ать свой полигон, и земля впитывает, рассеивает,
разлагает созданное ими магическое уродство. Но Кин Зеленый - мой первый
здешний раб - оставил мне отличный магический маячок, по этому маячку  я
всегда смогу отыскать этот мир!
   - А почему бы тебе самому не перейти в  этот  мир  и  не  взять,  так
сказать, руководство на себя?
   - Смертный, у меня слишком много дел в слишком многих мирах, чтобы  я
мог  полностью  посвятить  себя  одному  из  них.  Если  это  становится
необходимым, я могу появиться лично, но пока  что  мне  хватает  моих...
помощников.
   - А зачем тебе понадобились Тринт-таты? - неожиданно для самого  себя
задал я интуитивный вопрос.
   - Кто? - переспросил Баррабас.
   - Маленький скальный народец, который ты сводишь с ума,  -  подсказал
я.
   - А, эти... тройняшки. Откуда ты их знаешь? - В прозвучавшем  вопросе
сквозила  настороженность,  потому  я  постарался  ответить  как   можно
беззаботнее.
   -  Пока  я  сюда  добирался,  я  со  многими  необычными   личностями
познакомился...
   Баррабас немного помолчал, оценивая  мой  ответ,  а  по  том  все  же
снизошел.
   - Эти малыши обладают  такими  врожденными  свойствами,  которые  мне
очень пригодятся. Правда, пока у меня не  получается  их  приручить,  но
потраченные на них усилия, при успехе, быстро окупятся! Я же  знаю,  как
вы, люди, падки на камешки, на золотишко... А скальный народец  достанет
их в любом количестве.
   - А разве не проще наколдовать эти камешки и золотишко? - удивился я.
   - Нет, не проще! - немедленно отрезал Баррабас. -  Никогда  не  стоит
тратить магическую силу на создание того, что и так можно достать!
   - Ага! Понял!.. - прикинулся я дурачком. - Ну так что же ты хочешь от
меня и какую можешь предложить награду?
   И снова мой собеседник надолго умолк, то ли собираясь с  мыслями,  то
ли прикидывая мою цену. Наконец он заговорил:
   - Ты должен покинуть этот мир. Ты же пришел из другого  мира,  вот  и
возвращайся к себе. Но!.. Ты вернешься с моей меткой, по которой я  тебя
рано или поздно найду. Когда я закончу с этим миром, я приду в  твой,  и
ты, именно ты, станешь моим наместником! Способности твои я уже  знаю  и
думаю, ты вполне справишься с управлением моим миром!
   - Ага! - повторил я понравившееся выражение. - А  потом  ты  из  меня
изготовишь прекрасную статую...
   - Я надеюсь,  у  тебя  хватит  ума  не  нарушать  установленных  мной
законов,  и  тогда  тебе  не  будет  грозить  моя  немилость.  А   кроме
малоограниченной власти в твоем родном мире,  я  подарю  тебе...  очень,
очень долгую жизнь. Настолько долгую, что ты вполне сможешь называть  ее
бессмертием!.. Ну как, достойное вознаграждение за твою покорность?!
   - Да... - задумчиво протянул я. - Это гораздо больше, чем обещал  мне
Епископ!
   - Так ты согласен?..
   - А что это будет за метка? Может, мне с ней в при личном обществе  и
показаться-то будет нельзя? - начал я тянуть время.
   - Ну, допустим, это будет родинка  в  любом  месте  твоего  тела,  по
твоему выбору... - добродушно ответил Баррабас, уже не  сомневающийся  в
моем согласии.
   - На щечке родинка, а в глазах любовь... - пропел я строчку из  очень
давней песни. Знал  бы  Бюль-Бюль  Оглы,  в  каких  обстоятельствах  мне
припомнится его шлягер!
   Делая вид, что я сосредоточенно размышляю над  столь  соблазнительным
предложением и взвешиваю свои шансы на  успех,  я  прикидывал,  как  мне
теперь выбраться из Брошенной Башни и вернуться к ребятам.  А  нам  ведь
еще предстояло всем вместе выбираться из Покинутых земель!
   И словно уловив мои мысли, Баррабас спокойно добавил.
   - Ты, конечно, можешь подумать,  но  если  по  какой-либо  немыслимой
причине ты не захочешь принять моего предложения, то и ты  сам,  и  твои
друзья... Они ведь сопровождают тебя?.. Никто из вас никогда не вернется
из Покинутых земель! Ты думаешь, поселившаяся там дикая магия просто так
пропустила вас к Брошенной Башне?.. Это я приструнил ее. Так что если  я
ослаблю свою хватку...
