асчет
конфиденциальности и врачебной этики, но, если  он  найдет  то,  что  мы
ищем, - обязательно перезвонит.
   - И давно вы слышите эту музыку? - не отставал Бишоп от Кэсси.
   Она пожала плечами:
   - Время от времени со вчерашнего утра.
   - С тех пор, как вы проснулись после последнего контакта с убийцей? -
уточнил Бишоп. - И он вас застал в своем сознании?
   Кэсси кивнула, не понимая, куда он клонит.
   - Да. С тех самых пор.

***

   Голова у нее болела. На голову было надето что-то, закрывавшее  лицо,
какая-то темная  ткань.  На  мгновение  ее  охватил  страх  задохнуться,
вытеснивший все остальные мысли, но потом она сообразила, что руки у нее
связаны за спиной. Она сидела на чем-то холодном и твердом, а за  спиной
у нее... Она несколько раз сжала и разжала пальцы,  пытаясь  угадать  на
ощупь, и поняла,  что  это  выступающая  труба  -  холодная  и  намертво
вмурованная в стену. Ее запястья обхватывали трубу с двух сторон и  были
связаны,  как  ей  показалось,  поясным  ремнем.  Его  невозможно   было
ослабить, хотя она пыталась. И тут...
   Сначала она услыхала  музыку.  Приглушенный  мешком,  надетым  ей  на
голову, тренькающий звук все-таки достиг ее ушей, и она догадалась,  что
это музыкальная шкатулка. Да,  это  была  музыкальная  шкатулка,  и  она
играла мелодию... из "Лебединого  озера".  А  на  фоне  музыки  слышался
другой звук, приглушенный гул, который был ей знаком, только  она  никак
не могла вспомнить, что это такое.
   Едва она успела об этом подумать,  как  раздался  новый  звук:  тихое
шарканье подошв по неровному полу. Она с ужасом поняла, что она здесь не
одна. Он был совсем рядом.
   Инстинктивно, в приступе животной паники она рванула ремень,  которым
были связаны ее руки, но освободиться не сумела, только  причинила  себе
боль. И привлекла его внимание.
   - Ну что, оклемалась?
   - Прошу вас, -  услыхала  она  свой  собственный  дрожащий  голос,  -
пожалуйста, отпустите меня. Не надо...
   Мешок был сорван с ее головы, она  заморгала,  ослепленная  внезапным
потоком света. Поначалу она увидела только голые лампочки,  свисающие  с
потолка, а на другом конце комнаты  -  какие-то  громоздкие  агрегаты  с
маленьким смотровым окошком, через которое был виден огонь.
   Огонь?
   - Рад, что ты очухалась.
   Его голос показался  ей  жизнерадостным  до  нелепости.  Она  подняла
голову, разглядела его лицо и не ощутила ничего, кроме недоумения.
   - Ты?!
   - Обожаю этот первый момент удивления, - сказал он, потом  наклонился
и изо всех сил ударил ее по лицу грубой, похожей на лопату ладонью. -  И
первый момент страха.

