а склонила голову набок, потерлась подбородком о воротник и почувствовала легкий мужской запах.
     "Теперь, кажется, понимаю". - Она вздохнула.
     Несколько минут Лаура стояла на коленях, вдыхая запах Дэниела. Ее глаза были полузакрыты, и она бы еще долго так простояла, если бы раскат грома не вернул ее к действительности. Почувствовав, что устала стоять на коленях, Лаура поднялась на ноги.
     Она окинула взглядом комнату. Массивная тяжелая мебель красного дерева, пушистый темный ковер... Полки с книгами - в основном романы и толстые тома, посвященные менеджменту и финансам. И причудливые восточные статуэтки, наверное, из Гонконга.
     Лаура рассматривала подобранные со вкусом картины на стенах, но ни одна из них не вызвала у нее особого интереса. Ни одна, кроме портрета, висевшего у окна. Джон Килбурн, отец Дэниела. Немного старше, чем его сын сейчас: на висках седина, тени под глазами гуще и морщины глубже.
     Странно. Дэниел - подобие отца, а Мэдлин говорила, что Питер - это все, что у нее осталось от дорогого Джона. Может быть, Дэниел унаследовал внешность, а Питер характер отца?
     Решив, что спросит об этом у кого-нибудь, Лаура подошла к окну, выходящему в сад. Спальня и ванная Дэниела находились в торце дома и имели окна на три стороны, но самый лучший вид открывался именно отсюда.
     Лаура облокотилась о подоконник. Из спальни Дэниела был прекрасно виден лабиринт. Внизу горели фонарики, как, наверное, они горели каждую ночь. Это было фантастическое зрелище. Расплывавшиеся в тумане огни освещали извилистые дорожки, дождь смягчал все линии, и время от времени молнии подсвечивали всю картину.
     Именно вспышка молнии привлекла ее внимание, но она не понимала почему. Потому что она заметила что-то в этот момент?
     - Лаура?
     Она повернула голову и затаила дыхание. Похоже, Дэниел тоже не смущался своей наготы. Он шел к ней, двигаясь с грацией дикой кошки, сильный, большой; узлы мышц перекатывались под кожей.
     Лауре внезапно пришло в голову, что именно так должен мужчина подходить к женщине: обнаженный, при свете костра. Не успел Дэниел приблизиться, а дна уже почувствовала, что ее пульс участился, а дыхание стало неровным. Словно на нее действовала сила, ей неподвластная.
     Да, это ты. Ты всегда был таким. И я всегда...
     - Я подумал, что ты ушла, - сказал он, обнимая ее.
     - Я должна идти, уже почти четыре.
     У Лауры возникло чувство, казалось, еще немного - и она поняла бы что-то очень важное, может быть, самое главное в ее жизни. Но теперь это ушло.
     Дэниел наклонился, поцеловал ее.
     - Я должен отпустить тебя, - сказал он. - Ноя не хочу тебя отпускать. Останься еще ненадолго, прошу тебя.
     Возможные возражения были мгновенно забыты. Ее руки обвились вокруг его шеи, и она шепнула:
     - Я останусь.
     После этого Лаура снова оказалась в его постели. Когда же она взглянула на часы, было уже около пяти. Гроза, наверное, закончилась - воцарилась тишина.
     Дэниел с легкой улыбкой, смягчавшей его "гранитные" черты, гладил ее по волосам.
     - Уже очень поздно, - сказала она. - Или рано. Тебе ведь через несколько часов нужно быть в офисе?
     - Около десяти.
     Лаура кивнула и попыталась решить: стоит ли сейчас задавать вопрос, который не давал ей покоя? Ей не хотелось разрушать гармонию этих минут, но она опасалась, что у нее не скоро появится другая возможность узнать правду.
     - Что, Лаура? Что-то не так?
     - Не так? Ничего. Просто... - Она покачала головой, затем выпалила:
     - Ты обманул меня, когда сказал, что был в Шотландии?
     - Нет, - ответил Дэниел. - Кто тебе говорил, что я там не был?
     - Я спросила у Джози, - призналась Лаура. - Она сказала, что ты не был в Шотландии.
     - В последние пять лет - нет, не был, - подтвердил Дэниел. - Это было до того, как Джози переехала в этот дом.
     Он погладил ее по щеке.
     - Почему ты мне не веришь, Лаура? Я бы хотел, чтобы ты научилась доверять мне.
