и
объяснения:
   - Так что я взял на себя смелость не напоминать тебе об изменениях в меню
завтрака... Все равно последнего монаха у нас увезли... -  И  он  показал  в
широкой улыбке здоровенные желтые зубы.
   Никак не реагируя на несколько вольную шуточку хозяина, я уселся на  свое
место и, налив себе в бокал слабого, сладкого вина, принялся макать  в  него
сдобное печенье.
   - А разве господин не попробует цыпленка? - сменил тон хозяин,  несколько
встревоженный моим недовольным молчанием.
   Я отрицательно покачал головой и сделал небрежный жест рукой,  приказывая
ему покинуть комнату. Уже совершенно испуганный хозяин попятился к выходу  и
безмолвно выскользнул за дверь. Я не хотел его пугать, но мне  действительно
необходимо было подумать.
   Значит, господина первого советника капитула ночью увезли в Храм,  а  для
меня пришлют нового сопровождающего. Что бы это могло  значить?  Только  то,
что господин  первый  советник  не  оправдал  возложенных  на  него  высоких
обязанностей. И ведь в самом деле, он вчера  вечером  совершенно  по-свински
заснул прямо за столом, не дождавшись окончания ужина! Ай-ай-ай!
   Но позвольте! Сидел-то он на стульчике, предназначенном для меня! Значит,
это я должен был заснуть сном младенца, не выходя  из-за  стола!  Только  по
чистой случайности, потому что бедный Санчо не успел предложить мне гостевое
место, я оказался не там, где задумали разместить меня мои радушные хозяева!
Теперь вопрос - зачем им было необходимо, чтобы я  отключился?!  Только  для
того, чтобы всласть наговориться, не опасаясь моего подслушивания,  или  они
рассчитывали произвести над бездыханным телом кое-какие не  слишком  этичные
операции? Например, по отъему у тела принадлежащей ему души?!
   Тут меня слегка передернуло.
   "Нет, - мысленно остановил я сам себя, - это вряд ли..."
   В самом деле, чтобы лишить мое  тело  души,  не  надо  было  меня  чем-то
опаивать. Надо было всего лишь дождаться, пока я засну.  Хотя  я,  возможно,
недостаточно  хорошо  представляю  себе  процесс  разъединения   этих   двух
составляющих человека.
   В общем, как вы сами видите, размышления мои становились  все  мрачнее  и
мрачнее. Получалось, что спать мне теперь совершенно нельзя!  К  тому  же  и
есть мне почему-то расхотелось.
   Тут мое внимание отвлек странно знакомый, совсем недавно слышанный  звук.
Я вернулся от размышлений к действительности, огляделся и понял, что  кто-то
скребется в дверь столовой.
   - Ну, кто там! - недовольно крикнул я.
   Дверь немного приоткрылась, и в комнату просунулась  растрепанная  голова
хозяина:
   - Господин, за вами приехали...
   - Кто приехал?
   - Так, новый сопроводитель...
   - Пусть идет сюда, познакомимся.
   - Он говорит, чтобы вы выходили, ехать пора...
   - Да? - Я несколько секунд помолчал, словно собираясь с  духом,  а  потом
поднялся из-за стола. - Ну что ж, пошли...
   Хозяин проводил меня во двор, где я увидел мой, готовый  к  выходу  взвод
рыцарей Храма и... знакомую пожарную повозку, запряженную двумя козлами.  На
сиденье повозки восседал разноцветный Твист.
   - Ба! - воскликнул я. - Какая  встреча!  Слушай,  Твист,  ты,  я  смотрю,
маленький,  да  удаленький!  Ухитряешься  служить   сразу   двум   господам,
находящимся к тому же в состоянии активной вражды!
   Мне подвели моего смирного иноходца, и я, взобравшись в седло, подъехал к
карлику. Тот исподлобья посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся:
   -  Наконец-то  нашелся  хоть  один   долговязый,   который   оценил   мои
способности! - довольно пропищал карлик и тронул своих козлов.
   Мы  двинулись  к  воротам  таверны,  а  позади  нас,  слегка   позвякивая
амуницией, пристроилось наше странное воинство.
   - Ну почему, - продолжил я разговор. - Твои способности, как мне кажется,
успели оценить достаточно многие. Вот только оценка их явно  негативная.  Ты
же одно огромное, сплошное негодяйство! Ведь уже  никто  не  верит,  что  ты
способен хоть на какое-то благородство и верность.
