.
     Двое сидели у  чьей-то могилы и  ждали,  каждый по-своему представляя
себе то, что должно произойти.


     Когда вышли из ресторана,  Сердюк был весел и беззаботен,  добродушно
подтрунивал над Зерновым и перемигивался с Игорем.  И Откаленко решил, что
все это ему показалось,  ничего Сердюк не заподозрил,  да и что можно было
заподозрить в том игривом разговоре,  который был у того с неизвестной, но
веселой  и  бесшабашной девушкой?  Откаленко  догадался,  что  с  Сердюком
говорила Тоня,  секретарь их отдела,  это ее,  конечно,  позвал Цветков. А
Тоня была человеком надежным.
     На вечерних улицах уже зажглись огни. Было необычно тепло.
     До студии Зернова дошли быстро.  Она находилась совсем недалеко, тоже
в новом доме, на самом верхнем этаже.
     В квартире  была  только  одна  большая  комната  с низким потолком и
непривычно длинным окном.  Около стен лежали подрамники,  на некоторых был
натянут  свежий,  еще  не  загрунтованный  холст.  В  углу  стояла широкая
старенькая  тахта,  рядом  на  маленьком  столике  горой   лежали   кисти,
карандаши,  стояла  немытая  чашка  из-под кофе,  металлический кофейник с
черными потеками,  тут же на тарелочке лежали хлеб и колбаса. У окна стоял
мольберт   с   начатой  картиной,  изображавшей,  видимо,  уголок  Москвы.
Несколько  больших  портретов  маслом  стояли,   прислоненные   к   стене.
Старенькие, облезлые стулья дополняли обстановку.
     - Батюшки,  что у нас тут творится! - схватился за голову Зернов. - И
придут дамы.
     Сердюк махнул рукой.
     - Дело какое... А вот выпить есть у вас?
     - Выпить нет,  -  растерянно посмотрел на Игоря Зернов. - Я как-то...
признаться,  запамятовал,  -  и  тут  же  суетливо прибавил:  -  Давайте я
спущусь, не возражаете?
     Он опять обращался к Игорю.
     - Ради бога! Вы хозяин, - улыбнулся тот. - А мы пока приберем тут.
     Зернов был какой-то потерянный и  нервный.  И это начинало беспокоить
Игоря. Тем более что тот все время настороженно следил за каждым движением
Сердюка и обращался с ним как-то опасливо и отчужденно.  Видимо,  и Сердюк
заметил эту перемену и тоже насторожился. Реплики его становились все суше
и короче, безоблачное настроение явно портилось.
     Когда Зернов, наконец, ушел, Сердюк задумчиво сказал:
     - Хозяин наш чего-то  не  того.  Задергался.  И  вообще бабами он  не
увлекается.
     - А нам с ним детей не крестить, - беззаботно возразил Игорь. - Крыша
над головой есть, и ладно.
     Сердюк нахмурился.
     - Ладно, да не очень.
     - У вас что-нибудь получше есть?  - весело осведомился Игорь. - Тогда
предлагайте.
     - А ты парень, я погляжу, того, - Сердюк усмехнулся. - Шустрый.
     Игорь многозначительно подмигнул.
     - Я не только шустрый. Я еще и деловой. И всю Москву знаю. Где чего -
будьте спокойны.
     Доверительный и залихватский тон его,  видимо, понравился Сердюку. Он
огляделся и презрительно заметил:
     - Художник тоже мне!  Они, говорят, тыщи гребут. А этот... с хлеба на
квас. Вот сегодня я был у одного...
     Он вдруг запнулся и  не очень естественно воскликнул,  решив,  видно,
перевести разговор на другую тему:
     - А картин он нарисовал до черта! И сколько же за это ему платят?
     - Чужие  рублики считаю,  когда  они  моими становятся,  -  засмеялся
Игорь,  тоном,  однако,  давая  понять,  что  речь  тут  идет  вовсе не  о
воровстве, и, в свою очередь, спросил: - А где ж это вы были сегодня?
