ву принадлежит Скотту. Может быть, она так это понимала. - Он вновь пожал плечами. - В любом случае, сомневаюсь, чтобы она ему рассказывала. Может быть, ждала, что это сделает брошенный любовник - воображала, что он настолько обезумеет, что решит таким образом отомстить.
     - А вы это сделали? - тихо спросила Джоанна.
     - Нет, - все тем же ровным голосом сказал он, невесело улыбаясь. - Но, может быть, делали другие. Я прекрасно понимал, что был лишь одним из многих. Однажды я спросил ее: ты спишь со своими любовниками в грязных каморках и дешевых мотелях, чтобы сильнее ощутить контраст? Действительно, сколь же прекрасен дом над морем на их фоне, дом твоего мужа? Она только засмеялась.
     В голове у Джоанны теснились вопросы, и она выбрала один наугад.
     - Почему же ваш роман кончился?
     - Потому что она устала от меня. Потому что ей надоело. Потому что я ее не удовлетворял. Потому что она созрела для перемен. Выберите сами.
     - И у вас не было искушения рассказать Скотту?
     Сардоническая улыбка сошла с его лица. Он отвел глаза и стал смотреть на розу, названную именем его возлюбленной, безотчетным жестом нежно дотронувшись до растения.
     - Было. Если бы дело заключалось только в Кэролайн, я бы, возможно, и поступил подобным образом. Но, смешно сказать, я люблю Скотта, и многим ему обязан. - Он печально посмотрел на Джоанну. - Понимаете, именно за этим я и был ей нужен: чтобы больнее его ударить, она использовала не только это место, но и меня тоже. Я был его другом, и я предал его, так же, как и она. - Его рот скривился в презрительной улыбке.
     - Вы так говорите, словно были совершенно бессильны перед ней, - не удержавшись, сказала Джоанна.
     - Нет, я не утверждаю, что во всем виновата только она. Разумеется, она меня не изнасиловала. Даже не соблазнила. Просто увидела, что я ее хочу, и предложила, как предлагают подвезти голосующего на шоссе.
     И только теперь Джоанна поняла все. Адам Харрисон не только ненавидел Кэролайн. Он любил ее! И даже сейчас, через три месяца после ее смерти, через год после окончания их связи, он любил ее! Ему было горько оттого, что она не отвечала ему взаимностью, но это не уничтожило его чувств, а лишь запутало их в сложный и очень болезненный узел. Его мучило чувство вины перед Скоттом, но у Джоанны не было сомнений, что, если бы Кэролайн не ушла, они бы до сих пор встречались в этой "грязной каморке".
     Еще она подумала, что желание Адама рассказать ей все это становится более понятным: ее поразительное сходство с женщиной, которую он так и не смог забыть, спровоцировало его на своего рода исповедь.
     Но она не священник, который может дать отпущение грехов, и она не Кэролайн. Ей было неловко от его откровенности, она даже отвела глаза, словно увидела нечто не предназначенное для постороннего взгляда.
     - Мне очень жаль, - сказала она.
     - Черт возьми, хоть вы-то меня не жалейте! - резко, почти грубо заявил он.
     Она взяла себя в руки - перенести его раздражение было, несомненно, легче, чем видеть муку в его глазах.
     - Я не Кэролайн, - осторожно сказала она. - Я просто немного на нее похожа и интересуюсь ее жизнью.
     - И смертью?
     Сомнения Джоанны длились лишь несколько секунд. Она не в силах была бы объяснить, почему так твердо уверена, что он не виновен в смерти Кэролайн. Может быть, просто интуиция, может быть, ее убедило в этом его безысходное горе. И она подумала, что раз уж сон привел ее сюда, то не нужно отказываться ни от какой информации.
     - Да, - подтвердила она. - И смертью.
     - Несчастный случай, - печально сказал Адам. - Все так считают.
     - А вы, кажется, нет, - рискнула предположить Джоанна. - Почему?
     Он внимательно посмотрел на нее.
     - Отчего же, я тоже думаю, что это был несчастный случай - а что же еще? Понятно, что именно она вела машину, и в этой машине была одна. Но, мне кажется, в последнее время что-то у нее было не так, она очень нервничала и чего-то боялась.
     - Почему вы так думаете?