***

   - А эта музыка не может исходить от него? - спросил Бишоп.
   - Он пока что не обладает телепатическими способностями, -  возразила
Кэсси, - как же он может посылать мне сигналы?
   - Возможно, он ничего и не посылает. Может, он просто прокручивает  в
голове эту музыку - как другие люди читают стихи наизусть,  или  считают
овец, или повторяют таблицу умножения,  -  чтобы  изгнать  нежелательные
мысли. Может быть, все это время вы с ним  контактировали,  а  он  таким
образом не впускал.
   - Такое возможно? - спросил ее Бен.
   - Я не знаю. - Кэсси нахмурилась. - Полагаю, что  да.  Возможно,  это
хитрый ход, чтобы меня  не  впускать,  не  затрачивая  при  этом  особых
усилий, отвлекая меня музыкой.
   - Означает ли это, что теперь тебе удастся пробиться? - спросил Мэтт.
   - Я могу попробовать.
   Она  попробовала,  но  попытка   вновь   оказалась   безуспешной,   а
механическая музыка все настойчивей билась в ее мозгу.
   - Он прочно защищен, - сказала она со вздохом, открывая глаза. - И  я
этого не понимаю. Как он сумел сделать это так быстро,  ведь  он  совсем
недавно понял, что я представляю для него угрозу.
   В этот момент зазвонил телефон, и  Мэтт  мгновенно  снял  трубку.  Он
сказал "Алло", потом несколько раз повторил: "Да... да..." Глаза у  него
прищурились. Разговор оказался коротким, и,  когда  он  повесил  трубку,
отрывисто поблагодарив собеседника, его лицо помрачнело.
   - В чем дело? - спросил Бен.
   - Расселл  Шоу  никогда  не  пытался  покончить  с  собой,  насколько
известно Доку Манро.
   - Но? - не отставал Бен, услышав колебание в голосе друга.
   - Но его сын пытался. Майк Шоу вскрыл себе вены двенадцать лет назад,
когда ему было всего четырнадцать.
   - Его сын? - удивилась Кэсси. - Значит, у Люси Шоу есть внук?
   - Да. Его мать умерла родами; Майка  воспитали  Расселл  и  Люси.  До
недавнего времени он жил с ними вместе, но в прошлом году  перебрался  в
один из домиков у старой фабрики - это примерно в миле от города.
   - Я каким-то образом могла с ним  встретиться?  -  спросила  Кэсси  у
Бена.
   - Вряд ли ты могла с ним разминуться, - мрачно ответил  Бен,  -  хотя
скорее всего не обратила на него внимания. Майк Шоу  работает  в  первую
смену за стойкой бара в аптеке.
   - Я с ним разговаривал, - сообщил Бишоп.  -  Меня  поразило,  что  он
испытывает нездоровый интерес к убийствам.
   - В воскресенье у него должен быть выходной, - задумчиво  проговорила
Кэсси, припомнив, что по воскресеньям аптека не работает.
   - И еще один - на неделе. - Бен взглянул на Мэтта и  многозначительно
поднял бровь. - Мы можем узнать, был ли он на работе  в  пятницу,  когда
пропала Диана Рэмзи?
   - Да запросто, как только служба  в  церкви  закончится  и  его  босс
вернется домой, но... - Мэтт торопливо перебрал папки с делами у себя на
столе и открыл одну из них. - Кажется, я припоминаю... Черт! Вот оно.
   - Что? - быстро спросил Бен.
   - Майк Шоу - это один из тех, с кем,  по  свидетельству  матери  Айви
Джеймсон, у Айви вышла крупная размолвка за несколько дней до того,  как
она была убита. Айви  зашла  в  аптеку  перекусить,  и,  похоже,  ей  не
понравилось, как Майк варит кофе. Она закатила ему настоящую головомойку
- одна только Айви так умела - в  присутствии  его  босса  и  полудюжины
посетителей.
   - Можно предположить, что его это,  наверное,  сильно  расстроило,  -
дипломатично заметил Бишоп.
   - Он подходит по возрасту, - добавил Бен. - И физически очень силен.
   - Итак, - подвел итог Мэтт. - Допустим, мы узнали, что  в  пятницу  у
него был выходной. Это дает нам достаточно оснований, чтобы обыскать его
дом? Судья Хэйес подпишет ордер, Бен?
   - На таких основаниях? Да, - ответил Бен. - Он подпишет ордер.

