то она сидела, как
заправский всадник, а кроме  того,  я  наложил  на  ее  тело  поддерживающее
заклятие. Шалай еще раз осмотрел поляну и, негромко проворчав:
   - Надо бы заделать  выход...  да  некогда...  -  махнул  рукой,  командуя
отправление, и мы тронулись за ним по малоприметной лесной  тропинке.  Скоро
эта тропинка превратилась в довольно  широкую  дорожку,  по  которой  вполне
можно было ехать парой. Мы с Шалаем оказались впереди.  Я  вел  за  собой  в
поводу лошадь королевы, а рядом с  ней  ехал  один  из  гвардейцев.  Проехав
быстрой рысью еще чуть больше километра,  Шалай  неожиданно  придержал  свою
лошадь и коротко каркнул по-вороньи.  В  ответ  раздалось  хлопанье  птичьих
крыльев, и из кустов впереди нас выехал еще один всадник. Приблизившись,  он
негромко доложил:
   - Все спокойно, воевода. Рыцарский разъезд проехал минут двадцать  назад,
и больше никого не было.
   - Тогда вперед! - скомандовал Шалай и пришпорил свою лошадь.
   Мы сразу перешли в галоп, и через мгновение лошади вынесли нас из леса на
широкую, наезженную дорогу, петляющую  между  невысокими,  поросшими  низким
кустарником холмами.
   В течение  последующих  четырех  часов  наш  маленький  отряд  мчался  по
пустынной дороге, незаметно, но  неуклонно  уходившей  все  вверх  и  вверх.
Окружающие  ее  холмы  становились  все  выше,  ясно   показывая,   что   мы
приближаемся к горам. Зеленое солнце  давно  выскочило  из-за  горизонта  и,
бодро поднимаясь все выше по небосклону,  стало  здорово  припекать.  Лошади
покрылись пеной и начали  тяжело  дышать.  Только  тогда  Шалай  скомандовал
привал.
   Мы свалились с седел и, оставив своих  лошадей  на  попечение  одного  из
гвардейцев, собрались возле небольшого костерка, над которым уже покачивался
наполненный водой котелок. Спящую королеву тоже  сняли  с  седла  и  уложили
рядом. Поддерживающее заклятие с  нее  я  снял,  и  она  тут  же  свернулась
калачиком под моим серым плащом.
   Только теперь Фродо смог рассказать нам,  каким  образом  он  оказался  в
Храме и как ему удалось подготовить и осуществить наш побег.
   - Вы знаете, что мы, хоббиты, ни с какой магией,  колдовством  и  прочими
непонятными штучками не знаемся, а вот исчезнуть бесследно,  раствориться  в
окружающем мире нам ничего  не  стоит.  Никакой  верзила,  а  уж  тем  более
одушевленная кукла, никогда не отыщет хоббита,  если  тот  сам  не  пожелает
показаться. Да к тому же наш слух,  зрение  и  нюх  таковы,  что  мы  издали
чувствуем  всяких...  других   существ.   -   Фродо   гордо   оглядел   всех
присутствующих и добавил:
   - Ну да вы все это знаете, читали небось первоисточники!
   Затем он уселся на травке поудобнее, и мы поняли, что  рассказ  предстоит
долгий.
   - Я понял, что к  нашему  лагерю  приближается  довольно  большой  конный
отряд, минут за сорок до нападения. Но почему-то решил, что это возвращается
Шалай с подкреплением. А когда разглядел  между  деревьями  доспехи  рыцарей
Храма, у меня оставалось всего минут десять.
   - Ах ты, маленький засранец! - взвилась Эльнорда.  -  Ты  вовремя  увидел
этих блестящих сволочей и ни слова мне не сказал!
   Фродо бросил на вскочившую с земли эльфийку жалостливый взгляд и спокойно
ответил:
   - Ну послушай себя! Какие ты слова произносишь в приличном  обществе?  Ну
что такое - засранец?! А еще леди прикидываешься!..
   Но Эльнорду смутить было не  так-то  просто.  Она  выгнула  левую  бровь,
прищурила глаз и, ткнув изящным  пальчиком  в  вольготно  развалившегося  на
травке хоббита, заявила:
   - Ты, маленький, противный, шерстяной  засранец!  Ты  знал,  что  на  нас
готовятся напасть и не предупредил!  По  твоей  милости  Душегубу  проломили
башку!
   - Если ты успокоишься и хорошенько обмозгуешь ситуацию,  ты  скажешь  мне
спасибо, что ее не проломили тебе. Твоя башка заживала бы гораздо дольше!  -
с невозмутимым видом ответствовал Фродо.
