лик. - Не она, а всего лишь ее тело. Это совершенно разные вещи, и  ты  в
этом скоро убедишься!
   - Да? Мне что, собираются продемонстрировать хладный королевский труп?! -
съязвил я. - Благодарю покорно, мертвяками не интересуюсь!
   -  Ничего  тебе  показывать  не  будут!  -  небрежно  махнул  рукой  этот
маломерок. - А убедишься ты на своем собственном  опыте.  Когда  тебя  лишат
души.
   - Ну зачем Епископу душа такого простофили?.. - пожал я плечами.
   - А Дар?! - воскликнул Твист. - Ведь если разделить душу с  телом,  можно
получить во владение Дар разделенного человека!
   - Да что ты все - "разделить душу с телом", "разделить душу с  телом",  -
изобразил я возмущение. - Можно подумать, что это то же самое, что раскусить
орех!
   Карлик жалостливо улыбнулся мне, словно я был деревенским дурачком:
   -  Если  человек  согласен  на  эту  операцию,   она   действительно   не
представляет труда. Ну а если это делается помимо воли разделяемого, то все,
конечно, гораздо сложнее... Во всяком случае, после  проведения  операции  с
королевой Епископ сутки был без сознания, да и  после  этого  восстанавливал
силы несколько дней.
   - Да? - ухмыльнулся я. - И что же Качей не прикончил  своего  партнера  в
этот момент, если он такой законченный негодяй, как ты это утверждаешь?
   - Он бы, может, и прикончил, если бы смог его найти!  -  передразнил  мою
интонацию Твист. - Да только Епископ не дурак! Он  очень  хорошо  спрятался.
Видно, знал, в каком состоянии будет находиться после своего колдовства.
   Тут карлик захихикал, словно вспомнил некую веселую шутку:
   - А вот когда Епископ через сутки появился в Замке,  Качей  действительно
дал маху! Епископ-то еле на ногах держался, а Качеюшка  решил,  что  тот  не
только в полном здравии, но и овладел Даром королевы! Так  перепугался,  что
без споров выдал тело королевы. А без тела-то и Дар получить нельзя!
   - Вот, значит, как... - задумчиво пробормотал я.
   Но болтливый карлик расценил мое бормотание по-своему:
   - Да ты не бойся! Тебя-то Епископ уговорит...  или  купит...  Он  на  эти
уговоры большой мастак!
   После этих слов  карлик  неожиданно  резко  дернулся  на  своем  сиденье,
выпрямился и замер, словно одеревенев, а через мгновение бревном повалился с
повозки в дорожную пыль.
   Я соскочил с коня и бросился к неподвижно  распростертому  тельцу.  Глаза
Твиста были крепко зажмурены, словно в них попал  яркий  свет,  губы  крепко
сжаты, в лице ни кровинки. Подняв с земли  легкое  тело,  я  положил  его  в
повозку и  приложил  ухо  к  груди,  пытаясь  определить,  жив  ли  еще  мой
говорливый попутчик. Его сердце колотилось,  как  пойманный  зверек.  Честно
говоря, я не представлял, чем могу помочь маленькому негодяю.
   Оглядевшись, я убедился, что сопровождавшие нас  рыцари  тоже  остановили
своих лошадей, но продолжают оставаться в седлах. От них  какой-либо  помощи
ждать не приходилось. Я еще раз приложил ухо к груди карлика и с  удивлением
обнаружил, что его сердце билось совершенно спокойно.  А  через  минуту  он,
продолжая лежать все так  же  неподвижно,  открыл  глаза  и  своим  привычно
недовольным тоном, лишенным к тому же каких-либо эмоций, спросил у  повисших
над ним небес:
   - В чем дело?
   - Вот и я бы хотел узнать - в чем дело? - с облегчением ответил я.
   Карлик, не меняя тона и положения тела, задал новый вопрос:
   - Почему стоим?
   - Потому что не едем, - слегка раздраженно ответил я.
   Создавалось впечатление, что  Твист  не  помнит,  что  происходило  после
обеда. Или делает вид, что не помнит.
   -  Почему  не  едем?  -  снова  поинтересовался  возвращающийся  к  жизни
коротышка, и на сей раз в его голосе действительно прозвучал вопрос.
   - Дорогуша, - подпустил я в свой голос иронии, - когда ты  решил  немного
поваляться в дорожной пыли, мы все были вынуждены остановиться,  чтобы  дать
тебе такую возможность.
