етовал встречаться.  Да  я  и  не
рассчитывал на встречу с вами, признаться.
     Бобриков  заметно  осваивался  с  обстановкой.  .  Его уже
обыскали. И сейчас на столе перед  Виталием  лежали  изъятые  у
Бобрикова  вещи:  бумажник,  кошелек,  связка  ключей, записная
книжка и всякая карманная мелочь. Виталий  во  время  разговора
небрежно  перелистывал записную книжку. Неожиданно из нее выпал
сложенный вдвое листок, Виталий  развернул  его.  Там  оказался
торопливо записанный номер телефона.
     -- Чей это телефон?-- спросил Виталий. Жаткин нагнулся над
запиской и сказал;
     -- Это телефон Борска. Гостиница, если не ошибаюсь.
     --  Вы  там  остановились?-- спросил Виталий, посмотрев на
Бобрикова.
     -- Да,-- неохотно ответил тот.
     -- Один?
     -- М-м... Да.
     -- Вы, конечно, хотели позвонить самому себе, не  так  ли?
-- поинтересовался Виталий. Бобриков, глядя в сторону, молчал.
     -- Слушайте, Валерий Геннадиевич,-- сказал Виталий.-- Хоть
вы и не  рассчитывали  на  встречу  со мной, все же эта встреча
состоялась. На этот случай Лев  Константинович  вам  ничего  не
советовал?
     Бобриков  рывком  повернул голову и созлостью посмотрел на
Виталия.
     -- Он... он жалел, что не застрелил вас... однажды.
     -- Вот как?-- задумчиво переспросил Лосев.--  Интересно...
Только один человек... из вашей категории, конечно... однажды в
меня  стрелял.  Неужели он уже на свободе?.. Спасибо, Бобриков.
Теперь я, кажется, знаю его настоящее имя. Он ждет вас?
     -- Да... , -- Где?
     -- В гостинице. Номер триста восемнадцать.
     -- Почему он приехал с вами?
     -- Не знаю.*
     -- Это первый такой случай?
     -- Да.
     -- Ага, Это  уже  кое-что,--  как  бы  про  себя  произнес
Виталий.-- Кое-что... Он один вас ждет?
     -- Не знаю.
     --   Знаете,   Бобриков,  знаете,--  нетерпеливо  произнес
Лосев.-- Не затевайте пустой игры.
     -- Но я даю вам слово...
     -- Он приехал с ней?
     --  Ах,  вы  про  это?--  усмехнулся  Бобриков;-Во  всяком
случае, утром я ее не в.идел.
     --  Ладно.  Что  ж, буду рад встрече со старым знакомым,--
сказал Лосев вставая.
     -- Вряд ли.
     -- Ну-ну. Не пугайте меня, Бобриков.  ...Через  пятнадцать
минут  он,  Жаткин и еще двое сотрудников приехали в гостиницу.
На третий этаж поднялись Лосев и Жаткин. Дежурной по этажу  они
показали свой удостоверения, и Виталий попросил:
     --  Будьте  добры,  пригласите  горничную;  и  постучите в
триста  восемнадцатый.  Скажите,   что   необходимо   исправить
телефон.
     -- Но он...
     --  Он испорчен,-- спокойно усмехнулся Лосев.-- А там ждут
звонка.
     -- Уже испорчен,-- в  тон  ему  добавил  Жаткин.  Дежурная
молча  пошла  с  ними  по  длинному  коридору.  По  пути  к ним
присоединилась горничная.
     На  стук  откликнулся  настороженный,   скрипучий,   очень
знакомый Лосеву мужской голос:
     -- Кто там?
     -- Дежурная по этажу. У вас телефон...