   Именно эта невозмутимость, по-видимому, и  заставила  девчонку  несколько
умерить пыл. Пожалуй, впервые за все время их  знакомства  Фродо  не  лез  в
бутылку при первом намеке на оскорбление, а отвечал с  наглым  спокойствием.
Поэтому Эльнорда, хотя и осталась стоять,  угрожающе  нависая  над  малышом,
все-таки спросила, прежде чем лезть в драку:
   - Ну и как ты объяснишь свое поведение?
   - Очень просто. Если бы я  тебя  предупредил,  ты  бы  в  первую  очередь
схватилась за свое оружие. Но стрелой рыцаря Храма  не  завалишь  -  что  ты
стрелой кукле сделаешь? А твоя шпажонка, вкупе с  Рокамором,  крайне  слабый
аргумент против их копий и мечей. Тем более, что нас было всего  трое...  Ты
ведь помнишь, что Душегуб тоже удалился в лес? Вот я и решил ничего тебе  не
говорить, надеясь, что безоружную девчонку ни копьем, ни мечом никто  тыкать
не станет. Я просто спрятался, что для меня было задачей очень простой.
   После  этих  слов  Эльнорда  в  задумчивости  отошла  к  своему  месту  и
опустилась на траву. Я заметил, как Фродо облегченно  перевел  дух.  Видимо,
несмотря на всю свою невозмутимость, он сильно опасался, что  его  поведение
сочтут не точным расчетом, а обычным  предательством.  Теперь  же  его  речь
потекла плавно и образно.
   - Когда вас с Душегубом повязали и увезли, я остался в  лагере,  надеясь,
что вернется либо Шалай, либо Гэндальф. И первым вернулся Шалай. Я  ему  все
рассказал, и мы решили догонять храмовый отряд, авось  удастся  вас  отбить.
Ночью мы догнали  рыцарей,  но  оказалось,  что  в  их  лагере  спят  только
Эльнорда, двое наших гвардейцев да монах, который ими  командовал,  так  что
вытащить  вас  из  лагеря  не  было  никакой  возможности.  А  утром   отряд
разделился. Мы поняли, что монах с большей частью рыцарей двинул на перехват
Гэндальфа, но, посовещавшись, решили, что Серый  сам  с  ними  разберется  и
примет верное решение. Так что мы двинулись  за  Эльнордой  с  троллем,  тем
более что рыцарей осталось немного и появился шанс ребят отбить.
   Хоббит почесал свой подшерсток на  макушке  и  немного  помолчал,  словно
припоминал детали своего похода.
   -  Только  мы  напрасно  надеялись,  ни  одной  возможности  они  нам  не
представили, а для нападения в лоб нас было слишком  мало.  Вот  тогда  я  и
решил пробираться в Храм. Тем более, что  в  той  деревеньке,  где  Эльнорда
устроила скандал с ванной, мне удалось утащить у встречавшего вас монаха его
запасную рясу. В общем, после того как вас провезли через  ворота  Храма,  я
полдня наблюдал за охраной, а потом  прикинулся  монахом,  возвратившимся  с
задания, и прошел внутрь.
   Гэндальф приехал через пару дней, но за это время мне удалось узнать все,
что было необходимо: и где вас держат, и где поместили королеву.
   - А как ты узнал про подземный ход? - задал я давно  интересовавший  меня
вопрос.
   - А про подземный ход мне Шалай рассказал. Прежний магистр рыцарей  Храма
был, оказывается, его большим другом.  От  него  наш  воевода  и  узнал  про
подземный ход. Теперешний Епископ  слишком  недавно  владеет  Храмом,  чтобы
знать такие подробности.
   - Что ж, никто из оставшихся при нем рыцарей Храма  не  рассказал  ему  о
такой важной штуке? - встряла в разговор Эльнорда.
   - Ты же видела - чтобы теперешний рыцарь  Храма  что-то  тебе  рассказал,
надо его прямо  об  этом  спросить.  Наверное,  Епископ  никого  из  них  не
догадался спросить по поводу подземных ходов в Храме.
   - А разве их несколько? - быстро переспросил я.
   - Их три, - ответил Фродо. - Мы ушли самым новым.
   В этот момент один из гвардейцев роздал нам кружки с каким-то сладковатым
варевом, напоминавшим жасминовый  чай,  и  большие  бутерброды  с  мясом.  Я
невольно покосился на спящую королеву и обнаружил,  что  ее  жизненная  аура
сильно потускнела. Похоже, Кина была голодна! Вот только нам нечем  было  ее
накормить, разве что кем-то из нас самих. Подошедший воевода отвлек меня  от
тяжелых раздумий:
   - Закусывайте быстрее,  нам  пора  двигаться.  Только  что  вернулся  мой
разведчик, за нами движется  отряд  храмовников.  Их  восемнадцать  человек,
правда, рыцарей всего двое. Не похоже, что они ищут нас, но попадаться им на
глаза не стоит...