     Но  Сердюка не  так-то  просто было вызвать на откровенность.  Улыбка
вдруг  стерлась с  его  узкого  лица,  он  остро  взглянул на  Откаленко и
отрезал:
     - Где был, там меня нет.
     - Но обстановочка понравилась?
     - Будь здоров! - рассеянно ответил Сердюк, что-то обдумывая про себя.
- А с виду совсем человек незаметный.
     "Неужели ограбил кого-то?  -  подумал Игорь. - Его надо брать сегодня
же. Такого водить нельзя, сорвется. И тогда..." Ему стало страшно от одной
мысли,  что Сердюк останется на свободе.  Нет,  нет, что угодно, только не
это!  В  нем  чувствовалась такая сильная и  злая  воля,  такая бездушная,
совсем  звериная  жестокость,   сейчас  лишь  слегка  прикрытая  напускным
добродушием,  что даже ему,  Откаленко, привыкшему ко многому, становилось
не по себе. "Скорей бы приехала группа", - лихорадочно думал он.
     - А гости твои не подведут?  -  спросил вдруг Сердюк,  и в голосе его
Игорю послышалось что-то новое, что-то, видимо, решенное.
     - Будьте спокойны. А что?
     - А то, - медленно произнес Сердюк. - Мы им один сюрприз устроим.


     Тихо-тихо было на кладбище и уже совсем темно.
     Внезапно Косой насторожился,  прислушался, потом поднялся со скамейки
и, потянувшись, лениво, совсем спокойно сказал:
     - Ну, а теперь посчитаемся.
     - Это в каком смысле?
     У Васьки страшно задергалась щека, и он по привычке зажал ее рукой.
     - А вот в каком...
     Косой вдруг развернулся и  с  силой ударил Ваську кулаком в висок.  В
кулаке был зажат нож, Косой бил рукояткой.
     Васька со  стоном повалился на  землю,  а  Косой уже сидел на  нем и,
захлебываясь от долго сдерживаемой ярости, почти шипел ему в лицо:
     - Продать захотел?.. Мусором стал?.. Не уйдешь теперь...
     Его всего трясло.
     - Получай, сука!..
     Косой  размахнулся ножом.  Удар!  Над  кладбищем пронесся  короткий и
отчаянный человеческий крик:
     - А!..
     В  тот  же  момент  Косой  услышал  за  спиной  торопливые  шаги.  Он
приподнялся, вглядываясь в темноту, и спросил резко:
     - Олежка, ты?
     - Я, я!..
     Чья-то  фигура,  непохожая,  высокая,  мелькнула за оградой ближайшей
могилы.
     Косой,  пригибаясь, отскочил в сторону, споткнулся обо что-то и упал,
больно ударившись плечом о  скамейку.  Нож  выпал из  руки,  искать его  в
темноте было бесполезно.  И,  разрывая на груди рубаху,  он выхватил из-за
пазухи маленький пистолет, мутно блеснула в руке перламутровая рукоятка.
     - Встань,  Косой!  Встань,  говорю!  - услышал он чей-то прерывистый,
взволнованный голос. - И бросай оружие!
     Перед ним вырос силуэт человека,  и  слова его звучали так грозно,  с
таким гневом,  что у Косого исчезли последние сомнения.  Это был совсем не
тот  человек,  которого он  ждал,  который должен  был  прийти и  принести
лопату, чтобы закопать Ваську,
     И в этот момент раздался слабый, неуверенный голос Васьки:
     - Я... я встану... я хочу встать...
     Он  стал  медленно подниматься с  земли  и  вдруг заплакал короткими,
злыми всхлипами.
     - Я ему...  сейчас...  -  бормотал Васька, борясь с непослушным своим
телом.
