дерется или швыряет вещи. Думаю, теперь он примерно с час будет скакать по лесам и лугам, пока не успокоится. К назначенному времени явится вполне цивилизованным человеком.
     - Он не хочет видеть меня здесь.
     - Вы правы.
     Уокер решил не продолжать эту тему. Очень скоро она сама убедится - если это до нее еще не дошло, - что появление Аманды Далтон не обрадует никого из Далтонов. Лишь один Джесс Далтон хотел бы, чтобы она оказалась той, за кого себя выдает.
     Дверь, которую захлопнул Салли, снова открылась. На пороге показалась высокая темноволосая женщина. Ей можно было бы дать от сорока пяти до шестидесяти пяти. В волосах цвета красного дерева, коротко подстриженных по последней моде, проглядывали лишь отдельные седые нити. Загорелое обветренное лицо говорило о том, что она много лет проводит большую часть времени на солнце. Стройная, подтянутая... Ее можно назвать скорее красивой, чем хорошенькой.
     Даже не взглянув на Аманду, она обратилась к Уокеру:
     - Вы что, ждете приглашения, Уокер?
     Он давно привык к манерам многолетней бессменной домоправительницы ?Славы?.
     - Нет, Мэгги. Просто остановились на минуту, чтобы прийти в себя после бурного появления Салли.
     Он собрался было представить гостью, но тут внезапно осознал, что единственное имя, которым можно назвать молчаливую женщину, стоящую рядом, по его мнению, ей не принадлежит. Господи, неужели ему придется каждый раз начинать со слов: ?Она утверждает, что она Аманда Далтон?!
     Домоправительница обернулась к молодой женщине. Окинула ее проницательным взглядом.
     - Хочу сразу предупредить: я не собираюсь играть с вами в угадайку. Мол, что вы помните, а что нет. Двадцать лет - долгий срок, кем бы вы себя ни называли. Меня зовут Мэгги Джэррел. Я веду этот дом.
     - А я Аманда Далтон.
     Она произнесла это без вызова, скорее как нечто само собой разумеющееся.
     Мэгги поджала губы и кивнула:
     - Как вы любите пить охлажденный чай?
     - С сахаром и лимоном, - моментально ответила Аманда и улыбнулась.
     Мэгги снова кивнула. Бросила в сторону Уокера взгляд, который он при всем желании не смог бы разгадать, и направилась куда-то в заднюю часть дома.
     - Уокер...
     В первый раз она назвала его по имени. Уокер не поднял глаза.
     - Что?
     Она заговорила, также не глядя на него:
     - Я понимаю, человеку, привыкшему действовать в строгом соответствии с законом, трудно признать то, во что он никак не может поверить. Но... не могли бы вы сделать над собой усилие и по крайней мере называть меня по имени? Можете не беспокоиться, я не настолько глупа, чтобы принять это за признание с вашей стороны. Вы считаете меня обманщицей? Пусть так. Но ведь даже у обманщиков есть имена. - Она взглянула ему прямо в глаза. - Так вот, меня зовут Аманда.
     До сих пор Уокер и не замечал, что избегает называть ее по имени. Это получилось непреднамеренно, не из желания оскорбить.
     - Виноват, - произнес он, и в самом деле чувствуя себя виноватым. Указал на комнату, из которой вышли Салли и Мэгги. - Ну что ж, пошли... Аманда?
     Она распрямила плечи, кивнула. Они подошли к дверям. Уокер легонько постучал. Из комнаты послышался нетерпеливый возглас. Уокер раскрыл обе створки дверей, так, чтобы они с Амандой смогли войти одновременно. Он сделал это неосознанно, неожиданно для самого себя, и понял, что поступил правильно: она вскинула на него глаза с благодарной улыбкой.
     Они вошли в просторную комнату, которая казалась еще больше из-за высоких потолков и огромных окон. Современная, но не кричаще-модерновая мебель мягких тонов создавала ощущение уюта. На полу от стены до стены лежал толстый пушистый ковер.
     В комнате находились три человека. Двое мужчин стояли у камина, а на одном из диванов, расположенных под прямым углом друг к другу, сидела женщина.
     На этот раз Уокер не стал тянуть время. Крепко взяв Аманду под руку, он подвел ее к одному из мужчин:
     - Вот она, Джесс.