   - Так они будут  здесь  не  раньше  чем  через  полчаса,  если  нигде  не
остановятся, - пропищал Фродо набитым ртом.
   - Или не прибавят хода, - тут же возразил Шалай и вдруг удивленно вскинул
глаза:
   - А ты откуда знаешь, что за нами кто-то едет?!
   - Они так гремят  амуницией,  что  их  прекрасно  слышно!  -  невозмутимо
ответил Фродо, прожевав откушенный кусок бутерброда.
   Шалай усмехнулся:
   - Я опять забыл про твои способности. Но вы все-таки поторопитесь!  -  Он
снова стал серьезным.
   Через пять минут мы снова были в седлах  и  снова  мчались  по  пустынной
дороге, убегая от следовавшего за нами разъезда Храма.
   А еще через пару часов я почувствовал два  точечных  магических  всплеска
справа от нашего пути и  прямо  впереди.  Не  прекращая  бешеной  скачки,  я
крикнул Фродо:
   - Ты ничего не слышишь? Впереди нас никто не появился?
   - Ага! - ответил тот писклявым воплем. - Что я могу услышать за  грохотом
наших копыт?!
   Я прибавил ходу и догнал мчащегося впереди Шалая.
   - Впереди кто-то что-то колдонул! - крикнул я ему. -  Что-то  не  слишком
сильное, но надо быть осторожнее.
   Шалай молча выкинул вверх руку с одним поднятым пальцем. В тот же  момент
один из гвардейцев резко увеличил скорость,  хотя  я  не  думал,  что  такое
возможно, и начал постепенно уходить вперед.  Воевода  же,  наоборот,  начал
придерживать  своего  скакуна,  снижая  скорость  нашего  отряда,  а   затем
постепенно перешел с галопа на скорую рысь и наконец вовсе остановился.
   Дорога, уходившая все круче вверх, обрывалась вершиной очередного  холма.
Мне было  прекрасно  видно,  как  обогнавший  нас  гвардеец  приближается  к
вершине. Но не доскакав до нее буквально нескольких метров,  он  соскочил  с
седла, и его лошадь тут же встала как вкопанная. Парень соскочил на  обочину
и, пригибаясь, бросился к вершине.  Там  он,  присев  за  небольшим  кустом,
несколько минут вглядывался в открывшуюся ему картину, а затем  обернулся  и
поднял вверх обе руки со сжатыми кулаками.
   - Впереди два рыцаря Храма, - тут же пояснил  Шалай.  -  Значит,  Епископ
начал наши поиски.
   - Что ж он, сразу угадал? - несколько встревоженно спросил я воеводу.
   - Если бы он угадал, нас ожидало бы  не  менее  пятидесяти  человек.  Тем
более место очень удобно для развертывания Зеркала. А Епископ выбросил  сюда
всего пару. Значит, это так, пробный шар, на  всякий  случай  посмотреть,  а
вдруг мы ушли к горам.
   - Так что будем делать? - задал я очередной вопрос и  тут  же,  припомнив
свои ощущения, добавил:
   - Справа тоже была магия. Туда, наверное, тоже выбросили наблюдателей.
   - Да, - согласился Шалай. - Там как раз проходит еще одна дорога, правда,
она будет похуже этой. А делать? Ну что делать, подождем...
   И воевода направил  свою  лошадь  к  недалеким  зарослям  мелколесья.  Мы
двинулись следом. Я внимательно наблюдал  за  действиями  посланного  вперед
гвардейца, но тот, после того как  передал  воеводе  информацию  о  рыцарях,
замер за своим кустом и больше не шевелился. Лишь когда мы были уже у  самой
опушки, гвардеец поднялся из-за куста  и,  пригибаясь,  направился  к  своей
лошади. Мне понравилось, что при этом он совсем не торопился.
   Шалай остановился, поджидая  своего  разведчика,  и  оглядел  наш  отряд,
остановив особо внимательный взгляд на королеве.
   - Мне кажется, ее величеству стало хуже, - внезапно сказал  он  и  бросил
озабоченный взгляд в мою сторону.
   - Да, я знаю, - ответил я. - Но пока что ничего не можем сделать.
   - Кровушки ей надо!  -  брякнула  Эльнорда  и  опустила  глаза  под  моим
яростным взглядом.
