росить Аманда не решалась, поэтому просто слушала болтовню Мэгги. Лишь к концу завтрака слова домоправительницы неожиданно привлекли ее внимание.
     - Вчера вечером Джесс сказал мне, что хотел бы сегодня побыть с вами. Думаю, он собирается начать знакомить вас с семейным бизнесом.
     - Мэгги, я совсем не хотела, чтобы он менял завещание. Я не для этого вернулась сюда.
     - Это неизбежно, - бесстрастным тоном ответила Мэгги. - Ни для кого не секрет, что Джесс недоволен тем, как руководит делами Рис. Салли вообще ничем не интересуется, кроме своих лошадей.
     - А Кейт? Она же его дочь.
     - Кейт убила Мэри. Так он считает.
     - А сам он не имел никакого отношения к беременности жены?! - воскликнула Аманда, потрясенная такой вопиющей несправедливостью.
     Мэгги пожала плечами:
     - Что тут говорить. Ему необходимо было кого-то обвинить в смерти жены. А он не такой человек, чтобы винить себя. В любом случае Кейт явилась причиной ее смерти, хотя это, конечно, не ее вина. С тех пор прошло сорок лет, но его отношение не изменилось. Теперь по крайней мере он ее терпит. Когда она была ребенком, он не выносил даже ее присутствия. Как вы знаете, я пришла в этот дом в качестве гувернантки.
     - Да, я знаю.
     - Сначала мне здесь было очень одиноко. Джесс с ума сходил от горя. О ребенке и слышать не хотел. Адриан было пятнадцать, Брайану едва исполнилось тринадцать. После смерти Мэри некому стало вести дом. Я делала что могла. К тому времени как Кейт пошла в школу, ?Слава? стала моим домом. Джессу нравилось, как я вела хозяйство, и он попросил меня остаться.
     - Вы, должно быть, пришли сюда совсем молодой.
     Мэгги улыбнулась.
     - Мне тогда только-только исполнился двадцать один год. В то время от гувернантки не требовалось никакого специального образования, не то что сейчас. Я сама росла в большой семье, у меня было много младших братьев и сестер. Этого оказалось достаточно. Нанял меня Дункан Мак-Леллан, отец Уокера. Джесс в то время не мог сам ничего решить.
     Аманда несколько секунд колебалась, прежде чем задать следующий вопрос:
     - Значит, для Кейт вы как мать?
     - Я ее вырастила, но она никогда не считала меня матерью. Когда она подросла, ей объяснили, что ee мать умерла. Если она к кому-то и относилась как к матери, - задумчиво добавила Мэгги, - то, наверное, к Кристин. Брайан впервые привез ее сюда на лето, когда Кейт исполнилось семь лет. Кристин любила маленьких детей. Наверное, это естественно, что Кейт к ней привязалась.
     Аманда покачала головой:
     - Я... почти не помню Кейт.
     - Джесс настоял, чтобы она проводила несколько недель в летнем лагере. Поэтому вы очень мало виделись. Он хотел отослать ее в школу-интернат, но я его отговорила. Как я уже сказала, он ее не выносил. Только когда она выросла, он смирился с ее присутствием.
     - Это жестоко, - тихо проговорила Аманда. - И несправедливо.
     - Джесс дал Кейт то, что мог. Она никогда ни в чем не нуждалась. Но он ни разу даже не дотронула до нее.
     Аманда хотела сказать, что равнодушие иногда хуже любого оскорбления, но промолчала.
     - Я ни разу не видела портрета Мэри. Он где нибудь существует?
     - Да. В его спальне.
     Мэгги извинилась, встала из-за стола и направилась на кухню.
     Аманда смотрела ей вслед. Внезапно ей пришло в голову, что Мэгги влюблена в Джесса, и, наверное, уже давно.

***

     Джесс еще не оправился после вчерашних процедур, и Аманде удалось уговорить его отложить серьезные разговоры. Она сказала, что все равно не сможет усидеть в доме в такой прекрасный день. Он был явно огорчен, но смирился и по настоянию Мэгги сразу после ленча отправился вздремнуть.
     Аманда понимала, что это только отсрочка. Рано или поздно разговор с Джессом состоится, и она ждала его со страхом. Ей придется сказать откровенно, как она относится к его решению, и главное - она не была уверена, что сможет убедить Джесса изменить его. Значит, придется прибегнуть к угрозам, а Джесс не такой человек, которого можно легко загнать в угол.
