ческого  покрова
забегали быстрые невидимые щупальца чужой ворожбы. Но мой морок был плотен и
непроницаем для столь ничтожных усилий. Монах, как и рыцарь  Храма,  остался
неподвижным, и мы спокойно прошли в ворота. За воротами гудел город Ходжер.
   Улицы, примыкавшие к  стенам  города,  были  узки  и  необычайно  грязны.
Неприятелю, вздумавшему взять Ходжер, пришлось  бы  преодолевать  не  только
каменные стены и сопротивление  защитников  в  тесноте  каменного  лабиринта
пристенья, но и завалы  осклизлой  грязи,  издающей  к  тому  же  совершенно
поразительную вонь. Едва оказавшись в  этой  зловонной  туче,  я  совершенно
непроизвольно произнес  заклинание,  прекратившее  доступ  миазмов  к  нашим
носам, иначе мы просто задохнулись бы с непривычки. Однако  местные  жители,
да и путники, проскочившие ворота незадолго до нас, совершенно  не  обращали
внимание на  это  неудобство.  Толпа,  запрудившая  узкие  улочки,  бурлила,
топталась, бежала, орала, торговалась, ругалась, обнималась, пила  и  ела  и
делала еще тысячу дел!
   Мы с Шалаем шагали впереди нашей группы, а  остальные  сгрудились  вокруг
лошадок и, стараясь держаться  компактно,  двигались  за  нами.  Воевода  не
единожды бывал в этом городе, достаточно хорошо его знал и теперь вел нас  в
некую корчму, запомнившуюся ему прекрасной кухней и  близостью  к  пристани.
Память у нашего проводника была замечательная, так что  уже  через  каких-то
полчаса мы были у дверей этого замечательного заведения.
   Проходя по городу, я обратил внимание на то, что, несмотря на  тесноту  и
толчею, народ старался нас обходить  и  без  крайней  необходимости  нас  не
касаться.  Когда  мы  вошли  в  корчму,  это  мое  наблюдение   лишний   раз
подтвердилось.
   Тролль и гвардеец на костылях повели лошадей во  двор  корчмы,  где,  как
помнил Шалай, имелись конюшни, а остальные направились  в  общий  зал  через
центральный вход. Посетителей было совсем немного - оказалось, что час обеда
еще не наступил, а те немногие посетители, что все-таки находились в корчме,
мгновенно переместились подальше от столика, облюбованного нашей компанией.
   Впрочем, нам это было только на руку, к тому же воевода предупредил,  что
к паломникам в городке относятся не слишком дружелюбно - терпят, но не более
того. Однако хозяин заведения появился перед  занятым  нами  столиком  очень
быстро и с угодливой улыбкой на лице. Приняв наш солидный заказ, он исчез на
кухне, а через несколько минут к нам  присоединились  и  Душегуб  с  Краком.
Душегуб коротко доложил, что Кину и Тоста разместили в комнатах для  гостей,
Кина спокойно спит, а Тост по-прежнему без сознания.
   Заказанный обед мы ожидали почти  полчаса,  и  за  это  время  почти  все
посетители покинули зал. Наконец две  расторопные  девушки  начали  подавать
кушанья и вино. Мы принялись за еду, одновременно обсуждая  наши  дальнейшие
действия. Шалай предложил послать на пристань Фродо. Я хотел  идти  сам,  но
воевода резонно заметил, что, по моим же собственным словам, прикрывавший их
морок держится на моем  посохе,  так  что  мне  нельзя  удаляться  от  нашей
замаскированной компании. И кроме того, Фродо лучше любого из нас умеет быть
совершенно  незаметным.  Хоббит   должен   был   договориться   с   хозяином
какой-нибудь посудины, чтобы нас приняли на борт и перевезли на другой берег
реки. Существовал,  правда,  и  мост  через  реку,  но  воевода  справедливо
полагал, что его охрану нам вряд ли удастся преодолеть.
   До пристани было, как я уже говорил, совсем недалеко, так  что  Фродо  не
мог заблудиться, а мы, в случае его долгой задержки, могли бы быстро  прийти
ему  на  помощь.  Хоббит  состроил  недовольную  физиономию,  но  спорить  с
предложенным планом не стал, особенно когда я заверил его, что буду неусыпно
за ним наблюдать.
   Мы закончили обед. Я заказал вина и сладостей и предупредил хозяина,  что
мы задержимся еще на пару часов, пока наш товарищ не договорится о проходе к
Утесу. Если хозяин и удивился, что договариваться со стражей  отправился  не
я, то виду не подал.