     Джессу Далтону можно было дать лет на пятнадцать меньше его семидесяти пяти. Ростом выше шести футов, мощный и ширококостный, он, казалось, излучал здоровье. Несмотря на возраст, в нем не чувствовалось старческой дряхлости. Лицо его, когда-то поразительно красивое, хранило следы бурно прожитых лет, неуемного нрава и многочисленных излишеств, впрочем, он и сейчас все еще оставался необыкновенно привлекательным мужчиной. В черных волосах, обрамлявших загорелое лицо, только начала пробиваться седина, всегда сверкающие глаза цвета старого серебра лишь чуть-чуть потускнели.
     - Аманда...
     Больше он, казалось, не мог произнести ни слова.
     Обычно его глубокий голос звучал резко и повелительно. Уокер никогда не слышал, чтобы Джесс говорил так мягко, почти нерешительно.
     Хрупкая бледная рука Аманды скрылась в больших, коричневых от загара ладонях Джесса. Уокеру показалось, что Джесс готов задушить ее в своих медвежьих объятиях, дай она ему хоть малейший повод. Однако Аманда держалась вежливо, сдержанно, даже несколько отстраненно.
     - Кажется, я вспоминаю... когда я была еще ребенком, вы настаивали, чтобы я называла вас Джесс.
     Она осторожно высвободила руку из его ладоней. На губах появилась странно чарующая улыбка.
     Прежде чем Джесс успел ответить, вмешался второй мужчина, стоявший у камина:
     - Мы все называем его Джессом, даже Кейт.
     Аманда обернулась к нему. Он чуть натянуто улыбнулся:
     - Я Рис. Рис Лэттимор. Добро пожаловать в ?Славу?, кузина.
     Из слов Риса Уокер сделал два вывода. Первый: Джесс дал своей семье понять, что до тех пор, пока не будет доказано обратное, он считает эту Аманду подлинной. Второй: Рис достаточно умен, чтобы, подобно Салли, открыто выказывать свою ярость и ненависть.
     Аманда протянула руку Рису с той же очаровательной улыбкой.
     - Рис... Если я не путаю, кажется, это вы однажды летом дали мне свою лошадь.
     Джесс разразился громким лающим смехом. Рис покраснел, но продолжал улыбаться, пожимая руку Аманды.
     - Да, верно. Вообще-то я никогда не сходил с ума по лошадям так, как Салли.
     В противоположность младшему брату, который и физически и эмоционально, несомненно, являйся самым настоящим Далтоном, Рис, по-видимому, пошел в отца. Светловолосый, голубоглазый, не наделенный ни мощным сложением, ни физической силой Далтонов, он не отличался и далтоновской вызывающей красотой, однако черты его лица были вполне привлекательны, а морщинки в уголках глаз говорили о том, что он смеется чаще, чем хмурится.
     Они с Салли, слишком непохожие для того, чтобы дружить, тем не менее именно благодаря этой разнице избегали серьезных конфликтов. По большей части.
     Уокер коснулся руки Аманды, чтобы привлечь ее внимание, и обратился к женщине, зная, что Джесс этого не сделает:
     - Кейт, познакомьтесь. Это Аманда.
     Кэтрин Далтон стремительно поднялась с дивана и сделала шаг вперед. Она была самым младшим и единственным оставшимся в живых ребенком Джесса и его жены, умершей через несколько дней после рождения Кейт. Сейчас, в возрасте сорока лет, очень высокая, статная и цветущая, без единой унции лишнего веса, с глубоким ровным загаром, она поражала необыкновенной красотой. Ни одна морщинка не портила ее лицо, прекрасное в своем совершенстве.
     Уокер в жизни не видел более красивой женщины. Когда она появлялась, все оборачивались ей вслед. Однажды Уокер оказался свидетелем того, как человека сбила машина, потому что он загляделся на Кейт. Она могла бы сделать себе миллионное состояние, работая фотомоделью. У ее ног были бы герцоги и принцы, решись она покинуть ?Славу? и показаться в свете.
     Однако Кейт всю жизнь прожила в ?Славе?, и, хотя многие мужчины в округе пытались за ней ухаживать, никто из них не преуспел. Кейт, похоже, вообще не собиралась выходить замуж. Всегда спокойная, всегда владеющая собой, она, в случае необходимости, исполняла роль хозяйки дома. В основном же заполняла свое время благотворительной деятельностью. Если и существовали в ее жизни какие-то тайны, они надежно скрывались за ее глазами цвета тусклого серебра, точно такими же, как у Джесса.
