том  улыбалась она  еще
ослепительней. Только Алек продолжал скептически усмехаться.
     Уже на улице Цветков сказал Игорю:
     - Теперь надо установить девочку. На всякий случай.
     Но  Игорь не  был склонен так быстро забыть об интересном визите и  с
упоением произнес:
     - Просто,  как в  ООН,  а?  И подковырки,  вы заметили?  А этот тип -
сынок? А мадам? Бесподобно улыбается.
     - Все хорошо, - засмеялся Пятнов. - Вс„ на уровне.
     - То-то же, - внушительно сказал Игорь. - Будете знать наших.
     В машине Цветков сказал, заглянув в потрепанную записную книжку:
     - Сейчас же  поезжай по  этим трем адресам.  Кто из них видел девочку
и... ее мать, допустим.
     Он ткнул пальцем в одну из страничек книжки и протянул ее Игорю.
     - А я - в управление. Завтра утром подведем кое-какие итоги. Двигай.
     Цветков  остановил машину.  Игорь  собрался было  выйти,  но  Цветков
махнул ему рукой:
     - Оставайся. Тебе она нужнее. А я на метро.
     Поначалу Игорю не повезло. Найти учительницу Смурнову оказалось делом
нелегким, даже при наличии адреса.
     Это был район новой застройки.  Светлые и чистенькие пятиэтажные дома
из  готовых блоков  были  разбросаны далеко от  узкой  асфальтовой дороги,
казалось,   в  самом  хаотическом  беспорядке.   Некоторые  из  домов  еще
достраивались,  над  ними  плавали ажурные фермы кранов,  а  вокруг урчали
самосвалы.  В  другом месте все  было огорожено,  и  люди суетились вокруг
машин,  с  которых  сгружались деревья,  -  там  разбивали сквер.  Кое-где
глубокие канавы пересекали пространство между  домами.  В  них  укладывали
громадные бетонные трубы.
     Игорь вскоре окончательно запутался.
     - Где  сорок  второй  квартал?  -  безнадежным тоном  спрашивал он  у
прохожих.
     Но те только сочувственно пожимали плечами.  Все до единого переехали
сюда совсем недавно и с трудом находили свои собственные дома. Каждый знал
номер только своего квартала и в крайнем случае соседнего.
     - Ну, а это какой квартал? - спрашивал Игорь.
     - Шестнадцатый.
     - Значит, следующий семнадцатый?
     - Нет,  -  улыбался прохожий. - Следующий двадцать четвертый. А с той
стороны - девятый.
     Игорь посмотрел на шофера.
     - Ты что-нибудь понимаешь?
     - Давай найдем отделение милиции, - посоветовал тот. - Уж там знают.
     Но отделение милиции находилось в семьдесят девятом квартале, который
никто указать тоже не мог. Постовых милиционеров не было видно.
     Время  шло.  Они  уже  добрый час  колесили между новыми,  совершенно
одинаковыми домами,  когда,  наконец,  где-то впереди мелькнул милиционер.
Игорь кинулся за  ним  с  такой стремительностью,  словно это было опасный
преступник.
     Молоденький сержант,  как ни странно,  знал сорок второй квартал.  Он
вообще  знал  все  кварталы,  но,  когда  начал  объяснять,  как  до  него
добраться, Игорь понял, что легче найти дорогу в средневековом лабиринте.
     - Знаешь что,  друг?  -  сказал он. - Садись-ка в машину и показывай.
Вашу планировку я изучу, когда на пенсию выйду.
     - Граждане  тоже  жалуются,  -  согласился сержант.  -  Но,  конечно,
привыкают.
     Раиса Павловна Смурнова была  неприятно удивлена неожиданным визитом.
Она  отослала из  комнаты  дочку,  бледную девочку лет  десяти,  и  плотно
закрыла за ней дверь.
