Это значит то, что она пришла ко мне в кабинет, села в кресло перед столом и сказала, что, если я подпишу новое завещание, по которому поместье или все дела перейдут к ней, она в тот же день уедет отсюда и больше никогда не вернется. А если я вздумаю перехитрить ее и подпишу новое завещание тайком от нее, то после моей смерти она составит дарственную, по которой все перейдет к Кейт, Рису и Салли.
     - И вы ей верите?
     - Каждому слову. Она говорила правду. Всю неделю я пытался ее разубедить, но она не уступила. Она надеется, что всегда сможет приезжать в ?Славу?, но это поместье никогда не станет для нее родным домом, как для нас.
     Уокер понял, что за гневом старика скрывается глубокая обида. Джесс не мог уразуметь, как это кто-нибудь вообще, не говоря уже о представительнице рода Далтонов, может не считать ?Славу? самым прекрасным местом на земле. Однако он всегда уважал людей с сильным характером. Аманда, судя по всему, своим решительным отказом завоевала его полное уважение.
     Что касается Уокера, то он был растерян.
     - Не пойму... Что это за игра такая?
     - А вам ни разу не приходило в голову, что, может быть... ну а вдруг... это вовсе не игра? Уокер, для такого молодого человека вы слишком циничны. Даже для юриста вы слишком циничны, я бы сказал.
     Он, по-видимому, совсем выдохся.
     - Пожалуй, пойду прилягу на минутку. Вот только...
     - Сиделка придет за вами, когда Аманда проснется.
     Джесс повернулся, чтобы уйти, затем неожиданно остановился.
     - Уокер, сделайте мне одолжение. Скажите всем, что, пока во всяком случае, старое завещание остается в силе.
     - Хорошо.
     Оставшись один, Уокер заглянул в комнату и, увидев неподвижную фигурку на огромной кровати, почувствовал непривычное для себя сомнение.
     С одной стороны, чересчур многое подозрительно в ней. Она слишком мала ростом и слишком изящна. Она левша. Для женщины, вернувшейся домой, она ведет себя чересчур осторожно и скрытно. Многие вещи не может вспомнить, причем такие, которые должна бы помнить. В глазах ее таится слишком много секретов, слишком многого она недоговаривает.
     В то же время многое говорит за то, что она настоящая Аманда. Цвет глаз и волос, группа крови, кое-какие ?воспоминания?. Перелом руки вполне мог вызвать повреждение нерва, что, в свою очередь, привело к тому, что она стала левшой, по необходимости. А семья Далтонов, известная рослыми людьми, могла же произвести хотя бы одну представительницу невысокого роста и хрупкого сложения.
     Может быть, все же... пусть это и небольшая доля вероятности... но, может быть, она явилась сюда вовсе не из корыстных побуждений?
     Уокер еще секунду помедлил у открытой двери, вспоминая тот ужасный момент, когда он понял, что с Амандой происходит нечто более серьезное, чем просто нервный срыв. Вспомнил, как она обмякла, прислонившись к нему, как он поднял ее на руки, как она смотрела на него беспомощным взглядом испуганного ребенка.
     Дальше последовали другие, еще более страшные воспоминания. Затрудненное дыхание, резкое падение давления, снижение температуры тела, перебои в сердце и, наконец, самое ужасное - судороги, продолжавшиеся, правда, всего несколько минут.
     Как и Джесс, Уокер всю ночь не спал и тоже практически не отходил от ее спальни. Сейчас он был слишком утомлен, чтобы обдумать все это. Слишком устал. Да, наверное, в этом все дело. Иначе почему так болит в груди всякий раз, когда он смотрит на нее? Почему так не хочется отходить от этой двери? Хочется сесть на край ее кровати и ждать, пока она проснется, откроет глаза, заговорит с ним.
     Ему хотелось убедиться, что она будет жить.
     Это, конечно, глупость. Хелен ведь заверила его, что все будет в порядке. А Хелен - хороший врач, она знает, что говорит. Значит, с Амандой и в самом деле все будет в порядке. И ему совершенно не обязательно стоять здесь и глазеть на спящую Аманду.
     - Я буду внизу, - сказал он сиделке.
     Миссис Стайлз с безмятежным видом кивнула:
     - Да, сэр. Все будет нормально, не беспокойтесь, сэр.