   - Я знаю, чего ей надо, - проговорил я сквозь  стиснутые  зубы.  -  И  ты
можешь не опасаться, твоя кровь ей не подойдет.
   - Это почему это? - вскинулась эльфийка.
   - Она не питается кровью нелюди! - мстительно бросил я.
   Эльнорда опустила голову и побледнела, а Душегуб, растерянно  наблюдавший
за нашей стычкой, тронул коня, подъехал к девушке и шепнул ей глухим басом:
   - Вот и славненько... Достаточно того, что она хотела отнять у тебя тело.
   В этот момент подъехал разведчик и негромко сообщил воеводе:
   - Два рыцаря Храма. Двинулись вперед. Едут очень медленно, глядя себе под
ноги, видимо, ищут следы...
   - Зеркало? - спросил Шалай.
   Гвардеец покачал головой и коротко ответил:
   - Вихрь.
   - Значит, их скоро заберут назад... - задумчиво подвел итог воевода.
   Мы, не покидая седел, простояли в лесочке минут пятнадцать,  и  я,  снова
почувствовав резкий всплеск магии, кивнул Шадаю:
   - Опять использовали магию...
   Воевода молча взглянул на стоявшего рядом с ним гвардейца, и  тот,  поняв
приказ без слов, направился к вершине холма. Через пару минут он сделал  нам
знак, что дорога впереди свободна, и мы снова пустились в путь.
   Теперь уже воевода пустил своего коня  скорой  рысью.  Во-первых,  лошади
все-таки  притомились,  а  во-вторых,  он,  видимо,  опасался  нарваться  на
разведку Епископа.
   Перевалив через вершину холма, дорога несколько сотен метров шла ровно, а
затем снова начала забирать вверх.  А  впереди  показались  самые  настоящие
горы. Покрытые снеговыми шапками вершины вздымались высоко в небо  несколько
правее от дороги, но и прямо на нашем пути виднелись темные, покрытые  лесом
отроги, постепенно переходящие в голые гранитные скалы.
   - Значит, мы будем пробираться через горы? -  повернулся  я  к  скачущему
рядом со мной Шалаю.
   Он утвердительно кивнул и добавил:
   - До перевала дорога должна быть пустой, в это время года купцы по ней не
ходят. Сразу за перевалом есть небольшая деревня, но ее мы проскочим с ходу,
вряд ли там нас кто-то будет ожидать. А вот спустившись с гор, нам  придется
направиться в Ходжер, там единственная переправа через Усунь. Ходжер - город
большой, и в нем наверняка будет много епископских прихвостней. Вся  надежда
на то, что мы проскочим город с ходу и Епископ не  успеет  перебросить  туда
достаточно людей для перехвата - все-таки это не самое вероятное направление
нашего движения. Ну а за Усунью нас найти будет сложно.  Во-первых  в  степи
дорог нет, и мы можем скрыться в любом  направлении,  а  во-вторых,  у  меня
достаточно друзей среди кочевников, и мы сможем значительно  увеличить  свой
отряд.
   До захода солнца мы успели добраться до лесистых отрогов гор и на  ночлег
расположились в довольно густой чаще. Магический фон в течение всего  вечера
был спокоен, да и высланные на разведку ребята ничего не обнаружили, поэтому
Шалай разрешил развести костерок и  приготовить  горячий  ужин.  Вот  только
королеву нам по-прежнему покормить было нечем. По моим прикидкам, которые  я
сделал,  наблюдая  постепенное  угасание  ее  жизненной  ауры,   она   могла
продержаться без необходимой ей крови еще пару суток. "А затем нам  придется
решать, кто отдаст ей свою кровь", - с горечью подумал я. Пока же она спала,
но сон ее становился все тревожнее.
   Впрочем, в эту ночь мы все спали тревожно, и совсем не потому,  что  всем
нам пришлось по очереди дежурить. Мне кажется, что  только  этой  ночью  нам
стало по-настоящему ясно, в какую кашу  мы  вмешались  и  какие  фигуры  нам
противостояли!
   На рассвете, когда  солнце  только  готовилось  показать  из-за  далекого
горизонта свой зеленый бок, а густой утренний туман и не думал рассеиваться,
мы уже тронулись в путь.  Деревья  и  кусты,  появлявшиеся  по  мере  нашего
продвижения из тумана и  исчезавшие  в  нем,  казались  нереальными.  Словно
какой-то таинственный механик запустил на огромной сцене движущийся  задник,
и тот подставляет нашим глазам пейзаж, нарисованный пьяным художником коряво
и неясно. А как только мы покинули лес и выехали на каменистые,  осыпающиеся
мелкой галькой склоны, выглянуло солнце и осветило наши спины.