     Видно было,  что семья совсем недавно въехала в квартиру. Около тахты
стояли еще неубранные чемоданы,  на окнах не было занавесок, мебель стояла
старенькая, на явно случайных местах, куда ее поставили в первый момент по
приезде.
     Раиса Павловна была в домашнем платье, но полная, осанистая ее фигура
и  решительные жесты  тем  не  менее производили внушительное впечатление.
Глаза ее смотрели на Игоря холодно.
     - Неужели вы меня не можете оставить в покое?  - раздраженно спросила
она. - После визита к вам я ночь не спала.
     - У меня только один вопрос, Раиса Павловна, - как можно мягче сказал
Игорь.
     - Имейте в  виду,  у  меня нет ни минуты времени.  Вы видите?  -  она
указала на высокую стопку тетрадей на столе.
     - Всего один вопрос,  -  терпеливо повторил Игорь,  хотя его начинала
разбирать злость.
     Раиса Павловна опустилась на тахту.
     - Слушаю вас.
     - Когда вы были в музее, вы не видели там маленькую девочку лет пяти?
     - Никакой девочки я  не  видела!  -  Раиса  Павловна прижала пальцы к
вискам.
     - Маленькую девочку в  красном свитере и коричневых брючках,  с белым
бантом в волосах. Такие золотистые волосы до плеч.
     - С белым бантом?.. - Раиса Павловна задумчиво посмотрела на Игоря. -
С белым бантом... кажется... Нет, не помню! - решительно закончила она.
     - Раиса Павловна, это очень важно, - настойчиво произнес Игорь.
     - Ах, боже мой! Я повторяю: в музее я такой девочки не видела.
     Игорь внимательно посмотрел на свою собеседницу.
     - А где вы ее видели?
     - Я... мне кажется, я ее видела на улице, около музея. Да, да! Около.
Она гуляла с матерью.  И была в пальто и берете.  Но коричневые брючки, я,
кажется, помню. И белый бант. Он высовывался из-под берета.
     - А мать, как она выглядела?
     - Мать?   Молодая,  эффектная  женщина.  Высокая,  рыжеватая.  Я  еще
подумала, как дочка не похожа на мать.
     - Как она была одета?
     - Черное модное пальто,  белая шляпка,  белое кашне,  белая сумка. На
шляпке -  красное перышко... - И, словно спохватившись, она добавила: - Но
все это очень, очень приблизительно. Я ничего не утверждаю.
     - Такой приблизительности нам вполне достаточно.
     Попрощался Игорь сухо,  в сотый раз заверив Смурнову, что больше к ее
помощи они обращаться не будут. И уже в дверях, не удержавшись, сказал:
     - Вы  из своих учеников тоже,  наверное,  страусов воспитываете?  Как
опасность, так голову под крыло?
     - Я сама знаю,  кого надо воспитывать!  -  вспылила Раиса Павловна. -
Про жуликов и милицию им знать не обязательно!
     Как только захлопнулась за  ним дверь,  Игорь стремглав бросился вниз
по лестнице.
     - Ну,  Коля,  живо!  -  сказал он шоферу.  -  Выбираемся отсюда - и к
музею. Тому самому. Помнишь?
     - А еще два адреса?
     - Отпадают.  Эта  мегера,  сама  того  не  желая,  сообщила ценнейшие
приметы. Мчи, дорогой! Искать теперь надо там, вокруг музея.
     Машина  рванулась и,  ковыляя по  взрытому грунту,  выехала на  узкую
асфальтированную дорогу.


     Когда подъехали к музею,  начинало темнеть, но фонари на улице еще не
зажигались.
     Игорь  не  спеша прошелся перед домом раз,  другой.  Окна  музея были
освещены, там, видно, еще были посетители, за занавесями мелькали их тени.
     Прохожих на улице было мало.  Изредка проезжали  машины,  то  и  дело
подсвечивая фарами себе дорогу.
     Игорь огляделся, соображая, что бы предпринять.