   Карлик сел на дно повозки, оглядел окружающее и  самого  себя.  Потом  он
перевел взгляд на меня и задал новый вопрос:
   - Почему я решил немного поваляться в дорожной пыли?
   - Ну откуда я могу знать причины твоих безумств? - ответил я вопросом  на
вопрос.
   - Безумств... - словно эхо повторил за мной Твист и неожиданно  полез  на
передок своей тележки.
   Усевшись на свое место и прихватив валявшиеся вожжи, он  снова  посмотрел
на меня и сказал:
   - Садись на свою коняшку, поедем дальше.
   Я пожал плечами и направился к своей лошади. Через секунду мы  продолжили
нашу увлекательную поездку, только карлик уже не разговаривал.
   С полчаса мы ехали в  полном  молчании,  и  наконец  Твист,  не  поднимая
головы, каким-то тусклым голосом поинтересовался:
   - Что я там говорил... перед своим... безумством?
   - Да ничего особенного... - безразлично ответил я.
   Карлик бросил на меня быстрый недоверчивый взгляд:
   - Ты не очень-то ко мне прислушивайся... Я и наврать могу...
   И тут меня, можно сказать, осенило. Словно  вспоминая  подробности  нашей
беседы, я задумчиво проговорил:
   - Вообще-то мы продолжали разговор о твоем детстве,  твоих  способностях,
твоих  обидах  и  обидчиках.  Я  предложил  тебе  попробовать  найти   твоих
родителей, если они, конечно, еще  живы.  Ты  же  помнишь,  у  меня  большие
способности во всякого рода поисках...
   Тут я поднял на карлика  глаза  и  увидел,  что  рот  у  него  открыт,  а
остановившиеся глаза не мигая смотрят прямо мне в  лицо!  Честно  говоря,  я
слегка испугался, мне показалось, что сейчас с ним случится еще какой-нибудь
приступ. Однако спустя пару секунд он овладел собой  и  переспросил  хриплым
фальцетом:
   - Кого ты предложил найти?!
   - Твоих родителей... - слегка растерявшись, ответил я.
   Право же, я никак не ожидал от карлика такой бурной реакции.
   - Ты в самом деле считаешь,  что  их  можно  разыскать?  -  Твист  быстро
возвращался к норме.
   - Попытка не пытка, - пожал я плечами. - В конце  концов,  мы  ничего  не
теряем, кроме времени. А потратить время на такое благородное  дело  мне  не
жалко.
   - Задолбал ты меня  со  своим  благородством!!!  -  неожиданно  взорвался
Твист,  привскочив  на  месте  от  возмущения.  -  Не  надо   мне   никакого
благородства! Если тебе удастся найти мою мать или моего отца, я тебе хорошо
заплачу! Очень хорошо!
   - Я не возьму с тебя никакой платы, - холодно ответил я.
   - Но почему?! - осел карлик. - Я очень богат! Ты не представляешь, как  я
богат!!! Я вполне могу тебе  заплатить,  сколько  ты  пожелаешь!  Даже  могу
отдать все, что у меня есть, я себе потом еще достану!
   - Я просто хотел тебе помочь,  -  попытался  я  спокойно  объяснить  свое
намерение. - Никакой платы я с тебя брать не собирался.
   Твист пораженно уставился на меня,  не  в  силах,  видимо,  понять  такой
непрактичности и лихорадочно обдумывая, в чем здесь таится подвох. Но  долго
раздумывать ему не дали. Неожиданно выросший рядом  с  его  повозкой  рыцарь
Храма проскрежетал:
   - Господин, мы приближаемся к Храму. Ты забыл, что у пленника  необходимо
отобрать его посох и сковать ему руки...
   Эта сказанная безо всякого выражения фраза разом вернула Твиста на землю,
и тут я увидел, что его сморщенную мордашку заливает краска смущения.
   - Да, действительно... - Он  не  знал,  как  отдать  мне  соответствующее
приказание. - Ты... это... мы уже  подъезжаем...  надо,  чтобы  ты...  -  Он
замолк, глубоко вздохнул и быстро закончил:
   - Передай мне свой посох, и... мы тебя закуем...
   В его маленьких ручках, бросивших  козлиные  вожжи,  появились  огромные,
довольно ржавые наручники.
   -  Это  и   есть   хваленое   гостеприимство   Епископа?   -   язвительно
поинтересовался я.