     Сиделка словно хотела сказать, что и с ним самим тоже все будет в порядке. Испытывая чувство неловкости, Уокер пошел вниз. Ему предстояло сообщить членам семьи Далтон потрясающее известие.

***

     Аманда вздрогнула и открыла глаза. Взгляд остановился на балдахине кровати. Красный бархат с бахромой. На какое-то мгновение бахрома заплясала перед глазами.
     - Я вижу, вы проснулись.
     Аманда слишком резко повернула голову. Ощущение было такое, словно десятки молотков застучали одновременно. Она закрыла глаза. Снова открыла и увидела женщину средних лет, по-видимому, сиделку. Та поднялась с кресла и подошла к ней. Раздалось глухое рычание. Аманда в недоумении снова повернула голову, чуть приподнялась и увидела Банди и Гэйси, лежащих у ее ног.
     - Мы с вами все это уже проходили, - со злостью произнесла сиделка. - Я здесь для того, чтобы помочь ей, а не причинить вред. Так что успокойтесь, вы оба.
     Аманда с трудом высвободила левую руку из-под покрывала, погладила собак.
     - Все в порядке, ребята.
     Неужели это ее голос? Такой слабый, едва слышный...
     - Сейчас мы вас немножко приподнимем. - Сиделка ловко подложила ей под спину еще одну подушку. - Сейчас голова немного закружится, но это моментально пройдет.
     Все произошло так, как она предсказала. Когда комната перестала кружиться, Аманда осторожно открыла глаза. Пока все нормально. Она перевела взгляд вниз, на правую руку, из которой торчала игла, соединенная с капельницей. А это еще что такое...
     Постепенно она все вспомнила. Званый вечер. Море незнакомых лиц, в основном дружелюбных. Множество вопросов. Она на все сумела ответить. Перепалка с Уокером. Внезапный приступ тошноты...
     - Мы уберем капельницу чуть позже, мисс Далтон. Меня зовут миссис Стайлз. Я работаю в клинике доктора Чэнтри, в городе.
     - Да-да, понятно... Видите ли, я не очень хорошо помню, что произошло.
     - Глупейшая ошибка. - Сиделка покачала головой. - Ядовитые ягоды спутали с черникой. Их трудно различить. В наших краях растут и те, и другие, да и созревают они одновременно. Кроме вас, еще с десяток гостей отравились этим пирогом. - Она неожиданно улыбнулась. - Трудно поверить, что одним пирогом можно накормить десять человек, правда?
     Аманде удалось улыбнуться:
     - Не накормить, нет. Мы просто пробовали все пироги, поэтому всем досталось по маленькому кусочку.
     - А, тогда понятно.
     Аманда чуть пошевелилась. Когда же пройдет эта головная боль? По-видимому, сказывается действие ядовитых ягод.
     - Вам скоро станет лучше, - заверила сиделка. - Примерно через час приедет доктор Чэнтри, посмотреть, как идут дела.
     Неожиданно Аманда почувствовала голод. Кажется, она действительно осмелится что-нибудь съесть.
     Снова вспомнив прошедший вечер, она тяжело вздохнула.
     - Боюсь, я произвела то еще впечатление на соседей.
     Миссис Стайлз, как видно, поняла, что она чувствует. Похлопала Аманду по руке.
     - На вашем месте я бы не стала расстраиваться из-за этого, мисс Далтон. Все потрясены тем, что произошло. Доктор Чэнтри рассказывала, что мистер Мак-Леллан принес вас в дом на руках, а гости не хотели расходиться, пока не стало ясно, уже после полуночи, что с вами все будет в порядке.
     - Как... как мило с их стороны.
     Сиделка улыбнулась.
     - Мистер Джесс страшно встревожен. Он просил, чтобы его позвали, как только вы проснетесь.
     Аманда кивнула, и миссис Стайлз торопливо вышла из комнаты.
     Оставшись наедине с собаками, Аманда задумчиво погладила их. Две пары влажных коричневых глаз пристально смотрели на нее.
     - Нес меня на руках... - пробормотала Аманда.

***

     Хелен Чэнтри закрыла маленький черный докторский чемонданчик, присела на край кровати.
     - Могу сказать только одно: вы везучая. Вы выбросили сами почти всю эту гадость из своего организма.
