блюдать  за  звездным
перемигиванием. Горелочка посреди лагеря за шипела и погасла, выработав,
по-видимому, все свое горючее. Лагерь окончательно погрузился в темноту,
только палатки чуть белели да поблескивали иногда глазки Второй трети.
   "Интересно, - подумалось мне, - эти Тринт-таты спят когда-нибудь хотя
бы по очереди?"
   Чуть левее меня, у самой скалы, раздался слабый шорох, и я, мгновенно
обернувшись, поймал промельк тем ной тени, шустро взбиравшейся вверх  по
отвесной стене.
   "Ну вот, еще одна треть нашего друга выбралась из пещеры..."
   Потом мои мысли перешли на другое.  Мне  неожиданно  подумалось,  что
наше нынешнее путешествие проходит, не в пример  предыдущему  спокойнее.
Ни тебе погони, ни плена и одиночных камер. Рыцарями  Храма  даже  и  не
пахнет! Красота!.. И скукотища!.. Королевство Кины из рыцарского  романа
превратилось в хроники каких-нибудь Борджа  -  ни  подвигов,  ни  славы,
сплошные тайные заговоры и интриги. Ни одного явного  грозного  врага  -
все какие-то мелкотравчатые негодяи!
   И такая у меня в груди поднялась обида, словно это  королевство  было
виновато, что я из грозного, могучего  мага  -  Гэндальфа  Серого  Конца
превратился в шута. Пусть даже в личного шута королевы Кины.
   Не хотел я быть шутом! Не хотел!
   - Все, шут, моя очередь  дежурить...  -  раздался  у  меня  над  ухом
добродушный басовитый шепот тролля.
   "Вот, - горько подумал я. - И для друзей я стал шутом!"
   Я молча поднялся со своего места и потопал к прогоревшей горелке, где
валялся распотрошенный тюк. Вытащив большое тонкое одеяло, я  завернулся
в него и улегся прямо на землю, положив голову на тюк.
   Через несколько минут я спал.
   И видел сон...
   Я шагал  по  яркому  весеннему  лугу.  Мои  тяжелые  черные  ботфорты
безжалостно приминали мягкую  изумрудную  травку,  длинные  полы  серого
плаща тяжело перекатывающимися складками охватывали мои ноги,  затрудняя
шаги, на голову  давила  тяжелая  шляпа,  цепляющаяся  своим  высоченным
конусом за низко пробегающие облака, а волочащийся по земле шарф, словно
живое злобное существо, хватался за малейшие  неровности  почвы,  норовя
придушить меня захлестнувшим шею концом.
   И все-таки я был счастлив! Справа, рядом со мной шла Кина. Правда,  я
ее не видел, но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что она здесь,
что она рядом, что она, возможно, сейчас заговорит со мной!..
   Со мной заговорили, вот только голос был  совсем  не  моей  королевы.
Неожиданно для себя я услышал безразлично-чарующий голос советника Юрги:
   - Вот, оказывается, ты куда подевался, шут!.. А я все думаю, где  это
он бродит?.. И бороду, смотрю, нацепил, все под Гэндальфа косишь?  И  не
надоело?..
   - Не слушай его, Гэндальф, - раздался рядом со мной голосок  Кины.  -
Этот Юрга - такой пошляк... И почему я назначила его  своим  советником?
Ума не приложу!..
   - Фу, королева, как не стыдно говорить такие слова о своем  лучшем...
слуге... Который к тому же надеется стать...
   - Ты представляешь,  Гэндальф,  -  перебила  советника  Кина,  -  это
животное надеется стать моим мужем! Как тебе такая перспектива?!  Но  ты
его не слушай. Расскажи мне лучше,  почему  ты  ушел  из  Замка,  почему
оставил меня одну на съедение этому негодяю?
   Я хотел ответить своей королеве, хотел рассказать ей  все,  что  меня
мучило, но... не мог произнести ни слова! Было  такое  ощущение,  что  у
меня напрочь отсутствуют связки, а может, даже и легкие... И повернуться
я никак не мог, чтобы хотя бы увидеть милое лицо, вдохнуть запах  волос,
а может быть, коснуться руки. Вместо  этого  я  продолжал  молча  шагать
вперед, как будто от непрерывности моего движения зависело что-то  очень
важное, и я не мог ни на миг остановиться.
   - Ну  вот,  ты  опять  не  отвечаешь  мне...  -  огорченно  вздохнула
королева. - И так всегда... Я тебя зову, я с то бой разговариваю,  а  ты
молчишь... Молчишь и куда-то торопишься... торопишься... Куда?!