     Разгуливая по саду в компании своих четвероногих друзей, Аманда вновь и вновь обдумывала положение, в которое попала. Конечно, она понимала, что Джесс неизбежно захочет изменить завещание, но не думала, что это произойдет так скоро. А публичное заявление Джесса поставило ее в невероятно трудное положение.
     Разумеется, это соображение его все равно не остановило бы. Как и в тот первый день, когда никто из его домочадцев не мог, по его убеждению, выпустить собак на волю без приказа - хотя кто-то же это, несомненно, сделал, - так и теперь, он уверен, что ни один из членов его семьи не посмеет воспротивиться его воле. Даже несмотря на то что он собирается лишить дочь и внуков наследства. В этом слабое место Джесса: он слишком уверен в собственной неуязвимости. Ему даже не пришло в голову, что своим заявлением он поставил Аманду под удар.
     На карту поставлены огромные деньги. Людей и не из-за такого убивали. И даже если она публично объявит, что совершенно не заинтересована в наследстве, никто ей не поверит, особенно сейчас, когда Джесс уже поручил изменить завещание.
     Время, постоянно подгонявшее ее, теперь понеслось с головокружительной быстротой, а она даже не приблизилась к разгадке, за которой сюда приехала.
     Уокер сказал, несколько дней, может быть, неделя... Наверняка он постарается затянуть этот процесс, насколько сможет. Но в конце концов завещание будет готово, и Джессу только останется его подписать. Если она не сможет разубедить его... что тогда?
     Она сказала Джессу правду: она действительно не смогла бы усидеть в комнате. Тревога снедала ее, и даже прогулка по саду не помогала.
     Аманда решила искупаться. Подойдя к бассейну, она увидела Кейт и остановилась в нерешительности. Потом все же поставила свою сумку рядом с шезлонгом, на котором лежали вещи Кейт. Залюбовалась ее гибкой грациозной фигурой в черном цельном купальнике. Кейт плыла крупными широкими бросками.
     - Вы великолепны! - с искренним восхищением произнесла Аманда, когда Кейт вышла из воды.
     Кейт на секунду остановилась, оглядела Аманду с головы до ног, остановилась на лице с каким-то странным выражением. По всей видимости, слова Аманды ее удивили, но уже в следующую секунду ее прелестное лицо снова обрело обычное выражение безмятежного спокойствия.
     - Благодарю. Это гены.
     - И кроме того, наверное, активный образ жизни. Вы плаваете, много ездите верхом, если я не ошибаюсь.
     - Раза два-три в неделю.
     Кейт села в шезлонг и стала вытирать свои золотистые руки, глядя на Аманду непроницаемыми глазами цвета тусклого серебра, совсем как у Джесса.
     Аманда улыбнулась:
     - Хотела бы я так же любить лошадей. Верхом можно увидеть гораздо больше.
     - Да, наверное.
     Аманда надела солнечные очки. Сделала еще одну попытку:
     - Этот званый вечер, который планирует Джесс... наверное, он доставит вам с Мэгги массу лишних хлопот?
     - Летом мы всегда устраиваем званые вечера.
     - И все же... если я могу чем-нибудь помочь...
     - По-моему, вы уже достаточно сделали, - вежливо произнесла Кейт.
     Наступило долгое молчание. Аманда вздохнула.
     - Кейт, я понимаю, у вас нет оснований верить, что я та, за кого себя выдаю, но...
     - Я знаю, кто вы, - ровным голосом проговорила Кейт со странной улыбкой в глазах. - И я знаю, что вы явились сюда, чтобы разрушить нашу семью.
     - Это не так, Кейт. Прошу вас...
     Кейт встала, накинула халат, сунула ноги в сандалии. Выражение ее лица оставалось холодным, глаза все так же странно мерцали.
     - О чем вы меня собираетесь просить? Чтобы я вас поняла? Не думаю, что это возможно. Если бы вы сюда не приехали, все могло бы быть иначе.
     - Если вас беспокоит завещание Джесса...
     Кейт не дала ей договорить. Рассмеялась резким смехом.