   О вчерашней скачке можно было даже и не мечтать. Мы продвигались гуськом,
причем  ехавший  впереди  гвардеец,  как  оказалось,  уроженец  этих   мест,
потребовал, чтобы мы постарались вести своих лошадей  точно  по  его  следу.
Иначе, как он сказал, мы можем вызвать осыпи, а это  -  конец  пути!  Лошадь
королевы была привязана коротким поводом к моему седлу  и  трусила  за  мной
следом. За весь день мы преодолели какие-то  жалкие  пятнадцать  -  двадцать
километров, но наш проводник  довольно  заявил,  что  мы  двигаемся  гораздо
быстрее купеческих караванов, и это прозвучало как серьезная похвала.
   Заночевали мы в довольно большой пещере, а утром снова пустились в  путь.
По мере продвижения к перевалу становилось все холоднее, но  мне  и,  как  я
надеялся,  Кине  холод  был  не  страшен,  поскольку  я  накрыл  нас   обоих
заклинанием "теплых ладоней". На остальных моих сил не хватало.
   Ближе к полудню склон, по которому мы буквально карабкались, ведя лошадей
в поводу, начал постепенно выравниваться,  и  перед  самым  перевалом  стало
возможно двигаться верхом. Мы снова поднялись в седла и въехали на перевал.
   Узкая, едва расчищенная от камней  дорога,  по  которой  с  трудом  могли
пройти рядом две лошади, ныряла между двух отвесных скал и начинала  длинный
спуск в невидимую отсюда долину. Сразу за высшей  отметкой  дорога  начинала
расширяться, а метрах в пятистах ее встречали убогие строения горного  села,
больше похожие на сооруженные из камней пещерки.  Село  казалось  совершенно
безлюдным, не было слышно даже блеяния овец, хотя, по рассказам  проводника,
именно овцы были главным достоянием местных жителей.
   В этой вечерней тишине мы проехали половину пути до села, и в этот момент
из-за передних домиков начали выезжать знакомые серебристые  фигуры  рыцарей
Храма, перегораживая дорогу плотной цепью.
   Рыцарей было не меньше двух десятков, а руководил ими, как всегда,  монах
в  длиннополой  темной  рясе.  Прячась  за  последним  рядом  конников,   он
выкрикивал какие-то приказы, а серебристые всадники между тем уже  закончили
построение,  перегородив  дорогу  тремя  плотными  шеренгами.  Мы  с  Шалаем
одновременно приостановили своих лошадей, я - растерявшись от неожиданности,
а воевода - пытаясь сообразить, что делать дальше.  Но  раздумывать  ему  не
дали!
   Из-за наших спин, переходя в тяжелый галоп,  вымахнула  лошадь  Душегуба.
Тролль привстал  на  стременах  и,  размахивая  над  головой  своей  ужасной
дубиной, ревел какой-то зверски воинственный клич. Справа от него,  отставая
на  три  четверти  корпуса  лошади,  неслась  Эльнорда,   размахивая   своей
замечательной шпагой. Шалай, мгновенно сориентировавшись  пристроился  слева
от тролля и выхватил свой меч. Моя лошадь рванула следом за первой  тройкой,
так что я едва не вылетел из седла. В то же мгновение я скорее  почувствовал
чем увидел, что рядом со мной появились два гвардейца,  образуя  третий  ряд
нашего ударного клина.
   И все-таки мне удалось бросить  взгляд  назад  и  убедиться,  что  третий
гвардеец остался рядом со спящей королевой. Он успел перерезать  привязанный
к моему седлу повод и удерживал лошадь Кины.
   Триста метров, разделявшие нас и нашего ощетинившегося копьями врага,  мы
промчались всего за несколько секунд. Когда до  столкновения  оставалось  не
более двух  прыжков  лошади,  Душегуб  внезапно  завалился  влево,  так  что
нацеленные в него копья прошли над пустым седлом. А через  мгновение  тролль
уже снова был в седле, подбросив обманутые копья вверх. Над головой Душегуба
взметнулся  его  кошмарный  гердан,  а  над  головами  серебряных  всадников
пронесся ужасающий троллев вопль!
   Рыцарские лошади в отличие от их всадников были живыми существами,  а  ни
одно живое существо не могло вынести спокойно этот жуткий  рев.  Первый  ряд
лошадей шарахнулся в ужасе назад и  врезался  в  стоявших  во  втором  ряду.
Стройные  рыцарские  шеренги  смешались,  и  над  ярко