***

   - Майк, зачем ты это делаешь? -  Она  старалась  говорить  как  можно
спокойнее, хотя никогда в жизни ей не было так страшно.
   Он укоризненно прищелкнул языком и покачал головой.
   - Потому что я могу это сделать! Потому что хочу.
   Его внимание  привлек  замедляющийся  ход  музыкальной  шкатулки;  он
нахмурился  и  торопливо  про-шаркал  по  цементному  полу  к   тяжелому
старинному столу, на котором стояла шкатулка. Он взял ее в руки и завел,
потом снова поставил на стол.
   - Вот так, - пробормотал он удовлетворенно.
   В нескольких шагах от нее у стены стояла старая железная  койка.  Она
бросила взгляд в ту сторону, и ее страх возрос многократно.  Неужели  он
собирается...
   - Майк...
   - Я хочу, чтобы ты молчала, - сказал он вполне миролюбиво.  -  Просто
молчи и смотри.
   Он раскрыл сумку из потертой, растрескавшейся кожи, тоже лежавшую  на
столе, и начал доставать из нее вещи.
   Мясницкий нож.
   Тесак.
   Электрическую дрель.
   - О господи, - прошептала она.
   -  Интересно,  есть  тут  какой-нибудь  закуток?  -  пробормотал  он,
озабоченно оглядываясь по сторонам. - Черт, надо было раньше проверить.
   - Майк...
   - Эй, гляди! Есть закуток! - Он повернул голову  и  улыбнулся  ей.  -
Прямо позади тебя.

***

   На столе зажужжал  интерком,  и  Мэтт  нетерпеливо  ткнул  пальцем  в
кнопку.
   - Да?
   - Шериф, вам звонит Ханна Пэйн,  -  объявила  Шарон  Уоткинс.  -  Она
говорит, что это важно, и... мне кажется, вам стоит ее выслушать.
   Шарон проработала в департаменте шерифа больше, чем он  сам,  поэтому
Мэтт был склонен считаться с ее мнением.
   - Ладно, соедините.
   - Четвертая линия.
   - Спасибо, Шарон. - Он нажал нужную кнопку и включил громкую связь. -
Шериф Данбар слушает. Вы хотели поговорить со мной, мисс Пэйн?
   - О да, шериф, я... мне надо с вами поговорить.
   Голос у нее был молодой, неуверенный и очень испуганный, поэтому Мэтт
решил, что с ней надо обращаться помягче.
   - О чем, мисс Пэйн?
   - Ну в общем... Джо зашел в класс, где я их нашла, и он говорит,  что
не стоит мне вас беспокоить, да еще в воскресенье, но я ужасно волнуюсь,
шериф! Они просто лежали в классе, вроде как их просто кто-то забыл,  но
мне кажется, на них кровь, а теперь она... она пропала!
   - Начните все сначала, Ханна, - терпеливо попросил  Мэтт.  -  Где  вы
находитесь и что вы нашли? И кто пропал?
   - Я в церкви, шериф, в баптистской церкви на Дубовом Ручье. И я нашла
пару черных кожаных перчаток в одном из классов  воскресной  школы.  Это
мужские перчатки, и на них кровь...
   - Ясно. - В  голосе  Мэтта  уже  чувствовалось  напряжение.  -  А  на
перчатках есть какая-нибудь метка, мисс Пэйн? Вы не догадываетесь,  кому
бы они могли принадлежать?
   - Ну... я потому и волнуюсь. Потому что на подкладке вышиты  инициалы
М.Ш. - так красиво вышиты, одна только мисс Люси так умеет. Он был у нее
в классе, значит, это Майк.  Но  наверху  среди  молящихся  его  нет,  я
проверяла. И ее тоже нигде нет, а она должна была играть на органе, и  я
точно знаю, что она бы не ушла, не найдя себе замену, тем более что  она
сама мне сказала, что идет проверять орган...
   - Ханна. - Голос Мэтта  внезапно  охрип.  -  Кто  пропал?  О  ком  вы
говорите?
   - Эбби пропала. Миссис Монтгомери.

