже не мог отвести взгляд,  мир  вокруг  вращался  и  плыл,  все
быстрее уносясь назад, а меня будто затягивало в радужную трубу, по  которой
можно лететь вечно.
   Если это была ловушка, сработала она как  нельзя  лучше.  А  если  Калида
хотел меня ошеломить, преуспел и тут. Впечатления  действительно  сильные  -
куда там гадалкам! Бог знал про меня такие вещи, о которых  сам  я  старался
забыть, а может, и все  -  обо  всех.  Кажется,  он  мог  смоделировать  мое
поведение получше любого компа,  намного  превосходя  лучшие  из  них.  Хотя
сомневаюсь, что все мои поступки уложились бы в схему.  Человек  -  существо
иррациональное, и в этом, возможно, его спасение.
   Не помню,  спрашивал  ли  я  Бога  или  он  отвечал  еще  раньше,  чем  я
формулировал вопрос. Или отвечал вовсе не на то, о чем я хотел  спросить.  И
показывал мне такие картины, от которых бросало в дрожь и  хотелось  рыдать.
Или хохотать, или биться  в  истерике,  что  мне  вовсе  не  свойственно.  И
открывал пугающие истины, и предрекал  скорую  гибель,  если  не  угомонюсь.
Положим, не он первый, но такими сочными иллюстрациями эту угрозу еще  никто
не сопровождал.
   Не знаю, прошли минуты или часы прежде, чем я вернулся, - общение с Богом
протекало словно бы вне времени. А может, и вне пространства.  То  есть  мое
тело скорее всего оставалось в Храме, но вот душу (или сознание, как хотите)
из меня вынули. И уж ее измордовали по полной программе. Сказать, что я  был
потрясен,  значило  сильно  принизить  мои  ощущения.  Я  почти  поверил   в
божественную суть этой кляксы, почти проникся  трепетом  перед  ней.  Но  от
этого вовсе не стал ее почитать. И когда насытился Откровениями по  маковку,
сразу дал задний ход.
   Вот так же тяжело вырваться из кошмара. Вроде уже сознаешь  себя,  что-то
видишь, чувствуешь вокруг, но тело как чужое. Силишься  шевельнуться,  а  ни
один мускул не слушается, будто ты зачарован. Приходится понукать  себя  раз
за разом, чтобы наконец прорваться в реальность. "Надо проснуться, -  сказал
я себе. - Ну просыпайся же ты, урод!"
   Так и не понял, Бог ли меня отпустил, сам ли вырвался, -  но  с  телом  я
воссоединился. В комнате ничего не изменилось, словно бы тут минули не часы,
даже не минуты - мгновение. И воин так же стоял  в  сторонке,  безмолвный  и
неподвижный. А в следующую секунду чернильное облако стало уползать  обратно
в дыру. От бедняги Ария не сохранилось следа, даже кровь  слизнуло  начисто.
Если в прежние времена демон оставлял хотя бы кости,  то  нынче  переваривал
без остатка.
   - С Богом! - пожелал я, бросая ему  вослед  гранату.  Калида  сорвался  с
места еще раньше, чем она  взлетела  с  моей  ладони,  и  успел  перехватить
игрушку над самой дырой, в мгновенном броске  почти  растворясь  в  воздухе.
Развернувшись, вышвырнул  ее  через  приоткрытый  проем.  Оцепенел  на  пару
секунд, ожидая взрыва, затем произнес с укоризной:
   - Ты забыл ее взвести.
   - Собственно, и не собирался, - хмыкнул я. - Хотел поглядеть, на  что  ты
годен.
   Теперь-то, оценив предельную  скорость,  Дворецкий  сможет  смоделировать
такого бойца. И погонять на разных режимах, отыскивая изъяны.
   - Неглупо, да, - признал Калида, поощрительно кивая. - Но  может,  хватит
выяснять отношения на кулаках,  клинках,  стволах.  Вообще,  что  ты  хочешь
доказать - мне, остальным?
   - Господь с тобой, попрыгунчик! Доказывать тебе - какой смысл?  И  дерусь
я, только когда вынуждают, - уж тебе известно. А сюда забрался по поручению,
даже трем. С одним вроде разобрался…
   - С Айгуль?
   Помедлив, я кинул - все равно же всплывет. Но Калида лишь хихикнул:
   - Воображаю рожу Амира!