     - Я тоже хочу этого. Но ты... Ты ведь не всегда говоришь мне правду?
     - Например? - Глаза его потемнели и стали чужими.
     Лаура огорчилась. И решила, что впредь будет следить за собой. Ей не хотелось показывать, что ее оскорбляет его неискренность.
     - Например, о зеркале.
     Дэниел вздохнул.
     - Лаура, послушай меня. Мне нечего сказать тебе о зеркале. Я не верю, что оно как-то связано с убийством Питера. Я знаю только одно: это старая вещь, которая хранилась на чердаке. Но она привела тебя сюда, и я очень рад этому. Вот и все.
     - Понятно.
     Дэниел обнял ее и привлек к себе.
     - Нет, не понятно. - Его голос стал резким. - Ты ускользаешь от меня.
     "Только после того, как ты меня обманул", - подумала Лаура. Но она не сказала этого вслух, чтобы не признаваться, как ей больно чувствовать его отчужденность. Стараясь держать себя в руках, она проговорила:
     - Я не знаю, чего ты хочешь от меня, Дэниел. Если это только секс без обязательств и вопросов с обеих сторон, так и скажи. Я не смогу играть в твою игру, если не буду знать правил.
     Его руки напряглись, он нахмурился. В это мгновение Лаура поняла: Дэниел способен на жестокие поступки, хотя эта его способность скрыта под маской любезности. Но она также поняла и другое: к ней он никогда не будет жесток.
     - Это не игра, - возразил Дэниел. - Ты знаешь это, Лаура. Ты должна знать.
     Она это знала, по крайней мере, чувствовала. Но не смогла не сказать:
     - Наверное, ты называешь это по-другому, Дэниел... Я не хочу требовать от тебя обещаний в постели, но надеюсь, что ты не станешь мне лгать. Так что если есть какие-то вопросы, на которые ты не хочешь отвечать, так и скажи. Скажи, что ты не хочешь говорить со мной об этом. Только не обманывай меня.
     Дэниел долго смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Его пальцы поглаживали ее шею. Неожиданно он сказал:
     - А если существуют вещи, о которых я не хочу говорить с тобой сейчас? Если существует нечто, чего я не хочу касаться? Отвечай мне, Лаура. Только говори правду.
     Она помедлила. Затем сказала:
     - Я не знаю. Знаю только одно: правда предпочтительнее лжи. Даже если правда в том, что ты не хочешь говорить со мной о некоторых вещах.
     - Но что изменится, если я скажу, что существуют вещи, которые я пока не хочу обсуждать с тобой? Когда напряжение этих дней спадет, когда найдут убийцу Питера и моя... война с Эмили закончится, тогда не останется между нами недомолвок. Ты получишь ответы на все свои вопросы, обещаю тебе.
     Лаура подумала, что ей, возможно, было бы легче, если бы все осталось как есть.
     - Лаура, я понимаю, что это не тот ответ, которого ты ждала, - продолжал Дэниел. - Но это все, что я могу сказать тебе сейчас.
     Она осторожно отстранилась от него и села на постели, обхватив колени руками.
     - Я бы хотела знать, что все это значит, - прошептала она.
     Дэниел тоже сел. Обнял ее и поцеловал в плечо.
     - Это не от недоверия к тебе, - сказал он.
     - Но выглядит именно так.
     - Нет. Я доверяю тебе. Но пока мне приходится держать все под контролем. Иначе нельзя. Тебе придется доверять мне, Лаура. Прошу тебя, верь мне. Потерпи еще немного.
     - Ты просишь слишком много.
     - Я знаю. Но ведь ты согласна?
     Лаура повернулась и посмотрела на него:
     - Есть вопросы, на которые я хочу знать ответ сейчас. Кое-что очень беспокоит меня. Беспокоит с первого моего появления в этом доме. Скажи, ты как-то используешь меня в своей борьбе с Эмили?
     - Нет, - ответил он, не задумываясь.
     Она покачала головой:
     - Я почувствовала - в тот день и потом, - что это так. Что вы оба использовали меня... как заложницу.
     - Эмили использовала. Может быть, пытаясь отвлечь меня - точно не знаю. Но клянусь тебе, все, что я пытался... Я просто хотел удержать тебя здесь. И позволил Эмили заманить тебя в дом. Позволил только по одной причине. Потому что хотел, чтобы ты была рядом.