     - Дня за три или четыре до аварии она пришла сюда - а она не была здесь с тех пор, как мы перестали встречаться в комнатке за конторой. И было очевидно, что пришла она неспроста. Что-то ее мучило. Она не могла усидеть на месте, бродила по всей оранжерее и дымила как паровоз. И ногти, я заметил, изгрызла до основания.
     Джоанна бессознательно сунула руки в карман, чтобы скрыть собственные изуродованные ногти.
     - Она так и не сказала вам, чем была расстроена?
     В его светлых глазах мелькнула прежняя тоска. Он покачал головой.
     - Нет. Честно говоря, я не дал ей такой возможности. Когда она приехала, здесь были покупатели, а когда они ушли, я... ну, я сорвался, понимаете. Съязвил насчет того, что, мол, ее величество удостоило посетить своих верных рабов, а потом повел себя просто отвратительно. Она и слова не могла вставить. Кроме того, у меня совершенно не было настроения ее слушать.
     - Вы ее увидели в первый раз с тех пор, как...
     - С тех пор как мы перестали с ней спать? Да, в первый раз. Как нетрудно догадаться, у меня за это время кое-что накопилось - вот и выплеснулось.
     Джоанна понимающе кивнула.
     - И она ушла, так и не сказав вам ничего?
     - Да. Бог знает, почему она пришла ко мне, если ей нужна была помощь. Она ведь должна была понимать, что я ее ненавижу. Наверное, как и любой другой мужчина, с которым так поступили. Это так естественно. Почему же для нее это явилось неожиданностью?
     Вопрос был риторический - и исполненный ощущения собственной вины. Похожее чувство звучало и в словах Гриффина, и, по-видимому, по той же причине. Она подумала, что все мужчины, брошенные Кэролайн, чувствуют себя виновными в том, что не смогли предотвратить ее смерть. А еще она подумала, что в этом, наверное, все-таки есть и доля вины самой Кэролайн. Адам определенно любил ее, а может быть, и Гриффин тоже, хотя и не признавался в этом, но ни тот ни другой не бросились ей на помощь, когда Кэролайн нуждалась в ней больше всего. Как говорил Адам, у нее были и другие романы, другие мужчины; были ли? И обращалась ли она к ним в последние дни своей жизни, ища поддержки в чем-то, что не решалась доверить мужу? Неужели отношения с ними закончились так плачевно, что ни один не пожелал не то что подставить ей плечо, а хотя бы просто выслушать?
     - Наверное, вы ничего не смогли бы изменить, - сказала она Адаму в утешение, не потому что действительно так думала, а потому, что он хотел это услышать.
     - Может быть. - Он вздохнул. - Я снова и снова повторяю себе, что она сама во всем виновата. Нельзя втаптывать людей в грязь, а потом ожидать от них хорошего к себе отношения.
     - Но, кажется, большинству здешних людей Кэролайн нравилась, - нейтральным тоном заметила Джоанна. - По крайней мере, никто пока не сказал о ней ничего плохого.
     - Ну конечно, она умела быть сладкой как мед, когда хотела, - таково было ее общественное лицо. Его-то и видело большинство. Но готов поспорить, что вы не нашли ни одного ее близкого друга. И особенно близкой подруги. Кэролайн не любила других женщин. Разумеется, она очень хорошо держалась и была неизменно вежлива. И чувство долга было у нее весьма развито - она много делала для города, где жила. И, в чем уж точно нет никаких сомнений, она очень любила свою дочурку...
     - То есть, говоря, что она втаптывала людей в грязь, вы имели в виду мужчин? - уточнила Джоанна. Адам помялся.
     - Некоторых мужчин. Я знаю в Клиффсайде по крайней мере еще одного, который прошел через это; думаю, найдутся и другие. Она была... слишком уверена в себе, слишком уверена в своей власти; по тому, как она разрывала отношения, было видно, что она привыкла бросать любовников без каких-либо объяснений.
     Джоанна молча выслушивала его суждения, понимая, что они никак не могут быть объективными: брошенный любовник - не самый беспристрастный судья. Но если и впрямь существует еще один брошенный любовник, чье мнение может подтвердить или опровергнуть мнение Адама, то это меняет дело. И, может быть, именно с этим другим Кэролайн встречалась в старой конюшне?