     Кейт протянула Аманде руку:
     - Здравствуйте. Добро пожаловать в ?Славу?.
     Несколько секунд Аманда смотрела на нее без всякого выражения, потом улыбнулась и тоже протянула руку:
     - Благодарю вас, Кейт.
     Джесс, все это время не сводивший глаз с Аманды, усадил ее на диван и сам сел рядом. Уокер никогда до этого не видел у него такого нежного выражения лица, не слышал такого мягкого голоса. Кейт снова заняла свое место на диване, Рис сел напротив.
     Уокер стоял у камина, облокотившись о мраморную полку. В этом доме он чувствовал себя так же свободно, как и в своем собственном. Они с Далтонами уже давно отказались от всяких формальностей во взаимоотношениях, за исключением тех случаев, когда дело касалось юридических документов.
     Строго говоря, его роль в этой маленькой драме закончилась. Он провел предварительные собеседования с женщиной, именующей себя Амандой Далтон. Досконально проверил все факты, организовал проведение анализов крови и сообщил полученную информацию Джессу Далтону. Передал ему просьбу Аманды о том, чтобы ей позволили провести некоторое время в ?Славе?, и одновременно посоветовал воздержаться от этого хотя бы до получения результатов анализов. Когда его совет отклонили, он привез Аманду в ?Славу?, где она, по-видимому, останется до тех пор, пока не станут известны результаты анализов ДНК, что произойдет скорее всего в течение ближайших недель.
     Больше ему здесь нечего делать. К тому же у него полно собственных дел. Его письменный стол завален бумагами, надо подготовить целый ряд деловых встреч, и на автоответчике наверняка ждет не меньше десятка сообщений. И несмотря на все это, Уокер не собирался уезжать. Не обращая внимания на едва слышный внутренний голос, говоривший, что он просто не хочет покидать Аманду, он доказывал самому себе, что обязан проследить за соблюдением интересов клиента.
     Усаживаясь рядом с Джессом, Аманда кинула быстрый взгляд в его сторону. Уокер мог бы поклясться, что в этом взгляде промелькнуло облегчение.
     Наконец Джесс заговорил:
     - Итак, вы росли на севере?
     Это могло бы показаться просто ничего не значащим вступлением, неловким гамбитом, если бы не тон его голоса, такой же напряженный, как и взгляд. Он сидел, чуть подавшись к Аманде, и, хотя руки его спокойно лежали на коленях, тело его словно тянулось к ней.
     - В Бостоне, - с готовностью ответила Аманда. Рис коротко рассмеялся.
     - А говорите вы совсем не по-бостонски. Вообще у вас не чувствуется никакого акцента.
     Она взглянула на него. Слегка улыбнулась.
     - Думаю, после того, как я проведу некоторое время здесь, начну говорить с южным акцентом.
     - Намеренно? - рассеянно спросила Кейт, так, как будто она не очень вслушивалась в разговор, но тем не менее пристально глядя на молодую женщину.
     Аманда, по-видимому, не обиделась.
     - Да нет. Просто у мамы был очень сильный южный акцент, я его слышала много лет, поэтому, думаю, и я скоро заговорю как истинная южанка. Это будет легко: ведь все вокруг здесь так говорят.
     Наступило неловкое молчание. Потом снова заговорила Кейт, все с тем же отсутствующим видом:
     - Что-то я не припоминаю, чтобы у Кристин был сильный акцент.
     Если ее замечание и обескуражило Аманду, то она этого не показала.
     - Нет? Ну, значит, мне это просто казалось из-за того, что мы жили на севере.
     - Естественно, - кивнул Джесс. Он снова завладел вниманием Аманды.
     - Уокер сказал нам, что вы не помните ту ночь, когда ваша мать увезла вас отсюда. Это правда?