   - Вот и я говорю - чего торопиться, -  снова  заговорил  советник.  -
Человеку дали такое высокое звание - личный королевский  шут,  позволили
занять при дворе такое исключительное  положение,  а  он,  как  какая-то
шантрапа,  шляется  по  всему  королевству,  ищет   неизвестно   чего!..
Ай-ай-ай!..
   - Да помолчи ты, советник, - неожиданно вспылила Кина, - что  ты  все
лезешь!.. Гэндальф, - ее голос, обратясь ко мне,  сразу  стал  мягче,  -
скажи хотя бы, ты еще вернешься в Замок?.. Можно мне тебя ждать?.. Можно
надеяться?..
   - Да на что надеяться?! - снова вмешался в разговор  бархатный  голос
советника. - Этот дурачина отправился туда,  откуда  не  возвращаются...
Сам отправился, по своей собственной воле!.. Ну так скатертью дорожка...
А мы окажем ему всемерную помощь!.. - и Юрга расхохотался.
   - Ну, негодяй, мое терпение иссякло, - взвился голосок Кины. - Завтра
же я смещу тебя с должности советника и отправлю... в лес загонщиком!
   - Что ты все - "негодяй" да "негодяй", -  недовольно,  но  совершенно
спокойно проговорил Юрга. - На себя посмотри.  Я,  между  прочим,  своих
друзей не предавал в отличие от тебя!
   - Кого это я предала?! - испуганно спросила Кина.
   - Да шута своего! - с усмешкой ответил  советник.  -  Ведь  я  только
благодаря тебе его отыскал. Я и гонцов во все стороны рассылал, и отряды
гвардии на перехват, а он как сквозь  землю  провалился.  А  стоило  мне
заглянуть в твой сон, и вот он, шут, как на  ладошке!  И  посмотрите  на
ловкача - отдыхает почти под стенами моего родного... ха...  города!  Но
теперь все будет гораздо проще!
   - Серенький, беги!.. - вскрикнула Кина, и  в  ее  голосе  была  такая
тревога, что я сбился с шага и запутался в полах плаща.
   - Ну куда он побежит? - насмешливо  проворковал  советник.  -  Он  же
спит...
   - Серенький, просыпайся! - крикнула Кина и зачастила:
   - Просыпайся... просыпайся... просыпайся...
   Ее голос становился все тише, все глуше, перешел в тревожный шепот  и
стал настойчиво уговаривающим. Стал не ее... Стал голосом Эльнорды!
   Я открыл глаза.
   - Ну наконец-то!.. - прошептала эльфийка. - Резко  не  дергайся...  У
нас неприятности!..
   Высокое небо над  моей  головой  еще  не  набрало  своего  интенсивно
оранжевого света, но не было  уже  и  темно-коричневым.  Ранний  рассвет
окрасил его в странно переливчатый желтый тон,  отблескивающий  золотом.
Буровато-серые скалы на фоне неба выглядели неприятно  плоскими,  словно
декорация в оперном театре. Над площадкой, выбранной  нами  для  лагеря,
стелился тоненький, какой-то нереальный мазок тумана, благодаря которому
валяющиеся вокруг  во  множестве  камушки,  камни  и  камнищи  лоснились
мокрыми боками, словно отлакированные. Рядом с повозкой  Твиста,  словно
маленькие каменные изваяния, неподвижно стояли его козлики.  А  еще  над
лагерем стояла мертвая тишина...
   Однако я прекрасно понимал, что Эльнорда не станет попусту  поднимать
тревогу, потому еще раз внимательно оглядел окружающие скалы. Никого.  Я
прикрыл глаза и прощупал округу Магическим Зрением. За скалой, справа от
спуска к дороге читалось довольно сильное  возмущение  -  кто-то  творил
колдовство.
   Эльнорда сидела рядом со мной, опустив голову и словно подремывая, но
она точно уловила момент, когда я  закончил  проверять  округу,  и  едва
слышно зашептала:
   - Фродо проснулся минут двадцать назад, выполз из палатки  и  сообщил
мне, что лагерь окружают. Я  отправила  его  назад  в  палатку,  там  же
находятся Твист и Вторая треть, а Душегуб спрятался  в  расщелине,  там,
где был вход в пещеру... Пока никто не появлялся, но хоббит ошибиться не
мог...
   Я еще раз посмотрел на Эльнорду, она была готова к схватке  -  лук  с
натянутой тетивой лежал у нее под рукой,  рядом  колчан,  полный  стрел,
шпага и Рокамор, прицепленные к поясу, неловко отведены за спину.
