енд, то в Сан-Франциско, и на Риген не остается времени. Кэролайн тогда все суетилась вокруг нее, много читала ей, водила на уроки танцев, в гости... Я думал, она старалась как-то компенсировать Риген то, что Скотт постоянно занят. Но постепенно я понял, что отношение Скотта к дочери полностью изменилось. Это было совершенно очевидно и столь же непонятно. Когда он смотрел на нее, на его лице не отражалось совершенно никаких чувств. Я даже видел пару раз, как он ее оттолкнул - буквально! И после этого она уже не пыталась к нему приблизиться.
     - Как вы думаете, почему он так резко переменился?
     Дилан криво улыбнулся.
     - То, о чем я рассказываю, я просто видел своими глазами. Я наблюдал, и больше ничего. Сомневаюсь, чтобы Скотт с кем-нибудь обсуждал эту тему. Уж во всяком случае, не со мной.
     Джоанна лихорадочно размышляла, прихлебывая кофе. Был ли Дилан любовником Кэролайн? Последним любовником Кэролайн?! Ей ужасно хотелось спросить его прямо, но затрагивать эту тему здесь, на публике, она не решилась. Почему же Скотт отвернулся от Риген? Джоанна еще не поняла, как относится к Скотту, но в любом случае он уже не казался ей бесчувственным. И она могла предложить лишь одно объяснение того, почему вдруг он оттолкнул от себя некогда обожаемую дочурку.
     - Черт возьми, - вдруг сказал Дилан, посмотрев на часы. - Мне пора возвращаться в суд. А вы оставайтесь, сколько хотите, Джоанна, - я угощаю.
     - Спасибо, Дилан.
     Он встал из-за стола и улыбнулся.
     - Мне очень приятно. Еще увидимся.
     - Непременно. - Джоанна смотрела, как он подошел к кассе и расплатился. Потом отодвинула чашку. Гриффин, наверное, уже волнуется, куда она подевалась? К тому же есть опасность, что Лиз или кто-нибудь еще, улучив момент, заведет с ней долгий разговор.
     Подождав, пока Дилан выйдет из кафе, перейдет улицу и скроется в здании суда, она поднялась, взмахом руки попрощавшись с Лиз, и отправилась по своим делам.
     Она собиралась поспешить к Отделу шерифа, но, увидев выходящего из аптеки доктора, обратилась к нему:
     - Док?
     Он остановился и, обернувшись, удивленно поднял брови.
     - Добрый день, Джоанна. Чем могу быть полезен?
     Поблизости никого не было, дверь соседнего магазина была закрыта, и Джоанна не стала раздумывать. Ее деликатность при прошлом разговоре не возымела действия, может быть, эффективнее будет тактика бури и натиска.
     - Можете сказать правду, - ответила она.
     Мне очень жаль, док, но я не могу терять время...
     - Не понимаю, о чем вы. - Он говорил по-прежнему вежливо, с легкой улыбкой, но в глазах застыла настороженность.
     - Нет, вы понимаете. Вы солгали мне - вы видели Кэролайн накануне ее смерти.
     - Как-то выскочило из головы. - Лицо его окаменело, губы сжались.
     - Да? - Скрестив руки на груди, Джоанна натянуто улыбнулась. - А может быть, вас тоже мучит совесть? Ведь вас не было рядом, когда ей так нужна была ваша помощь?
     - Что значит "вас тоже"?
     Теперь он был весь внимание, и Джоанна внутренне собралась. Ей не хотелось говорить то, что она собиралась сказать, ей это было противно, но у нее не было выбора.
     - О, док, она умела внушить чувство вины - особенно своим бывшим любовникам! И не говорите мне, что вы думали, будто вы единственный. Даже Скотт считает, что их было по крайней мере полдюжины.
     Док не изменился в лице, но голос его стал очень тихим.
     - Большое спасибо, что сказали.
     - Может быть, вам нужно это знать. - Джоанна старалась, чтобы в ее голосе не дай бог не проскользнула насмешка. - Может быть, вам всем нужно это знать, - устало добавила она. - Потому что, насколько я могу судить, ни один из вас так и не примирился с ее уходом.
     - Вы не понимаете.
     - Не понимаю? Так объясните мне, док. Объясните, как ей удавалось растаптывать все чувства мужчин, кроме одного - одержимости ею.
     Он открыл было рот, но потом покачал головой.