     На  противоположной стороне улицы у  ворот какого-то  дома он заметил
две  человеческие фигуры.  Что  это  за  люди,  разглядеть в  сгустившихся
сумерках было трудно.  "Небось дворник с кем-нибудь стоит",  -  равнодушно
подумал было Игорь,  но тут же мелькнула новая мысль.  "Дворник!  А кому в
первый весенний солнечный день и  быть на улице,  как не дворнику?  Чем бы
только напомнить ему  тот  день?"  Игорь стал перебирать в  памяти события
того дня на этой улице или вблизи нее, которые могли бы привлечь внимание.
Драки не было,  автомобильной аварии, пожара, киносъемок, митингов - тоже.
Что еще?
     На  полутемной улице  вдруг  вспыхнули  фонари,  далеко  убежали  две
светящиеся цепочки ярких  бусинок,  и  улица  преобразилась,  дома  словно
сбросили с себя серую накидку, и силуэты их приобрели цвет.
     Игорь невольно поднял глаза и  посмотрел на  сияющий шар над готовой,
на  высокую,  покосившуюся мачту,  с  которой этот  шар  свисал,  и  вдруг
вспомнил... Ну, конечно! В тот день грузовая машина чуть не своротила этот
столб!  И  мальчишка шофер не мог дать задний ход,  так растерялся.  Игорь
вспомнил болтливого старичка,  сидевшего вот тут,  на  скамейке,  в  мятой
шляпе и красном шарфе, с которым шутил Виталий. Надо того старика найти!
     Дворник с  противоположной стороны улицы -  а  один из двух людей там
действительно оказался дворником - сказал:
     - Он теперь, считай, каждый божий день на солнышке греется, пенсионер
этот.  Его Прокофьевичем звать.  Вон из того дома приходит, - он указал на
угловой дом и тут же полюбопытствовал: - На что он вам?
     Игорь объяснил.
     - Точно,  -  подтвердил дворник.  -  Было такое.  Сам  видел.  А  вот
гражданка такая с девочкой...  -  он задумчиво посмотрел на него.  - Вроде
припоминаю...  Я как раз с Прокофьевичем беседу вел,  как,  мол,  женщин в
космос  посылать.  А  тут  эта  стрекоза с  бантом как  раз  и  бегает.  Я
Прокофьевичу и говорю, значит: во, мол, какие сейчас получаются! Картинка!
А он мне отвечает:  "Но и мамаша,  гляди,  брильянт".  Ну, я ему, конечным
делом, пояснил, что тут оправа одна. Видали мы таких.
     - Это где же вы таких видали? - заинтересованно спросил Игорь.
     - А  я,  милый,  считай,  года два в  гардеробе при ресторане высшего
разряда служил. Всякого навидался. Потому у меня даже одно сомнение вошло.
     Дворник загадочно умолк. И Игорь нетерпеливо спросил:
     - Ну, что за сомнение?
     - А то, что на мамашу тот брыльянт никак не похож.
     - Не похож?
     - Нипочем.
     - Ну, и что этот бриллиант делал?
     - Гуляла себе. Вроде бы просто так.
     - Что значит "вроде бы"?
     - А то и значит.  Потом мне, правда, уйтить пришлось. Дерева привезли
во двор. Высаживать, значит.
     - Да, накидали вы мне загадок, - улыбнулся Игорь. - Спасибо.
     - А  чего?  Вся  жизнь  в  загадках  устроена,  -  философски заметил
дворник. - Однако разгадываем помаленьку.
     Только сейчас Игорь вспомнил, что машина все еще ждет его за углом, и
бегом пересек улицу.
     - Коля,  ты меня извини, - запыхавшись, сказал он шоферу. - Тут такое
дело, Коля. В общем, ты езжай. Я останусь пока.
     - Слушай.  С утра ведь мотаемся,  -  сказал шофер. - Обед уже на ужин
съехал. Сам о себе не подумаешь, никто о тебе не подумает.