   - Ты воображаешь, а мне на нее глядеть, - заметил  я.  -  Насчет  второго
были подозрения, а ныне получил подтверждения - от твоего божка.
   Вот это у Калиды не вызвало радости.
   - Наверно, ты воссоздал ситуацию в деталях, - предположил он. - Иначе  бы
Бог не подтвердил. Тут ты молодец, хвалю.
   Сейчас запрыгаю от восторга! Если бы  Калида  знал,  каким  способом  мне
вчера вправили мозги, воздержался бы от комплиментов. Когда по тебе  долбают
из лазера, сразу наступает просветление.
   - Но третье поручение еще  на  мне,  -  продолжал  я.  -  Кто  подстрелил
Грабаренка? Только не ври опять, что ты ни при чем.
   - "А был ли мальчик?" - с ухмылкой молвил Калида. - Ну  допустим,  я  его
заказал - тебя это утешит? Или тебе нужен исполнитель?
   - Не мне - Грабарю, - поправил я. - И думаю, что оба…  включая  третьего,
который порешил его первенца.
   - Внука за сына, хм… Не жирно будет? Уж ты знаешь, кто из них чего стоит.
Пусть старик радуется, что не забрал всех.
   - Кстати, почему?
   - Перебор, - охотно разъяснил Калида. - В каждом деле важно чувство меры.
Не хватало, чтобы Грабарь ударился в мистицизм!
   - Зато меня уже ударили этим, - проворчал я. - Но если это бог, то кто  ж
тогда дьявол?
   - Что тебе до их разборок? Да пусть себе грызутся -  наше  дело  холопье!
Кто там из них прав, а кто лев…
   - А кто - шакал, - вставил я.
   - …зависит от того, куда сам повернешься.
   - Или куда повернут.
   - Как это верно! - подтвердил Калида с ухмылкой. -  Лжепророки  древности
учили поступать против природы и этим делали людей слабей.  А  ведь  в  мире
существуют законы - непридуманные, органичные. Если следуешь им,  то  словно
плывешь по течению и твоя сила складывается с мощью потока. А если пытаешься
выгребать против… Вот такие и тонут чаще.
   - А какую роль ты отводишь мне?
   - Проблема в том, Род, что мне стало скучно почти со всеми. Среди здешних
зверушек нет полноценных. Забавляться с ними - куда ни шло. Да и то  слишком
предсказуемы.
   Ишь, и у него те же сложности. Как много у нас общего, а?
   - А не пробовал искать среди людей? - спросил я.
   - Где ж их взять-то, милый мой!.. Вот ты знаешь адреса?
   - Если б и знал, с тобой бы не поделился. С чего  ты  решил,  будто  тебя
допустят в приличный дом?
   - Лучше по-доброму, - сказал он, нехорошо осклабясь. -.  Пока  я  еще  не
перерос всех. И кто станет мне нужен тогда, по-твоему?
   - А думаешь, тебя остановит что-то, кроме пули?
   - Теперь на меня потребуется много пуль, -  возразил  Калида  едва  не  с
сожалением. - Двойная страховка, знаешь  ли.  Хотя  злопыхателей  вокруг  не
счесть - вот если скинутся… Так ведь они, дурни, все друг на друга тратятся.
   - С твоей подачи, - поддакнул я. - Но чем Карина-то тебе помешала?
   - Мне? Совершенно ничем. Это Хазар  сам  решил  подхалтурить,  за  что  и
поплатился. А я даже не смог  выяснить,  кто  заказчик…  Кстати,  не  хочешь
взяться? - осторожно ввернул он. - Плачу я щедро.
   - Знаю, чем заканчиваются твои поручения, - проворчал. я.  -  Крюком  под
ребро… "Кого-ток увяз", да?
   Но, честно сказать, нынешняя его речь меня  озадачила.  Это  был  не  тот
Калида, которого я помнил по  прежним  встречам,  и  даже  не  тот,  с  коим
препирался вчера. Если он не отказался вовсе от демагогии, то приберегал  ее
для тех, кто в  ней  нуждался.  Теперь  Калида  видел,  куда  стремиться,  и
понимал, как этого достичь, -  что  значит  разум,  располагающий  резервами
многих сознаний! Такой  Калида  мне  почти  нравился.  Конечно,  он  враг  -
объективно, по своей нечеловечьей сути. Зато  умный,  цельный,  играющий  по
правилам.