     - Завещание?! Да я о нем и не думаю. Единственное, что мне нужно, это... - Она резко остановилась, с трудом овладела собой. - Вы даже не представляете себе, что вы сделали.
     Захватив полотенце, она пошла в дом.

***

     - Мы не можем позволить ему сделать это! - воскликнул Рис.
     Салли придержал норовистую молодую лошадь.
     - Потише.
     Рис нетерпеливо фыркнул, опасливо покосившись на нее. Ему не понравилось, как она на него смотрела. Она уже едва не лягнула его, когда он проходил мимо. Рис не обладал врожденной способностью Салли управляться с лошадьми. Скорее наоборот. Казалось, он так же действовал им на нервы, как и они ему.
     - И как же ты хочешь ему помешать? - спросил Салли.
     - Мы должны что-нибудь придумать. Ты не хуже меня знаешь, что он собирается лишить нас наследства.
     Рис стоял в дверях сарая, вертя в руках уздечку.
     Салли положил на место щетку и взглянул на старшего брата, продолжая одной рукой поглаживать кобылу.
     - Он может оставить все приюту для престарелых котов, и мы все равно ничего не сможем изменить. Если тебя удивляет то, что он решил сделать наследницей Аманду, то меня нет.
     - Ты хочешь сказать, что тебя это не волнует?! Будет тебе, Салли. Передо мной можешь не притворяться. Я знаю, как тебе необходима ?Слава?. А что, если она решит продать поместье? Ты не сможешь купить ни дом, ни конюшни. Так же, как и я. Нам дадут под зад коленкой, а здесь будут хозяйничать посторонние.
     - Она не продаст ?Славу?. Этого никто не сможет сделать.
     Рис коротко рассмеялся.
     - Если тебе ?Слава? кажется центром вселенной, то это не значит, что и все остальные думают так же. Даже если она настоящая Аманда, она здесь двадцать лет не была. А воспоминания Кристин вряд ли были уж слишком радужными. Для нашей дорогой кузины это поместье - не более чем дойная корова.
     Салли взял щетку и принялся расчесывать гриву лошади медленными ласковыми движениями, так не вязавшимися с сердитым выражением его лица.
     - Я этому не верю. Она не сделает этого, если в ней есть хоть капля далтоновской крови.
     - Точно. Но в ней нет ни капли, это я тебе говорю.
     - Генетический анализ покажет.
     - Может быть, покажет, а может, нет. Ты помнишь, нас предупреждали, что по результатам анализа можно судить о родстве лишь на восемьдесят процентов. К тому же старик, как ты понимаешь, не собирается дожидаться результатов анализа. Он уже меняет завещание.
     - Но это еще не сделано. Уокер наверняка потянет время, насколько сможет. Ему это так же не нравится, как и нам.
     - А нам тем временем что делать? Сидеть сложа руки и ждать, пока вмешается судьба? Аманда, например, упадет с лестницы и сломает себе шею?
     - Очень смешно.
     - Тогда что же? Я не припомню, чтобы Джесс когда-нибудь менял свое мнение. Помнишь, он принял сторону Никсона во время Уотергейта, и ничто не могло его сдвинуть. И здесь он не передумает, если только не удастся точно доказать, что она самозванка. А уж когда он подпишет завещание, тогда все, нам конец. Я ведь говорил тебе о том, что слышал обрывки его разговора с Уокером вчера вечером. Если он напишет все эти письма и переговорит со всеми в округе, мы не сможем опротестовать завещание в суде.
     - Если Джессу вздумается говорить, его никто не остановит. А перехватывать письма - это нарушение федеральных законов.
     - Но мы должны ему помешать.
     Салли закончил чистить лошадь, молча отвел ее конюшню.
     - Ну скажи же хоть что-нибудь!
     - Какого черта ты хочешь от меня услышать? Не могу я заставить Джесса изменить решение. И ты не можешь. Что дальше? Если у тебя есть какие-нибудь идеи, давай выкладывай. Я с удовольствием послушаю.
     - Может быть, стоит взглянуть на эту проблему с другой стороны. Если не удастся убедить Джесса, займемся Амандой.
     - И каким же образом? Вежливо попросим ее отказаться от ?Славы??
     - Не будь идиотом. Мы должны доказать, что она мошенница и самозванка.
     - Но мы этого точно не знаем.