   Пока Фродо не ушел, я  выбрал  большую  темную  сливу  и  положил  ее  на
огромное  чистое  блюдо,  вытребованное  у  служанки.  Затем,  накрыв  сливу
ладонью, я начал наговаривать заклинание "третьего глаза", привязывая его  к
образу хоббита. Все с интересом следили за моими манипуляциями.
   Когда я поднял ладонь, слива на блюде дрогнула и медленно, словно нехотя,
покатилась по донышку. Сделав круг, фиолетовый плод остановился и неожиданно
лопнул, развалившись на две половины и  забрызгав  склонившиеся  над  столом
лица  липким  соком.  Ребята  сначала  недовольно  загалдели,  но  сразу  же
замолчали, поскольку блюдо медленно растворилось, оставив половинки сливы  и
косточку висеть в воздухе. А  следом  за  этим  на  месте  блюдца  появилась
уморительная мордашка Фродо, с умопомрачительной серьезностью разглядывавшая
всех нас.
   - Это кто?! - потрясенно прошептал хоббит, и я вдруг осознал, что он  еще
ни разу не видел себя в этом облике.
   - Позволь тебе представить моего хорошего друга, хоббита-Мохнонога  Фродо
Сумникса! - торжественно, но не без язвительности проговорила Эльнорда.
   Фродо поднял свой взгляд от места,  где  лежало  блюдо,  на  эльфийку,  и
вместо  мохнатой  хоббитской  мордочки  мы  увидели  на   столе   физиономию
ухмыляющейся девчонки.
   - Ой, - музыкально пронеслось над столом, - это я, что ли?..
   Эльнорда, широко распахнув глаза, смотрела на свое изображение, а мы  все
на Эльнорду. В своем удивлении она была поистине прекрасна, и  похоже,  сама
себе очень нравилась.
   - Ты как это делаешь? - раздался неожиданный и довольно  грозный  вопрос,
заданный высоким фальцетом хоббита. И вместо прекрасного  девчачьего  личика
над столом повисло изображение бородатой личности в странной  грязно-голубой
шляпе. Я даже не сразу догадался, что Фродо, задавая  вопрос,  перевел  свой
взгляд на меня.
   - Ну, как... - пробормотал я, с трудом отрывая глаза от несуразно смешной
шляпы. - Немножко колдовства - и все, что будешь видеть  ты,  увидим  мы,  а
также услышим все, что ты будешь говорить и слышать.
   - Значит, ты решил за мной  шпионить?!  -  грозно  и  одновременно  гордо
поинтересовался Фродо. - А тебе не кажется, что это неэтично?!
   - Обещаю тебе, что если ты пойдешь в  туалет  или  закадришь  на  площади
девчонку, я прикрою картинку платком, а во всем остальном... Ну, я же обещал
тебе, что буду неусыпно за тобой наблюдать!
   Фродо раскрыл рот, по-видимому,  для  очередной  скандальной  тирады,  но
внезапно до него дошел смысл моей последней фразы.  Он  недоуменно  похлопал
ресницами и выдохнул:
   - А, ну в этом смысле... тогда, конечно...
   Затем снова посмотрел на стол, который немедленно отразился  в  блюде,  и
пожал плечами:
   - Тогда я пошел...
   И он пошел. А мы склонились над столом, уминая фрукты и наблюдая за  тем,
что наблюдал хоббит.
   Фродо вышел через главный вход таверны и зашагал вправо по улице, круто и
извилисто спускавшейся  к  реке.  Трехчетырехэтажные  каменные  дома,  тесно
обступившие булыжную мостовую, имели в  первых  этажах  самые  разнообразные
магазинчики, лавочки, закусочные,  конторы  менял  и  ростовщиков,  так  что
именно здесь сосредоточивалась вся общественная жизнь города. Окна второго и
выше этажей были либо  забраны  частыми  решетками,  либо  прикрыты  глухими
ставнями. Фонарей на улице не было,  так  что  ночью  ходить  по  ней  было,
наверное, весьма затруднительно.
   Фродо довольно быстро шагал  почти  посередине  мостовой,  ловко  избегая
столкновений с встречными прохожими и уворачиваясь от редких экипажей. Самое
поразительное было в том, что ни один из встречаемых им горожан ни  разу  не
посмотрел прямо нам в лицо. Это значило, что прохожие совершенно не обращают
внимания на маленького хоббита, хотя, на мой взгляд, не  заметить  его  было
просто  невозможно!  И  тем  не  менее  Фродо  совершенно   беспрепятственно
продолжал свой путь.