Глава 19

   - Видишь, не надо было делать мне гадости, Эбби, - мягко сказал Майк.
   - Гадости? Майк, разве я когда-нибудь делала тебе гадости?
   Лишь одна мысль засела в голове у Эбби: надо заставить его  говорить,
надо тянуть время, оттягивать неизбежное. Она понятия не имела,  который
теперь час, но предполагала, что где-то через полчаса  Мэтт  приедет  за
ней в церковь и узнает, что она пропала. Но как он найдет  ее  здесь,  в
этом месте? Где она? Какой-то подвал, но где? Она не узнавала вокруг  ни
одного знакомого предмета, ни один звук не мог  подсказать  ей,  что  за
здание высится над этим полутемным и затхлым подвалом.
   - А кредит? -  Он  взял  нож  и  поднял  его  острием  вверх,  изучая
сверкающее лезвие. - Мне нужен был  кредит,  чтобы  купить  к  Рождеству
"Мустанг-95". Надо было дать мне денег, Эбби.
   Она не стала даже пытаться втолковать ему,  что  нельзя  требовать  в
долг больше, чем можешь покрыть  из  своих  доходов.  Вместо  этого  она
твердо сказала:
   - Я сожалею, Майк.
   - Да уж, держу пари, что ты сожалеешь. Теперь.
   Она  судорожно  сглотнула.  Поблескивающее  лезвие  мясницкого  ножа,
который он  продолжал  вращать  в  руках,  завораживало  ее.  "Продолжай
говорить. Просто говори, что в голову придет", - приказала она себе.
   - А как же Джилл Керквуд? Она тоже делала тебе гадости, Майк?
   - Она смеялась надо мной. Она и Бекки. Они обе смеялись надо мной. За
это они и поплатились.
   Он на минутку отложил нож, чтобы в очередной раз завести  музыкальную
шкатулку, потом снова взялся за нож.
   - Откуда ты знаешь, что они говорили о тебе, Майк?
   Он повернулся к ней со скоростью нападающей  кобры,  его  симпатичное
лицо превратилось в жуткую маску лютой злобы.
   - Ты что, оглохла? Я их видел. Наклонились друг к дружке, шушукались,
хихикали. Ясное дело, они говорили обо мне! Смеялись надо мной. Но  ведь
теперь они больше не смеются, правда, Эбби? И я держу  пари,  теперь  ты
жалеешь, что не дала мне денег, правда?
   - Правда, - прошептала она. - Я очень жалею, Майк.

***

   Тревога Мэтта повисла в воздухе как  нечто  осязаемое,  а  его  мысли
стали настолько громкими, что Кэсси едва не оглохла,  стараясь  оградить
себя от обрушившейся на нее бури эмоций, хотя и старалась изо всех сил.
   - Музыка, - пробормотала она, хмурясь и закрыв глаза. - У меня  перед
глазами все время всплывает образ музыкальной шкатулки. Я думаю,  он  ее
заводит, но... черт... Черт! Не могу пробиться.
   - Мой бог... - в отчаянии прошептал Мэтт.
   - Можешь подключиться к Эбби? - тихо спросил Бен.
   - Не могу. Она окружила себя стенами, и они слишком высоки.
   - Даже сейчас?
   - Особенно сейчас. Они строились в течение долгих лет, на  протяжении
всей жизни, чтобы защитить разум и душу, поэтому  в  такую  минуту,  как
сейчас, сознание по привычке уходит еще глубже, прячется от опасности...
Черт! Если бы я могла как-то обойти эту музыку...
   - А вы не пытайтесь ее обойти, - вдруг предложил Бишоп. - Плывите  по
ней, пусть она сама внесет вас внутрь.  Сосредоточьтесь  на  музыкальной
шкатулке.
   Кэсси открыла глаза  и  посмотрела  на  него,  потом  опять  опустила
ресницы, стараясь сосредоточиться.
   - Музыка... музыкальная... шкатулка... Я  ее  вижу.  На  крышке  пара
танцоров. Они меняются местами и скользят по кругу...