   - Не торопясь, потихоньку, поднимайся,  прихвати  свое  вооружение  и
направляйся в сторону пещеры... - тихо прошептал я.  -  Твой  лук  может
иметь решающее значение... Только не торопись!..
   Эльнорда  медленно  подняла  голову,  сладко  потянулась,  со  смаком
разведя  в  стороны  согнутые  в  локтях  руки,  и  неторопливо  встала.
Оглядевшись, словно она только  что  открыла  глаза,  эльфийка  медленно
наклонилась, подняла свое оружие и неторопливо пошла в сторону  скальной
расщелины.
   Она  как  раз  скрылась  в  темной   трещине,   когда   из-за   скал,
ограничивающих спуск к дороге, появились двое явно не мирных людей.  Они
были одеты в  легкие  кожаные  доспехи  со  стальными  нагрудниками,  на
головах имели стальные шлемы, а в руках длинные мечи и маленькие круглые
кавалерийские щиты, Эти мечи мне что-то напомнили, только я не мог сразу
сообразить, что  именно.  Остановившись  так,  чтобы  иметь  возможность
видеть  всю  площадку,  они  внимательно  огляделись,  и  один  из   них
повернулся ко мне:
   - Кто вы такие, что здесь делаете и куда направляетесь?
   Я  успел  сесть  и  потому  чувствовал  себя   достаточно   уверенно.
(Согласитесь, в лежачем положении человек  слишком  беззащитен.)  Однако
вступать с ходу в  конфронтацию  с  противником,  о  котором  ничего  не
известно, я не собирался, а потому ответил достаточно миролюбиво:
   - Личный шут королевы Кины и сопровождающие его лица  направляются  в
город Сотдан... по делам короны. А теперь ответьте и вы на  поставленный
вами вопрос.
   Однако никто на мои вопросы отвечать не собирался. Вместо  этого  тот
же вояка задал новый вопрос мне:
   - Сколько вас?
   Моя рука непроизвольно легла на торчавший за поясом жезл, а в  голосе
появилось явно выраженное недовольство:
   - А кто ты такой, чтобы задавать вопросы королевскому шуту?!
   В ответ на мои слова этот хамоватый вояка громко свистнул. В  тот  же
момент с двух сторон на площадку высыпали человек двадцать, наряженные в
такие же доспехи, и сразу же ринулись вдоль скал, окружая наш лагерь.  А
следом за этим местным спецназом появился здоровенный бородатый мужик. В
отличие от сопровождавших его вои нов одет он был в невероятно роскошный
халат ярко-синего цвета, на голове у него была пристроена красная  феска
с кисточкой, а  из-под  халата  высовывались  загнутые  кончики  красных
сапог.
   Посмотрев на меня, это чучело усмехнулось  и  голосом,  лишь  немного
уступающем в басистости троллеву, спросил:
   - Ну что, отважный наш, теперь ты признаешь за  нами  право  задавать
вопросы королевскому шуту?..
   - Нет, не признаю!.. - ответил я и поднялся на ноги.  -  Так  кто  вы
такие и чего вам от нас надо?!
   - Кто мы такие, тебя не касается, а вот надо нам от  вас...  -  Мужик
остро заглянул прямо мне в глаза и, по-видимому, удивился,  когда  я  не
отвел взгляда. - К-хм,  во-первых,  нам  надобно  вот  это  тело.  -  Он
неожиданно указал  на  мертвяка,  одиноко  лежавшего  в  сторонке.  -  А
во-вторых, мы желаем знать, каким образом вы оказались в его компании  и
нет ли среди ваших попутчиков еще таких... шутов?!
   И в этот момент из палатки появился Фродо. Он сладко потянулся, затем
протер глаза, огляделся и... накинулся на басистого верзилу.
   - Слушай, ты, труба иерихонская, ты что людям спать не даешь? Что,  я
тебя спрашиваю, ты здесь разорался?! Это что, твой огород или мы  топчем
твои личные камни?! - Хоббит набычился, будто бы ожидая ответа, но  едва
мужик открыл рот, он заорал с новой силой. - А ну вали отсюда, пока цел,
и шайку свою забирай, чтоб железом над ухом не громыхала!..
   Однако  руководитель  неизвестного   спецподразделения   не   слишком
смутился. Оглядев новый персонаж, он чуть усмехнулся и опять  повернулся
ко мне:
   - Это, что ли, королевский шут? Ну-ну...
   Потом он шагнул в сторону и бросил себе за спину:
   - Двое - забирайте кудесника, двое  -  проверить  палатки,  пятеро  -
связать всех, кого найдете...