   Раза  четыре  ему  навстречу  попадались  патрули  городской   стражи   -
шесть-семь гавриков, одетых в некое подобие военной формы, с оружием в руках
и в сопровождении привычного монаха. Но и они словно не замечали хоббита.
   Наконец улица потеряла свой уклон, и тут же  дома  расступились,  образуя
широкую площадь. За спиной у  хоббита  остались  высокие  каменные  дома,  а
впереди, на другой  стороне  площади,  развернулся  плотный  ряд  деревянных
сараев разной  степени  разрухи.  Только  некоторые  из  них  были  достойны
назваться  складами,  остальные  представляли  собой   наполовину   сгнившие
конструкции, подпертые  не  менее  трухлявыми  столбами  и  накрытые  старой
раздерганной соломой, посеревшей от времени дранкой, а  то  и  просто  одним
оранжевым небом.
   Сараи стояли посреди совершенно невероятной грязи, поскольку площадь была
замощена только до половины. За  сараями  была  видна  широкая  гладь  реки,
перечеркнутая далеко слева тонкой ниткой моста. Чуть правее того места,  где
приостановился  наш  товарищ,  из-за  полуразвалившихся   построек   торчали
короткие мачты. Это, по всей видимости, и была  пристань,  к  которой  Фродо
держал путь.
   Хоббит потопал напрямую через  площадь,  и  в  этот  момент  мы  услышали
грубый, хриплый голос:
   - Эй, мохнатый недомерок, куда это ты направляешься?
   Фродо обернулся, и мы увидели четверых стражников и стоящего рядом с ними
монаха в нахлобученном капюшоне. Один из  стражников,  перехватив  поудобнее
свою пику, шагнул вперед и снова заорал:
   - Да, да, я к тебе обращаюсь, рвань подзаборная, куда ты топаешь?
   - В порт... - беззащитно пропищал Фродо.
   - И что ты там собираешься делать?
   - Да, может, какая работа подвернется... - несмело ответил Фродо все  тем
же фальцетом.
   - Ха, - стражник уперся  свободной  рукой  в  бок,  -  ты  что,  собрался
разгрузкой-погрузкой подработать? Да тебя первым же мешком раздавит!
   Монах,  стоявший  совсем  рядом,  что-то  негромко  шепнул,  и   стражник
немедленно озвучил этот шепоток:
   - А ну-ка, давай сюда! Проверим, что ты за личность!
   Между Фродо и стражниками было не меньше двадцати метров, поэтому  хоббит
и не подумал выполнять приказ. Вместо этого он метнулся в сторону  недалеких
уже сараев, а затем сделал какой-то странный скачок  в  сторону  и,  упав  в
грязь, покатился, словно маленький мохнатый шар.
   Стражники отреагировали на действия хоббита почти  мгновенно,  но  повели
себя при этом весьма странно. Вместо того чтобы устремиться за беглецом, они
под предводительством монаха помчались к сараям, именно в  том  направлении,
куда последовал первый  рывок  Фродо.  Скользя  и  разбрызгивая  грязь,  они
пронеслись буквально в пяти шагах от хоббита, а тот сразу вскочил на ноги  и
последовал за ними. Похоже, что Фродо действительно был  большой  мастак  по
части камуфляжа.
   Среди деревянных развалин стражники разделились  и  принялись  обшаривать
углы и закоулки дряхлых построек. Фродо неотступно  следовал  за  монахом  и
сопровождавшим его стражником. Вот они скрылись за углом одной из  развалюх,
и тогда хоббит, подобрав с земли небольшой камешек, осторожно  подобрался  к
тому же углу.
   Постройка, за которой скрылись монах и стражник, была весьма ветхой,  так
что в щели и дыры стены было достаточно хорошо видно, что оба преследователя
остановились, что-то обсуждая. В этот момент Фродо, также наблюдавший сквозь
щель за  действиями  своих  неприятелей,  бросил  подобранный  им  камень  в
какую-то ржавую железяку, валявшуюся неподалеку. Раздался  довольно  сильный
грохот. Монах и стражник присели, оборвав свой  разговор,  и  через  секунду
монах молча махнул стражнику в сторону противоположного угла  развалин.  Они
чуть ли не на цыпочках направились каждый в свою сторону, обходя развалину с
двух сторон. А окружаемый таким образом хоббит и не  думал  удирать.  Вместо
этого он наклонился и набрал полную пригоршню липкой грязи.