     - Не могу. Она была... было в ней что-то такое.
     - Разрушительное, но влекущее? - подсказала Джоанна. - Некоторые считают это определением зла.
     - Нет, какое зло? Кэролайн была... неизменно в состоянии войны с собой, в вечной борьбе. Ее не удовлетворяло то, что у нее было, ей всегда хотелось большего или просто другого. Поймите, она не была расчетливо жестокой. Просто ей обязательно нужно было получить то, что она хотела, неважно, какой ценой.
     - Судя по тому, что вы говорите, она была как испорченный ребенок, - заметила Джоанна.
     Его тонкое лицо смягчилось, и Джоанна почувствовала острую жалость.
     - Да, в ней, несомненно, было что-то детское. Младенчески-невинное. Пусть и испорченная - но какой она умела быть щедрой и любящей! Такой Кэролайн и осталась в моей памяти.
     - У вас был с ней роман, когда она погибла?
     - Нет, - отсутствующим голосом сказал он. - Наш роман завершился два года назад.
     Джоанна не стала спрашивать, не знает ли он, кто был последним любовником Кэролайн, - новость, что он был не единственным, слишком сильно его потрясла.
     - Вы не знаете, о чем она хотела рассказать вам в последний раз, когда вы ее видели?
     Док посмотрел на нее, словно возвращаясь издалека.
     - Нет. У меня был вызов, я очень спешил. Она сказала, что ей нужно поговорить, а я ее оттолкнул.
     Джоанна вздохнула - голос у него был виноватый.
     - Не вы один, док. Запомните это. И спасибо, что сказали правду.
     Он слегка кивнул и, не сказав ни слова, пошел прочь.
     Она минуту посмотрела ему вслед и направилась к Отделу шерифа. Гриффину явно не понравится, что она загнала дока в угол, но, по крайней мере, это происходило в центре города, на глазах у всех.
     Остается, конечно, возможность, что у дока была какая-то тайна, столь страшившая Кэролайн, но это очень маловероятно. И потом, кто же все-таки был последним любовником Кэролайн? Может быть, Дилан?
     Она вошла в кабинет Гриффина и опустилась в кресло для посетителей, пребывая в состоянии озабоченном и разочарованном - и Гриффин это заметил.
     - Надеюсь, у тебя хорошие новости, - сказала она.
     Гриффин поднял голову от заваленного бумагами стола и неохотно улыбнулся.
     - У меня нет новостей, ни хороших, ни плохих. Кроме того, что Кейна по-прежнему нигде нет. А у тебя как прошло утро?
     Джоанна вздохнула.
     - Миссис Чандлер сказала, что незадолго до смерти Кэролайн приходила в библиотеку, чтобы узнать, с какими странами у Америки нет договора о выдаче преступников. Похоже, она действительно была замешана в нечто противозаконное. Как ты думаешь?
     - Я бы сказал, такая возможность существует, - согласился он.
     - Еще я поговорила с доком. Но это не слишком много дало - его роман с Кэролайн был года два назад. Ты ведь не станешь упоминать об этом в рапорте, правда? А то я бы тебе ничего не сказала.
     - Насколько мне известно, информация такого рода не подлежит включению в рапорт, если только не имеет прямого отношения к делу, - сообщил Гриффин.
     Она в раздумье посмотрела на него.
     - Мне показалось, что ты удивился, когда я в первый раз упомянула о том, что у Кэролайн были связи на стороне.
     - Это действительно так. Насколько я знаю, никаких разговоров насчет дока и Кэролайн не было, вот я и удивился, как быстро ты это раскопала.
     Джоанна не стала углубляться в подробности того, как именно она это сделала.
     - Так или иначе, хотя теоретически можно предположить, что у него есть какая-то тайна, которую нужно во что бы то ни стало сохранить, мне что-то не верится, что он мог до смерти запугать Кэролайн или столкнуть кого-нибудь с обрыва.
     - Мне тоже.
     Джоанна уже собиралась рассказать о встрече с Диланом и о своих подозрениях, как вдруг раздался резкий стук в дверь и в кабинет вошел Скотт Маккенна, подчеркнуто тщательно закрыв за собой дверь.
