зверских  убийств,  совершенных  детьми.  Во  всех
имеющихся у меня публикациях говорится только о... мальчиках.  Ни  одной
девчонки  во  всех  этих  приключениях  не  участвовало.   Всего   таких
мальчишек-изуверов набирается восемьдесят четыре человека.  Интересна  и
хронология этих... случаев.  Они  происходили  регулярно,  через  каждые
шесть-семь дней, более длительные  перерывы  случаются  всего  дважды  и
составляют четырнадцать  дней.  Мне  кажется,  что  таких  случаев  было
двадцать четыре, я просто не  нашел  нужных  сообщений  или...  об  этих
случаях не узнали газетчики. Места этих происшествий, казалось бы, ничем
и никак не  связаны,  однако  мне  удалось  найти  эту  связь,  когда  я
принялся, казалось бы, бесцельно блуждать по страницам мировой печати.
   В совершенно других, порой  научно-популярных  изданиях  я  обнаружил
сообщения о неких странных атмосферных явлениях. В целом  ряде  мест  на
нашей Земле наблюдался необычный  феномен:  внезапно  наступала  мертвая
тишина, как будто все живое на мгновение замирало, не было  слышно  даже
журчания воды в реке, а затем раздавался  такой  звук,  словно  лопалась
басовая струна. После  этого  в  воздухе  появлялись  яркие  серебристые
блестки, которые быстро тускнели и исчезали. И все.
   Я нашел рассказы  двенадцати  свидетелей  подобных  явлений.  И,  как
оказалось, все двенадцать произошли  в  не  посредственной  близости  от
мест, где пару часов спустя маленькие  мальчики  принимались  убивать  и
калечить  всех  подряд.  Повторяю,  это   явление   зарегистрировано   в
двенадцати случаях из имеющихся у меня двадцати двух. Но...
   - И что? - опять встрял торопыга-Паша.
   - А ты вспомни, что сопровождало наш перенос в Кинию  и  обратно?!  -
задумчиво проговорила Машеус и многозначительно посмотрела на меня.
   Вот тут мы замолчали надолго! Даже Паша, казалось, протрезвел.
   Наконец я прервал затянувшееся молчание:
   - Значит, ты считаешь, что...
   - Ты понимаешь, - перебил меня Элик, - эти мальчики не сошли  с  ума,
не помешались, они  прекрасно  понимали,  что  они  делают.  Только  вот
оценивали они все, и в первую очередь свое поведение, совершенно не так,
как должен был им подсказать их, хоть и небольшой, жизненный  опыт!  Они
становились  агрессивны  до  жестокости,  самовлюбленны  и   эгоистичны,
безразличны  к  окружающим.  Останавливались  они  только  тогда,  когда
попадали под пристальное наблюдение вооруженных взрослых, то есть тогда,
когда понимали, что получат жесткий отпор!
   - И из этого ты делаешь вывод...
   Элик молча посмотрел мне прямо в глаза, потом вздохнул и ответил:
   - Они стали бездушными... Они стали без души. И добрались  до  них...
оттуда, из того Мира... кто-то оттуда похитил их души... И я думаю, что,
если не вмешаться, эти визиты за душами  наших  земных  мальчишек  будут
продолжаться. Теперь вы  понимаете,  почему  я  говорю,  что  мы  должны
вернуться туда?!
   И все трое повернулись в мою сторону, как будто  я  один  был  против
идеи возвращения. Ребята явно преувеличивали мои возможности.
   - Ну и что вы на меня уставились? - спросил я, криво улыбаясь.
   - А на кого нам еще уставляться? - передразнил меня Паша. -  Ты  ж  у
нас крутой колдун, нам больше не на кого надеяться!..
   - Нет, ну вы на  них  посмотрите.  -  Моя  ирония  должна  была  быть
совершенно убийственной. - Нашли себе крутого колдуна! Да где вы  видели
на Земле колдунов?! Это там, в том  Мире,  я  мог  что-то  наворожить...
наколдовать... Да и то моя слава была о-о-очень преувеличена! А здесь...
Да здесь ни одно заклинание не сработает!
   - А ты пробовал?! - прервал мой убийственно ироничный монолог Элик.
   Я посмотрел на его суровое сосредоточенное лицо, потом на  Машеуса  и
Пашу, взиравших на меня с не меньшим осуждением, и неожиданно для самого
себя выдохнул:
   - Нет...
   - А говоришь не сработает!.. - обиженно покачала головой Машеус.