     - Не скажете ли вы, кто этот другой мужчина? - негромко спросила она. - Я бы хотела с ним поговорить.
     - Нет, Джоанна. - Тут Адам был абсолютно тверд. - Его репутация ему гораздо дороже, чем мне - моя.
     У Джоанны на мгновение сжалось сердце - а что, если он не хочет повредить репутации шерифа? Готова ли она к тому, чтобы это услышать?
     О боже, почему я все время возвращаюсь к Гриффину? Почему не могу поверить, что он ее не любил?
     Так или иначе, она не сочла себя вправе настаивать на ответе, убеждая Адама, что ей можно доверять и она никому ничего не расскажет. Вместо этого она спросила:
     - А как вы узнали о нем?
     - Он сам мне рассказал. Когда она его бросила, он крепко выпил, и ему нужен был собеседник. Мы с ним друзья, вот он и пришел ко мне. - Губы Адама дрогнули. - Это было задолго до моей связи с Кэролайн, и надо сказать, ничуть не послужило мне предостережением.
     Задолго до. Значит, перед смертью Кэролайн встречалась не с этим любовником - если только она не вернулась на круги своя.
     - Вы имеете в виду, предостережением против этой женщины?
     - Да. Она бросила его без всякой причины, или по крайней мере не назвала ему никакой причины. Просто сказала, что все кончено, и упорхнула, не выясняя отношений. А он любил ее, бедняга. Для него ничего не кончено до сих пор.
     "Да и для тебя тоже", - подумала Джоанна. Итак, по крайней мере двое состояли в связи с Кэролайн; были ли другие? А что Скотт? Знал ли он об этом? Подозревал ли, что жена ему неверна? Как ей узнать все это?
     - Адам, вы не знаете, была у нее с кем-нибудь связь непосредственно перед катастрофой?
     - Не знаю. Наверное, была, но точно не могу сказать. Точно может знать только ее последний любовник.
     - В этом городе так любят сплетни, - удивилась Джоанна. - Как же ей удавалось скрывать свои романы? Особенно если их было так много.
     Адам усмехнулся:
     - Вот уж не знаю. Может быть, она не попалась, потому что хотела попасться. Такое, знаете ли, случается.
     Это было по-своему убедительно - если только это правда. Людям, которым нечего терять, часто фантастически везет - словно судьба демонстрирует свое чувство юмора. Если Кэролайн - сознательно или подсознательно - действительно хотела, чтобы муж узнал о ее неверности, возможно, судьба решила над ней посмеяться.
     Так или иначе, Джоанне теперь было о чем поразмыслить.
     - Спасибо за беседу, - сказала она Адаму. - И не беспокойтесь, я никому не расскажу о вас и о Кэролайн.
     - Спасибо, - пробормотал он, но было видно, что ему это безразлично.
     Джоанна хотела сказать что-нибудь еще, но в конце концов, так и не придумав что, она молча повернулась и пошла к двери.
     - Гроб был закрытый.
     Она испуганно остановилась и оглянулась на Адама. Он невидящими глазами смотрел на розовый куст.
     - Ее отпевали в закрытом гробу. Она разбилась так... что было невозможно... собрать ее. Поэтому гроб был закрытый. Я больше никогда ее не видел.
     Вот почему еще, сообразила Джоанна, на нее так странно реагируют. Тела Кэролайн практически никто не видел, а для многих это важно - проститься с телом, как это принято. Так что появление женщины, так похожей на Кэролайн, вскоре после ее смерти, должно быть, вызвало еще больше пересудов и самых не правдоподобных предположений, чем предполагала Джоанна.
     - Поговорите с доктором Бекетом, Джоанна, - вдруг сказал Адам. - Он знал ее, как никто другой.
     Джоанна не поняла, значит ли это, что Бекет был любовником Кэролайн, но уточнять ей не хотелось; она приняла этот совет без комментариев.
     - Спасибо, непременно. До свидания, Адам. - Больше ей действительно нечего было ему сказать.
     - До свидания, Джоанна. - И он снова устремил взгляд на розу, названную в честь Кэролайн, и на лице его было отчаяние.
     Она вышла из оранжереи, села в машину и несколько минут сидела неподвижно, стараясь избавиться от тяжелого чувства, оставшегося от разговора с Адамом, стараясь отстраниться от его страданий и навести порядок в мыслях. И когда ей это удалось, она поняла, что запуталась окончательно.