     Джоанна порадовалась, что сидит несколько в стороне. Казалось, между Гриффином и Скоттом натянут высоковольтный провод. Она почти физически чувствовала напряжение Гриффина, а назвать выражение лица Скотта недружелюбным было все равно что сказать: алмаз твердый. Трудно было подобрать слово, чтобы описать его глаза. Ей было нестерпимо неловко, но деваться было некуда.
     - Добрый день, Скотт, - подчеркнуто вежливо поздоровался Гриффин, не встав, впрочем, со стула. Скотт молча кивнул и отрывисто заявил:
     - Джоанна сказала, у вас есть вопросы по поводу смерти Кэролайн. Это так?
     - Примерно. Садитесь, Скотт.
     Не обращая внимания на приглашение, Скотт посмотрел на Джоанну.
     - После вашего ухода вчера я подумал, что, может быть, ошибся и Кэролайн все-таки вела дневник. И решил посмотреть в ее вещах.
     - Нашли дневник?
     Он отрицательно покачал головой и вынул из внутреннего кармана пиджака маленький медный ключик.
     - Я нашел вот это. - Он положил ключик на стол перед Гриффином. - Он был в ее столе в спальне. Я его никогда не видел, и, насколько я могу понять, ни к чему в доме он не подходит.
     Джоанна посмотрела на Гриффина.
     - Кто-то мне говорил, что незадолго до смерти Кэролайн купила маленькую старинную шкатулочку.
     - Среди ее вещей нет ничего похожего, - сказал Скотт.
     - Джоанна, она купила шкатулку в "Еще одной штучке"? - спросил Гриффин, потянувшись к телефонной трубке.
     - Кажется, да.
     Скотт, не двигаясь, с совершенно непроницаемым лицом наблюдал, как Гриффин набирает номер.
     - Бонни? Это Грифф. Послушай, не покупала ли миссис Маккенна у тебя где-то летом старинную шкатулку? Когда? Понятно. А у нее был замок с ключом? - Он взял в руку медный ключик. - Опиши, пожалуйста, ключ. - Он кивнул. - Спасибо, Бонни. - И повесил трубку.
     - Это ключ от той шкатулки? - быстро спросила Джоанна.
     - Или его точная копия. Но вопрос в том, где сама шкатулка?
     - И что в ней хранится?
     Скотт переводил взгляд с одной на другого и наконец выбрал Джоанну.
     - Почему вы думаете, что она должна была там что-то прятать?
     Гриффин явно не был расположен отвечать. Ей ничего не оставалось делать, как взять это на себя.
     - Это просто догадка, Скотт. Мы полагаем, что Кэролайн знала что-то такое, что таило в себе большую угрозу для... Ну, пока неизвестно для кого. И она боялась. Перед аварией она хотела поговорить с некоторыми людьми, которым она доверяла, - здесь, в городе, но по разным причинам ей так и не удалось этого сделать.
     - Почему она не рассказала мне? - безжизненным голосом спросил он.
     Джоанна покачала головой.
     - Этого я не знаю. Но точно известно, что незадолго до аварии она уже готова была обратиться к шерифу.
     - Откуда вы знаете? - спросил он, посмотрев на Гриффина.
     - Она прислала мне записку с просьбой о встрече, - немедленно ответил Гриффин. - Но я задержался на работе и не успел к назначенному часу. Это было в тот день, когда она погибла.
     Лицо Скотта окаменело.
     - Так что на этот раз наш пострел не поспел, - ядовито сказал он.
     На минуту повисло ледяное молчание. Его прервал Гриффин.
     - Что, черт возьми, это должно означать?! - спросил он, очень четко произнося слова.
     Скотт пожал плечами, и недобрая улыбка искривила его губы.
     - Ничего особенного, шериф. Я просто думал, что вы всегда были к услугам моей жены, когда ей было что-нибудь нужно.
     Джоанна вздрогнула. Но она понимала, что напряжение нагнеталось слишком долго и не могло не прорваться. Рано или поздно это должно было произойти, она поняла это еще тогда, когда впервые увидела их лицом к лицу на мирной улочке Клиффсайда.
     - Послушайте, я не знаю, в чем дело, - прошипел Гриффин, поднимаясь из-за стола, - но с меня хватит! Вы хотите мне что-то сказать? Так скажите прямо. Вы хотите со мной драться? Назовите место и время, и я непременно явлюсь. А сейчас лучше отправляйтесь домой и побудьте со своим несчастным ребенком. Ей нужен отец в гораздо большей степени, чем мне - ваши намеки.