     Наблюдая за ними обоими, Уокер решил, что из Аманды получилась бы отличная свидетельница. Он ни минуты не колеблясь пригласил бы ее дать показания в зале суда, если бы возникла такая необходимость. Сейчас она не торопилась отвечать на вопрос. Казалось, намеренно держала паузу. Заговорила, глядя Джессу прямо в глаза:
     - Я многое не могу вспомнить, включая и ту ночь. До того времени я жила здесь... как в счастливом сне. Вспоминаются лишь отдельные эпизоды, сцены, обрывки разговоров. Думаю, что я смогла бы сейчас найти свою комнату, но я не помню, как проехать к этому дому из города. Помню котят, которых держали в амбаре, но не припоминаю, в какие игры мы играли с кузенами. Помню, как стояла на коленях на подоконнике, наблюдая грозу... помню, как родился жеребенок... помню, как смеялся отец... - Она вскинула голову, голос понизился почти до шепота. - Но не могу вспомнить, почему нам пришлось покинуть ?Славу?.
     Ах черт, да она просто великолепна! В душе Уокера снова зазвучал циничный голос адвоката, привыкшего не доверять никому. Он взглянул на Джесса: тот был потрясен. Даже Рис, казалось, был тронут словами, а главное, тоном Аманды. До сих пор никто из них, по-видимому, не сознавал, насколько хрупки и туманны воспоминания Аманды, рождающиеся словно из воздуха.
     Джесс дотронулся до ее руки.
     - Не торопитесь. Со временем многое вспомнится.
     - Конечно, - кивнул Рис. - Здесь вам будет легче вспомнить.
     Лишь Кейт осталась безучастна к мольбе, прозвучавшей в словах молодой женщины. Ее загадочный взгляд перебегал с племянника на отца и обратно, будто она наблюдала забавное представление.
     Уокер сунул руки в карманы, усилием воли заставил себя стоять спокойно. Боже правый, она их уже завоевывает. Мужчин, во всяком случае. Этот задумчивый, нерешительный голос... Уокер разрывался между профессиональным долгом - напомнить Джессу, что ничего еще не доказано, - и растущим, почти непреодолимым желанием проникнуть в ее тайну, узнать, что скрывается под маской спокойной доброжелательности. Он не сомневался в том, что эта женщина многое скрывает. Он это чувствовал. Каждый раз, когда она начинала говорить, его профессиональный инстинкт подавал сигнал: ?Гляди в оба?.
     Джесс ласково похлопал Аманду по руке с неловким видом человека, не привыкшего демонстрировать свои чувства на публике. Она чуть подалась к нему и улыбнулась. Уокер мог бы поклясться, что в этот момент в глубине ее дымчато-серых глаз мелькнуло странное выражение, словно заработал счетчик.
     - Я уверена, что со временем вспомню гораздо больше, чем сейчас.
     Она как будто пыталась уверить в этом скорее себя, чем их.
     Джесс еще раз похлопал ее по руке.
     - Да, я тоже в этом уверен. Все вернется.
     Вошла Мэгги с подносом. Поставив его на кофейный столик между диванами, без улыбки подала каждому из присутствовавших высокий стакан с охлажденным чаем, взяла стакан себе и села в кресло напротив камина.
     - Я что-нибудь пропустила?
     - Аманда не помнит ту ночь, когда Кристин увезла ее отсюда, - бесстрастным тоном сообщила Кейт.
     - И что, по-вашему, меня это должно поразить?
     Мэгги уселась поглубже в кресло и положила ноги, обутые в кроссовки, на кофейный столик. Она была в джинсах и снежно-белой мужской рубашке. Необычный наряд для домоправительницы, но Мэгги всегда одевалась только так.
     - Это же произошло двадцать лет назад, она тогда была совсем ребенком!
     Джесс снова потянулся к руке Аманды и ободряюще улыбнулся ей.
     - Никто и не ждет, что она должна помнить все. Нам просто было любопытно.
     Он помолчал, потом снова обернулся к Аманде.
     - Вам с мамой, наверное, нелегко жилось все эти годы.
     Это было скорее утверждение, чем вопрос.
     - Да. Пока я училась в школе, мама все время работала на двух работах. Но денег все равно не хватало.
     По-видимому, этот вопрос все время мучил Джесса.
     - Скажите, почему она так резко оборвала все связи? Я бы ей все равно помогал, даже если бы она отказалась вернуться к Брайану. И потом, когда он погиб...
     Аманда лишь молча покачала головой. Поставила стакан на кофейный столик.
     - Я не знаю. Мама никогда не говорила со мной ни о вас, ни о ?Славе?. Об отце же... она только сказала, что очень его любила.