   Не исключено, нечто похожее Калида испытывал ко мне. Но через  год-другой
суммарный этот интеллект разрастется настолько, что я тоже  выпаду  за  круг
его интересов. И устремится он в такие выси!.. Но тогда действительно встает
вопрос о выживании вида: или мы, или Калида с подручными. И  ведь  никто  не
готов умереть, чтобы уступить путь другому. Сосуществовать куда ни  шло,  но
тут же не симбиоз - паразитизм!
   - Да и пора мне, - прибавил я. - Заболтался тут с вами.
   - Уже ночь. Тебе не пройти через паучью колонию.
   - Ты уверен? - спросил я. -  Первое  правило  авантюриста:  подготавливай
пути отхода. По-твоему, это что?
   И вскинул палец, призывая к молчанию, а второй рукой коснулся  пульта  на
поясе. Камень под ногами  ощутимо  вздрогнул,  еще  через  несколько  секунд
издали донесся глухой гул.
   - Поглядим, понравится ли паучкам свежий воздух, - сказал я.  -  И  когда
примутся они искать новое жилье,  наплевав  на  запреты.  Как  бы  на  твоих
малышек не посыпался иной дождь, вовсе не золотой! - Усмехнувшись, добавил:
   - А знаешь, куда я пристроил вторую мину?
   - На купол, - догадался Калида. - Проклятие!
   - Интересно, выдержат ли стенки хороший заряд? А если установить  его  на
глубине,  где  и  без  того  большое  давление…  Что,  уже  не   скучно?   -
полюбопытствовал я. - Вот и развлек тебя, верно?
   Тощая физиономия воина, только что  такая  подвижная,  стала  каменеть  в
непроницаемую маску. И в чье тело Калида скакнет сейчас?
   - Почему бы тебе не переселиться в крысу? - крикнул я вдогон ему. -  Тоже
ведь  родственная  душа!..  А  я  б  ее  пристрелил,  -  добавил  уже  тише,
вглядываясь в нового противника. Вроде не должен  нападать,  но  кто  знает,
какой рефлекс включится у него в следующую минуту. - А хочешь, покажу фокус?
- спросил я, вжимаясь в стену. - Скажи "бух".
   Конечно, он не издал ни звука.  Доверчивым  простодушием  трудяг  тут  не
пахло - угрюмая  настороженность  бультерьера,  взведенность  курка.  Однако
"бух" все-таки прозвучал - да какой!.. Я еще раньше приметил напротив первой
двери вторую,  закрытую,  видимо,  много  столетий.  И  пока  мы  с  Калидой
трепались, моя механическая команда, "болид"  и  "стрекозы",  под  неусыпным
приглядом бортокомпа, старалась  вовсю,  обследуя  ближние  норы,  отыскивая
выходы на поверхность, подготавливая  дорожку  для  пробега.  И  вот  сейчас
сработала мина, прилепленная "стрекозой" снаружи забытой двери.
   Взрывная волна ударила по нам обоим,  но  меня  лишь  сильней  вдавила  в
камень, погашенная скафандром, а злосчастного солдатика вынесла  в  коридор.
Сквозь взметнувшуюся пыль ко мне  скользнула  "стрекоза",  уронив  в  ладонь
крохотный карабин, за которым тянулся прозрачный трос.  Прищелкнув  зажим  к
левому рукаву, я сорвался в бег - то есть меня сорвало натянувшимся  тросом.
Вот так ловят акул в южных широтах. А тут я  поймался  сам,  решив  вытащить
себя из этого болота по рецепту Мюнхгаузена.
   Вскоре я  разогнался  настолько,  что  пришлось  задействовать  доспешные
усилители, иначе бы зарылся носом. Лишь  перед  поворотами  я  сбавлял  ход,
чтобы выдернуть трос из  канавок,  пропиленных  в  камне.  Но  на  последнем
перегоне меня поджидал сюрприз - не из приятных.
   Навстречу по центру тоннеля двигались трое,  выстроясь  в  цепочку.  Двое
смахивали на убийцу, оставшегося за моей спиной,  но,  слава  богу,  еще  не
вызрели в полноценные экземпляры, даже  ростом  уступали  ему  намного,  тем
более   шириной.   А   впереди   пружинисто   вышагивала   Лана,    ожившая,
расправившаяся, упакованная в  серую  кожу  и  черный  пластик,  поблескивая
округлым шлемом и оружием, развешенным на бедрах. Смотрелась она эффектно  и
сама это чувствовала. Ей всегда нравилась  форма,  в  особенности  почему-то
эсэсовская, и нравилось вести за собой… хотя бы и одного-двух.