     - Ладно,  Коля, жми, пока и ужин твой не съехал, - засмеялся Игорь. -
А  я со своим начальством полажу,  -  он взглянул на часы.  -  Оно как раз
Димку сейчас укладывает.
     Машина  взревела  и,  мигая  красным  угольком  сигнала,  скрылась за
поворотом.
     Игорь жадно закурил и направился через улицу к угловому дому.
     "Интересно  поворачивается  все,   -  думал  он.  -  Что  же  это  за
бриллиантик и чего он тут делал?"
     Старика Прокофьевича ему  указали не  сразу.  Пришлось побывать не  в
одной квартире.  И Игорь устало шагал с этажа на этаж,  пока, наконец, ему
не посоветовали пройти в другой дом, стоявший в глубине двора.
     - Он тоже значится под нашим номером,  -  пояснили Игорю в  последней
квартире. - Называется строение номер два. Может, там.
     Идя по  темному двору,  еле освещенному одинокой лампочкой на  столбе
возле детской площадки, Игорь сердито думал: "Куда этот проклятый старикан
запропастился?  Может,  завтра уж  его разыскать?"  Игорь чертовски устал.
Двенадцать часов на ногах!  И нестерпимо хотелось есть.  Голова шла кругом
от бесчисленных разговоров и  калейдоскопа людей,  промелькнувших за день.
Визит  к  господину Крагеру казался сейчас таким  далеким,  словно он  был
неделю  назад.  "И  людей  уже  неудобно  тревожить".  Игорь  взглянул  на
светящийся циферблат часов. Было около десяти.
     Игорь в  нерешительности остановился.  В  этот  момент раздался топот
ног, мелькнули какие-то тени, и перед ним неожиданно выросли два паренька.
     - Дяденька,  вы старичка одного ищете? - тяжело дыша, спросил один из
них.
     - Прокофьича? - добавил другой.
     - Именно, - улыбнулся Игорь. - Знаете такого?
     - Не.  Но мы его вам вмиг найдем, - сказал первый из пареньков. - Там
Славка живет,  -  он  кивнул на  дом,  к  которому шел Игорь.  -  Он  всех
наперечет знает. - И застенчиво добавил: - А вас я видел.
     - Где же ты меня видел?
     - В милиции.  Меня товарищ Лосев вызывал.  Пистолет еще показывал,  -
охотно пояснил паренек.  -  А  зовут меня Коля.  А  его,  -  он показал на
приятеля, - Володька.
     Через несколько минут был вызван Славка.  Он,  правда,  тоже не  смог
вспомнить старичка Прокофьевича, но тут же сослался на всезнающего Витьку.
     В  конце концов Игорь во главе с шумливой оравой мальчишек позвонил в
квартиру, где молодая, изрядно напуганная женщина сказала:
     - Это мой отец. Зачем он вам?
     - Мне его только спросить об одном деле надо.  И, ради бога, извините
за такое вторжение.
     Женщина улыбнулась.
     - Пожалуйста. Но он ушел в кино.
     - В кино? - огорченно переспросил Игорь.
     Вид у него был такой расстроенный и усталый, что женщина сочувственно
сказала:
     - Да он скоро придет.  Муж его соблазнил. Я не смогла, так чтоб билет
не  пропал.  Вы  подождите.  -  И,  взглянув на  ораву ребят,  нетерпеливо
переминавшихся с  ноги на  ногу и  возбужденно шушукающихся,  добавила:  -
Только эти пусть домой идут. Небось матери уже с ног сбились.
     Ребята  возмущенно загалдели,  но  Игорь,  улыбаясь  одними  глазами,
строго приказал:
     - Хлопцы,  домой!  Дисциплина в  нашем деле  прежде всего.  Всех  вас
запомнил, всем спасибо. Остальное потом. Марш!