     Косой почувствовал, как туманится мозг, слепая ярость охватила его.
     - Врешь... - заскрипел он зубами. - Не встанешь...
     Он вытянул руку с пистолетом.
     И в тот же миг,  вместе с гулким раскатом выстрела, метнулся на него,
на пистолет,  на выстрел только что возникший перед ним человек,  и  Косой
задохнулся от навалившейся на него тяжести.
     А Васька тихо, без стона, опустился на землю.
     И тут около него вдруг возник другой человек -  бледный,  трясущийся,
весь перепачканный в земле Олег Полуянов.
     - Васька...  Ну,  Вася...  -  затряс он его за плечо и, стуча зубами,
глотая слезы, все повторял: - Ну, Вася...
     В это время два тела,  скрученные в тугой,  потный жгут,  катались по
земле.  Косой впился зубами в чужое плечо,  бил ногами, а руками тянулся к
горлу.  Он чувствовал:  тот сильнее,  чувствовал по вздувшимся мышцам,  по
ответным  ударам,  по  кажущейся  неловкости навалившегося на  него  тела.
Только бы дотянуться до горла...  И  вот одной рукой он уже впился в него,
человек захрипел, на миг ослабли его руки. Косой попытался вскочить, думая
уже только о  том,  чтобы бежать,  туда,  в  спасительную темноту,  в лес,
забиться  там,  исчезнуть...  Он  приподнялся на  второй,  свободной руке,
рванулся в  сторону...  И  тут  вдруг  рука  подломилась,  непонятная сила
завернула ее  за  спину,  хрустнуло с  дикой болью плечо,  и  Косой плашмя
рухнул на землю, теряя сознание.
     - Зови людей, - прохрипел Виталий, обращаясь к затихшему Полуянову. -
Зови всех... кого встретишь... Ну, живо...
     Он оперся трясущимися руками о  землю,  собираясь подняться,  и вдруг
нащупал в  развороченной траве  маленький пистолет.  Виталий поднес его  к
глазам.  На  рукоятке матово белели перламутровые пластинки.  "Тот  самый,
отцовский,  -  мелькнуло в голове у Виталия,  и он с отчаянием подумал:  -
Вера  Григорьевна,  как  я  вам  обо  всем  этом расскажу?"  Виталий вдруг
почувствовал,  как  комок  подкатывает к  горлу  и  начинает мелко дрожать
подбородок.
     - Ну,  живо...  -  зачем-то повторил он, хотя Полуянов, сутулясь, уже
уходил в темноту, туда, где вдали светились огоньки дач.


     По ярко освещенным,  оживленным улицам оперативная машина шла,  почти
не  снижая скорости на перекрестках,  нетерпеливо вырываясь на желтый свет
светофора.
     Цветков  грузно  повернулся  на  переднем  сиденье  и   говорил  двум
сотрудникам и Тоне, сидевшим сзади:
     - Вы,  Тоня,  в  квартиру не  заходите.  На  ваш голос должны открыть
дверь.  Потом вы  что-нибудь еще  скажете погромче,  чтобы в  комнате было
слышно. И все. А зайдем мы. Вам ясно?
     - Нет, не ясно, - безбоязненно возразила Тоня, худенькая темноволосая
девушка, одетая сейчас в необычно яркое платье.
     Цветков,  привыкший,  чтобы  его  понимали  с  полуслова,  терпеливо,
учительским тоном спросил:
     - Что вам неясно?
     - А то. Вдруг дверь откроет этот бандит? Увидит вас и захлопнет.
     - Дверь должен открыть Откаленко.  Но если откроет Сердюк,  он увидит
только вас.  Скажите, что остальные поднимаются, оставьте дверь открытой и
смело проходите в комнату. Вот так. Теперь все ясно?
     Один из оперативников с досадой сказал:
     - Неужели нельзя его поводить? Ведь условились.
     - И потом вещи,  -  добавил другой. - Портсигар этот из музея. Это же
какие улики!