     - А когда ты последовал за мной на чердак? Это не было частью хладнокровно обдуманного плана?
     Дэниел издал какой-то звук - то ли хохотнул, то ли застонал.
     - План? Я безумно хотел тебя, так, что у меня голова кругом шла, - а ты говоришь о каких-то планах... А что касается хладнокровия, то рядом с тобой моя кровь закипает в жилах.
     Слова Дэниела зажгли в Лауре ответный огонь, но она попыталась взять себя в руки. Он просил доверять ему, хотя признал, что существуют вещи, о которых он пока не хочет с ней говорить. Девушка не знала, сумеет ли она выполнить его просьбу. Однако чувствовала, что может доверять ему. Хотя у нее имелось столько вопросов...
     - Лаура?
     Она неуверенно кивнула.
     - Хорошо. Но потом ты скажешь мне правду. Именно об этом я просила. А теперь мне надо вернуться к себе.
     Лаура тотчас же поднялась с постели. Ей пришлось обойти кровать, чтобы добраться до кресла, на которое она повесила свои халат и рубашку. Одевшись, она наклонилась в поисках тапочек.
     Когда Лаура выпрямлялась, Дэниел поймал ее запястье.
     - Посмотри на меня, - попросил он.
     Лаура знала: взглянув ей в глаза, он поймет, что ее огорчает их договор. И все же она посмотрела на него.
     В уголках его губ залегла горькая складка, но поцелуй его был сладок. Губы Дэниела оказались теплыми и нежными, они мгновенно разбудили в ней желание. Лаура присела на кровать - ноги не держали ее. Когда Дэниел наконец отпустил ее, Лауре пришлось сделать над собой усилие, чтобы выпрямиться.
     Теперь в его глазах горел знакомый огонь.
     - Можешь сомневаться в чем угодно, - проговорил он чуть хрипловатым голосом, - но никогда не сомневайся в одном: то, что происходит между нами, - настоящее. И ничто этого не изменит, Лаура. Ничто.
     Она молча кивнула. И тотчас подумала: "А что происходит между нами, Дэниел? Как ты это называешь?"
     Глядя в ее пылающее лицо, он добавил:
     - А теперь иди. Если я не отпущу тебя сейчас, то в полдень мы еще будем в постели.
     Больше всего на свете ей хотелось остаться в его постели, но Лаура заставила себя встать и пойти к двери. Она на секунду задержалась у порога, затем молча вышла.
     Ночная гроза закончилась, и в доме царила тишина. Лаура на цыпочках бежала по длинному коридору, испытывая странное чувство: ей казалось, за ней наблюдают. Наконец она закрыла за собой дверь. Ее сердце бешено колотилось.
     "Мне страшно оттого, что я чувствую себя виноватой?" - Девушка задала себе вопрос, ответ на который прекрасно знала.
     Лаура понимала, что бессмысленно ложиться в постель всего лишь на несколько часов. Но она чувствовала, что ужасно устала, поэтому решила: что несколько часов сна все же лучше, чем ничего. Девушка вышла на середину гостиной, и вдруг какой-то отсвет привлек ее внимание.
     В гостиной горела настольная лампа, которую Лаура не выключила перед уходом. И тут она заметила зеркало, лежавшее на журнальном столике.
     Оно лежало полированной поверхностью вверх.
     Кто-то побывал в ее комнате.

ГЛАВА 12

     Юридическая контора "Кеннард, Монтгомери и Килбурн" занимала два этажа старинного здания в нижней части города. Направляясь к кабинету Алекса, Дэниел не встретил никого. Впрочем, ничего удивительного. Им не так уж часто приходилось работать по выходным.
     Не было ничего удивительного и в том, что он увидел юриста в джинсах и в свитере, хотя Алекс обычно "придерживался протокола", несмотря на свою любовь к причудливым галстукам. Впрочем, и в обстановке кабинета можно было заметить его стремление к независимости. Например, стоявшая на книжной полке раскрашенная статуэтка тасманийского дьявола. А также "диплом", свидетельствовавший о том, что Алекс Килбурн целуется лучше всех в старших классах.
     Он сидел за компьютером. Пальцы его так и летали по клавишам. Взглянув на визитера, Алекс пробормотал:
     - Подожди минутку.
     - Это не мое дело? - спросил Дэниел.