     Мальчишки наперебой попрощались и  галдящей оравой скатились вниз  по
лестнице.
     Женщина  провела  Игоря  в  комнату,  усадила  к  столу  под  большим
оранжевым абажуром и сказала:
     - Вы уж меня извините, мне дочку купать надо.
     И вышла.
     Игорь почувствовал, как слипаются глаза, и тут же ощутил режущую боль
в  желудке:  есть  хотелось  зверски.  Внезапно он  вспомнил о  свертке  в
кармане.  Но  доставать его и  разворачивать было неудобно:  женщина могла
зайти  в  любой  момент.  Игорь сунул руку  в  карман,  разорвал газету и,
нащупав хлебный мякиш, отломил кусочек и поспешно направил в рот.
     То и  дело оглядываясь на дверь и  прислушиваясь,  он отправлял в рот
кусок  за  куском,  все  дальше разрывая газетную обертку.  Вскоре попался
кусочек колбасы,  потом сыра,  потом опять пошел хлеб. Никогда еще все это
не  казалось Игорю таким вкусным.  Теперь он  боялся только одного:  чтобы
старик не вернулся из кино слишком рано.
     Прокофьевич появился даже позднее,  чем требовалось.  Игорь давно уже
съел  до  крошки все,  что  было  в  кармане,  и  нечеловеческими усилиями
заставлял себя бодрствовать.  Но  когда увидел знакомую тщедушную фигуру в
помятой шляпе и  красном шарфе -  старик даже не разделся в передней,  так
заспешил,  узнав,  что  его  дожидаются,  -  сонливость у  Игоря мгновенно
исчезла.
     - Помню я эту дамочку,  помню, - усмехнулся Прокофьевич. - И девчушку
тоже. Гуляли себе.
     - Потом в музей пошли?
     - Кто их знает... Я вскорости домой двинулся.
     - И все? - упавшим голосом спросил Игорь. - И больше ее не видели?
     - Больше не видел.
     - Та-ак...
     Цепочка порвалась.  Целый день беготни,  поисков, разговоров оказался
потраченным зря. Завтра все придется начинать сначала.
     Игорь тяжело вздохнул.
     Старик сочувственно покосился на него и, помолчав, спросил:
     - Мало, видать, тебе всего этого?
     - Всего и нет ничего, - усмехнулся Игорь.
     - Ну, знакомую одну, кажись, встретила, пока гуляла.
     Игорь насторожился.
     - Какую знакомую?
     - Говорю  -  "кажись",  -  поднял  палец  Прокофьевич.  -  Потому  не
разговаривали они. А так, улыбками поменялись, и та в музей вошла.
     - Какая же она из себя, знакомая эта, в чем одета была?
     - Да так, молоденькая, подмазанная. Пальтишко зеленое ветром подбито,
- Прокофьевич мучительно  задумался,  наморщив  лоб.  -  Не  помню  я  ее,
ей-богу.
     Нет,  цепочка решительно не восстанавливалась.  Да и была ли она, эта
цепочка? Игорю все больше казалось, что он гоняется за призраком.
     - Ну, извините, что потревожил, - хмуро сказал он, поднимаясь.
     На улице сыпал из темноты холодный, нудный дождь.
     "Надо бросить эти бесцельные поиски,  - сердито думал Игорь. - Далась
нам эта женщина с  ребенком,  в самом деле!  При чем она здесь,  если в то
время в музее был Васька Резаный?  В конце концов какое нам дело, мать она
той  девочке или нет?"  Игорь все же  отметил одну подозрительную деталь в
этом деле: почему эта женщина не записалась в книгу посетителей? Возможно,
забыла?  Случается и  такое.  И все же это надо проверить.  Таков закон их
работы.
     А проверить можно, только отыскав ту женщину.
     Откаленко даже  не  подозревал,  за  какое важное звено в  странной и
опасной цепи он пытался сейчас ухватиться.