     - Да будет тебе! Не веришь же ты на самом деле, что она настоящая Аманда. Явилась неизвестно откуда через двадцать лет, в тот самый момент, когда старик готов откинуть копыта. Очень удачно. Да ты только взгляни на нее. Ни в одном поколении Далтонов не было таких коротышек. Все - и мужчины, и женщины - были под шесть футов. И эту бледную кожу она унаследовала не от Далтонов. Кристин покрывалась загаром при одном только упоминании о солнце.
     - Не помню.
     - Зато я помню. Да это видно и на портретах, и на фотографиях. Нет, наша малышка - не та, за кого себя выдает.
     - Ты не можешь знать этого наверняка, Рис.
     - Не могу, говоришь? А ты заметил, что она левша?
     Салли нахмурил брови.
     - Нет, не заметил. Ну и что из этого?
     - А то, что Аманда не была левшой.
     - Ты уверен?
     - Совершенно точно.
     - И что, никто, кроме тебя, не заметил?
     Рис пожал плечами:
     - Наверное, никто об этом не подумал. Все ждут так называемых научных данных. Я это помню только потому, что в то лето часто шли дожди и Аманда почти все время рисовала лошадей, забившись в какой-нибудь угол. Правой рукой.
     - Ну так скажи об этом Джессу.
     - Чтобы он назвал меня лжецом? Это не доказательство. Никто не вспомнит, левша она была или правша. Через двадцать-то лет. Но я точно помню. Я знаю, она мошенница. Должны быть и еще доказательства. Нам только надо их найти.
     - Даже если мы их найдем, с чего ты решил, что Джесс их примет? Время его подходит к концу, и он так надеется, что Аманда вернулась, он поверит всем ее объяснениям, что бы мы с тобой ни обнаружили. А если ты восстановишь против себя Джесса, будет еще хуже. Вот что я тебе скажу, Рис: оставь все как есть, Не заставляй Джесса делать выбор, иначе проиграешь.
     - Я не для того протирал штаны все эти годы только и стараясь угодить Джессу, чтобы теперь спокойно смотреть, как все уплывает из рук. Если ты не хочешь попытаться, я сделаю это сам. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить свои интересы.
     Салли несколько минут стоял, глядя вслед Рису. Потом выругался сквозь зубы и направился к конюшне номер три, пытаясь переключить мысли на годовалого жеребца, стоявшего следующим номером в его списке дел на сегодня.
     Он шел не оглядываясь и поэтому не видел, как из своей квартиры спустился Бен Прескотт.

***

     Аманда вошла в кабинет Джесса, когда он разговаривал по телефону. Увидев ее, улыбнулся и знаком пригласил войти. Она закрыла за собой дверь, подошла к картине с изображением Брайана, Кристин и Аманды Далтон.
     Прекрасная семья... Однако, как оказалось, не такая уж благополучная. Кристин, по-видимому, не знала счастья в замужестве, а в последнее лето, судя по всему, изменила мужу. Брайан то пренебрегал женой, то безумно ревновал ее. Что же касается Аманды... Что могла знать маленькая девочка? Только то, что у нее всегда есть мягкая постель, вкусная еда и родители рядом. Что светлячки светятся и после смерти. Что лето пахнет по-особому. Что гром не убивает. Что новые туфельки скрипят при каждом шаге. Что никаким карандашом не изобразить ясное летнее небо, что, если стоять совсем-совсем тихо, бабочка сядет на руку, что у новорожденного жеребенка ноги потешно разъезжаются в разные стороны, что речного рака можно заманить в глиняный кувшин. Что ночные кошмары - это невзаправду, какими бы страшными они ни казались.
     - Твоя мать была очень волевой женщиной.
     Аманда обернулась.
     - Значит, у меня это в крови. Я тоже упрямая.
     - Я бы удивился, если бы это было не так, моя радость.
     Аманда прошла через комнату, села в кресло перед столом. На лице ее появилось серьезное, почти мрачное выражение.
     - Нам надо поговорить, Джесс.
     - О чем?
     - О вашем завещании.

Глава 7

     - За весь вечер она не сделала ни одного неверного шага, - сказал Салли.
     - Да.