   Вряд ли они ловили меня - просто  спешили  по  своим  делам.  Но,  увидав
чужака в странном скафандре, во все лопатки удирающего из их  владений,  тут
же развернулись в линию, перекрыв  коридор.  Причем  один  едва  не  зацепил
макушкой за трос - я едва успел прыгнуть, чтобы перебросить  тот  через  его
голову. Однако не прекратил бег, даже не притормозил - наоборот, наддал еще,
будто вознамерился прорвать заслон, саданув  по  центру.  А  за  секунду  до
столкновения вильнул в сторону, по стене взбежал чуть не к  потолку.  Такого
финта от меня явно не ждали, и все ж один шустрик скакнул наперехват.  Но  я
был готов к этому и мечом отбил атаку - к счастью,  совсем  короткую.  Затем
трос  увлек  меня  дальше  на  сумасшедшей  скорости,  при  которой  даже  с
усилителями я едва успевал перебирать ногами.
   Конечно, юнцы бросились в погоню, но даже их старшой  вряд  ли  сумел  бы
меня догнать: я мчал по тоннелю как ветер, с гулом рассекая воздух, -  почти
летел, взмывая на каждом шаге. А напоследок, слегка  притормозив,  чтобы  не
расшибиться о стену, и вовсе взбежал  по  вертикали,  наконец  вырвавшись  в
шахту. И уж тут деткам пришлось оставить преследование.
   Через десяток секунд я уже вскочил в "болид", и тотчас  машина  рванулась
прочь, сопровождаемая по бокам "стрекозами". Мы  отступали  поспешно  и  без
трофеев, если не считать новых записей, - зато и  без  потерь.  Спустя  пару
минут, слегка отдышавшись, я отобрал у бортокомпа управление  и  вырулил  на
шоссе еще прибавив газу. Как там поется? "Это счастье  -  путь  домой".  Вот
именно. Хочу к Инессе, к Хану, даже к этому придурочному котенку  -  к  тем,
кто заменяет мне семью. Все лучше, чем уподобляться Калиде.

Часть 6
ИГРЫ БОГОМОЛОВ

Глава 16

   И все же с Калидой нет ясности. Его дорожка к бессмертию смахивала сперва
на типичную манию и первые четверть века, наверно, не получала подтверждений
- пока не стали подрастать дети-внуки.  И  тогда  в  дураках  оказались  все
прочие, потому" что такое подобие связало Калиду с его отпрысками настолько,
что меж ними возникли каналы, по которым к отцу стала стекаться  биоэнергия.
И с каждым созревшим внуком приход нарастал - тем более что с годами  Калида
поставил свое размножение на поток.  Затем  прорезалось  новое  качество,  и
толстячок перешел в разряд Всадников, получив  власть  еще  и  над  каким-то
числом Хищников. (Не дюжиной ли?) И уж это одарило Калиду чудовищной  силой,
которой он даже  смог  делиться  с  "апостолами",  набранными  из  преданных
внучков.
   Но настоящие чудеса начались, когда стала меняться  сама  здешняя  среда.
Во-первых,  намного  упростилось  создание  энергоканалов,  что  привело   к
лавинному  возрастанию  числа   серийщиков,   кормящихся   чужими   жизнями.
Соответственно выросло число Всадников.  А  упрочнение  ближних  связей  для
Калиды  и  его  потомства  обернулось  формированием   суперорганизма,   где
толстячок  выступил  эдаким  корольком-производителем,  хранителем  родового
генофонда. Это прибавило Калиде  сил,  но  и  обязанностей  тоже.  Теперь-то
каналы стали пропускать в оба направления. Кстати, с  каждым  уровнем  связи
усложняются. Хищников соединяют с жертвами сугубо энергетические узы, к тому
ж односторонние, а к Всадникам протянулись уже иные трубки, в  одну  сторону
качающие силу, эмоции, впечатления, в другую - приказы.
   А потом на сцену явился "бог", и каналы, протянувшиеся к нему,  оказались
куда мощнее всех прежних. Что это за сущ