   - Вы что, серьезно, что ли, думаете, что  я  смогу  здесь  заниматься
магией?..
   Признаться, я здорово растерялся. Мне  с  самого  нашего  возвращения
было абсолютно ясно, что все мои магические способности остались  в  том
неведомом краю, куда мы попали против своей воли и откуда были выброшены
чужим старанием. Мне и в голову не могло прийти, что  хоть  какой-то  из
известных мне наговоров может сработать здесь, в Москве. А  вот  ребята,
похоже, думали совсем по-другому!
   - А ты попробуй!.. - предложил Пашенька совершен но трезвым голосом.
   - Что, прямо сейчас?.. - Я с некоторым  разочарованием  посмотрел  на
свой бокал.
   - Можно немного погодя... - разрешил добрый Паша.
   - Подождите, ребята, -  вмешался  умный,  осторожный  и  прагматичный
тролль, - не надо давить на человека.
   Элик повернулся ко мне и заговорил очень проникновенно:
   - Думать и решать тебе. Но если ты не  сможешь  перенести  нас  туда,
этого не сможет  никто.  А  если  никто  туда  не  сможет  попасть,  как
остановить то, что вытворяют с нашими земными ребятишками?
   Я хотел кое-что ему сказать, но  он  поднял  руку,  останавливая  мою
реплику:
   - Те двадцать два случая, о которых я  рассказывал,  не  выдумка,  ты
представляешь, что будет, если они не  прекратятся?!  Ты  представляешь,
что будет, когда кто-то догадается о  систематическом  уродовании  наших
детей, когда кто-то поймет, что все это происходит совсем  не  случайно!
Поэтому я считаю, что нам  необходимо  это  остановить,  а  значит,  нам
необходимо попасть в Кинию!
   - Но, понимаешь... - неуверенно начал я. - Я  даже  не  знаю  с  чего
начать... Я не представляю себе, как это можно сделать... Я...
   Больше слов у меня не было. А Элик смотрел на меня исподлобья и ждал,
что я еще выдавлю из себя. Поняв, что  больше  мне  сказать  нечего,  он
вздохнул и ответил на мою маловразумительную фразу:
   -  Ты  не  переживай,  мы  понимаем,  что  сегодня  вечером  ты   нас
перебросить не сможешь. Нам надо, чтобы ты задумался над этим вопросом и
попробовал свои колдовские штучки, а вдруг что-то сработает. Ну а дальше
все будет зависеть от твоего таланта...
   - И от твоего желания... - добавила Машеус.
   - И твоего  везения...  -  улыбнулся  Паша  какой-то  кривой,  жалкой
улыбкой.
   Элик разлил остатки коньяка  по  бокалам,  причем  Машеусу  досталось
всего несколько капель, но та не возражала. Тролль поднял свой бокал  и,
посмотрев на меня, глухо сказал:
   - За тебя, твой талант и твою удачу... И мы выпили.
   После этого ребята очень быстро засобирались по домам. Когда они, уже
одетые, трясли мою руку в прихожей, мне пришло в голову,  что  Пашеньке,
возможно, негде в Москве переночевать.
   - Может, останешься?.. - повернулся я к нему. - Я тебе брошу матрасик
на кухне.
   - Нет... - покачал он головой. - Мы тебя отвлекать не будем.
   - Мы тебя отвлекать не будем... - поддержал хоббита тролль.  -  А  за
мохнонога ты не беспокойся, мы его не бросим.
   Ребята  ушли.  За  окном  еще  было  светло,  но  уже   чувствовалось
приближение вечера. Я принялся наводить по рядок  в  комнате.  Отнес  на
кухню табуреты, пустые бутылки и бокалы. Помыл посуду, вытер ее и  убрал
в шкаф. Делая  все  не  торопясь,  обстоятельно,  но  автоматически,  не
задумываясь. В голове вертелись обрывки нашего разговора.
   Закончив с кухонными делами, я взял тряпку  и  направился  в  комнату
вытереть стол. На темной столешнице одиноко белел сложенный вдвое листок
бумаги. Я взял его и развернул. Весь листок был  исписан  мелким  четким
почерком, каждый абзац  пронумерован.  Всего  на  листке  было  тридцать
четыре пункта, каждый из которых содержал  на  звание  газеты,  дату  ее
выпуска, название статьи и очень краткое ее изложение.  Полный  перечень
находок Элика.
   Несколько минут я стоял  и  медленно  перечитывал  написанное.  Потом
сунул листок в карман, протер столик и отнес тряпку на кухню. Вернувшись
в комнату, я сел за письменный стол, отодвинул папку  с  диссертацией  и
положил перед собой троллев листок.