     -- Да-да. Я уже собрался идти за вами.
     Дверь открылась.
     Лосев  первым  перешагнул  через  порог.  Человек не успел
опомниться, как Виталий перехватил его правую  руку  и,  крепко
зажав ее у него за спиной, сказал:
     -- Вот так приходится встречаться с вами, Барсиков. Ничего
не поделаешь, я помню уроки.
     -- Будьте вы прокляты, Лосев...-- прохрипел тот, судорожно
пытаясь вырваться.
     Из комнаты вышла молодая полная женщина.
     -- Что здесь происходит, боже мой?-- взволнованно спросила
она.
     --  Встреча  старых  знакомых,  Нинок,-- ответил Барсиков,
тяжело дыша.-- Ничего не поделаешь, судьба... Пустите!..
     -- Гражданка Грачева Нина Сергеевна?-- спросил Лосев,  все
еще не отпуская Барсикова.
     -- Да, я.
     -- Вы поедете с нами.
     -- Но...
     -- Никаких "но", Нина Сергеевна,-- отрезал Лосев.
     --  Отпустите  же...--  задыхаясь,  прохрипел  Барсиков.--
Пистолет... в правом кармане...
     --  Вот-вот,--  сказал   Виталий.--   Я   же   знаю   вашу
воинственность.-- И он кивнул Жаткину.-- Володя...
     Он  вывернул руку Барсикова из-за спины, схватил вторую, и
Жаткин тут же защелкнул на них  наручники,  достал  из  пиджака
Барсикова пистолет.
     На  пороге  номера  застыли  в  испуге дежурная по этажу и
молоденькая горничная.
     Барсиков морщась и со злостью сказал:
     -- Вы мне приносите одни несчастья, Лосев.
     -- Не могу сказать, что вы мне приносите  одни  радости,--
ответил  --  Виталий.--  На  этот  раз вы нашли еще одну щель в
нашей экономике, не так ли?
     --  На  этот  раз  не  в  экономике,--   сердито   ответил
Барсиков.-- Вы, как всегда, поверхностны.
     -- Где ж вы ее нашли?
     Барсиков стоял, расставив ноги, и выглядел, несмотря ни на
что, крепко  и  уверенно,  а  короткие  седые  усики на круглом
раскрасневшемся лице воинственно топорщились.
     -- Представьте себе, на этот раз в наших чудесных людях,--
издевательски усмехнулся  Барсиков,  но  глаза  его  оставались
злыми.
     -- Какую же именно?
     -- Совсем простую. Лень, равнодушие и расхлябанность. Всем
на все наплевать. Ну, если не всем,-- предупредил он возражения
Лосева,-- то многим.
     -- Да,-- вздохнул Лосев.-- Как говорится, имеет место.
     --  Вот-вот,--  подхватил Барсиков, сев на своего любимого
конька.-- Это, уважаемый, будет почище любой щели в  экономике.
И  с этим вы никакими инструкциями и наказаниями не справитесь,
хе-хе! Это я вам говорю, специалист.
     --  Да,  вы  специалист.  Опасный   специалист,--   кивнул
Лосев.--   Только   в  другой  области.  Справимся  мы  или  не
справимся, это вам не под силу решать. Это уже не ваша область.
     -- Конечно! Однако...
     -- Хватит,-- оборвал  его  Лосев.--  Здесь  не  место  для
дискуссий.  У  нас для этого еще будет время. Поехали,-- кивнул
он  Жаткину.--  Надо   доложить   руководству,   что   операция
закончена.