     Юрист проворчал:
     - Твое. Чье же еще? Это иск за нарушение общественного порядка. Но его необязательно обсуждать сегодня. Суд состоится через несколько недель, и я хочу подготовиться. Посиди, сейчас закончу.
     Дэниел кивнул и подошел к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на Атланту. Хотя сейчас его меньше всего интересовали подобные красоты. Да он их и не замечал. Просто смотрел куда-то в пространство. Дэниел умел при необходимости обходиться несколькими часами сна, но после такой бурной ночи ему было не по себе. К тому же он беспокоился за Лауру. Так волновался, что не мог спокойно сидеть в кресле в ожидании, когда Алекс освободится.
     Дэниел сунул руки в карманы черного кожаного пиджака и расправил плечи. Сейчас ему хотелось только одного: чтобы это проклятое дело наконец так или иначе завершилось. Его терпению приходил конец. И появилось тяжелое предчувствие, что времени осталось совсем немного. Почему? Возможно, потому, что убийца Питера до сих пор не найден - угрожающий фактор. Или потому, что Эмили в последнее время стала необычно покладистой? Это было не похоже на нее и вызывало беспокойство.
     Возможно, именно в этот момент Эмили беседует с Лаурой и говорит ей Бог знает что. Вливает ей в уши сладкий яд. Это было крайне неприятно, учитывая сомнения Лауры.
     - Знаешь, двумя этажами выше есть зал с грушами для боксирования, - сказал Алекс. - На случай, если тебе хочется отлупить кого-то.
     - Того, кто мне нужен, уже нет в живых, - ответил Дэниел, отворачиваясь от окна. - Самое отвратительное, что я знаю о Питере, - это то, что он позволил себя убить, прежде чем я до него добрался.
     - Не согласен. Это не худшее, что мы знаем о нем.
     Дэниел нахмурился.
     - О Господи... Что ты откопал?
     Алекс откинулся на спинку кресла и выдвинул один из ящиков стола.
     - Я наконец-то обнаружил сейф Питера.
     - И тебе понадобилось на это столько времени?
     - Полагаешь, много? Я считаю, что справился с этим довольно быстро, если учесть, что банк находится не в Атланте. Вчера весь день разъезжал туда и обратно. И особого удовольствия не получил.
     Дэниел не сдержался от улыбки.
     - Извини. В последнее время я очень несдержан.
     - В самом деле?
     - Алекс!
     - Хорошо-хорошо. В банке были не в восторге от моего визита. И не хотели допускать меня к сейфу. Но я, как предусмотрительный человек, запасся всеми необходимыми бумагами: письмами от тебя и от фирмы, а также копией завещания Питера, в котором он назначает меня распорядителем... Кстати, я все хотел спросить... Какого дьявола он выбрал меня?
     - Почему тебя? Впервые я услышал об этом, когда Престон сказал нам после похорон Питера, что существует завещание. Думаю, он назначил тебя, чтобы не назначать меня.
     - А я считаю, что он просто решил поиздеваться надо мной, - проворчал Алекс. - Он должен был знать, что меньше всего мне хочется разгребать его дерьмо.
     - Я неплохо знал Питера. Поэтому очень сомневаюсь, что он всерьез думал о смерти. Тем более, что ему не было и тридцати. Так ты собираешься показать мне, что нашел в сейфе?
     Алекс вытащил большой пухлый конверт.
     - Смотри.
     Он открыл конверт и вывалил все его содержимое на стол.
     Дэниел нахмурился. Перед Алексом лежали две пачки денег, перетянутые резинкой, ключ, похожий на ключ от банковского депозитного сейфа, и пистолет.
     Дэниел взял пистолет. Убедился, что он поставлен на предохранитель, и проверил барабан. Потом осторожно положил оружие на стол и, взяв пачку денег, взвесил ее на ладони.
     - Сколько здесь?
     - Всего сто тысяч, - ответил Алекс. - Как ты думаешь, каким образом Питер раздобыл столько денег наличными? Ведь у него не было ничего, кроме долгов...
     Дэниел посмотрел на пистолет. Положил деньги на стол.
     - Понятия не имею.
     Алекс проговорил:
     - Полагаю, он не решился бы на грабеж. То есть не посмел бы воспользоваться оружием.
     - Я тоже так считаю. Питер всегда искал легких путей, искал самый быстрый способ получить желаемое. И с наименьшим риском. Налеты на ночные магазины не в его стиле. Пистолет зарегистрирован?