   В комнате быстро темнело, но мне это было на  руку.  Я  не  отрываясь
смотрел на смутно белевший клочок бумаги, а перед моим внутренним взором
ярко и динамично про ходило все наше  прошлолетнее  приключение.  И  как
нас, четверых участников ролевой игры, потерявшихся в лесу, перенесло  в
совершенно иной Мир,  и  как  ребята  перепились  пива  и  действительно
превратились в эльфа, хоббита и тролля. И как мы попали в  Замок  Качея,
как в моих руках оказалась небольшая говорящая книга заклинаний, ставшая
моей  главной  учительницей.  Как  я...  как  мы  все  увидели   призрак
прекрасной королевы Кины Золотой и что он нам рассказал о своей  судьбе.
Как мы с Шалаем и его гвардейцами отправились за телом моей Кины в самое
логово ее страшного врага. С какими невероятными трудностями, продираясь
сквозь колдовство, кровавые схватки, предательства, мы  все-таки  смогли
выкрасть это страшно не мертвое тело из Храма и доставить его в Замок. И
как мне в последний момент с помощью Отшельника  Тама  все-таки  удалось
соединить тело и душу моей королевы... И как меня... нас наградили...
   Я выдвинул нижний ящик  стола  и  достал  из-под  старых  бумаг  свой
почетный знак  "Опора  трона".  Большая  золотая  брошь  легла  рядом  с
исписанным  листом  бумаги,  посверкивая  в   вечернем   свете   чуткими
бриллиантовыми брызгами.
   Я смотрел на этот знак королевской  милости,  и  мне  было  горько  и
тоскливо. Сразу вспомнилось, как Епископ  уговаривал  меня  продать  ему
свою душу, как он расписывал преимущества  бездушного  существования.  И
еще я вспомнил рыцарей Храма - страшных  тряпичных  кукол  в  сверкающих
серебром доспехах, оживленных отнятыми, выкраденными, купленными душами!
   Мой взгляд снова упал на исписанный  листок.  Теперь  души  крадут  у
наших мальчишек...  Похоже,  Епископ  действительно  смог  довести  свое
экспериментальное заклинание и теперь способен приходить  за  душами  на
Землю. Он не случайно выбрал именно детские души - они наиболее  молоды,
а значит, долговечны, они податливы, и их  можно  на  учить  всему  чему
угодно... И о телах заботиться не надо,  они  ведь  остаются  здесь,  на
Земле. Тела, лишенные души, не знающие, что такое жалость,  сострадание,
совесть, грех. Тела, готовые на все ради удовлетворения  своих  желаний,
своих капризов. Именно тела, поскольку людьми этих мальчиков назвать уже
нельзя! Я живо представил, на что готов такой "кадавар" ради  достижения
своих личных целей и что он может натворить,  если  ему  удастся  скрыть
свое существо и вырасти во взрослую особь!
   Мне стало жутко!
   Епископа действительно необходимо было остановить и сделать  это  как
можно скорее. Элик прав! Тысячу раз прав! Нам необходимо вернуться  в...
хм... Кинию...
   Весь вопрос - как?!
   В комнате стемнело. Я убрал знак "Опора трона" в  ящик  стола.  Потом
встал и направился в прихожую. Одевшись, я вышел из квартиры и спустился
на улицу.
   В воздухе пахло весной. Фонари еще не зажигались, но было  достаточно
светло, чтобы наслаждаться прогул кой, не боясь замочить ног в  весенних
лужах. Я медленно шагал по тротуару, вдыхая свежий весенний воздух  и  с
интересом  оглядываясь  по  сторонам.  Во  дворе   соседнего   дома   на
огороженной сеткой площадке два десятка мальчишек  гоняли  мяч.  Я,  сам
футболист со стажем, остановился посмотреть за игрой. Борьба на площадке
шла нешуточная, злая, но в то  же  время  корректная,  без  подлянок.  И
вдруг, в какой-то момент, я представил себе, что сейчас наступит мертвая
тишина, такая тишина, что исчез нет даже  скрип  ботинок  на  подтаявшем
снегу, затем  раздастся  звук  лопнувшей  басовой  струны  и  в  воздухе
замелькают серебристые блестки. А через пару часов после  того  как  они
исчезнут, эти мальчики бросят свой мяч и отправятся кого-нибудь калечить
и убивать... Ведь восемьдесят четыре таких мальчишек уже есть. Скоро  их
станет восемьсот сорок, потом - восемь тысяч четыреста, потом...