   - Благородство и верность! - внезапно окрысился малыш. -  Интересно,  как
бы ты воспитал в себе  благородство  и  верность,  если  бы  тебя  с  самого
малолетства  обзывали,  шпыняли,  изводили  все,  кому  не  лень!  Меня   до
шестнадцати лет никто не называл по имени! Все, кто меня окружал, с упоением
участвовали в конкурсе на лучшую кличку для  Твиста!  Ты  знаешь,  как  меня
дразнили! Недомерок, огрызок, кургузый, вершок - это еще не самое противное!
А ты вот объясни мне, о такое карапет или кукирла!
   Увидев мою растерянную физиономию, Твист удовлетворенно и  уже  несколько
спокойнее протянул;
   - Так-то... Понял теперь, как из крошечного  мальчугана  вырастает  "одно
огромное и сплошное негодяйство"?
   - Но не все же тебя дразнили?! Ведь были же у  тебя  мать,  отец.  Они-то
наверняка любили своего ребенка, независимо от его роста и внешности!
   - Наверное, были, - согласился карлик. - Только я о них ничего не знаю...
В нашем королевстве,  знаешь  ли,  королевского  шута  растят  с  пеленок  в
королевском Замке и  обязательно  лишают  родительского  присмотра.  Видимо,
считается, что иначе шут будет не смешон! Как тебе обычай?!
   Ответить мне ему, право слово, было нечего, да  он,  похоже,  и  не  ждал
ответа. Почувствовав во мне хоть какого-то слушателя, Твист,  видимо,  решил
высказаться до конца:
   - А знаешь, когда мои благодетели стали придерживать свои острые  язычки?
Когда мне исполнилось шестнадцать! Как раз в день  моего  рождения  один  из
самых остроумных интеллектуалов выдал новую шуточку - у нашего карапуза, это
он про меня сказал, напрочь отсутствует пузо. Ноги выросли прямо из  головы,
потому он такой короткий. Я ему на это ответил, что мое-то пузо на месте,  а
вот найдет ли он завтра свое - неизвестно. И ты знаешь, его наутро  нашли  в
постельке без живота. Животик ему крысы выели!
   Тут он гаденько захихикал, а меня слегка передернуло,  но  отнюдь  не  из
жалости к несчастному шутнику. Твист же, отхихикавшись, продолжил:
   - Самое смешное, что я к этому был совершенно  непричастен.  Просто  этот
олух выращивал дома крыс-каннибалов и забыл как  следует  закрыть  клетку  с
новой партией грызунов.
   - Что значит - выращивал крыс-каннибалов?! - переспросил я.
   - А ты не знаешь, что такое крыса-каннибал?
   Я отрицательно помотал головой.
   - Это крыса, которая любой другой пище предпочитает  своих  сородичей.  А
выращивают ее очень просто. Берут штук двадцать крыс и сажают в одну клетку.
Поначалу их кормят вдоволь, а затем начинают понемногу сокращать рацион, так
что хватает не всем. И сокращают его до  тех  пор,  пока  одна  из  крыс  не
нападет  на  своих  сородичей.  -  Он  бросил  на  меня  быстрый  взгляд   и
многозначительно добавил:
   - Причем это не обязательно будет самая крупная и  сильная  крыса.  Самой
крупной и сильной как раз  хватает  обычной  пищи.  Это  -  самая  хитрая  и
отчаянная крыса!
   Именно это добавление спровоцировало мой следующий вопрос:
   - Но подожди, как же это твой оскорбитель не проснулся после  первого  же
крысиного укуса?!
   - Вот этого выяснить так и не удалось... - притворно  вздохнул  карлик  и
бросил на меня еще один быстрый изучающий взгляд.
   Я  только  пожал  плечами  -  после  такого  ответа  вопросов  больше  не
возникало.
   - К сожалению, далеко не каждый занимается  столь  экзотическими  опытами
над милыми серыми зверушками. Особенно  почему-то  не  любят  такие  занятия
власть имущие. Нет, они-то как раз больше  любят  издеваться  над  маленьким
Твистом! Только и у них обязательно  есть  увлечения...  Надо  только  знать
какие! И тогда из королевского  шута  можно  превратиться  в...  да  в  кого
угодно! - неожиданно прервал он свои разглагольствования.
   Несколько минут мы ехали молча, а потом я спросил:
   - Ты участвовал в захвате моих друзей?
   - Нет. Мне просто  было  приказано  в  определенное  время  исчезнуть  из
лагеря. - Карлик отвечал не поворачивая головы, и мне показалось,  что  этот
вопрос ему неприятен, словно он стесняется этой истории. Хотя  чего  мог  бы
стесняться этот беспринципный уродец!