   - Гостеприимство здесь совершенно ни при чем, - несколько нервно  ответил
Твист. - Просто мы сейчас находимся в непосредственной близости от Храма, но
еще не вошли  под  защитные  заклинания.  Отсюда  можно  атаковать  твердыню
Епископа, и он не хочет,  чтобы  у  тебя  возникло  подобное  желание.  Хотя
заранее можно сказать, что такая атака обречена на провал.
   Я пожал плечами:
   - Ты сам себе противоречишь. Если любая атака обречена на  провал,  зачем
лишать меня возможности ее провести? Пусть бы я  убедился  в  неприступности
епископской цитадели.
   - А Епископ  заботится  не  о  себе...  Он  заботится  о  тебе.  Если  ты
предпримешь попытку атаки, ты обязательно получишь ответный  удар.  Так  вот
Епископ не уверен, выдержишь ли ты его.
   В этот момент я обратил внимание, что рядом с нами высится  уже  не  один
рыцарь, а четверо, причем все четверо с обнаженными мечами. У меня в  запасе
было совершенно замечательное заклинание "против злой стали",  но  я  решил,
что пробовать его сейчас не  совсем  разумно.  Поэтому  я  сошел  с  коня  и
аккуратно уложил свой замечательный посох в шарабан к Твисту, а затем  молча
протянул ему руки. Он сноровисто защелкнул на них наручники, и я вернулся  к
своему скакуну.
   И здесь я растерянно огляделся. Со скованными  руками  я  даже  не  думал
пытаться взобраться в  седло.  Видимо,  рыцари  сразу  поняли  причину  моей
растерянности и, в противоположность прежнему своему  поведению,  немедленно
прореагировали. Двое из них вернули мечи в  ножны,  соскочили  на  землю  и,
подхватив с двух сторон, живо водрузили меня в  седло.  Я,  неловко  ухватив
скованными руками поводья, толкнул пятками своего иноходца, и  тот  двинулся
вперед. Твистовы козлы, не дожидаясь команды хозяина, двинулись следом.
   - И не надо обижаться... - раздался позади ворчливый Твистов  фальцет.  -
Это действительно сделано в целях твоей же безопасности.
   Я гордо промолчал, всем своим видом показывая, что не желаю разговаривать
после нанесенного мне оскорбления. Карлик покряхтел, шумно поерзал на  своей
скамейке, но возобновить разговор не решился. Хотя я  прекрасно  понял,  что
ему было еще о чем поговорить.
   Поскольку беседа наша прервалась, я внимательно осмотрел  окрестности,  и
мне вдруг стало ясно, что на дворе уже  достаточно  поздний  вечер.  Зеленое
солнышко спокойно опускалось к  горизонту.  Дорога  коричневой  рекой  текла
между уходящим  к  недалекому  горизонту  полем  справа  и  взметнувшимся  к
оранжевому  небу  лесом  слева.  Наша  кавалькада  как  раз  приближалась  к
повороту, уводившему дорогу за могучие, подпертые густым подлеском дубы.
   Мы миновали поворот, и прямо впереди, превращая проезжую дорогу в  тупик,
перед нами встало странное здание ярко-желтого цвета.
   Я немного придержал коня и пригляделся. Первое, что  бросалось  в  глаза,
было то, что здание не было огорожено. Оно стояло в  чистом  поле  в  полном
одиночестве, словно само не могло понять, как оно сюда попало.  Фасад  этого
яркого домика протянулся поперек дороги метров на сорок в каждую сторону,  а
вверх он поднимался на шесть этажей, что, как мне подумалось, было не совсем
привычно для данной местности. При этом три нижних этажа не имели окон,  как
будто это был подвал здания, зачем-то выбравшийся наружу. Да и верхние этажи
обилием окон не отличались, вряд ли их  хватало  для  нормального  освещения
внутреннего  пространства  здания.  Казалось,  что  эти  окна  устроены  для
какой-то иной, неведомой нормальному человеку цели.
   "Ничего себе Храм!" - мелькнуло у меня в голове.
   Действительно, ничего более непохожего на  Храм  просто  невозможно  было
себе  вообразить.  А  между  тем  наш  отряд  направлялся  именно  к   этому
несуразному строению.
   Чем ближе мы приближались к Храму, тем чуднее он казался. Сначала по  его
углам появились невысокие башенки, которых раньше почему-то не  было  видно.
Потом островерхая металлически отблескивавшая крыша очень быстро покраснела,
потускнела и стала похожа на черепичную. В  темных  прежде  оконных  проемах
появились и засверкали разными красками цветные стекла.