     - Она сменила фамилию. И вашу фамилию тоже, - произнес Джесс, и это прозвучало как обвинение.
     Аманда снова покачала головой:
     - Я не знаю, почему она это сделала. Не знаю, как она это сделала. До ее гибели, в прошлом году, до того, как я нашла в ее бумагах свое свидетельство о рождении, я даже не знала, что я Аманда Далтон.
     - Как можно забыть свое имя? - с искренним любопытством спросила Мэгги.
     Аманда несколько мгновений смотрела на нее, потом устремила взгляд в пространство. Заговорила отстраненным тоном, словно сама с собой:
     - Как могла я забыть свое имя? Я была такой, какой хотела видеть меня мать. Она повторяла и повторяла тысячу раз, что мое имя - Аманда Грант, а все остальное следует забыть. Она на этом настаивала. Так я и стала Амандой Грант.
     Джесс, по всей видимости, был задет.
     - Она что, до такой степени нас ненавидела?
     Аманда на секунду зажмурилась, словно вернувшись откуда-то издалека.
     - Не знаю... Попытайтесь понять. Она боялась, что я начну задавать вопросы. Это было... как рана, до которой нельзя дотрагиваться. Она не могла этого вынести. Может быть, в один прекрасный день она бы мне все рассказала, если бы не погибла в той аварии. Но я не могу знать наверняка. У меня сложилось такое впечатление, что для мамы все вы и само это место перестали существовать с той ночи, как она уехала.
     В глазах Джесса появилось выражение боли.
     - Но она же, наверное, слышала о гибели Брайана? Наверняка она об этом знала. Что, это на нее никак не подействовало?
     Уокеру показалось, что Аманда сейчас протянет руку, чтобы утешить Джесса, но она, подавив порыв, крепко сцепила пальцы и только печально посмотрела на него.
     - Я сама не раз задавала себе этот вопрос. Однажды среди ее бумаг мне попалась газетная вырезка с сообщением о его смерти. Но это случилось вскоре после нашего отъезда. Я плохо помню то время. Не могу вспомнить, изменилось ли как-то ее поведение, была ли она печальной... Просто не помню.
     - Она вам не сказала, что он погиб? - удивленно спросил Рис.
     Аманда чуть нахмурилась.
     - Я... я не помню. У меня такое чувство, что я об этом знала, но не припоминаю, чтобы она говорила мне о его смерти. Знаю только, что когда я обнаружила ту газетную вырезку, то почти не удивилась. Единственное, что...
     - Единственное что? - спросил Уокер, пристально глядя на нее.
     Она не отвела глаза. Лицо оставалось таким же непроницаемым, потом на нем появилась грустная улыбка.
     - Да нет, ничего. Меня только поразило, что он такой молодой. Вот и все.
     Она снова обернулась к Джессу. Уокер не произнес ни слова. Он точно знал, что она только что солгала. Но почему? И что это может означать?

Глава 2

     - Джесс...
     - Не говорите этого, Уокер.
     - Я должен сказать. Кто-то должен это сказать. У нее нет доказательств, подтверждающих ее притязания. Ни единого.
     Джесс прошел к бару в дальнем углу комнаты и налил себе виски. Вообще-то ему не полагалось пить, но сейчас это не имело значения.
     - У нее есть свидетельство о рождении.
     Мэгги уже увела Аманду в ее комнату. Рис вызвался принести наверх ее вещи. Так что сейчас в комнате остались лишь молчаливая Кейт и Уокер. На лице Джесса появилось выражение упрямства, так хорошо знакомое всем, кто его знал.
     - У нее фотокопия свидетельства о рождении, которую легко добыть. Копия заверена нотариусом примерно год назад, незадолго до предполагаемой гибели Кристин.
     - Предполагаемой?
     - Я вам уже говорил, что мне не удалось получить подтверждение ее смерти. Я проверял в Бостоне, потом во всем штате. Автомобильная катастрофа, в которой бы погибла женщина по имени Кристин Грант или Кристин Далтон, нигде не зарегистрирована. Я проверил и ее девичью фамилию.
     - А что говорит на это Аманда? - тихо спросила Кейт.
     - В общем, ничего определенного. Я бы сказал, темнит. Говорит, что ее мать кремировали, а пепел развеяли по ветру. Прекрасно, я готов поверить этому, но все же, где запись о несчастном