     - Обстановка изменилась,  - ответил Цветков. - Мы рассчитывали, что в
ресторан придет и  Косой.  А  теперь он  исчез.  Нет,  Сердюка надо  брать
немедленно. А санкцию на арест мы и без улик получим. Беглый ведь.
     Шофер,  видимо,  хорошо  знал  дорогу.  Машина уверенно сворачивала с
одной  улицы на  другую.  И  наконец,  остановилась возле одного из  новых
домов.
     - Этот? - спросил Цветков.
     Шофер отрицательно мотнул головой.
     - Нет. Вон тот, третий.
     - Ну,  правильно.  Службу знаешь,  - удовлетворенно сказал Цветков. -
Тоня, вы вперед идите. Мы вас догоним на лестнице.
     Через  несколько минут  все  четверо  собрались на  площадке девятого
этажа.
     Один  из  оперативников приложил ухо  к  двери  и,  понизив голос,  с
удивлением сказал:
     - Тихо. Они что, спать там легли, что ли?
     - М-да. Странно, - согласился Цветков и приказал: - Звоните, Тоня.
     Трое мужчин отошли в сторону. Тоня позвонила.
     Некоторое время за дверью было тихо, потом раздались осторожные шаги,
и незнакомый голос спросил:
     - Кто там?
     - Вы разве не ждете гостей? - как можно беззаботнее спросила Тоня.
     - Гостей... Гм... Видите ли... - сбивчиво пробасил голос за дверью. -
Тут, некоторым образом... произошло нечто неожиданное.
     Щелкнул замок,  дверь распахнулась,  и на пороге появился Зернов.  На
бронзовом его лице блуждала растерянная улыбка.  Он  с  удивлением оглядел
Тоню и спросил:
     - Это вы обещали приехать?
     - Да. А что?
     - Вы, извините, одна?
     - Да что случилось?  -  нетерпеливо спросила Тоня. - Говорите же. Где
ваши гости?
     - Дело  в  том...  -  растерянно развел руками Зернов,  -  что  гости
исчезли.


                                                               ГЛАВА VIII.
                                                  НЕ ТАК ПРОСТ ЭТОТ СЕРДЮК

     - Понимаешь, совсем забыл, - сказал Сердюк. - Есть одно срочное дело.
Надо ехать.
     - Так ведь гостей ждем,  -  с беспокойством ответил Игорь.  - И перед
хозяином неловко.
     - Гости до другого раза обождут. А хозяин... Что-то хозяин наш больно
дергаться стал.  Не нравится мне это, - Сердюк говорил уверенно и властно.
- И ему, кажись, твоя затея не по вкусу.
     - А как же я?
     - Ты?.. - задумчиво посмотрел на него Сердюк. - Можешь ехать со мной,
если хочешь.
     Что было делать Откаленко?  Задержать,  не пустить Сердюка до приезда
группы?  Но Сердюк обещает, кажется, раскрыть свои планы, а это так важно.
И Откаленко,  видно,  вошел к нему в доверие,  как же это не использовать!
Так  ведь и  было вначале задумано.  Правда,  их  должна была сопровождать
группа. Иначе опасно. Что же делать?
     - Надо остаться,  -  наконец покачал головой Игорь.  -  Вы уж меня не
подводите.
     Но Сердюк не привык менять решения.  И действовал он быстро. Игорь не
заметил, как тот оказался в передней. И теперь, щелкнув замком и приоткрыв
дверь, Сердюк сказал, испытующе поглядывая на Игоря:
     - Ну? Или я еду один. Пожалеешь.
     Последнее слово он сказал чуть насмешливо,  и  это насторожило Игоря.
Было ясно,  что задержать Сердюка не удастся. Стрелять? Но тот выскочит на
лестницу раньше, чем Игорь выхватит пистолет. Да и вообще...