     - Прошу вас, не напоминайте мне об этом.
     Они остались в комнате одни. По просьбе Хелен Джесс увел собак. Миссис Стайлз на кухне руководила приготовлением легкого обеда для Аманды.
     Хелен улыбнулась:
     - Да, я понимаю, вам неприятно об этом вспоминать. Но это лучшее из всего, что могло случиться, Аманда. Должна сказать, что такой мгновенной и сильной реакции я еще не встречала. А я за свою практику видела немало случаев отравления ядовитыми ягодами.
     Аманда потерла правую руку, перевязанную в том месте, где под кожу была введена игла капельницы.
     - Сиделка сказала... другие тоже пострадали.
     - Да, но у остальных все было не так серьезно. Скажу вам, работы мне вчера хватило. Слава Богу, никто не получил смертельную дозу яда, я обследовала всех, кто съел хотя бы маленький кусочек этого пирога.
     - Надеюсь, Джесса не пришлось...
     - Нет, он не ел пирог. Как оказалось, из ?Славы? его ели только вы и Мэгги. Слышали бы вы, - усмехнулась Хелен, - как они все клялись, что даже не притронулись к пирогу, когда поняли, что предстоит обследование. Эми Блисс божилась, что ни крошки не попробовала. До тех пор пока ее не стошнило, без моей помощи.
     - Похоже, вы вчера были самым популярным человеком.
     - Это уж точно.
     Аманда не смогла сдержать улыбку:
     - Честно говоря, сначала я решила, что мне стало плохо от этого ужасного пирога Эми Блисс.
     - Вы не единственная. Многие выразили надежду, что теперь она излечится от вредной привычки печь пироги. Хотя...
     - Знаете, - медленно проговорила Аманда, - теперь мне кажется, что я все вспомнила. То есть я хочу сказать... глаза у меня были закрыты, и я не могла произнести ни слова, но... я слышала все, что происходило вокруг. Кажется, я бы даже могла повторить, кто что говорил.
     Хелен чуть нахмурила брови.
     - Это любопытно.
     - Что именно?
     - Видите ли... это необычная реакция для той степени тяжести отравления ядовитыми ягодами, которую вы перенесли. По всем признакам должна была наступить полная потеря сознания. И пульс у вас слишком замедлился...
     - Я не совсем понимаю.
     Хелен в нерешительности помолчала.
     - Признаки отравления ядовитыми ягодами очень схожи с теми, которые наблюдаются при отравлении наперстянкой . У вас проявились почти все симптомы: тошнота, рвота, судороги, шок. Но давление у вас упало слишком резко. Скажите, когда это началось, вы почувствовали головокружение?
     - Да.
     - А резкую головную боль?
     - Я почувствовала головную боль незадолго до этого. Но не резкую, а какую-то ноющую, пульсирующую. Я подумала, что начинается приступ мигрени. Потом появилось... жжение во всем теле. Язык онемел. Началось головокружение, тошнота... туман в глазах. Потом меня начало рвать, очень сильно. И все лицо онемело. Это меня напугало по-настоящему. Все вокруг заволокло туманом. Вот тут я поняла, что дело, наверное, не в куске плохого пирога.
     - Трудно было дышать?
     Аманда кивнула:
     - Ужасно.
     - Боль в груди чувствовали?
     - Да. Вообще-то... болело везде. И спазмы в желудке продолжались уже после того, как меня вырвало. И потом...
     - Что потом?
     - Потом я почувствовала холод. Ужасный холод.
     Аманда заметила, как помрачнело лицо Хелен, и ее снова охватила дрожь, но уже совсем по другой причине.
     - Так все-таки, что же это значит?
     Несколько секунд Хелен молчала, нахмурив брови.
     - Видите ли, - осторожно начала она, - лечение отравлений ядами сводится в основном к одному и тому же: если возможно, необходимо вывести яд из организма, если нет - нейтрализовать его, а затем лечить симптомы, то есть последствия. Что я и делала в вашем случае. Времени на раздумья не было. Но теперь, после того что вы мне рассказали... Некоторые симптомы не соответствуют обычным признакам отравления ядовитыми ягодами, Аманда.
     - Что же это за симптомы?
     Хелен снова замолчала.