   Он не договорил, но мне и так все стало ясно! Вот  так!  Ничего  себе
выбор!
   Но я уже знал свой ответ. И знал, что буду  делать!..  Или  надеялся,
что знал...
   - Я был знаком с твоим лучшим... рабом, и он мне очень не нравился...
- медленно, задумчиво, но достаточно  твердо  начал  я  отвечать  своему
благодетелю. - Я видел, что делают твои браслеты с местными ребятишками,
когда отбирают у них души, и мне это очень не нравится. Я  видел  кукол,
паяцев, которых ты посылаешь в мир людей,  наделяя  их  человеческими...
детскими душами, и мне это очень не  понравилось!  Я  представил,  каким
станет этот мир под твоим владычеством, и мне это очень не нравится!!
   Сделав паузу, я негромко, но с непередаваемым отвращением закончил:
   - У меня нет причин, нет желания принимать твое предложение!..
   Глаз в стене  мигнул  и  исчез.  Но  на  этот  раз  Баррабас  недолго
раздумывал! Сквозь  вновь  заструившееся  зеркало  просунулась  огромная
шестипалая лапа, покрытая черной жесткой щетиной и вооруженная  черными,
лаково поблескивающими когтями. Лапа  метнулась  в  мою  сторону,  но  я
прыгнул в сторону, перекатился по заваленному хламом полу, и в моей руке
появился жезл. Только вот атаковал я совсем не эту  шаловливую  ручонку.
Всею кошмарною мощью опоясывавших жезл колец я  ударил  по  простершейся
надо мной паутине! Она ярко вспыхнула чистым голубым огнем  и  мгновенно
всосала в себя этот удар.
   На первый взгляд мне показалось, что с паутиной ни чего не произошло,
однако долго  проводить  наблюдения  мне  не  дали.  Лапа,  шарившая  по
пыльному полу, словно почувствовав в  этом  выплеске  темной  магии  мое
присутствие, метнулась к тому месту, где только что стоял я.
   Но я уже успел сделать очередной прыжок ближе к  зеркальному  участку
стены и нанес свой второй удар!
   Черные безжизненные браслеты, проявившиеся на теле  жезла,  были  уже
пусты, но сам жезл бился  магической  мощью.  Я  скороговоркой  произнес
заклинание, освобождая часть этой энергии, и на навершье жезла вспыхнула
изумрудная звезда, от которой вибрирующими  кольцами  начало  изливаться
яркое сияние.
   Как  только  край  первого,  мерцающего   зеленью   кольца   коснулся
поверхности переливающегося  зеркала,  зеленоватое  сияние  стремительно
втянулось в зеркальную поверхность. Его  ртутное  серебро  на  мгновение
потускнело, словно покрылось пленкой патины, и  в  этот  момент  к  нему
прикоснулось второе кольцо, за ним третье, четвертое...
   С каждой новой порцией вливавшегося в зеркало зеленого сияния оно все
больше тускнело, затягиваясь мутной пленкой!
   Лапа, до того продолжавшая шарить по пыльному  полу  в  поисках  моей
персоны, внезапно замерла,  словно  к  чему-то  прислушиваясь,  а  затем
задергалась, явно пытаясь вернуться в свое Зазеркалье. Однако  именно  в
этот момент участок стены, покрытый  ртутно-серебристым  налетом,  начал
стремительно сокращаться, и через секунду серый  мертвый  камень  плотно
охватил бицепс лапы, не давая ей даже пошевелиться.
   Лапа  задергалась  с  такой  силой,  что   заговоренная   из   весть,
связывавшая  серые  камни,  стала  трескаться  и  осыпаться   под   этой
неимоверной силой. Но было поздно! Зеркало исчезало, и возвращавшийся на
свое место камень необоримыми  клещами  сжимал,  стискивал,  перемалывал
плоть иномирной лапы. Внезапно в зале раздался оглушающий рев:
   - Я доберусь до тебя, Гэндальф!!! Я доберусь до тебя!..
   И тут стена сомкнулась полностью, и на грязный пол упала  отдавленная
лапа, суча по многовековой пыли скрюченными пальцами.
   Я завороженно смотрел, как уже  мертвые  черные  когти  оставляют  на
камне пола глубокие рваные борозды, и вдруг до меня дошло,  что  в  зале
резко изменилось освещение. Подняв глаза, я увидел, что атакованная мной
паутина потеряла свое ровное свечение. Теперь  она  то  почти  полностью
пропадала, то мгновенно наливалась яростным горением. При этом  ее  нити
вибрировали так, что даже слышалось низкое, угрожающее гудение.