   Мне  стало  жутко!   Все   сегодняшние   олигархи,   крестные   отцы,
организованные  преступники,  серийные   убийцы   и   прочие   отморозки
показались мне безобидными щенками. Вот когда на просторы нашей  планеты
выползет двуногое чудище, по-настоящему  лишенное  души,  вот  тогда  мы
узнаем, что такое беспредел!
   Я вернулся домой, поужинал и улегся в постель. Смотреть телевизор мне
сегодня совершенно не хотелось. Правда, заснул я тоже далеко не сразу. Я
смотрел в темный потолок и перебирал в голове так хорошо  известные  мне
заклинания, проборматывал  наговоры,  перекатывал  на  языке  их,  порой
совершенно    невозможные    звукосочетания,    вспоминал    чудовищную,
непроизносимую  фонетику,  воображал   сопровождающие   их   пассы.   Но
попробовать воспроизвести хотя бы одно из них, хотя бы самое простенькое
и безобидное, так и не решился. Я элементарно трусил.
   Наконец  мне  удалось  заснуть,  и  в  первый  раз  с  момента  моего
возвращения из того невероятного путешествия мне приснилась не  Кина,  а
Епископ. Мне снилось, что  он  снова  догоняет  меня  на  своем  жутком,
чудовищном звере и, улыбаясь, говорит, что с нетерпением  ожидает  моего
возвращения, хотя помогать мне вернуться в его Мир он и не думает.
   - Ты вполне справишься сам, - щерит он свои зубы в знакомой  ухмылке.
- А не справишься, я всех ваших мальчишек перетаскаю к себе. Мне молодые
души очень даже пригодятся!
   Во  сне  мне  было  очень  тоскливо,  безысходно.  Однако,  когда   я
проснулся, в окно светило яркое весеннее солнце. Вода в душе  показалась
мне прекрасной. Вчерашний коньяк  не  оставил  никаких  следов  на  моем
самочувствии. Так что я  с  удовольствием  позавтракал  и  отправился  в
бывшую Ленинку, нынешнюю Государственную библиотеку.
   Выйдя из метро, я вдруг почувствовал, что во мне пробудилась какая-то
живая энергия, словно плотина моей тоски наконец-то рухнула и ее остатки
размывает живое  желание  жить  и  действовать.  Я  понял,  что  у  меня
появилась цель!
   В  библиотеке  я  заказал  газеты,  указанные  в  оставленном  Эликом
листочке, и  ознакомился  с  собранными  им  данными  по,  так  сказать,
первоисточникам. Все заметки, за  исключением  двух,  были  короткими  и
крайне скупыми на факты.  Кроме  того,  они,  как  правило,  размещались
отнюдь не  в  криминальной  хронике,  а  в  рубриках,  которые  освещали
непроверенные факты, курьезы, слухи, короче, все  то,  чему  большинство
читателей не придает серьезного значения. Только если не обращать на это
внимание, картина получалась такой, какой ее  обрисовал  Элик,  и  даже,
пожалуй, еще более удручающей, потому что  тот,  щадя,  видимо,  чувства
Машеуса, опустил особо кровавые и жестокие подробности.
   Закончив свой обзор, я перекусил в кафе рядом с библиотекой, а  потом
долго гулял по центру Москвы. Мысли в моей голове бродили самые  разные,
одна из них состояла в вопросе: почему ни один из случаев похищения  душ
не произошел в крупном  городе  планеты?  Почему  вообще  в  городах,  в
маленьких городах, произошло всего пять таких случаев? Почему  нападения
этого, хорошо  знакомого  мне,  душелюба  происходили,  как  правило,  в
сельской местности на обособленные группы детей?
   Понедельник у меня, как обычно, был очень  загружен,  так  что  я  не
заметил,  как  он  проскочил.  Часов  в  шесть  вечера  я   оказался   в
административном  корпусе  нашей  академии,  в  приемной  проректора  по
научной работе. Сдав секретарю  на  оформление  кое-какие  документы,  я
вышел в коридор и на правился в главный учебный  корпус,  но  уже  через
пару шагов вспомнил, что столовую, через которую лежал мой путь,  скорее
всего уже закрыли, да и крытый переход из лабораторного корпуса  в  этот
час уже не функционировал.