     Какой же на самом деле была Кэролайн Маккенна? Застенчивой? Сдержанной? Спокойной и безмятежной - но, помилуйте, она же постоянно грызла ногти! Самоотверженная мать - и, смотрите-ка, неверная жена! Она жертвовала миллионы на нужды больницы - а своих любовников бросала на произвол судьбы без раскаяния и сожалений, ничуть не считаясь с их чувствами.
     То ли ее брак не удался из-за безразличия к ней мужа - то ли, наоборот, ее собственное поведение стало причиной его холодности.
     ...вы сделали вывод, что я виноват бог знает в чем. Что я монстр! Чудовище из сказки.
     - А вы не чудовище?
     - Отчего же, чудовище. Если все вокруг говорят, что я жестокий негодяй, это ведь не значит, что все говорят не правду.
     Но правда ли это? Теперь Джоанна во всем сомневалась. Действительно ли Скотт Маккенна так уж холоден и бесчувствен, как кажется? Или скорее грешен не он, грешны перед ним? Может быть, под внешней бесстрастностью он тщательно скрывает свою тайну, - может быть, он тоже один из тех мужчин, которым эта странная женщина разбила сердце?
     - Черт возьми, Кэролайн, кто же ты? - пробормотала вдруг разозлившаяся Джоанна, наконец включая двигатель.

***

     - Ты уверен? - спросил Гриффин, одной рукой потирая затылок, а другой удерживая у уха трубку. - Черт, вчера ты говорил совсем другое!
     Доктор Бекет вздохнул.
     - Грифф, ты не хуже меня знаешь, что чем дольше труп подвергается внешнему воздействию, особенно воздействию воды - а в ту ночь, ты же помнишь, шел сильный дождь, - тем сложнее определить время смерти. Ты говоришь, девушка собиралась незаметно выскользнуть из отеля около половины двенадцатого. Могла ли она умереть ближе к полуночи, чем мы поначалу предположили? Да, могла. В любой момент между десятью вечера и четырьмя утра. Я действительно не способен ответить точнее.
     - Вот оно, удивительное могущество науки, - неуверенно произнес Гриффин.
     - Все в мире имеет свой предел, - раздраженно ответил Бекет. - Если тебя не удовлетворяет мой ответ, можешь обратиться в медэкспертизу Портленда.
     - Не будь ослом. Спасибо, док. - Гриффин положил трубку и уставился в изящный альбом в кожаном переплете, который лежал перед ним. - Сукин сын, - тихо сказал он себе.
     - Неудачный день?
     Он поднял глаза на открытую дверь кабинета, откинулся на спинку стула и пожал плечами:
     - Можно сказать, да.
     - Тогда я лучше попозже.
     Джоанна совсем было собралась удалиться, но услышала:
     - Нет-нет, заходите.
     Она вошла и, сев в кресло для посетителей, осторожно начала:
     - Э... возвращаясь к нашему вчерашнему разговору...
     - Если вы думаете, что я не умею работать, то ошибаетесь, - перебил он довольно резко.
     - Да? - Джоанна изобразила на лице недоумение. - Тогда почему вы так сердитесь?
     - Ну хорошо, я действительно сплоховал. Не люблю оказываться не правым.
     Джоанна слегка улыбнулась.
     - Как всякая сильная личность, да?
     - О себе я этого не скажу. Просто вы указали мне на то, чего сам я не видел, и мне это не очень понравилось. Вы правы - мне было проще считать смерть Кэролайн просто несчастным случаем. Мне было легче думать, что мое присутствие там ничего бы не изменило. Вы довольны?
     - Кто знает, может быть, действительно ничего бы не изменилось, - тихо сказала Джоанна.
     - Нет, если мы предполагаем... если я предполагаю, - быстро поправился он, - что, пока она ждала меня в старой конюшне, там что-то произошло, тогда получается, исход мог быть другим, окажись я там вовремя.
     - Возможно. Но вернуть тот день и прожить его заново невозможно, и, стало быть, бесполезно мучиться чувством вины. Это не изменит того, что случилось с Кэролайн, да и вам ничего не даст. Успокойтесь, Гриффин.