   Я с большим интересом наблюдал за этими превращениями и даже не  заметил,
как отряд оказался под самыми  стенами  здания,  прямо  перед  циклопических
размеров парадной дверью. Наши  лошади  остановились,  и  Твист,  шустренько
скатившись с передка своего шарабана, подошел к двери. Здесь он негромко, но
зло выругался и принялся подпрыгивать, стараясь дотянуться до витого  шнура,
привязанного, видимо, к звонку.
   Первым моим побуждением было  соскочить  с  лошади  и  помочь  маломерку,
однако я вовремя вспомнил, что руки  у  меня  скованы,  и  решил,  что  этот
маленький паразит обойдется своими силами. Тем более, что никто из остальных
сопровождавших меня лиц не выказал намерения подсобить своему предводителю.
   Между тем карлик за короткое время осуществил восемь  настырных  прыжков,
каждый раз не дотягиваясь до шнура добрых полметра. При этом он все  сильнее
пыхтел, а во время последней попытки довольно громко пукнул. Я,  признаться,
начал потихоньку хихикать, но смех  застрял  у  меня  в  глотке,  когда  при
следующем прыжке карлик, словно  оттолкнувшись  от  батута,  вымахнул  вверх
гораздо выше закрепленного шнура.  Зависнув  на  мгновение  в  высшей  точке
своего полета, он выкрикнул  непонятное  мне  слово,  опять  же  похожее  на
ругательство, и камнем понесся вниз, но в последний момент успел  ухватиться
за конец шнура и повис на нем.
   Никакого звонка слышно не было. Твист продолжал болтаться  на  шнуре,  не
делая попыток соскочить на  землю  или  хотя  бы  подергать  зажатую  в  его
ручонках веревку. Все вокруг были  довольны  и,  не  двигаясь,  наслаждались
наступившей вечерней тишиной.
   Я оказался самым нетерпеливым. Подождав  с  минуту  дальнейшего  развития
событий и не дождавшись его, я оглядел неподвижный строй  рыцарей  Храма,  а
потом перевел взгляд на окна Храма. Для этого мне пришлось задрать голову, и
тут  я   обнаружил,   что   этот   милый   желтенький   домик...   исчезает.
Просто-напросто тает, как сугроб под  солнцем!  Крыша  уже  почти  полностью
исчезла, и процесс распада начинает захватывать верхний этаж строения!
   Я в растерянности уставился на свое  сопровождение,  но  окружавший  меня
народ спокойно сидел в седлах, совершенно не переживая по поводу метаморфоз,
происходящих с их логовом! "Ну а  мне-то  что  волноваться?..  -  неожиданно
толкнулась мысль в моей голове. - Это ж не мой домик тает..."
   Эта бодрая мыслишка значительно меня успокоила, так что  у  меня  остался
только чисто спортивный интерес  -  что  будет  с  коротышкой,  когда  домик
исчезнет полностью? Растает вместе со строением или шлепнется  на  землю?  Я
быстро решил в пользу второго варианта, поскольку, по  моим  представлениям,
Твист ни за что бы не стал держаться за веревку, если бы  это  угрожало  его
благополучию.
   И действительно, дотаяв приблизительно до  середины,  то,  я  почитал  за
Храм, с громким  хлопком  исчезло.  Карлик,  лишившись  без  своей  веревки,
покатился на землю и еще раз громко выругался. Однако я даже не посмотрел  в
его сторону. Перед моими глазами открылось совершенно замечательное зрелище!
   Дорога, по которой мы двигались, протянулась дальше за рассеявшийся мираж
и, петляя, уходила вверх по высокому  холму  к  обрыву,  к  пропасти.  А  за
обрывом серой громадой высились каменные стены мощной крепости, подсвеченной
зеленым заревом  заходящего  солнца.  Угловые  башни,  выдвинутые  несколько
вперед, угрюмо нависали над  самым  обрывом,  так  же  как  это  делали  две
невысокие  надвратные  башни,  врезанные  в  середину   фронтальной   стены.
Казалось, вся цитадель замерла перед броском через пропасть, и  только  ясно
видимый поверх серой стены яркий золотой купол Храма наполнял общую  картину
некоей  умиротворенностью,  убеждал,   что   это   не   разбойничье   гнездо
какого-нибудь зарвавшегося барона,  а  мирное  прибежище  служителей  некоей
церкви. Между зубцами стен и башен в  наступающей  темноте  мелькали  слабые
огоньки факелов, а  над  правой  угловой  башней  полыхало  огромное  пламя,
доставая, казалось, до самых небес. Зачем оно там горело?..