                                                                 ГЛАВА IV.
                                                  ТРЕТЬЯ ХИБАРА ЗА ОБРЫВОМ

     Утром Виталий Лосев еще с порога возбужденно сообщил:
     - Федор  Кузьмич,  помните ту  кражу  из  ателье?  Считайте ее  почти
раскрытой.
     Цветков   вопросительно  взглянул  на   него,   а   Игорь   Откаленко
снисходительно усмехнулся и сказал:
     - Ох,  уж  эта  мне  молодежь!  Ты  лучше  следуй  римской пословице.
Торопись медленно. У Кузьмы Пруткова тоже на этот счет кое-что сказано.
     - Что  значит  "почти"?  -  спросил Цветков.  -  И  вообще выкладывай
толком.
     - Так  некоторые сначала эрудицию свою  должны продемонстрировать,  -
иронически ответил Виталий.  -  Что-нибудь еще из Сократа, Вольтера, потом
пословицы разных народов тоже...
     Цветков сухо оборвал его:
     - Хватит. Оба хороши. Давай, что у тебя?
     - Кражу  из  ателье  совершил Косой,  -  с  ноткой  торжества сообщил
Виталий. - Но он сразу убрался из Москвы. И тут есть идея, Федор Кузьмич.
     - Сначала давай про кражу. А потом идеи.
     - Пожалуйста. Насчет кражи я узнал от Васьки.
     - Так прямо он и доложил? - ехидно спросил Откаленко.
     - Нет,  не прямо,  -  вспыхнул Виталий. - Совсем не прямо. Узелок тут
сложный.  Во-первых, Васька признался, что передал одну вещь Косому. Ясно,
какую вещь. С ней тот и мотанул в другой город. Причем не куда-нибудь, а в
Снежинск.
     - Решил заранее акклиматизироваться, - сострил Игорь.
     Виталий не обратил внимания на его реплику и продолжал:
     - И приказал Ваське подбросить ему туда кое-что из  оставшихся  здесь
вещей. Откуда они, Васька, по его словам, не знает.
     - Что  за  вещи?  И  что  значит  "подбросить"?  -  спросил  Цветков,
неторопливо закуривая.
     - Два чемодана на чердаке одного дома лежат.  Васька в  них заглянул.
Костюмы,  платья,  отрезы.  Одно платье и один костюм он мне обрисовал. Те
самые! А "подбросить" - это вот что значит...
     Виталий говорил торопливо,  волнуясь и  поминутно щелкая  зажигалкой:
папироса в зубах все время гасла.
     - Косой велел привезти чемоданы Ваське.  Тот отказался. Привел веские
доводы.  И тогда Косой... - Виталий сделал небольшую паузу, - велел, чтобы
привез чемоданы Олег. Которого он в глаза не видел. Вы понимаете?
     - И дал явку? - настороженно спросил Игорь.
     На  лице его  уже не  было и  тени насмешки,  голубые глаза сузились,
выдвинулся вперед  тяжелый подбородок.  Он  взволнованно провел  рукой  по
черному ежику волос и тоже полез за сигаретами.
     - И дал явку, - подтвердил Виталий, потом многозначительно добавил: -
Причем Васька мне сказал: "Верю только тебе".
     - Та-ак..  Намечается  интересная  комбинация,  -  медленно  произнес
Откаленко.
     И оба посмотрели на Цветкова. Тот молча курил.
     - Но куда деть Олега? - спросил Откаленко.
     - Это последнее дело, - задумчиво ответил Цветков.
     - Между  прочим,  -  заметил Игорь -  Васька может поверить и  мне  в
крайнем случае.
     Виталий живо возразил:
     - Сомневаюсь. И не надо рисковать.
     - Хватит вам!  -  сердито сказал Цветков. - А рискнуть, может быть, и
стоит.  Все  надо  продумать,  все.  Потом доложим нач