   Я остановился в раздумье, какой путь мне выбрать - уж больно  мне  не
хотелось шагать к себе по улице. И тут мне в голову  пришла  хулиганская
мысль - а что, если я попробую известное мне  простенькое  заклинаньице,
которое в моей книжечке называлось  "Заклинание  спрямленной  тропы".  В
том, другом Мире  я  использовал  его  несколько  раз  и  оно  прекрасно
срабатывало.
   Оглядевшись по сторонам и убедившись, что коридор абсолютно  пуст,  я
негромко пробормотал требуемую абракадабру, сопроводив  ее  необходимыми
жестами, и с удивлением убедился, что заклинание сработало! От моих  ног
по линолеуму пола пролегла тоненькая, слабо светящаяся зеленая ниточка.
   Я зашагал по проложенному заклинанием проводничку и через два десятка
шагов уперся в стену коридора.  Зеленая  ниточка  в  этом  месте  делала
резкий поворот и уходила прямо  под  стену.  Я  остановился,  с  секунду
смотрел на предложенную мне  "спрямленную  тропу",  пожал  плечами  и...
шагнул прямо в стену. Для меня стены не было! Я прошел ее насквозь!
   Правда, в момент прохода сквозь эту железобетонную  преграду  у  меня
возникло такое ощущение, словно я всем телом прорвал туго натянутый лист
бумаги. Но самое по разительное  заключалось  в  том,  что  из  стены  я
вышел... на заплеванный асфальт тротуара рядом с входом на станцию метро
"Рязанский проспект"!
   Естественно, я замер на месте. А  как  бы  вы  поступили,  неожиданно
оказавшись в двух с лишним километрах от коридора,  по  которому  только
что шли?!
   Время было пиковое, и у входа в метро топталась целая  толпа  народа.
Конечно, в меня тут же врезалась  какая-то  тетка  с  двумя  тяжеленными
сумками  в  руках.  Пробормотав  что-то  очень  нелестное   о   мужиках,
появляющихся неизвестно откуда перед самым ее носом, тетка подозрительно
на меня посмотрела и возобновила свое стремительное движение к  входу  в
метро, а я отскочил  в  сторону  и  поежился.  Моя  легкая  водолазочка,
прикрытая сверху не менее  легким  пиджачком,  слабо  защищала  меня  от
ранневесенней уличной прохлады. Кожаное  пальто,  в  котором  я  франтил
последние дни, осталось на  кафедре,  но  возвращаться  в  институт  мне
почему-то не хотелось, да, впрочем, было и незачем.
   Позвякав в кармане монетками, я направился было  вслед  за  теткой  с
сумками, но меня остановила новая мысль - а почему бы не попробовать еще
одно заклинание, раз хоть что-то получается. Вдохновленного меня уже  не
останавливало то соображение, что сработало  мое  заклинание  не  совсем
так, как должно было бы.
   Я обошел стеклянную коробку входа в метро и вышел  на  узкую  улочку,
забитую автобусами и машинами, но практически  свободную  от  пешеходов.
Остановившись на  пустом  тротуаре,  я  прикрыл  глаза,  сосредоточился,
детально  представил  себе  собственную  прихожую  и   принялся   читать
"Заклинание возвращения домой". Это заклинание было довольно  сложным  и
требовало  очень  напряженной  работы  рук,  к  тому  же,  когда  я  уже
заканчивал этот короткий наговор, за моей спиной раздался сердитый  крик
маленького начальника:
   - Эй, ты!.. Ты, в свитере!.. Немедленно прекрати размахивать руками и
подойди ко мне!..
   Я  было  оглянулся   полюбопытствовать,   кому   это   помешали   мои
размахивания,  но  в  этот  момент   произнесенное   заклинание   начало
действовать. Все мое тело задрожало мелкой дрожью,  а  затем  послышался
странный тоненький визг. Боковым зрением я видел, как к тому месту,  где
я стоял, быстрым шагом подходил милиционер. При этом он как-то  странно,
с совершенно ошарашенным выражением лица смотрел на меня.  Остановившись
совсем рядом, он повернулся чуть в сторону и спросил:
   - А где мужик?!
   - Не знаю... - растерянно ответил ему женский  голос,  но  я  не  мог
повернуть голову, чтобы посмотреть, кто отвечает стражу порядка. Меня же
они оба, похоже, уже не видели.
   - Вот же он, только что  тут  стоял!..  -  заорал  этот  самый  страж
порядка, тряся перед своим животом раскрытыми ладонями.
   - Стоял... - согласился женский голос. - Еще бормотал что-то и руками
махал как сумасшедший...
   - Ну, -  облегченно  воскликнул  милиционер,  поняв,  что  я  ему  не
при