     - Нет. И серийный номер спилен, так что я не смог его отследить. Одному дьяволу известно, как он попал к Питеру.
     Дэниел кивнул.
     - А ключ?
     - Еще один ключ от банковского сейфа, от другого, - проворчал Алекс. - На нем только номер, как ты заметил. И у меня почему-то скверное предчувствие. Похоже, мне придется прочесать весь ад и половину Джорджии, чтобы найти этот проклятый сейф.
     Дэниел спросил:
     - Когда был арендован сейф?
     - Полгода назад. И, судя по банковским записям, Питер ни разу не появлялся там, после того как арендовал этот сейф.
     - Нельзя ли выяснить, откуда деньги?
     Алекс покачал головой.
     - Старые купюры, номера идут не подряд. Я уже попросил одного своего приятеля из полиции проверить несколько купюр. Просто на всякий случай, чтобы ничего не упустить. Вдруг они помечены или, еще что. Он сказал, что нет возможности узнать, откуда они взялись.
     - Этому приятелю можно доверять?
     - Да, я делал для него кое-что. Я не говорил ему, что это связано с убийством Питера, а он не спрашивал. Не беспокойся, он работает совсем в другом отделе - далеко от Брента Ландри.
     Дэниел кивнул. Обойдя стол, уселся в кресло для посетителей.
     - Ну, и что ты думаешь?
     - Думаю, что от Питера не следует ожидать ничего хорошего, - с невозмутимым видом ответил Алекс. - Что же касается денег... Подумай сам. Мы знаем, что он играл. Полиция об этом еще не знает, но скоро узнает. Может, какая-то связь с игрой? Но зачем же убивать курицу, несущую золотые яйца? Мертвый Питер не заплатит долгов, и люди с его расписками останутся на бобах.
     - Все правильно, - согласился Дэниел. - И поскольку мы до сих пор не можем выяснить, сколько и кому он должен...
     - То это тупик. Мы можем быть уверены:
     Питер был нечестен во всех своих делах.
     - Да, конечно, - кивнул Дэниел. - Но одно дело нечестность, а другое дело - предательство, измена.
     - Чертежи еще не появились где-нибудь там, где мы не искали?
     - Нет. Но нет гарантии, что они не проданы.
     - А ты не заявлял об их исчезновении?
     - Как я мог? Если просочится хотя бы намек на это, с нашей фирмой будет покончено, не говоря уж о репутации семьи. Даже одни только слухи уничтожат нас: мы потеряем доверие. Если же чертежи появятся на Ближнем Востоке, то меня обвинят в измене.
     - И тебе одному придется расхлебывать всю кашу. Ведь Питер-то уже ни за что не отвечает.
     Дэниел беспокойно заерзал в кресле.
     - Каким бы ни был Питер, - продолжал он, - я никак не могу поверить, что он совершил предательство.
     Алекс пожал плечами:
     - Может быть, Питер не так расценивал свой поступок. То есть не считал его предательством. Дэниел, ему не нравилось отчитываться перед тобой. Его не устраивало, что он, как школьник, получает деньги на карманные расходы. Ему не хватало на игру в покер по высоким ставкам, не хватало на полеты в Лас-Вегас, на дорогие спортивные автомобили. И раздражало, что все знают: он не имеет права голоса в семейном бизнесе. Так что Питер, возможно, решил пойти на риск, поставить все на карту. Если бы он выиграл, ему бы хватило на роскошную жизнь на одном из шикарных островов. Если бы проиграл... Что ж, посмотри на содержимое этого сейфа. Одно из двух: или Питеру потребовалось для чего-то спрятать деньги и пистолет, или он приготовил это на случай побега.
     - И ты склоняешься ко второй версии.
     - Просто учитываю характер Питера. В случае неприятностей он бы сбежал.
     Алекс был прав, Дэниел знал это.
     - А второй сейф? Еще одна заначка на черный день?
     - Возможно. Даже плохим игрокам иногда везет. Если ему удавалось выигрывать в последнее время, он мог отложить несколько тысяч. Но...
     - Что "но"?
     Алекс вздохнул. Убирая деньги и пистолет обратно в конверт, добавил:
     - Черт возьми, Дэниел, ты отлично знаешь, о чем я думаю! О кассете с записью, которую я нашел в комнате Питера. Только по одной причи