                        Аркадий Григорьевич АДАМОВ

                              "СЛЕД ЛИСИЦЫ"

                                 Повесть

                            Художник Н. Гришин

     ________________________________________________________________

                               ОГЛАВЛЕНИЕ:

   Глава I.     Однажды в музее...
   Глава II.    Виталий Лосев узнает о Косом
   Глава III.   Некая особа с ребенком
   Глава IV.    Третья хибара за обрывом
   Глава V.     Промежуточная фигура становится основной
   Глава VI.    Все карты спутаны
   Глава VII.   Ресторан "Тихие встречи" не оправдывает своего названия
   Глава VIII.  Не так прост этот Сердюк
   Глава IX.    Господин Ласар будет жаловаться господину министру

     ________________________________________________________________


                                                                  ГЛАВА I.
                                                        ОДНАЖДЫ В МУЗЕЕ...

     Виталий  с  нескрываемым негодованием смотрел на  девчонку,  сидевшую
около его стола. Как она себя размалевала! Брови, веки, ресницы, щеки... А
этой  дуре  только восемнадцать лет!  И  ведь,  между  прочим,  интересная
девчонка.  Но  радуга красок на  лице заставляет думать,  что  все  в  ней
фальшиво,  нескромно,  все словно кричит: "Глядите, глядите, кому не лень,
вот  я  какая!  Глядите же!"  А  впрочем,  все  это кричит,  пожалуй,  еще
нескромнее:  "Я  накрасилась так,  не  только чтобы ты смотрел.  Ты можешь
подойти,  познакомиться,  угостить меня,  потанцевать, приударить за мной.
Пожалуйста!   И  если  ты  мне  хоть  чем-нибудь  понравишься..."  Виталий
нахмурился.  Ерунда! Это не тот случай. Перед ним сидела всего лишь глупая
девчонка,  перенявшая все  это от  других,  поопытней,  как "моду",  чтобы
выглядеть "современной девочкой без предрассудков". Вот и все...
     Виталий поглядел на тонкую,  нежную,  чуть пульсирующую в одном месте
шею  девушки.  Ему  стало не  по  себе,  и  он,  чтобы придать себе больше
решимости, начал вспоминать об этой девушке все, что уже знал.
     - Водку употребляешь? - сухо спросил он.
     - Что вы! Мама не разрешает.
     - А малеваться так мама разрешает?
     - Ну... тут вкусы... Мама принадлежит к другому поколению. А водка...
Что вы!
     - А вот мне говорили,  что пьешь. И куришь. Не совестно? Сама себя ни
во что не ставишь. Ну какое к тебе может быть уважение?
     Девушка,  опустив голову, хмуро молчала. Высоко, горой взбитая модная
прическа, казалось, вот-вот свалится на лицо. Девушка хмурилась и молчала.
Ей не было стыдно,  нет,  и не было страшно. Виталий видел, ей было просто
скучно.  До нее не доходили его слова,  ей, наверное, казалось, что он это
говорит так, по должности.
     - С кем Васька тебя знакомил?
     - Ни с кем. И я вообще не знала, что он такой плохой мальчик.
     - Знала,  что он  плохой мальчик.  Прекрасно знала.  Только научилась
врать. Я тебя, Люда, предупреждаю...
     Виталий заставлял  себя  говорить  спокойно-иронически,  а  у  самого
накипала  злость.  "Выпороть бы тебя,  - думал он.  - Ремнем.  Чтоб неделю
сесть не могла.  Интересно,  кстати, кто твоя мама и куда она смотрит?" Он
злился.  Игорь перед допросом сказал: "Узнай все про Васькину компанию. Ее
надо расшибить". А эта сопливая девчонка ничего не говорит!
     ...Для Виталия  его работа уже давно была окутана романтикой,  давно,
еще когда он на первом курсе юрфака прочел книжку об уголовном розыске. И,
придя  сюда на работу меньше года назад,  он до сих пор был по-мальчишечьи
счастлив.  Ничто не поколебало его в этом чувстве - ни беготня по  городу,
ни вообще бешеный темп работы,  когда одно срочное, даже сверхсрочное дело
налезает на другое,  ни неудачи.  Тем более когда,  ну,  никак  не  можешь