***

   Эбби уставилась на музыкальную шкатулку, потому что ей  страшно  было
смотреть на нож, который он держал в руке. Это была одна из тех  дешевых
безделушек, которые одно время считались  прекрасным  подарком  на  день
рождения для маленькой девочки - картонная коробка,  обклеенная  розовой
гофрированной бумагой, давно  уже  выгоревшей  и  покрытой  пятнами.  На
крышке с внутренней стороны  имелось  зеркальце,  правда  треснувшее  по
меньшей мере в трех местах. А в коробке между  двумя  съемными  дисками,
обтянутыми  искусственным  бархатом,  скользили  и  вращались,  кружась,
кланяясь и вновь поднимаясь под аккомпанемент дребезжащей  мелодии,  две
кукольные фигурки танцоров.
   "Лебединое озеро", - подумала Эбби. - Лебединая песня.  Неужели  Майк
способен провести такую параллель?" Нет, в это она  поверить  не  могла.
Должно быть, музыкальная шкатулка что-то значила для него в детстве,  но
что - этого она никогда не узнает...
   - Ну все, хватит разговоров,  -  объявил  Майк,  с  безумной  улыбкой
оборачиваясь к ней. В руке он держал нож.
   Эбби судорожно вздохнула:
   - Музыкальная шкатулка, Майк. Завод опять кончается.
   Он бросил на нее взгляд через плечо, затем повернулся и взял шкатулку
в руки.
   - Этого допускать нельзя, - пробормотал он себе  под  нос.  -  Музыка
должна звучать все время.

***

   Кэсси нахмурилась.
   - "Музыка должна звучать все время". Он  не  может  позволить  музыке
смолкнуть. Он хочет, чтобы она постоянно  слышала  музыку,  слушала  ее,
потому что тогда она... нет, это  он  меня  не  впускает,  -  догадалась
Кэсси. - Вот оно что! Он заводит музыку,  чтобы  меня  не  впускать.  Но
теперь я его чувствую. Я слышу, как бьется его сердце...
   Бишоп кивнул, а Бен поспешно спросил:
   - Кэсси? Ты можешь видеть то же, что и он? Ты можешь понять,  где  он
находится?
   Она склонила к плечу голову,  словно  прислушиваясь,  потом  уверенно
заявила:
   - Он все еще в церкви. В старой бойлерной, в подвале. Звуки  туда  не
проникают, и он уверен, что никому в голову не придет искать их там, тем
более что от меня он отгородился...
   - Церковь в пяти минутах отсюда! - воскликнул Мэтт, не дослушав ее до
конца.
   Он взвился, словно подброшенный  пружиной,  и  вылетел  из  кабинета.
Бишоп последовал за ним, но на пороге обернулся и бросил:
   - Выводите ее оттуда. Сейчас же.
   Бен кивнул, не сводя глаз с бледного лица Кэсси.
   - Кэсси? Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, любовь моя.
   - Но я не могу... Эбби так одинока...
   - Кэсси, ты сейчас ничем не можешь ей помочь. Возвращайся немедленно!
   - Но... он уже готов действовать.  Он  не  успел  приготовить  койку,
когда притащил ее сюда этим утром. Теперь он занялся приготовлениями. Он
привязывает  веревки  к  раме  для  ее  запястий  и  лодыжек.  Он  хочет
забавляться с ней долго-долго...
   Бен знал, что время неумолимо уходит - и для Эбби, и для Кэсси, но не
мог не спросить:
   - Он что-нибудь сделал с ней? Он причинил боль Эбби?
   - Он ее оглушил, чтобы она не сопротивлялась, но Эбби  уже  очнулась.
Она пытается говорить с ним, образумить  его.  Он  не  против:  он  ведь
думает, что  времени  у  него  вагон.  Но  он...  все  больше  и  больше
возбуждается. Ему нравится наблюдать, как она пытается себя  спасти.  Он
думает,  будет  ли  она  визжать,  как  та  последняя  сука.   Ему   это
понравилось... - Внезапно голос Кэсси оборвался, и она судорожно втянула
в себя воздух.
   - В чем дело, Кэсси? Что ты увидела?
   - Не увидела. Почувствовала. Ему жмут сапоги. Они ему слишком  тесны.
- Кэсси удивленно сдвинула брови. - Почему  он  их  не  снимает?  -  Она
замолчала, продолжая озадаченно хмуриться.
   - Кэсси? Кэсси, довольно. Тебе  пора  уходить.  Возвращайся  ко  мне,
пожалуйста.
   На  мгновение  ему  показалось,  что  Кэсси   собирается   и   дальше
сопротивляться его призыву, но вот она прерывисто  вздохнула  и  кивнула
головой. А еще минуту спустя  она  медленно  открыла  глаза,  еще  более
медленно повернула голову и взглянула на него.
   - Мэтт должен спешить, - прошептала Кэсси. Бен  обнял  ее,  чувствуя,
как она дрожит.
   - Мэтт успеет вовремя, не сомневайся, - сказал  он,  хотя  в  глубине
души вовсе не был в этом твердо уверен.