     - Вот вы к ней и пойдите, - пробормотал Скотт и повернулся к двери.
     - Что?!
     Гриффин не успел сделать и шага, как Скотт вновь обернулся - и на лице его отразилась такая боль, что Джоанне захотелось убежать.
     - Я повторю, если вы плохо слышите. Это вам следует утешать Риген, - хрипло сказал он. - Черт побери, она не моя дочь! Она ваша дочь!

Глава 14

     На каком-то уровне сознания Джоанна была готова услышать от Скотта эти безумные слова - с того самого момента, как она узнала, что его отношение к Риген резко переменилось несколько лет назад. Это было единственное возможное объяснение внезапной холодности отца к малому невинному ребенку. А учитывая все, что она знала о Кэролайн, такое объяснение было более чем вероятно.
     Но Джоанна не ожидала, что ей будет так больно услышать это обвинение в адрес Гриффина.
     - Нет, - сказал Гриффин. Он не смотрел на Джоанну, он не сводил глаз со Скотта.
     - Вы думаете, я вам поверю? Мне сказала это сама Кэролайн еще много лет назад.
     Гриффин подался к нему и, по-прежнему не сводя с него глаз, очень спокойно сказал:
     - Послушайте меня и постарайтесь поверить. Она солгала вам. Я не знаю зачем, но она солгала. У нас никогда не было романа. Мы ни разу не ложились в постель. Риген никак не может быть моей дочерью.
     К Джоанне постепенно возвращалась способность дышать.
     - Я не верю вам, - хрипло проговорил Скотт. - О таких вещах не лгут. Это невозможно.
     - Хотите, я пройду тест на отцовство, чтобы доказать вам, что это ложь? С радостью. Но тогда и вы его пройдите. Она ваша дочь, Скотт.
     Повисло тяжелое молчание. Прервала его Джоанна.
     - Я знаю, Скотт, вам кажется, что Риген похожа на Кэролайн, - тихо сказала она. - Но всмотритесь внимательнее. Разрез глаз, форма ушей у нее ваши. У нее ваше выражение лица, ваши гримаски. А руки? Это просто женская версия ваших собственных рук! Вы просто слепы как крот!
     Скотт шагнул вперед и ухватился за спинку кресла для посетителей. Он смотрел на Гриффина и не видел его. Он вообще сейчас ничего не видел. Взгляд его был направлен в глубь себя; лицо побелело.
     - Как долго я был в заблуждении, - наконец произнес он.
     - Кэролайн ослепила вас своей ложью, - сказала Джоанна. - Когда она вам это сказала, вы стали смотреть на Риген с сомнением - и все, все было отравлено. Должно быть, она хотела сделать вам больно - очень больно.
     Скотт медленно покачал головой, все так же глядя в пространство.
     - Нет, она хотела не этого. Теперь я понимаю. Она хотела, чтобы Риген принадлежала ей одной, а я ей мешал. И она заставила меня отвернуться от ребенка. О! Она отлично знала, что я не смогу этого вынести.
     Док прав - эта женщина всегда добивалась своего, неважно, какой ценой. Джоанна сразу поверила, что Кэролайн могла поступить столь чудовищно жестоко и эгоистично для того, чтобы девочка любила только ее одну. Ей, вероятно, даже в голову не пришло, что она нанесла Риген глубокую рану, лишив ее отцовской любви; она искренне считала, что малышке вполне достаточно любви матери. И, надо сказать, она была прекрасной матерью, она всю себя посвятила ребенку - но какую цену пришлось заплатить за это бедняжке Риген!
     И какую цену пришлось заплатить за это Скотту!
     Джоанна с Гриффином молчали, ожидая, когда Скотт придет в себя. Постепенно он возвращался к действительности, к тому, что происходит здесь и сейчас. И проходило это тяжело и болезненно - столь гордому, всегда застегнутому на все пуговицы человеку сейчас было стыдно, что в этом маленьком кабинете он так обнажил свои чувства.
     Скотт молча взглянул на нее, потом на него и пошел к двери. Но перед тем, как уйти, он обернулся к Джоанне.
     - Вы были правы, - сказал он и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
     - В чем? - спросил Гриффин, когда они остались одни.
     - В том, что он любил Кэролайн, - сказала Джоанна, глядя вслед Скотту. - Несмотря на все, что она делала, он все эти годы любил ее.