   "Значит, мой удар все-таки достиг цели!" - с удовлетворением  подумал
я, но в тот же момент понял, что  могу  не  успеть  смотаться  из  этого
ставшего весьма опасным места.
   Магическим зрением я мгновенно определил уже намеченные мной узлы  на
переплетении временного заклинания, опоясывавшего Башню, и ударил по ним
остатками энергии жезла.
   Грязный,  пропыленный  зал,  как  в  сказке,  расцвел   разноцветными
звездами, пол подо мной взбрыкнул, словно необъезженный мустанг,  подняв
облака едкой пыли, я, не  удержавшись  на  ногах,  повалился  на  бок  и
неожиданно  почувствовал,  что  проваливаюсь   сквозь   перекрытие.   На
мгновение передо мной  мелькнула  оскаленная  в  улыбке  пасть  дракона,
распластанного в пурпурном кольце на белом мраморном фоне, и я рухнул...
в траву у ног своей лошади.
   Совершенно оглушенный,  я  несколько  мгновений  не  подвижно  лежал,
вдыхая свежий, наполненный травяным запахом воздух, но  вопль  Фродо  не
дал мне слишком долго залеживаться.
   - Глядите! Серый выдернул  Башню  в  наше  время!  Сейчас  мы  с  ней
разберемся!
   Я вскочил на ноги, словно подброшенный пружиной.
   За аллеей из статуй, почти у самой кромки леса, возникала из  небытия
Брошенная Башня. Но в каком виде!
   Ее растрескавшиеся стены тряслись, как в лихорадке, местами она  была
видна совершенно отчетливо, а  местами  еще  пропадала  во  вневременье,
удерживаемая остатками разлагающегося заклинания. Часть правой стены уже
об рушилась, и потерявшая опору крыша угрожающе накренилась.  Оторванная
дверь валялась метрах в четырех от  стены,  воткнувшись  одним  углом  в
землю, а из открытого проема выбрасывались клубы не то дыма, не то пыли,
при чем эти выбросы то и дело меняли окраску.
   В следующий момент из небытия вынырнул еще один  фрагмент  Башни,  ее
цокольной части. В ту же секунду по нему  побежала  змеистая  трещина  и
огромный каменный блок отвалился от стены. Башня угрожающе накренилась и
начала заваливаться набок.
   Я уже взвился в седло и заорал во весь свой неслабый голос:
   - Ребята! Оружие в руки и убираемся отсюда! Твист, поднимай козлов  в
небо, постарайся прорваться верхом! Тринт-тат, беги, как только  можешь!
Ни с кем не связывайтесь, встречаемся на месте последнего привала.
   Видимо, Братство все-таки питало определенное уважение  и  доверие  к
своему предводителю. Никто не задал ни одного вопроса. Уже  в  следующий
момент козлы Твиста, понукаемые его совершенно  неразборчивыми  криками,
шустро перебирали  ногами  на  уровне  верхушек  Живого  леса.  Все  три
маленьких меховых бочонка исчезли с поляны, слов но их  сдуло.  Душегуб,
Эльнорда и Изом отскочили к лес ной опушке, но там приостановили  коней,
дожидаясь меня. В руках  Эльнорды  и  Изома  сверкали  шпаги,  а  тролль
поигрывал своей дубиной.
   А я, вместо того чтобы мчаться за  своими  друзьями,  неожиданно  для
самого себя направил своего коня  к  статуе  короля  Кина.  Подскочив  к
величественной фигуре, я ухватился за рукоять  меча  и...  выдернул  его
клинок из каменных ножен. В зеленоватом свете  солнца  матово  сверкнула
благородная  сталь,  исчерненная  вязью  непонятных   знаков.   Взмахнув
клинком, я кинулся за своими друзьями. Поравнявшись с  ними,  я  коротко
бросил Эльнорде:
   - Возьми лук!.. - И она тут же сменила оружие. Мы углубились в лес...
а лес словно сошел с ума! Казалось, все наполнявшее его  и  до  сих  пор
таившееся в земле, в траве, в деревьях дикое волшебство пришло в  полное
неистовство и бросилось на нас.
   Едва мы оказались под деревьями, тролль, скакавший впереди,  взревел.
Ему в плечо вцепилось нечто невидимое и со страшной  силой  рвануло  его
железную шкуру. Из здоровенной рваной раны потоком  заструилась  зеленая
кровь. Душегуб коротко отмахнулся дубиной, и это нечто, коротко мявкнув,
шмякнулось в траву  под  копыта  его  лошади.  Эльнорда  внезапно  резко
отклонилась в седле и спустила тетиву прямо перед мордой  своей  лошади.