***

   Полицейский  автомобиль  на  повороте  занесло,  но  Бишоп  не   стал
напоминать шерифу,  что  надо  бы  притормозить.  Он  лишь  уцепился  за
сиденье, пока машина не оказалась снова на своей полосе движения,  после
чего вновь принялся проверять свое оружие.
   - Сколько дверей? - отрывисто спросил он.
   - Только одна.
   В голосе шерифа прозвучало грозное  спокойствие,  взрывоопасное,  как
нитроглицерин. Бишоп быстро окинул его оценивающим взглядом.
   - Окна?
   - Никаких. Это подвал. Единственный вход -  через  массивную  дубовую
дверь у подножия деревянной лестницы.
   - Дверь запирается? - поинтересовался Бишоп.
   - Только не изнутри: это требование техники безопасности, потому  что
в помещении находится старый отопительный  котел.  Если,  конечно,  этот
ублюдок не навесил свой собственный замок.
   - Не будем себя обнадеживать, что  он  этого  не  сделал,  -  заметил
Бишоп.
   - Не будем об этом, - согласился Мэтт. - Будем считать, что он  запер
или забаррикадировал дверь изнутри. Это означает, что у  нас  есть  один
выстрел - и только один, - чтобы взять его на испуг. Если  не  войдем  с
первого захода, он будет знать, что мы за дверью,  и  успеет  приставить
нож к горлу Эбби.
   "Если уже не приставил", - подумал Бишоп, но вслух этого, конечно, не
сказал.

***

   Он воспользовался ножом, чтобы  отрезать  от  тяжелого  мотка  четыре
куска толстой веревки, затем оставил нож на столе  рядом  с  музыкальной
шкатулкой. Операция заняла несколько минут, но теперь койка была готова:
из веревки он сделал четыре петли для ее  запястий  и  лодыжек.  За  это
время ему пришлось несколько раз завести музыкальную шкатулку, но он  ни
разу не потерял терпения из-за задержки.
   Такая целеустремленность ужаснула Эбби больше, чем все остальное.
   Она отчаянно старалась освободиться от ремня, которым были стянуты ее
запястья, но добилась лишь того, что содрала с них кожу.
   Майк снова направился  к  столу  заводить  музыкальную  шкатулку.  Он
поднял было нож, озадаченно хмурясь, но тут же опять положил  его  рядом
со шкатулкой и направился к ней.
   - Не надо...
   Не обращая внимания на ее мольбу, он  наклонился  и  потянулся  к  ее
запястьям. На мгновение ремень затянулся еще крепче, причинив ей  острую
боль, а затем столь же внезапно ослаб. Но Эбби  сразу  поняла,  что  она
по-прежнему  беспомощна:  кровь,  болезненно  пульсируя,  прилила  к  ее
онемевшим пальцам, она даже  не  могла  пошевелить  ими.  А  когда  Майк
подхватил ее под мышки и с неожиданной силой поднял на  ноги,  колени  у
нее подогнулись, она рухнула прямо на него.
   - Майк, не н