     Если бы он мог! Но все же он улыбнулся:
     - Ладно, буду работать над этим. Но пока, каковы бы ни были мои чувства, это вряд ли меняет суть дела. А суть такова: она была одна, машину вела она, и с дороги ее никто не сталкивал. Опять все то же - отсутствие состава преступления.
     Джоанна кивнула.
     - С точки зрения закона, я согласна. Но с точки зрения морали? Что, если кто-то вывел Кэролайн из равновесия и тем самым спровоцировал аварию?
     - Тогда, хоть убей, я не смогу его арестовать, - сухо заметил Гриффин.
     Она внимательно смотрела на него своими удивительными золотистыми глазами, и вдруг он почувствовал - от того, что она увидит или не увидит, зависит не только исход сегодняшнего разговора, но нечто гораздо более важное. И, черт побери, он не имел никакого понятия, что это она такое высматривает.
     Джоанна чуть улыбнулась и сплела пальцы на коленях.
     - Хорошо. А что с Амбер? Еще один несчастный случай? Самоубийство?
     - Что случилось? - медленно проговорил Гриффин.
     Казалось, она чуть испугалась.
     - Я не понимаю, о чем вы, - настороженно сказала она.
     - Понимаете. Вы вошли сюда, чтобы рассказать мне о чем-то, а потом передумали.
     - Но я, безусловно, имею на это право, - пробормотала она озадаченно.
     - Согласен. - Голос звучал натянуто, и он понимал, что она тоже это слышит. - Но я хочу знать, почему вы передумали.
     Ее лицо - ее собственное, нисколько не похожее на лицо Кэролайн, как ему теперь казалось, - не создано было для того, чтобы блефовать за покерным столом: на нем все было написано крупными буквами. Однако на сей раз это очень выразительное лицо сказало ему не больше, чем ее слова.
     - Послушайте, сегодня я действительно кое-что узнала, и это меня очень удивило. Я собиралась рассказать вам об этом, но передумала, потому что это не моя тайна, и я не вправе ею распоряжаться. Кроме того, это не имеет отношения к Амбер, к вашему расследованию, так что...
     - Вы узнали что-то о Кэролайн.
     Джоанна ответила очень тихо:
     - Но не о ее смерти. Так что это вряд ли имеет значение, правда?
     - Может быть, вы позволите мне самому судить об этом?
     Губы ее искривились в слабой невеселой улыбке.
     - Нет, не в этот раз. Эту историю доверили мне, и насколько я понимаю, вам она ничем не может быть полезна. Простите.
     Гриффину это не понравилось, что слишком явно выражал его тон.
     - Что же, поскольку закон запрещает дыбу и испанский сапог, мне нечем вас принудить. Они помолчали, потом она негромко сказала:
     - Ну вот, опять я все испортила, и мы, кажется, больше уже не друзья.
     - А мы были друзьями? - спросил он.
     - Мне так казалось. - Взгляд у нее был тревожный. - Я ошибалась?
     Гриффин чувствовал себя прескверно, совершенно не зная, как быть. Такое случалось с ним нечасто. Чувства его были слишком сложны и противоречивы, а кроме того, не сознаваясь себе в этом, он почти боялся разобраться в них. У нее были тайны, которых она не хотела открывать; она отвечала не на все вопросы, безумно раздражая его. Кто такая на самом деле эта Джоанна Флинн, зачем она сюда приехала?
     Он знает ее всего неделю, и еще одну неделю она пробудет здесь. У него не слишком много времени.
     - Это старо, как мир, - наконец ответил он вопросом на вопрос, - но возможна ли дружба между мужчиной и женщиной?..
     - В зависимости от того, чего они хотят друг от друга, - Джоанна перешла в наступление. - Вы хотите иметь друга, Гриффин?
     - У меня уже есть друзья. А вы, Джоанна, что скажете? Дома, в Атланте, вас ждет мужчина?
     Она отвела глаза, не то чтобы занервничав, но определенно насторожившись.
     - Флирт на рабочем месте в рабочее время. Рассматривается как нарушение общественного порядка.
     - С 1879 года этот пункт отменен. Отвечайте на вопрос.
     - Хорошо. Нет, дома, в Атланте, меня не ждет мужчина. - Ее золотистые глаза стали непроницаемыми. - Все закончилось около двух лет назад. Вы удовлетворены?
     - Почти. - Он продол