   Когда монах приблизился  к  углу,  за  которым  прятался  хоббит,  и  ему
оставалось только заглянуть за стену, Фродо выскочил  из-за  угла  и  метнул
комок грязи точно под капюшон рясы. Монах глухо хрюкнул  и  вскинул  руки  к
лицу, но не успел добраться  до  грязевой  маски,  поскольку  хоббит,  ловко
подпрыгнув, ухватился за край капюшона и натянул его монаху чуть  ли  не  до
половины груди. Голова бедного отшельника оказалась не только в грязи, но  и
в довольно плотном мешке.
   При этом хоббит успевал еще и  отслеживать  действия  стражника,  который
обходил развалины с другой стороны. Услышав, видимо, хрюк своего начальства,
он бегом бросился к месту неравной схватки. Вот  он  с  разбегу  свернул  за
угол, но оказалось, что Фродо именно этого  и  ждал.  Как  только  стражник,
размахивая своей пикой, вынырнул из-за  угла,  мощный  толчок  пониже  спины
направил монаха в объятия его подчиненного. Оба рухнули в довольно  глубокую
лужу, при  этом  монах  оказался  сверху  и,  вообразив,  что  под  ним  его
противник, принялся топить бедолагу. Стражник бил по грязи руками и  ногами,
а монах месил кулачищами, стараясь попасть по погрузившейся в  грязную  воду
голове стражника.
   Впрочем, эту борьбу титанов мы наблюдали недолго: Фродо, обезвредив своих
преследователей, продолжил свой путь в  направлении  реки.  Уже  через  пару
десятков метров он вышел на берег, и совсем рядом от этого места  начиналась
каменная пристань, вдававшаяся довольно далеко в глубь реки.
   Прежде чем направиться к пристани, Фродо пристроился на камешке  рядом  с
водой и принялся спокойненько отмывать  свои  мохнатые  ручки.  Он  деловито
отскребывал грязь с ладошек, но вдруг,  словно  что-то  услышав,  оглянулся.
Представляете  себе  наше  состояние,  когда  мы  увидели,  как  из-за  угла
ближайшей развалюхи показались все четверо стражников вместе с монахом.  Сам
монах и его невезучий товарищ были до такой степени грязны,  что  их  трудно
было узнать. Трое остальных стражников что-то сочувственно им  говорили,  но
старались держаться от  обоих  пострадавших  подальше,  видимо,  от  тех  не
слишком хорошо пахло.
   Увидев воду, два грязных чучела с коротким вскриком бросились  к  реке  и
через секунду стаскивали свою грязную,  вонючую  одежду  в  непосредственной
близости от замершего на своем камешке  Фродо.  Неспешно  подошли  остальные
трое гонителей хоббитов, но и они не замечали нашего друга.
   Несколько минут мы наблюдали  картину  помывки  двух  избитых  служителей
Епископа, а затем эта полная драматизма картина стала медленно удаляться. Мы
поняли, что Фродо потихоньку покидает негостеприимный берег реки.
   Скоро наш мохнатый друг был уже на пристани и шагал  вдоль  выстроившихся
рядами больших и маленьких лодок, барж, галер,  приглядывая  подходящую  для
наших целей посудину.
   Пристань была очень длинная, и Фродо прошел  ее  почти  до  половины,  не
останавливаясь и не вступая ни с кем  в  разговоры.  А  народу  на  пристани
хватало - вереницы грузчиков бегали по сходням, разгружая стоящие  кораблики
или набивая их трюмы тюками, ящиками, бочками. Матросы, лоцманы,  шкиперы  и
владельцы судов спешили  по  своим  делам,  приветственно  вскидывали  руки,
увидев друга, или переругивались, не сойдясь во  мнениях.  Раза  два  хоббит
наблюдал довольно кровавые драки, в которые не  смели  вмешаться  стражники,
охранявшие пристань. В толпе шныряли и жулики разных мастей и  калибров,  от
обычных карманников до  паханов,  разгуливающих  в  сопровождении  двух-трех
телохранителей. И никто из этого разноликого населения пристани  не  обращал
никакого внимания на Фродо, словно присутствие маленького мохнатого существа
в порванной желтой рубашке и замызганных зеленых  портках  было  само  собой
разумевшимся делом.
   Наконец Фродо остановился у здоровенной барки, выкрашенной в черный цвет.