   Двое шагнули в сторону мертвого тела, но были остановлены  мелодичным
эльфийским голоском:
   - Еще шажок, и ваш начальничек получит щепочку в глаз... И не вздумай
размахивать своими  клешнями,  колдун  недоделанный,  -  остановила  она
попытавшегося поднять руки мужика в халате,  -  а  то  я  нервная,  могу
случайно тетиву спустить!..
   Голос почему-то шел сверху. Я поднял глаза и увидел Эльнорду,  удобно
расположившуюся в трещине скалы, метра на четыре выше  уровня  земли.  В
руках у нее красовался натянутый лук.
   Синий халат медленно опустил руки и совершенно спокойно произнес:
   - Девочка, твои стрелы для меня  не  представляют  ни  какой  угрозы,
можешь мне поверить. Я совсем не хочу губить такую красоту, но  если  ты
будешь мне мешать, я тебя... успокою...
   Потом, не поворачиваясь, он снова отдал приказ:
   - Выполняйте!..
   И снова движение его вояк было остановлено, на этот раз появлением из
палатки Второй трети. Наш маленький меховой друг выкатил наружу на своих
коротеньких ножках, сделал круг вокруг палатки  и  остановился  рядом  с
Фродо. По рядам вооруженных мужичков прошелестело изумленное:
   - Скальный человечек!..
   - И что?! - усмехнувшись поинтересовался халат. -  Я  сказал,  вязать
всех, кого найдете!..
   Двое ребят снова шагнули к безжизненному телу, и  в  этот  момент  из
трещины,  чернеющей  справа,  почти  у  самой  вершины  скалы,  выскочил
здоровенный булыжник и по точно выверенной траектории, красиво  зависнув
в верхней ее точке, опустился точно на шлем одного из исполнителей.  Тот
охнул и, громыхая оружием, повалился на землю,  вернее,  на  покрывающую
землю гальку.
   Вот тут предводитель отряда  несколько  растерялся,  это  и  понятно,
откуда взялся камешек, столь точно спланировавший на  голову  одного  из
его подчиненных, было совершенно непонятно.  Однако  надо  сказать,  что
сообразил он довольно быстро. Ткнув пальцем во Вторую треть, он рявкнул:
   - Взять его!..
   Теперь  уже  трое  из  окруживших  лагерь  солдатиков   бросились   к
Тринт-тату, но тут перед малышом выскочил Фродо и, выдернув из-за  пояса
свой кинжал, заорал:
   - Не тронь маленьких, а то поцарапаю до крови!.. Это  было  настолько
смешно, что хохот раздался и в рядах нападающих, и в рядах защищающихся,
но он быстро  смолк,  поскольку  в  тот  же  момент  все  обернулись  на
прогремевший страшный грохот.
   В проеме скальной трещины  стоял  Душегуб,  и  в  его  нехилых  лапах
повисли два воя,  потерявших  свои  мечи  и  щиты.  По-видимому,  тролль
неслышно вылез из своего  укрытия  и,  пока  хоббит  развлекал  публику,
схватил двух стоящих рядом ребят и треснул их головами.
   - Ну что, генерал в халате, в твоем войске уже трое  легкораненых!  -
раздался сверху насмешливый голосок Эльнорды. - Сдаваться не пора?!
   "Генерала" этот голосок, похоже, окончательно вывел из себя.  Его  до
этого  момента  спокойная  физиономия  внезапно   перекосилась,   и   он
неожиданно вскинул руки.
   Мне сразу же стало ясно, кто занимался колдовством за  скалой,  когда
я, проснувшись, прощупывал окрестности! Боясь уже не успеть, я  выдернул
свой жезл, но в этот момент  из-за  скалы,  слева  ограждающей  спуск  с
дороги, раздался повелительный возглас:
   - Стой, Дубль-Таун!..
   И на дорогу вышел высокий светловолосый парень  в  черном  элегантном
камзоле, высоких сапогах, широкополой шляпе и при шпаге.
   Я,  услышав  имя  "Дубль-Таун",  мгновенно  сообразил,  кого   должен
увидеть, и все-таки был удивлен его появлением. Впрочем, не  меньше  был
удивлен и сам граф.
   Он медленно вышел на середину площадки  и  недоверчиво  уставился  на
эльфийку. Затем он стянул свою шикарную шляпу и, поклонившись  девчонке,
проговорил:
   - Госпожа Эльнорда?.. Или у бедного Бертрана начались галлюцинации?..
   - Изом!!! - завопила в ответ Эльнорда и, мгновенно убрав свое грозное
оружие, исчезла в расщелине, чтобы через секунду появиться на площадке и
броситься в объятия растерявшегося графа Бертрана Изомского.