Наконечник воткнулся в трухлявый пенек,  и  по  древку  стрелы  побежала
золотистая жидкость, а следом за этим появилось круглое зеленое  тельце,
пришпиленное стрелой к пеньку. Я тут же узнал  один  из  увиденных  мной
днем зеленых шаров. Только теперь он,  чуть  ли  не  разрываясь  надвое,
раскрывал темно-красную пасть, усаженную мелкими, острыми, напоминающими
ножовочное полотно зубами.
   Я мгновенно ускорил собственное время и сразу увидел  окружившие  нас
шары. Их было еще восемь, но один из них валялся без  движения,  видимо,
дубина тролля все-таки достала его. Остальные же,  раскрыв  свои  пасти,
были готовы напасть на нас.
   Соскочив  с  лошади,  я  шагнул  вперед.   Милые   шарики   мгновенно
переориентировались и покатились в мою сторону. Однако  прежде  чем  они
приблизились на расстояние прыжка, из-за  ближних  кустов  им  наперерез
метнулись три изумрудные змейки. Двигаясь с непостижимой скоростью,  они
буквально вонзились в оказавшиеся на их пути  шары.  Двое  из  них  были
просто  пробиты  змейками  насквозь,  они  еще  разевали   свои   пасти,
демонстрируя прекрасные зубки,  но  уже  явно  не  представляли  никакой
опасности. Однако третий из атакованных шаров внезапно подпрыгнул высоко
в воздух, уходя от атаковав шей его изумрудной стрелы, и, перевернувшись
в прыжке, сомкнул свои зубы на зеленом тельце змейки.
   Впрочем, дальше наблюдать за действиями столь неожиданной подмоги мне
было некогда. Четыре зеленые бестии были уже в нескольких шагах от меня,
и одна из них, словно мяч после удара футболиста, оторвалась от травы  и
ринулась прямо мне в лицо.
   Моя рука, сжимавшая меч короля,  действовала  самостоятельно.  Матово
блеснувший клинок описал изящную дугу, и  две  половинки  зеленого  мяча
упали к моим ногам. Однако меч не остановил своего  движения,  повинуясь
легкому повороту кисти, он развернулся в другую сторону и плавно пересек
движение следующего атакующего шара. И еще две зеленые половины легли  в
траву рядом с моими кроссовками, забрызгав их золотистым соком.
   Один из двоих  оставшихся,  уже,  казалось,  готовый  совершить  свой
отчаянный бросок, притормозил и покатил мимо меня, заходя мне  за  спину
или целясь в кого-то из моих практически неподвижных  ребят.  И  пока  я
следил взглядом за его  маневром,  последний,  прятавшийся  до  того  за
кустом, вынырнул в совершенно неожиданном  для  меня  месте  и  прыгнул.
Только на этот раз он целился мне не в грудь, а в незащищенную ногу.
   Я не успел переложить тяжелый клинок и пропустил этот бросок.  Каково
же было мое изумление, когда вонзивший зубы в мои джинсы зеленый колобок
неожиданно отвалился и замер неподвижно рядом с  прокушенной  им  ногой.
Хотя нет! Нога у меня  не  была  прокушена,  а  шар  издыхал,  судорожно
дергаясь в траве. На месте его чудесных зубов чернела странно обожженная
полоса.
   Последний  шар,  словно  увидев  или  почуяв,  что  произошло  с  его
коллегой, неожиданно остановил свой бег, а потом,  круто  развернувшись,
скрылся в зарослях кустов.
   Вновь умерив  скорость  своего  личного  времени  до  нормального,  я
вернулся к лошади и прыгнул в седло. Спросить у Эльнорды, каким  образом
ей удалось пришпилить практически невидимую цель к пеньку, я  не  успел,
меня оглушил рык Душегуба:
   - Серый, ты  выбрал  не  слишком  удобное  время,  что  бы  пропадать
неизвестно  где!  У  нас  неприятности!   У   нас   действительно   были
неприятности! Прямо на нашем пути, оскалив пасти,  стояли  четыре  милых
монстра, уже виденных нами на пути к  Брошенной  Башне.  Только  теперь,
вместо того чтобы  спокойно  пропустить  нашу  компанию,  как  это  было
сделано раньше, они явно собирались нас атаковать.