     - Если бы всего полтора месяца назад я не прошла курс по токсикологии, я бы, наверное, не смогла ответить на ваш вопрос. Существует столько различных ядов.
     - Но теперь вы можете сказать, какой это яд?
     - В общем-то это мог быть любой, но... онемение, потеря зрения, замедленный пульс, резкое падение давления, затрудненное дыхание и в особенности холод... Похоже на аконит. Сейчас мне ничего другого не приходит в голову. Если же это аконит... то он не мог попасть в пирог по ошибке.
     Некоторое время Аманда молчала. Когда же наконец заговорила, голос ее звучал неожиданно спокойно:
     - Пока это только наши предположения. Мы ничего не можем знать наверняка. Вы, кажется, сказали, что послали образцы на анализ?
     - Самый стандартный, который применяется в тех случаях, когда мы имеем дело с ботулизмом или другими пищевыми отравлениями. - Хелен покачала головой. - Но лаборатории завалены работой, поэтому может пройти несколько недель, пока мы получим результаты. - Она помолчала секунду и продолжила нарочито спокойно: - Если, конечно, я не сообщу шерифу, что подозреваю умышленное отравление. Toгда он распорядится ускорить работу.
     Аманда отрицательно покачала головой:
     - Нет-нет. Просто у меня не совсем обычная реакция на ядовитые ягоды. Это ведь возможно? Наверное, даже вполне вероятно?
     - Возможно все. Но вероятно?.. Не сказала бы.
     - Вы говорили, что еще с десяток гостей ели этот пирог, но ни у кого не было таких острых симптомов. Значит...
     Хелен покачала головой.
     - У всех остальных симптомы указывают на отравление ядовитыми ягодами. Объяснить это можно только одним: вы получили что-то еще. Кто-то подложил яд в ваш кусок пирога после того, как вы его отрезали. Подумайте, у кого была возможность незаметно положить что-нибудь в вашу тарелку?
     Аманда вспомнила, как поставила тарелку на стол и пошла танцевать с Уокером. За время танца она ни разу не оглянулась на свой столик. Любой мог, проходя мимо, подложить щепотку... как Хелен назвала его?.. Аконита? Любой, кроме Уокера.
     - Аманда...
     - Хелен, это был несчастный случай. Просто несчастный случай. - Она не опустила глаза под скептическим взглядом Хелен. - Давайте договоримся, что несчастный случай, пока не будем знать наверняка.
     - Как я понимаю, вы предпочли бы, чтобы я никому об этом не рассказывала?
     - Да, если можно. Это всех только расстроит, особенно Джесса.
     - Мне это не нравится.
     Аманда несколько секунд колебалась.
     - Хелен, вчера у кого-то могла быть причина желать... избавиться от меня. Сегодня ее больше не существует. Я сказала Джессу, что не хочу наследовать ничего из его имущества. Сегодня он пообещал мне не менять завещание в мою пользу. Все уже об этом знают.
     - И все равно мне это не нравится. Если мы ничего не предпримем, кто-то так и останется безнаказанным.
     - Ну хорошо, а если мы поднимем шум, объявим на всю округу, что меня сознательно пытались отравить, а потом окажется, что мы ошиблись? Семья и так пережила достаточно.
     - Вы могли бы уехать на время. Пока мы не узнаем наверняка. Чтобы больше никого не вводить в искушение, так сказать.
     Аманда покачала головой:
     - Нет, этого я не могу сделать.
     - Потому что результаты генетического анализа могут оказаться таковы, что вы не сможете сюда вернуться?
     Аманда ответила натянутой улыбкой.
     - Не вы ли сами первая сказали, что, будь во мне даже несколько литров далтоновской крови, анализ все равно может не дать точного ответа?
     - Да. Но я также сказала, что, если в вас совсем нет далтоновской крови, анализ выявит это почти верняка.
     - Мне казалось, вы верите, что я из рода Далтонов.
     - Вы правы. Я в этом уверена.
     Какое-то время Аманда задумчиво смотрела Хелен.
     - Это звучит как отговорка.
     Хелен слегка улыбнулась.
     - Мое мнение не слишком много значит. Главное, что Джесс вас безоговорочно признал, и это делает вас опасной для тех, кто жаждет получить часть его состояния, в особенности ?Славу?. Почему вы отказываетесь уехать на некоторое время, Аманда?