сообразить и отыскать те концы,  за которые надо потянуть, чтобы распутать
узел,  тех людей, которые могут и захотят рассказать о том, что знают сами
и что необходимо знать Виталию и его товарищам.  А им надо знать много и о
многих,  чтобы не допустить преступления,  чтобы вовремя расколоть группу,
заставить отказаться от задуманного, осознать или испугаться.
     Вот и сейчас, этот Васька. Опасный парень, неглупый, энергичный, но с
замусоренной  головой  и  наглым  нравом.  Он  знаком  с  этой  девчонкой,
"ударяет" за  ней.  Но  Игорь о  ней  сказал:  "Любви тут нет.  Боится.  И
интересно".  Однако попробуй подбери ключик.  Найди слова,  найди струны в
душе,  которые надо задеть,  чтобы эта  девчонка начала рассказывать.  Ох,
сколько еще возни с этой компанией!..
     Зазвонил телефон. Виталий взял трубку. Голос Цветкова сказал:
     - Лосев? Девчонка у тебя?
     - Да.
     - Выпроваживай. Едешь со мной. Откаленко найди.
     - Слушаюсь.
     Новое дело! Казалось, и так не продохнешь и так уже суток не хватает.
Но каждое новое дело невозможно волновало Виталия, разжигая воображение.
     Уже в  машине высокий,  плотный Цветков в синем плаще и черной кепке,
не поворачивая головы - он сидел рядом с шофером, - сказал:
     - Едем,  милые мои, в музей Достоевского. Я лично в жизни там не был.
А ты, Откаленко?
     - Не приходилось, Федор Кузьмич.
     - То-то. Какие только университеты у нас не пройдешь!
     Виталий с наигранной небрежностью спросил:
     - А там что, кражонка?
     Они сидели рядом на заднем сиденье машины,  Лосев и Откаленко,  очень
разные парни,  но все же чем-то неуловимо похожие.  Лосев -  высокий,  еще
по-мальчишечьи тонкий,  румяно-розовый,  с  длинными  ресницами и  пухлыми
губами.  Был он в  светлом,  переливчатом плаще и модной светлой кепке,  и
костюм на  нем был модный,  хотя и  недорогой.  И  узкий галстук на  белой
сорочке был завязан тоже модным крошечным узлом.  Интеллигентный,  изящный
какой-то парень был этот Лосев.  Мать, между прочим, врач, отец тоже, даже
дед был врачом.  А сын...  Впрочем,  мать любит говорить,  что и сын лечит
людей.  Формы  болезни порой  страшные и  весьма  опасные для  окружающих,
заразность  повышенная,  ну,  а  методы  лечения,  лекарства...  Тут  мать
вздыхала и  со свойственной врачам в разговоре с больными непререкаемостью
добавляла:  "Только не огрубей, Витик, не опустись до них, даже в мелочах,
в манерах, в языке... Эти словечки..."
     Рядом  с  Виталием сидел  Игорь  Откаленко,  коренастый,  смуглый,  с
тяжелым подбородком и  голубыми смышлеными глазами.  На  нем  глухая серая
рубашка из  шерстяного трикотажа,  черный  костюм и  черный плащ.  Он  без
кепки.  Вид строгий,  но во всей невысокой,  плотной фигуре словно разлита
ртуть, и находиться в покое этому парню невыносимо. Откаленко уже лет пять
работает в милиции.  Он тоже кончал юрфак, и у него с Виталием много общих
знакомых.
     Вообще  они  были  друзья  закадычные.   Совпадали  вкусы,  интересы,
взгляды.  Оба  очень  уважали Цветкова,  но  -  между  собой  -  чуть-чуть
подсмеивались.  Цветков был старше и  по  званию,  и  по должности,  и  по
возрасту.
     - Кражонка?  -  переспросил Цветков, усмехаясь. - Это как посмотреть.
Там, милый, украли портсигар. Самого этого... Достоевского.
     - Ого! Историческая ценность! - заинтересованно воскликнул Откаленко,
подаваясь вперед, к Цветкову. - В скупку не понесут.
     - Достоевским на  Западе очень  интересуются,  -  авторитетно сообщил
Виталий.  -  Повышенный,  я бы сказал, интерес. В связи с творчеством. Там
мистику всякую любят.
     - А  много  ли  у  Достоевского мистики?  -  живо  повернулся к  нему
Откаленко. - Величайший реалист.
     - Ну, с налетом, что ли... "Бесы", например.