   - А куда подевался Фродо? - продолжил я свои расспросы.
   Карлик  бросил  на  меня  несколько  удивленный   взгляд.   Видимо,   моя
осведомленность была для него неожиданной.
   - Не знаю... В Храме его точно нет...
   - Ты хочешь сказать, что хоббит  ушел  от  облавы?  -  на  всякий  случай
уточнил я.
   Карлик молча кивнул.
   Мы снова замолчали.
   Так, в полном молчании,  нарушаемом  только  звяканьем  доспехов  рыцарей
Храма и лошадиной сбруи да бодрым топотом Твистовых козлов, мы двигались  до
самого  обеда.  Дорога  однообразно  тянулась  между  полей,  лишь   изредка
перемежающихся маленькими светлыми рощицами.  Деревеньки,  как  ни  странно,
располагались настолько далеко от тракта, что видны были  только  их  крыши.
Дважды мы пересекали вброд небольшие речки.
   Изумрудное солнце перевалило уже далеко за полдень, когда  передняя  пара
рыцарей, словно получив  неслышный  приказ,  съехала  на  обочину  дороги  в
невысокую траву и остановилась. Увидев это, Твист странным гортанным  криком
остановил козлов и полез из своей брички, недружелюбно буркнув:
   - Обед...
   Я слез со своего иноходца и повел его  в  тень  высоких,  но  не  слишком
густых кустов на темную, сбрызнутую цветами траву.
   Рыцари образовали вокруг повозки  идеально  правильный  круг  и  замерли.
Карлик самолично накрывал "обеденный стол", и я не заметил, чтобы кто-нибудь
из нашего эскорта вызвался ему помочь. Закованные в серебристую сталь фигуры
молча высились в седлах.
   Уже через несколько минут Твист позвал меня к расстеленному им  на  земле
большому платку, на котором были  кое-как  разложены  различные  бутерброды,
холодное мясо, немного овощей и две винные бутылки. Обедом  это  "пиршество"
можно было назвать только по времени, в которое оно происходило, и "хозяин",
видимо,  отлично  это  понимал.  Когда  я  подошел,  он   пробормотал   явно
извиняющимся тоном:
   - Быстренько перекусим и двинем дальше. Дотемна надо успеть в  Храм.  Там
тебя ждет торжественный прием.
   - Вот как? И за какие такие заслуги меня решили встретить торжественно? -
поинтересовался я, прихватывая с платка кусок копченого  мяса  и  наливая  в
глиняную кружку вина.
   Карлик, в свою очередь выбрав бутерброд  с  какой-то  рыбой,  хмыкнул  и,
прежде чем приняться за еду, ответил:
   - Очень ты удивил Епископа своим обращением  с  его  зеркалом.  До  такой
степени удивил, что он сутки в себя прийти не мог...
   Быстро слопав первый бутерброд и запив его вином, Твист  выбрал  новый  и
продолжил разговор:
   - Ты когда зеркало разбил, Епископа мало что не  покалечил.  Он  же  один
держал магический узел, на котором зеркало крепилось, да еще как раз  сквозь
него пара рыцарей  проходила.  Так  что,  когда  зеркало  лопнуло,  Епископа
отшвырнуло в сторону и здорово приложило  о  стену.  Хорошо  еще  у  него  в
лаборатории...  -  слово  "лаборатория"  карлик  произнес  с   трудом,   как
малознакомое, - ...стены толстой тканью  обиты  -  мягкие,  а  то  бы  точно
покалечился.
   В тоне, которым этот королевский шут сообщал мне о несчастье, случившемся
с одним из его  господ,  сквозило  такое  удовлетворение,  словно  я  разбил
магическое  зеркало  Епископа   единственно   из   желания   доставить   ему
удовольствие.
   - Значит, теперь он хочет со мной посчитаться? - не  то  спросил,  не  то
констатировал я.
   - Да нет, - ответил Твист, откусывая очередной  кусок  бутерброда.  -  Он
хочет узнать, как ты это сделал?
   "Мне бы  и  самому  хотелось  знать,  как  я  это  сделал",  -  внутренне
усмехнулся  я,  но  вслух  ничего  не   сказал,   поскольку   мне   пришлось
прислушиваться к тоненькому голоску, снова зазвучавшему в моей голове:
   - Ох и беспечный же ты парень! И ничему тебя вчерашний ужин не научил! Ты
хоть иногда проверяй, что в рот-то тянешь!..
   Едва не поперхнувшись, я чисто машинально  пробормотал  короткий  наговор
"на зелье поганое" и посмотрел на только что взятый аппетитный кусок балыка.