     - Боже мой, - пробормотал Гриффин, тяжело опускаясь на стул. - Неудивительно, что он так меня ненавидел.
     Джоанна глубоко вздохнула.
     - Тебе, наверное, и в голову не приходило, что он может считать Риген твоей дочерью?
     - Господи, конечно, нет! А то бы я давно уже поговорил с ним прямо. - Он покрутил головой. - Поскольку это совершенно невозможно, как мне могло прийти такое в голову? Он был не очень близок со своим ребенком, но, черт возьми, с кем вообще он был близок?
     Джоанна не удивилась, услышав, что ни Гриффин, ни все остальные практически не обратили внимания на внезапное безразличие Скотта к дочери. Заметить эту резкую перемену и удивиться ей мог только человек, который много времени проводил с их семьей - как, например, Дилан.
     - Но, наверное, ты все-таки недоумевал, с чего это он вдруг стал тебя ненавидеть? - спросила она.
     - Я думал...
     - Думал что?
     Гриффин замялся, потом, вздохнув, заговорил:
     - Ты как-то сказала, что в прошлом между Кэролайн и мной явно что-то было. В каком-то смысле ты права. Что-то действительно было.
     Джоанна молча ждала. Наконец она узнает, какое влияние на Гриффина оказала эта женщина, несшая в себе соблазн и разрушение.
     - Тогда я только-только поселился в Клиффсайде. Я уехал из Чикаго, потому что был на грани нервного срыва от нескончаемого потока ежедневных жестоких преступлений, с которыми там приходилось иметь дело. Поэтому когда в Портленде я услышал о вакансии шерифа в маленьком городке, это место показалось мне раем, и я, не раздумывая, представил свои документы. Городской совет их одобрил, и уже недели через две я переехал сюда, в этот коттедж. Первые недели работы здесь после Чикаго показались мне блаженным отдыхом. Я пришел в себя, обжился, начал знакомиться со здешними людьми. Кэролайн была едва ли не первой леди города. Молода, всего года два как замужем, во всем, что здесь происходило, она принимала участие. Она на первый взгляд показалась мне хрупкой и застенчивой, но, наверное, надо было всмотреться получше.
     - Она в тебя влюбилась, - прошептала Джоанна. Гриффин кивнул.
     - И захватила меня врасплох, признавшись в этом у меня дома, наедине. Она сказала, что гуляла неподалеку и зашла спросить о чем-то, сейчас уже не помню, о чем. В общем, когда она заговорила о своей любви, я просто не знал, как быть. Я к ней ничего такого не чувствовал, воспринимал ее только как жену Скотта и вообще женщину не моего круга. Да и вообще, она всегда казалась мне скорее ребенком, чем женщиной.
     "Вот где подвела тебя, Кэролайн, прелестная младенческая невинность", - злорадно подумала Джоанна.
     - Я попытался ее образумить, - продолжал Гриффин. - Говорил, что достоин осуждения за то, что она неверно истолковала мои чувства, произносил еще какие-то идиотские клише, типа того, что она скоро поймет, что ошибается, что мы останемся друзьями...
     - И как она это восприняла?
     Гриффин сокрушенно потер затылок.
     - Она залилась слезами, а потом мы как-то оказались на диване, и я ее обнимал, утешал.
     Слезы. Господи, Кэролайн, какие ты только штуки с ним не проделывала!
     - Между нами ничего не было, - поторопился уверить ее Гриффин: вероятно, на ее лице что-то отразилось. - Но в какой-то момент я заметил, что она уже не плачет. Она взяла мою руку и положила себе... ну, неважно.
     - Спасибо, - сказала Джоанна. Он усмехнулся.
     - Ладно, ладно. Спрашивали - отвечаем. Как-то мне удалось освободить диван и выпроводить ее из дома. После этого некоторое время у нас были довольно напряженные отношения, но она больше к этому не возвращалась. - Он перестал улыбаться. - Однако она часто обращалась ко мне с разными небольшими просьбами, и, наверное, Скотт это заметил.
     - Вот почему он сказал: наш пострел везде поспел?
     - Да. И так сложилось, что я всегда, когда это было в моих силах, облегчал жизнь Кэролайн. По большей части это были вещи незначительные. Ну, скажем, быстро выдать разрешение на парад для школьников или помочь убедить городской совет в том, что местный театр должен работать... Такого вот рода просьбы.
     -