     Виталий был настроен миролюбиво.
     - Здравствуйте! Это вещь реакционная. Да! Но мистики там...
     - Вот вы об этом и  потолкуйте,  -  снова усмехнулся Цветков.  -  А о
скупке пока рано.
     Стоял  первый  весенний день.  После  холодных,  промозглых ветров  и
унылых, мокрых снегопадов, в которых больше было дождя, чем снега, впервые
солнце, по-весеннему теплое, залило до краев улицы, до самых высоких крыш,
захлестнув сверкающим теплым  золотом  стекла  окон.  К  середине дня  уже
высохли мокрые мостовые,  лишь из-за дворовых оград и  подворотен сочились
тонкие ручейки, перечерчивая пыльно-серые тротуары. Прохожие выбирали лишь
солнечную сторону улиц и шли чуть разомлевшие, невольно замедляя шаг.
     В  машине  стало  душно,  и  Виталий,  прежде чем  закурить,  опустил
прогретое солнцем стекло.
     - Знать бы,  что в  этот музей поедем,  хоть просмотрел бы сочинения,
освежил в памяти, - сказал он. - Неудобно как-то.
     - А!  Не на семинар едем,  -  махнул рукой Откаленко и  тоже полез за
папиросами.  Но  вместо них он  вытащил какую-то  бумажку,  развернул ее и
горестно вздохнул.  -  Рецепт Алка дала. И конечно, забыл. Черт его знает.
Аптека напротив, сто раз мимо прошел.
     - Кто у тебя захворал? - не поворачивая головы, спросил Цветков.
     - Димка,  кто же еще... У него одного гланды остались. Из всей семьи.
Говорят, рано вырезать. Года три надо еще ждать. За это время Алка мне всю
плешь проест с этими рецептами.
     - Пусть сама берет. Мать все-таки, - беспечно заметил Виталий.
     Откаленко многообещающе усмехнулся.
     - Погоди.  Я  тебе  этот совет еще  припомню.  Не  век  тебе холостым
ходить.
     - Не волнуйся.  Я под каблук не попаду.  Дудки!  И вообще,  - Виталий
сладко потянулся, - погожу. Не к спеху.
     Цветков между тем  с  неудовольствием думал о  том,  что  эта кража к
концу  квартала  подвернулась совсем  некстати.  Раскроешь  ее  не  скоро.
Обычный вор в музей не полезет, это факт, а необычный... доберись до него.
"Повиснет" кража.  И  будут ему "есть плешь",  как выразился сейчас за его
спиной Откаленко.  А  квартал "подбивается" и  так неважно.  Он представил
себе хмурое,  недовольное лицо Свиридова.  "Бухгалтер,  а  не  оперативный
работник",  -  подумал Цветков.  Но мысль о  Свиридове возникла и исчезла.
Где-то  замаячила мысль о  Шурке,  но,  не прояснившись,  исчезла тоже.  И
Цветков с  удовольствием,  со  жгучим,  как  всегда,  интересом вернулся к
первой мысли:  да, обычный вор в музей не полезет. Что ему этот портсигар!
Интересно!..
     Цветков  был  прирожденный оперативный  работник.  Пятнадцать  лет  в
уголовном розыске!  Сотни дел прошли через его руки. Сотни людей. Кажется,
можно устать,  может все надоесть.  Ан нет!  Дела не повторяются. Конечно,
есть аналогии.  Но ни одно дело все-таки не похоже на другое. А это... Вор
понимает,  что  крадет.  Значит,  знает цену этому портсигару.  Вон  Лосев
сказал,  на  Западе  Достоевского ценят...  И  заспорили  о  "Бесах".  Это
сочинение Достоевского.  Но Цветков его не читал.  Не пришлось. А эти двое
читали.  И  Цветков  почувствовал легкий  укол  зависти.  Можно,  конечно,
показать им,  что дело не в том,  чтобы читать сочинения Достоевского, что
они еще многого не  знают из того,  что знает он,  Цветков.  Так бы сделал
сейчас Свиридов. Но так делать нельзя. Сначала надо бы прочесть этих самых
"Бесов".  Название тоже!  А ребятки у него ничего,  упрямые, с головой и с
желанием работать.  О  своих ребятах Цветков всегда думал с удовольствием.
Да и в этом деле... Тут придется побегать, подумать. Вот ведь свалилось! И
в конце квартала!
     Мысли вернулись к  исходной точке,  и  Цветков,  чуть заметно тряхнув
головой, прогнал их и стал смотреть в окно.