   Кусочек оставался весьма привлекательным, только  теперь  он  был  словно
присыпан еле заметным  зеленоватым  налетом.  Я,  конечно,  не  мог  с  ходу
определить, чего добавили к рыбке, но то, что  есть  ее  ни  в  коем  случае
нельзя, мне было ясно. Положив назад балык, я поднял кружку и пригляделся  к
ее содержимому. С вином вроде бы все было в порядке, и  я  сделал  еще  один
осторожный глоток.
   - Что, не понравилась рыбка? - прозвучал напряженный вопрос карлика.
   - Да какой-то запах у нее... - Я сделал неопределенный жест.
   Твист тут же схватил брошенный мной кусок и понюхал его.
   - Рыбой пахнет... Больше вроде ничем... - пробормотал  он  недовольно  и,
прижмурив один глаз, откусил здоровенный кусище.
   Я  с  интересом  наблюдал,  как  карлик,  громко  причмокивая,   пожирает
предназначенный мне кусок балыка. Вот дожевал последний кусок, захлебнул его
глотком вина и, громко рыгнув, поинтересовался:
   - Ну что, сыт? - И не дожидаясь моего ответа, скомандовал:
   - Тогда тронулись дальше!
   Убирать оставшиеся харчи Твист не стал. Он попросту связал  углы  платка,
на котором они были разложены, и  запихнул  получившийся  узел  под  сиденье
своего шарабана.
   И вот наша группа двинулась в  прежнем  порядке  дальше.  А  минут  через
десять после того, как мы снова принялись топтать дорогу, на бедного карлика
напала икота.
   Поначалу я злорадно подумал: "Ага! Встала моя рыбка тебе поперек горла!",
но его поначалу самое обычное "ик" становилось все громче и,  я  бы  сказал,
глубже. Спустя короткое время стало казаться, что бедняга  просто  не  может
втянуть  очередную  порцию  воздуха,  и  при  каждом  натужном  всхлипе  его
тщедушное тельце буквально подпрыгивало на сиденье повозки. Козлы  испуганно
оглядывались на непонятные звуки, а моя коняка пыталась отвалить  в  сторону
от дергавшегося карлы. Бедный Твист  поминутно  поглядывал  в  мою  сторону,
словно говоря: "Вот что со мной твоя рыбка сделала".
   Но моя совесть была чиста - в самом деле, нельзя же глотать жирное такими
огромными кусками!
   Продолжалась  эта  "болесть"  довольно  долго  и  закончилась  совершенно
неожиданно. Твист, сидевший до этого скрючившись,  внезапно  выпрямился,  не
останавливая козлов, приподнялся, откинул сиденье, выудил из-под него темную
бутылку и, выдернув зубами чуть торчавшую пробку, надолго приник к горлышку.
Когда он наконец оторвался от бутылки, из его горла донесся громкий бульк, и
он отшвырнул бутылку в придорожные кусты.
   Затем он снова уселся на свое сиденье и перестал икать.  А  через  минуту
его понесло!
   - Вот смотрю я на тебя и удивляюсь! - начал карлик свой  монолог,  одарив
меня кривой улыбочкой. - Имеешь такой Дар и совершенно не имеешь  житейского
чутья!
   Я промолчал, да коротышке и не нужен был мой ответ.
   - Ты просто не понимаешь, с кем связался! Думаешь, в этой парочке имеется
хоть капля... как это ты сказал?.. Ах да, благородства и верности! Хоть одна
капля на двоих? Нет! И не рассчитывай! Благородства в них никогда  не  было,
хоть  они  и  родились  в  благородных  семьях!  А  верность  они   понимают
исключительно как верность им самим, драгоценным!
   - О ком речь-то? - негромко переспросил я.
   Твист взглянул на меня, словно я, вклинившись в его  монолог,  нанес  ему
смертельное оскорбление.
   - Ты еще вдобавок и туп, мой  милый  маг!  -  бросил  он  высокомерно.  -
Речь-то идет о твоих новых знакомых - правителе Качее и Епископе! Ах  да,  -
подпустил он в свой тон иронии, - мы же не знаем, что эти два заклятых врага
на самом деле закадычные дружки! Что они вместе  обтяпали  несколько  весьма
веселых дел, а последнее - так и вообще ухохотаться можно! Вот только оно-то
их и поссорило - слишком велик куш оказался, каждый  хочет  его  в  одиночку
проглотить! И каждый  надеется,  что  лопух  Гэндальф  поможет  ему  в  этом
благородном деле!