     - Не могу. У меня такое чувство, что, если я сейчас не выясню, что же произошло двадцать лет назад, больше мне такая возможность не представится.
     - Ну почему же?
     - Не знаю. Просто у меня такое чувство. В общем, я должна остаться. Я должна сейчас быть здесь. И потом, может быть, мы слишком торопимся с выводами. Возможно, это все-таки несчастный случай.
     - Знаете, Аманда, за свою жизнь я усвоила одну истину: все гораздо сложнее, чем кажется. Пока Джесс жив, он всегда может изменить завещание в вашу пользу. Мы все знаем, как он этого хочет. И мы знаем, что он всегда добивается чего хочет. Это в его натуре.
     - В моей тоже.
     Хелен снова помолчала.
     - Когда Уокер привез вас ко мне в клинику на анализ крови, я сразу поняла, что вы необыкновенно умная женщина. Не разочаровывайте меня. Аманда. Будьте осторожны.
     Аманда лишь кивнула в ответ. Оставшись в комнате наедине со своей головной болью, она задала себе вопрос: так ли уж она умна на самом деле?

Глава 8

     Поздно ночью ее разбудил гром. Грохот стоял такой, словно земля раскалывалась на части. Аманда лежала, глядя на вспышки молнии, озарявшие комнату, слушая звуки дождя и раскаты грома.
     Это была первая гроза за две недели со времени ее приезда. Все кругом предвещало, что после такой спокойной весны следует ждать бурного лета.
     Грозы Аманда не боялась. Просто в такие моменты она всегда чувствовала беспокойство и тревогу. К тому же накануне она целый день пролежала в постели, и это непривычное для нее состояние, по-видимому, лишь усилило теперешнее тревожное чувство.
     Она села на постели, откинула покрывало, стараясь двигаться осторожно, чтобы не вызвать головокружения. Встала на пол и, к великому облегчению, обнаружила, что голова ясная, а ноги держат крепко. Она накинула пеньюар, сунула ноги в домашние туфли в вышла из комнаты в сопровождении собак.
     Холл верхнего этажа освещался слабым светом затемненных ламп. Аманда двигалась очень тихо: после суеты и тревог прошлой ночи она не хотела никого беспокоить.
     На площадке лестницы она остановилась. Собаки начали спускаться по ступеням, покрытым толстым ковром. Внезапно Аманда уловила какое-то едва заметное движение. Повернула голову.
     С другой стороны холла, откуда лестница вела в левое крыло дома, виднелась слабая полоска света. Из-под двери спальни Джесса, определила Аманда. Лампы там вблизи не было, но Аманда узнала фигуру Мэгги в белом полупрозрачном пеньюаре. Та открыла дверь комнаты Джесса и проскользнула внутрь. Полоска света исчезла.
     Оправившись от изумления, Аманда сказала себе: а в чем дело? Что тут такого? Возможно, они просто ищут утешения друг в друге. Джесс, при всей своей силе и властности, всего лишь живой человек, столкнувшийся с наглядным доказательством собственной смертности. В такие минуты даже самые сильные нуждаются в поддержке. Нуждаются в человеке, к которому можно прислониться, пусть тайно, пусть на короткое время. Если же это не просто утешение... что в этом плохого? Джесс овдовел сорок лет назад. Не обходился же он без женщины все эти годы. Если судить по тому, что она читала, все далтоновские мужчины сохраняли сексуальную активность до самой смерти. Некоторые становились отцами за семьдесят. Судя по той энергии, которую проявляет Джесс даже в эти последние месяцы своей жизни, вполне возможно, что он до сих пор в состоянии наслаждаться любовью, так же как и многими другим вещами.
     Мэгги пришла в его дом нетронутой молодой девушкой, несомненно, очень привлекательной. Джессу тогда было тридцать пять. Он к тому времени только что потерял любимую жену и, вероятно, в какой-то момент потянулся к Мэгги за утешением или просто за сексом.
     Аманда последовала за собаками вниз по слабо освещенным ступеням. А не питала ли Мэгги хоть когда-нибудь надежду на то, что Джесс женится на ней? Вряд ли ей хотелось оставаться в любовницах всю жизнь, особенно в те времена и в этих краях. Ведь если бы об этом стало известно, Мэгги не избежала бы всеобщего порицания.