     Машина  промчалась  мимо  гигантской  колоннады  театра  и,   обогнув
квартал,  остановилась у старинной железной ограды. За ней виднелся желтый
трехэтажный больничный корпус.  Крыло  его  торцом выходило на  улицу.  На
желтой  стене  была  прибита большая мемориальная доска,  сообщавшая,  что
здесь, в этом доме, родился великий писатель.
     У края тротуара стоял,  сильно накренившись, фонарный столб, лампочка
вверху была  разбита,  на  тротуаре возле него сохранились темные,  словно
графитные, следы широких узорчатых протекторов.
     - Кто-то  со столбом поцеловался,  -  усмехнулся Виталий,  вылезая из
машины. - Явно грузовая.
     Сидевший  неподалеку на  скамейке старичок в  мятой  шляпе  и  теплом
ярко-красном шарфе ворчливо и словоохотливо пояснил:
     - Мальчишек за  руль сажают.  Он вчера как врезался,  так даже задний
ход дать не мог.  Ошалел совсем.  Нешто это дело?  В наше-то время кого за
руль сажали? Бывалоча...
     - Ладно,  папаша,  -  весело перебил его  Виталий.  -  Ты  давай  все
досконально вспоминай, мы потом послушаем. А сейчас, извини, некогда.
     Старик в ответ сердито пробормотал что-то и плотнее закутался в шарф.
     Через калитку в ограде все трое подошли к высокому старинному крыльцу
и, миновав полутемный коридорчик, очутились в маленькой прихожей. Стены ее
были увешаны театральными афишами,  в  глубине виднелся гардероб.  У самых
дверей на столике лежала большая книга.
     К вошедшим подбежала девушка,  читавшая книгу за стойкой гардероба, и
полувопросительно,  полуутвердительно сказала,  окинув всех троих быстрым,
любопытным взглядом:
     - Вы из милиции? Я вас провожу к заведующей.
     Она попросила их снять плащи и повела через анфиладу небольших комнат
со  старинной мебелью и  стенами,  сплошь увешанными картинами.  Ни одного
посетителя в комнатах не было.
     - Чего  это  у  вас  пусто?  -  спросил девушку Виталий.  -  Какие-то
нечуткие потомки пошли!
     Девушка слегка покраснела.
     - Что вы! Это мы просто закрыли. Раз такая пропажа...
     - Это,  гражданочка,  кража.  Вот как это называется, - наставительно
поправил ее шедший рядом Откаленко. А Цветков сочувственно спросил:
     - Вы тут главный сторож? Или еще кто постарше есть?
     - Нет,  это не я,  - испуганно ответила девушка. - Смотритель у нас в
том зале Антонина Степановна.
     В  этот момент из двери,  к  которой они направлялись,  вышла высокая
седая женщина в очках. Подойдя, она расстроенным голосом строго спросила:
     - Вы, товарищи, ко мне? Так, я полагаю?
     - Так точно, - ответил Цветков и представился: - Майор Цветков. А вы,
наверно, заведующая?
     - Да.
     - Товарищ Вольская?
     - Да. Пойдемт