   Мои очарованные мысли были прерваны самым грубым образом.
   - Закрой рот, нам пора двигаться, -  провизжал  у  моего  сапога  гнусный
фальцет Твиста.
   Пока я любовался  открывшимся  зрелищем,  он  успел  подняться  с  земли,
отряхнуться, забраться в свою таратайку и довольно долго понаблюдать за моей
физиономией.
   Его визг послужил командой для нашего сопровождения,  и  колонна  рыцарей
тут же пришла в движение. Мне волей-неволей  тоже  пришлось  тронуть  своего
коня.
   - Значит, понравилось тебе гнездо нашего Епископа? -  не  упустил  карлик
случая возобновить беседу.
   - Да, впечатляет... - задумчиво ответил я.
   - Отсюда не убежишь... - в тон мне протянул карлик.
   Я посмотрел на него сверху вниз и с улыбкой ответил:
   - Убежать можно откуда угодно, было бы желание.
   Он ответил мне взглядом снизу вверх, вернул улыбку и чуть ли не пропел:
   - Ну, желание-то у тебя будет... Большое желание!..
   В этот момент с обеих обочин прямо из воздуха навстречу нашей колонне  на
дорогу выехали два рыцаря Храма. Они как две капли воды походили на тех, что
сопровождали меня, вот только их  маленькие  щиты  были  зеркально  черными.
Что-то гортанно выкрикнув, они перегородили нам путь, но Твист,  привстав  с
сиденья, что-то провизжал им в ответ. Оба стража навели на него свои щиты, и
через секунду их кони отступили назад, пропуская нас.
   Скоро передняя пара моего сопровождения замерла  на  краю  обрыва,  прямо
напротив ворот цитадели. Вся наша колонна встала.  Прошло  не  менее  десяти
минут, пока наконец над воротами что-то  звонко  не  клацнуло,  и  к  нашему
берегу  пропасти  начал  рывками  выдвигаться  перекидной   мост.   Вот   он
остановился, упершись в серый, замшелый камень  скалы,  и  на  него  тут  же
вступила лошадь одного из храмовников. Вторая лошадь пошла по мосту сразу же
за первой. Третья за  второй.  А  я  с  легким  трепетом  наблюдал  за  этой
процессией. Мост, предложенный нам в  качестве  переправы  к  крепости,  был
длиной в пару десятков метров при ширине не более полуметра. Лошади  рыцарей
безусловно были привычны к этому настилу, а вот как будет перебираться через
пропасть мой иноходец и, тем более, что будет делать на мосту пара Твистовых
козлов со своей тележкой, было мне совершенно непонятно.
   Наша очередь переправляться подходила все  ближе.  Я  галантно  пропустил
рогатый скот вперед и с изумлением увидел, что по мосту потопал только  один
из козлов, а второй как ни в чем не бывало  трусил  рядом  по  воздуху,  вот
только стука его копыт не было слышно. А  шарабан  карлика  и  вовсе  просто
повис над пропастью и его колеса даже не вращались.  Тут-то  я  и  припомнил
утверждение Ворона, что Твистова повозка может летать.
   Между тем первый из всадников почти достиг ворот, и они начали  медленно,
торжественно открываться. Рыцарь, не останавливая своего  мерного  движения,
едва протиснулся в образовавшуюся щель. Следующий проехал уже  свободнее,  а
ворота  продолжали  неспешно  открываться,  пока  не  распахнулись  настежь,
аккурат перед шарабаном карлика.
   Захваченный зрелищем парящего над пропастью козлиного возка, я  только  в
этот момент понял, что моя лошадка, ни в чем не уступая вышколенным  лошадям
храмовников, мерно передвигается по узенькой полосе моста.
   Вот мой иноходец вошел в открытые ворота, прошел широкую, гулкую  арку  в
стене и оказался в широком, замощенном серым камнем дворе.
   "Вот и Храм..." - подумал я с неожиданно нахлынувшей  тоской,  когда  мой
конь остановился и устало опустил голову.

Глава девятая

   Противник, который считает себя намного сильнее  вас,  наверняка  захочет
покуражиться перед схваткой. Вот  и  дайте  ему  эту  возможность!  Вы  себе
представить не можете, как много вы о нем узнаете и как сильно это может вам
помочь!

***

   Я лежал на довольно жестком топчане. Кроватью мое ложе назвать было никак
нельзя, так что это был именно топчан,  деревянный,  прикрытый  простеганным
матрасиком двух