На верхушке ее единственной мачты развевался длинный вымпел зеленого цвета с
изображением  какого-то  странного  зверя,  напоминавшего  помесь  собаки  с
черепахой. У сходней стоял высокий светловолосый мужик, не имевший  на  теле
ничего, кроме коротких штанов,  пошитых  из  звериной  шкуры  мехом  наружу,
браслета из устрашающего вида зубов на правой руке и серьги  в  правом  ухе,
посверкивающей  зеленым  камешком.  Мужик  наблюдал   за   суетой   четверки
грузчиков, таскавших в трюм барки большие тюки.
   Фродо встал напротив светловолосого и в свою очередь принялся внимательно
наблюдать за погрузкой. Минут через  пять  мужик,  не  переставая  провожать
глазами каждого грузчика, индифферентно поинтересовался:
   - Чего надо?
   Фродо почесал затылок и в тон спрашивающему ответил:
   - Да вот, думаю... Доплывет это корыто до противоположного берега?
   Они помолчали, глядя на бегающих грузчиков,  а  затем  белоголовый  задал
новый вопрос все тем же безразличным тоном:
   - А тебе на тот берег надо?
   - Хотелось бы... - негромко протянул Фродо.
   - Так топай через мост, - посоветовал мужик.
   - Да ну... - махнул  ручкой  Фродо,  -  там  слишком  много  народу...  с
оружием.
   Оба на минуту перевели взгляды в сторону видневшегося вдалеке моста.
   - Да, - согласился белоголовый, - каждый день кого-то ловят... Вся стража
просто с ума посходила.
   - Вот-вот, - тут же согласился Фродо. - Кому же  хочется  с  умалишенными
связываться?
   Они снова помолчали.
   - Вообще-то я в Бургот направляюсь, но можно и к противоположному  берегу
подойти, крюк невелик, - начал следующий тур переговоров белоголовый.
   Фродо снова поскреб затылок:
   - Да я не один...
   - И сколько вас?
   - Восемь... В том числе две девушки...
   В этот момент кто-то легко тронул меня за плечо. Я оглянулся. Позади меня
стояла невысокая, полненькая женщина средних лет в аккуратном темном платье.
Она приложила палец к губам, а затем, поманив меня за собой,  направилась  к
пустующей стойке.
   Я поднялся со стула и двинулся за женщиной. Как только я оказался  рядом,
она взяла меня за рукав плаща и горячо зашептала:
   - Господин, вам нельзя везти дальше вашего раненого... Утес Исцеления ему
не поможет... Даже если вы  довезете  его  до  Утеса,  его  тут  же  заберут
стражники!
   - Почему? - удивился я.
   - У него же и  руки,  и  лицо  обожжены!  -  округлив  свои  и  без  того
выразительные глаза, трагически прошептала женщина.
   - Ну и что? - снова не понял я.
   Она быстро огляделась по сторонам и,  убедившись,  что  подслушивать  нас
некому, прошептала:
   - Ожоги-то у него тефлоновые, - и, видимо, не  правильно  истолковав  мое
удивление, заторопилась:
   - Я знаю, ты скажешь, что  подобрал  его  где-нибудь  на  дороге,  только
мне-то сразу видно - этот человек был в Тефлоновой Пустыне.  Поверь  мне,  я
эти ожоги очень хорошо знаю!
   - Я тебе верю, - прошептал я. - Только почему ты говоришь, что его  сразу
заберут стражники?
   - Так ведь они уже четвертый день ждут кое-кого, кто придет из Пустыни! -
шепотом воскликнула она. - Как только они разглядят его ожоги, а  вы  должны
будете на Утесе их разбинтовать, вашего раненого схватят. И  вас  всех  тоже
потащат на допрос!
   - Но мы не можем просто так бросить человека... -  растерянно  проговорил
я.
   - Оставьте его у меня, - неожиданно предложила женщина. - Я жена  хозяина
этой таверны и вполне смогу позаботиться о нем.  Кроме  того,  я  знаю,  как
лечить такие раны.
   Я все еще сомневался, но она тряхнула меня за рукав и снова зашептала:
   - Вы напрасно мне не доверяете. Если бы я хотела  вас  выдать,  стражники
уже были бы здесь. - Она на секунду замолчала и быстро договорила:
   - Я как только вас увидела, сразу поняла, что  вы  -  то  самое  Братство
Конца!
   Я в немом изумлении уставился на нее и неожиданно увидел, как из ее  глаз
покатились слезы.
   - Мой единственный сын пропал в Храме! - горько прошептала она.  -  Когда
епископский глашатай объявил, что из Храма  сбежала  шайка,  именующая  себя
Братством Конца, и