     - Ладно,   пошли,  -  вздохнул  Игорь  и,  уже  начиная  новую  игру,
заинтересованно спросил: - А что за дело?
     - По дороге скажу.
     Они  стремительно  спустились  по  лестнице.  Сердюк  бежал  впереди,
перепрыгивая через ступеньки.  Его высокая, кряжистая фигура с удивительно
гибкой спиной и узкий бритый затылок все время маячили перед Игорем,  и он
боролся с  искушением ударить по этому затылку,  чтобы никуда уже не бежал
этот  опасный человек,  чтобы  никогда больше  не  строил  никаких планов,
потому что каждый из них нес какую-то беду, какое-то горе людям.
     Нет, Игорь не думал в этот момент о том, что же это у него за работа,
что же это за порядки в  ней такие,  если нельзя сейчас сбить с  ног этого
бандита,  если  надо  ему  улыбаться.  Так  бы,  конечно,  подумал  Лосев,
вспыльчивый,  непосредственный и не очень "тертый" на такой работе.  Он бы
тоже  не  ударил,  но  "напереживался бы"  при  этом  сверх  всякой  меры.
Откаленко не переживал,  он был спокойнее и  опытней.  Но соблазн,  честно
говоря, был...
     Они сбежали с лестницы и выскочили на улицу.
     Около  тротуара стояло свободное такси,  и  Сердюк,  не  задумываясь,
вскочил  в  него.  Следом  за  ним  вскочил и  Игорь.  Он  даже  не  успел
оглядеться.
     - В ГУМ! - быстро сказал Сердюк. - И скорее.
     Машина  сорвалась с  места  и  стремительно влилась  в  ревущий поток
других машин.
     Было похоже, что Сердюк уже составил план действий. Это было странно.
Ведь еще час назад он явно не помышлял ни о чем подобном.  И почему именно
ГУМ?  Значит,  у него там есть какие-то связи?  Игорь уже не думал о своих
опасениях,  его  охватил  знакомый  азарт  неожиданных  открытий.  Вернее,
опасения все  же  остались,  о  них не  думал бы  сейчас тот же  Лосев.  А
Откаленко сейчас же припомнил,  где находится комната милиции в ГУМе, кого
он  знает  там  из  оперативных работников и  даже  где  они  могут сейчас
находиться.  При  малейшей возможности надо будет пройти через эти места и
подать сигнал.  Нет, Игорь там, в ГУМе, не будет одинок. И этого волка там
можно будет зажать надежно.  Однако что же он все-таки придумал?  И  кто у
него там есть?
     - Представляешь их рожи сейчас? - усмехаясь, тихо спросил Сердюк.
     И Игорь заставил себя тоже усмехнуться:
     - Представляю.
     Сердюк покосился на него, но ничего не прибавил.
     Такси уже  мчалось по  проспекту Маркса,  потом нырнуло под старинную
арку  Китайгородских ворот  и  по  запруженной машинами улице добралось до
ГУМа.
     Сердюк сунул водителю деньги, взмахом руки давая понять, что сдачи не
требуется, и устремился ко входу в магазин. Игорь еле поспевал за ним, ему
приходилось еще и оглядываться по сторонам.
     Они  быстро  поднялись на  второй этаж,  лавируя в  толпе,  по  узкой
галерее  прошли  мимо  нескольких секций  и,  наконец,  остановились возле
одной, где торговали мужскими рубашками.
     Сердюк  глазами  указал  на  бойкого парня  -  продавца с  изысканным
пробором и галстуком-бабочкой, и тихо сказал:
     - Видишь его? Все уплачено. Мировой товар.
     - Какой товар? - деловито осведомился Игорь.
     Он  все еще не  встретил ни одного знакомого лица в  этой разноликой,
суетливой  толпе  и  напряженно присматривался к  проходившим мимо  людям.