     Уокер смотрел на Аманду, разговаривавшую с преподобным отцом Блиссом на противоположном конце патио. Преподобный отец, как всегда, стремился спасти очередную заблудшую душу, не важно, нуждалась она в спасении или нет. Аманда слушала его вежливо. Простое летнее платье очень ей шло и в то же время выглядело подчеркнуто скромным. Блестящие черные волосы, уложенные крупными локонами и перевитые ярким шелковым шарфом, придавали ей странное сходство с девочкой на портрете. Конечно, так и было задумано. Уокер в этом не сомневался.
     - Конечно, ты тоже заметил.
     Уокер перевел взгляд на Салли. Серые глаза смотрели на него с насмешкой.
     Уокер переменил тему:
     - Мне показалось или между ней и Джессом действительно возникли какие-то трения?
     - Да, это верно. Ты ведь не появлялся у нас целую неделю.
     - Джесс завалил меня работой по последней сделке.
     Не в первый уже раз Уокер задавался вопросом: а может быть, Джесс сделал это специально, только для того, чтобы он держался подальше от ?Славы? и не вступал в споры по поводу завещания?
     - Что у вас здесь происходит?
     Салли пожал плечами:
     - Трудно сказать.
     Он сделал глоток вина, задумчиво глядя на Аманду. Мэгги пришла ей на помощь и увела от проповедника встречать новых гостей - мэра с женой.
     - Ни тот, ни другой ничего не говорят, - продолжал Салли. - Насколько я знаю, не было никаких открытых споров. Это совсем не похоже нa Джесса.
     - Да уж.
     Салли снова пожал плечами:
     - Могу только догадываться. Мне кажется, что наша малышка Аманда загнала Джесса в угол. Не знаю, каким образом. Но он так расстроен, просто на себя не похож.
     Уокер нахмурился:
     - Мало вероятно.
     - Может быть. Это просто мои догадки. Судя по всему, он пытается в чем-то ее убедить, а она отказывается сделать то, что он хочет. Всю неделю он слонялся по дому, топал ногами, злился на всех подряд. Она же старалась не попадаться ему на глаза. Вообще-то она старалась никому не попадаться на глаза.
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - То, что сказал. Для Аманды это была нелегкая неделя. Джесс злится на нее, Кейт смотрит ледяным взглядом, и даже Мэгги больше не старается казаться дружелюбной.
     - Я вижу, ты наблюдателен.
     На лице Салли появилась сардоническая усмешка.
     - Всю эту неделю мне приходилось курсировать между домом и конюшнями. Как ты думаешь, на ком старик срывал свое плохое настроение? Вчера, например, он позвал меня наверх и битых полчаса громко распространялся по поводу того, что ограду манежа так и не покрасили в этом году. А когда Виктор позвал меня и сказал, что опаздывает, догадываешься, кому досталось и за это?
     Уокер задумчиво смотрел на него. Они стояли у длинного стола с десертами, и сейчас, кроме них двоих, здесь никого не было. Салли сам подошел к Уокеру с явным намерением поговорить. Однако жаловаться на грубое обращение деда было не в его характере. Уокер решил, что Салли собирался говорить совсем о другом, но пока не готов к этому разговору.
     Званый вечер продолжался уже больше двух часов. Гости разбрелись по лужайке, некоторые пошли в сад. В воздухе все еще стоял запах дыма и жареного мяса, к которому примешивались приятные ароматы свежеиспеченных пирогов и пирожных.
     Гости негромко разговаривали или просто слушали оркестр, привезенный из Нэшвилла. Джесс не любил громкую музыку, поэтому он разместил оркестр на возвышении в стороне от столов и запретил использовать усилители. Это не концерт, сказал он музыкантам, музыка не должна заглушать разговоры, и аплодисментов не будет.
     Музыканты не возражали. Им пообещали такую щедрую плату, что жаловаться не приходилось. И гостям, судя по всему, нравилось, что можно разговаривать, не стараясь никого перекричать. Некоторые даже танцевали под негромкую медленную музыку.
     Этим вечером Аманда была на высоте. Стоя рядом с Джессом, она приветствовала гостей дружелюбно, но без фамильярности, время от времени почтительно обращаясь к Джессу, не перебарщивая ни в чем. Уокер уже слышал восхищенные замечания о том, как она похожа на девочку на портрете и как это чудесно, что Джесс наконец нашел свою любимую внучку.
     По мнению окружающих, Аманда Далтон вернулась домой.
     И сама о