   Два отряда с нескрываемым  изумлением  наблюдали,  как  братаются  их
предводители!

Глава 8

   - Хороших людей больше!
   - Да ? Это с чего же ты так решил ?
   - А с того, что плохих никто не любит!  Вот  ты  хочешь,  чтобы  тебя
никто не любил?
   - Зато плохие любят сами себя! Так что им  не  нужно,  чтобы  их  еще
кто-то любил. Вот поэтому их и больше...
   Разговор в автобусе

   Мы с графом Изомским сидели у самого настоящего костерка  и  тихонько
разговаривали  -  так,  чтобы  не  мешать  нашим  отдыхающим  спутникам.
Казалось бы, за целый день, что мы ехали бок о бок, можно было полностью
исчерпать все возможные темы, но и  этого  времени  нам  не  хватило.  А
сейчас, под звездным небом, в тишине ночного леса,  разговор  становился
совершенно откровенным и не принужденным.
   После того как неожиданное и, самое главное, своевременное  появление
Изома  на  месте  готовой  вспыхнуть  битвы  предотвратило,   казавшееся
неизбежным  кровопролитие,  бывшие  враждующие  силы  уселись  за  общий
завтрак.
   Сидя за "столом", я поинтересовался у графа Бертрана, какая  нелегкая
занесла его так далеко от дома, но он, вместо  того  чтобы  рассказывать
свою историю, потребовал сначала объяснить, куда мы  подевались  прошлым
летом и откуда и когда вновь появились в  этом  несчастном  королевстве.
Пришлось мне снова в подробностях рассказывать,  что  случилось  в  моем
родном мире, что вынудило нас попробовать вернуться к  королеве  Кине  и
что мы обнаружили в "этом несчастном королевстве". Правда,  при  этом  я
придержал имевшиеся у меня сведения о состоянии самой королевы - слишком
много народу слушало мой рассказ.
   Услышав, что мы собираемся проникнуть в Покинутые земли  и  добраться
до Брошенной Башни, Изом оглядел нас чрезвычайно недоверчивым  взглядом,
а потом выпалил:
   - Я с вами!..
   - А пошли!.. - немедленно отозвался  Фродо,  словно  это  само  собой
разумелось.
   Однако против присоединения графа к нашему отряду неожиданно выступил
его "правая рука" - Дубль-Таун. Он в довольно резкой форме заявил, что у
них самих очень важное дело и бросать его  на  половине  не  по-графски.
Изом на это возразил, что при успехе нашей  экспедиции  их  важное  дело
может быть решено раз и навсегда.
   Спор между графом и  его  помощником  продолжался  довольно  долго  -
вплоть до нашего отъезда с места стоянки, и закончился...  "по-графски":
Бертран заявил, что не позволит Дубль-Тауну диктовать ему его поведение,
и поручил возглавить дальнейшую работу на местах, утвердив его на  время
своего отсутствия самым главным.
   - А вот покойника своего, - кивнул он на снятого нами удавленника,  -
вы оставьте с моими людьми. И не спорь, - поднял он  руку,  останавливая
мои возражения. - По дороге я тебе кое-что расскажу, и ты поймешь, что я
прав!..
   Я согласился с условием, что покойник будет хоть и с петлей  на  шее,
но жив-здоров до нашего возвращения.
   Таким образом получилось, что Изом отправился с нами, а странное,  не
живое и не мертвое тело, в  котором  обитала  душа  малолетнего  Игорька
Свешникова, осталось под надзором могучего Дубль-Тауна.
   Надо сказать, что с того самого момента, как  Эльнорда  назвала  меня
при Бертране Гэндальфом,  и  почти  до  середины  дня  граф  то  и  дело
недоверчиво поглядывал в мою сторону, словно никак не мог поверить в мое
преображение или старательно выискивал черты знакомого - ему старца и не
находил их. И только когда миновала середина дня, он вдруг выпрямился  в
седле и совершенно неожиданно, без всякой связи с предыдущим  разговором
воскликнул.
   - Так вот почему ты так странно вел себя с Киной!.. А я-то все думал,
что нужно этому старикану от молоденькой девушки?!
   Я в ответ только ухмыльнулся.
   Уже в пути я закончил свой рассказ о наших  приключениях  на  пути  к
перевалу и о том, как мы этот перевал миновали. Изом улыбнулся и покачал
головой:
   -  Вот  это-то  неожиданное  появление  и  привлекло  Дубль-Тауна   к
Братству. Никого не было, и вдруг откуда ни возьмись  появились  вы.  Мы
уже привыкли, что вот такие не