   Карлик захихикал, но в этот момент его телега наехала  одним  колесом  на
кочку. Не знаю почему, но мне показалось, что козлы специально  вырулили  на
этот бугорок, во всяком случае, один из них быстро оглянулся,  словно  желая
убедиться в результативности проведенного маневра. Твист  от  последовавшего
толчка подскочил на сиденье, и по его воплю я понял, что он  снова  прикусил
язык. Однако на этот раз он не замолчал. Причмокивая и пришепетывая,  словно
один из незабвенных лидеров  моей  дорогой  Родины,  карлик  продолжил  свое
историческое выступление:
   - И ведь могучий Серый Конец действительно взялся за это!  Нет,  ты  ведь
взялся за это?! - Карлик привстал с сидень пытаясь заглянуть мне в глаза.  -
И после этого ты ведешь со мной разговоры о благородстве и верности!
   Вернувшись на свое место, он засунул пораненный язык за щеку и  несколько
секунд молчал. Но, видимо, то, что заставляло  его  говорить,  было  сильнее
любой боли:
   - Ничего, эти  ребята  покажут  тебе  и  благородство  и  в  верность!  -
возобновил он свою болтовню. - Они тебе так покажут - себя не узнаешь!
   - Ну, себя-то я всегда узнаю, - слегка усмехнулся я.
   - Да? - ощерился в ответ Твист. - Вот когда тебя лишат души, я  посмотрю,
как ты себя узнавать будешь.
   - Ну кто это может лишить меня души, если я сам не соглашусь ее отдать? -
задал я тут же провокационный вопрос.
   - А вот твои новые дружки и лишат! - тут же ответил карлик. - Им это дело
- раз плюнуть.
   - Можно подумать, что ты неоднократно наблюдал это самое "раз плюнуть", -
продолжал я подзуживать разболтавшегося карлу.
   - Наблюдал?! Да я сам в этом участвовал!!!
   И тут маленький негодяй посмотрел на меня с непередаваемым ужасом, словно
это не он, а я только что признался в невообразимом злодействе.
   - Значит, ты тоже имеешь Дар? - Я удивленно поднял бровь.
   Твист не сводил с  меня  ненормально  расширенных  глаз,  и  ужас  в  них
постепенно таял, вымываемый неудержимым самодовольством.
   - Да, я имею Дар, но совсем не тот, о котором  ты  думаешь.  Я  имею  Дар
читать в душах людей их самые сокровенные желания и Талант  играть  на  этих
желаниях, как музыкант играет на своем инструменте!
   - Любой музыкант может взять фальшивую  ноту...  -  словно  бы  про  себя
пробормотал я.
   - У меня не бывает фальшивых нот! - взвизгнул распалившийся карлик. - Я и
тебе  могу  сказать,  чего  ты  сейчас  желаешь  больше  всего.  Правда,  ты
редкостный простофиля, и угадывать твои  желания  не  представляет  никакого
труда.
   Я пропустил этот комплимент  мимо  ушей,  что  еще  больше  завело  моего
малорослого провожатого.
   - Ты  думаешь,  тебе  удастся  спасти  своих  друзей?!  Ты  рассчитываешь
превзойти Епископа, попав в Храм?! Ты думаешь отыскать пропавшую  королеву?!
Дурилка, открой глаза! Твои друзья уже,  наверное,  надели  доспехи  рыцарей
Храма! В логове Епископа никто, кроме него  самого,  не  может  использовать
магию!!! А нашу драгоценную королеву два твоих новых знакомых поделили между
собой!!!
   - Как это поделили?! - изобразил я крайнюю степень удивления.
   - А так! Разделили бедную девчушку на тело и душу, тело умыкнул  Епископ,
а душа бродит у Качея по Замку! Теперь только осталось решить, кто  из  этой
парочки быстрее влезет на королевский престол!
   - Вот как... - теперь я изобразил растерянность.
   - А ты думал, зачем Качей приказал тебе отыскать  ему  перстень,  пояс  и
меч? Недоумок! Ничего  он  не  терял!  Просто  девчонка  успела  перепрятать
королевские регалии, и Качеюшка остался с носом и... с призраком. А если  ты
отыщешь эти вещички, он сможет устроить настоящую коронацию. Особенно,  если
ты не сможешь найти королеву. А как же ты ее найдешь, если ее вовсе и нет?!
   - Ну как же ее нет, если ты сам говоришь, что она у  Епископа?  -  лукаво
переспросил я.
   - Тебе надо  внимательнее  меня  слушать,  -  высокомерно  поправил  меня
кар