   Разбившись на пары, они высились справа и  слева  от  ожидающего  нас
пути, но их опущенные рога, роющие землю передние лапы и глухое рычание,
вырывающееся из ос каленных пастей, ясно показывали, что, как только  мы
окажемся между ними, они бросятся в атаку.
   Однако объехать это препятствие мы не могли, а  потому,  построившись
так же парами, мы бросили лошадей в прорыв.
   Не знаю, то ли монстры прозевали наш рывок, то ли у  них  была  такая
тактика нападения, но только к нам метнулись  всего  двое  из  четверки.
Тот, что прыгнул справа, мгновенно получил стрелу в глаз и с жутким воем
покатился в траву. Второй почти достал  шею  Душегубова  коня,  но  тот,
поднявшись на стременах и бросив свое огромное тело вперед, угодил своей
дубиной точно между рогов тварюги. Череп нападавшей зверушки  треснул  и
провалился  внутрь,  так  что  рога  сошлись  вместе,  образовав   почти
правильный круг, а сама зверюга, не издав ни звука, рухнула под копы  та
лошади.
   Наша четверка резво уходила от  оставшейся  пары  монстров,  которые,
несмотря на свои шесть лап, оказались довольно тихоходными.
   Нападавшие звери уже исчезли за деревьями, и нам, казалось бы, ничего
не мешало спокойно скакать вперед,  тем  более  что  лес  расступился  и
открылось довольно обширное пространство, поросшее только густой  травой
и небольшими редкими кустиками. Однако я резко осадил лошадь на  границе
этой гостеприимной поляны.
   Ребята с удивленными лицами  повторили  мой  маневр,  а  Эльнорда  не
сдержалась и отпустила свойственную ей шуточку:
   - Что, Серенький, решил дождаться тех двоих?.. Ну и кровожадный же ты
тип!..
   К  ее  неудовольствию,  я  обратил  слишком  мало  внимания   на   ее
изумительный голосок. Только сейчас мне стало ясно, что  заставило  меня
столь внезапно прекратить нашу скачку.
   По этому милому лугу ходил  очень  странный  ветер!  Правда,  мы  его
совершенно не ощущали, окружающий воздух, казалось, замер в предвкушении
неких интересных событий. А вот трава  вела  себя  весьма  необычно,  ее
короткие стебли, трепеща, клонились, создавая такое впечатление, что над
лугом свиваются спиралью сразу несколько стремительных вихрей. Прекрасно
видные  круги  причесанной  ветром  травы  нигде  не  соприкасались,  но
располагались настолько близко друг от друга, что пройти мимо  них,  тем
более на лошадях, совершенно не представлялось возможным.
   Позади нас уже слышалось тяжелое  дыхание  догонявших  нас  монстров.
Эльнорда оглянулась через плечо и спокойно наложила на тетиву  очередную
стрелу, Душегуб, глухо заворчав, начал  разворачивать  лошадь  навстречу
приближавшейся опасности.
   Но в этот момент меч в моей руке  поднялся,  словно  живое  существо,
указывая острием на противоположный конец луга, а  я  начал  произносить
скороговорку заклинания "Неземного пути".
   Последние слова заклинания еще слетали с моего  онемевшего  языка,  а
темные знаки  на  матовой  стали  меча  начали  наливаться  пульсирующим
грозным светом. И когда последний звук замер  в  остановившемся  на  миг
времени, с протянутого вперед лезвия до  противоположного  конца  поляны
легла темная прозрачная полоса. А  затем  она  отломилась  от  клинка  и
медленно  опустилась  на  землю...  Нет,   она   повисла   над   землей,
превратившись в темный призрачный мост шириной не больше метра.
   Моя лошадь сама, без понуканий,  ступила  на  этот  мост  и  неспешно
двинулась вперед. За мной последовал Изом, за ним Эльнорда  и  последним
на  мосту  оказался  Душегуб,  все   еще   полуобернувшийся   к   опушке
оставленного нами леса.
   Прямо под нами крутились спирали  магических  вихрей,  приглаживающие
травинки, прижимающие их к земле и бессильные добраться до  копыт  наших
лошадей.  Но  они  не  остались  без  добычи!  Когда  мы  уже   достигли
противоположного конца поляны и сошли с исчезающего полотна  призрачного
моста на обычную земную траву, из леса выскочили две гнавшиеся  за  нами
зверюги. Увидев нас, они завыли, заметались по опушке, а потом  ринулись
следом за нами, напрямую, как пущенные с лука стрелы.
   Практически сразу оба зверя оказались на свернутых спиралью  участках
травы, и мы  с  изумлением  и  ужасом  увидели,  как  о