Поэтому вопрос его  прозвучал чуть-чуть рассеянно.  Сердюк снова покосился
на него и, усмехнувшись, ответил:
     - Увидишь. Предупрежу сейчас, что пришел.
     Он  быстро протиснулся к  прилавку,  перегнулся через него  и  что-то
сказал  продавцу.  Тот  кивнул  головой в  ответ  и  указал  на  дверь  за
прилавком.
     В этот момент Игорь на секунду отвел глаза,  ему  показалось,  что  в
толпе  мелькнул  знакомый сотрудник.  Когда он перевел взгляд на прилавок,
Сердюка уже там не было.  "Что за черт! - подумал Игорь. - Куда он делся?"
Сердюк мог только пройти за прилавок, в дверь, на которую кивнул продавец,
иначе Игорь бы его увидел. Неужели они действуют так нагло? Не может быть!
Но  сейчас  важнее  всего  было  не упустить Сердюка.  И,  махнув рукой на
конспирацию, Игорь подскочил к прилавку.
     - Где тот парень? - напористо спросил он продавца.
     - Какой парень? - удивился тот.
     - Какой? Тот самый, который обратился сейчас к вам.
     Игорь разозлился:  этот тип  еще  строит удивленную рожу!  "А  тобой,
прохвост, еще займемся особо", - мысленно пообещал он.
     - Это который заведующего спрашивал?
     - Я не знаю пока, что он спрашивал. Где он?
     - Прошел сюда, - продавец кивнул головой на дверь за своей спиной.
     Игорь нырнул под прилавок и устремился к двери.
     - Гражданин!.. - услышал он за своей спиной.
     Он еще не знал,  что скажет Сердюку,  когда столкнется с ним там,  за
этой дверью. Он жаждал только одного: скорей увидеть знакомую, ненавистную
физиономию Сердюка, его высокую фигуру в бежевом костюме.
     Но  за  дверью,  в  узком  и  длинном  подсобном помещении никого  не
оказалось,  ни  одной живой души,  только горы  товара.  В  дальних концах
гудели подъемники,  и по обеим сторонам видны были несколько дверей, точно
таких, как и та, через которую вошел Игорь.
     Следом  за  ним  в  эту  же  дверь  просунулась испуганная физиономия
молодого продавца.
     - Гражданин,  сюда нельзя!  -  крикнул он.  -  Вы что, глухой? Вам же
говорят, что...
     Откаленко взглянул на него с такой холодной яростью,  что тот осекся.
Потом Игорь сунул ему под нос свое удостоверение и зло спросил:
     - Что вам сказал тот тип? Быстро!
     - Он спросил заведующего, честное слово!
     Паренек готов был заплакать.
     - Но ведь заведующего тут нет!
     - А я знал, что его тут нет? Он был и... и вышел, значит.
     Все было ясно.  Игоря провели,  как последнего простака.  Но  кто мог
подумать,  что  Сердюк  собирался разыграть такой  спектакль!  Неужели  он
понял,  кто такой его спутник?  Этого не могло быть!  Значит... Но все это
уже  не  имело  значения.  Главное заключалось в  том,  что  Сердюк исчез.
Случилось то,  чего  больше всего  опасался Игорь.  Это  был  такой позор,
какого он  не переживал за все пять лет своей работы в  уголовном розыске.
Из рук,  буквально из рук упустить опаснейшего преступника!  Что он скажет
теперь Цветкову, какими глазами посмотрит на него?
     Но факт оставался фактом: Сердюк исчез!


     Косого привели на допрос уже под вечер.  В  комнате,  кроме Цветкова,
никого не  было.  На  столе высилась гора пухлых томов каких-то дел,  края
страниц некоторых из  них были изрядно потрепаны и  пожелтели от  времени.
"Ишь ты,  подготовился старик",  -  подумал Косой.  Цветкова очень старили
очки, да и печать усталости на широком лице.
     - Садись, Косов, - Цветков указал н