бета.
     - Не придирайся к словам!  - Карсидар на мгновение растерялся. Он допустил
промах,   а  Читрадрива  этим  немедленно  воспользовался.   Оставалось  только
заглянуть в самые пота„нные глубины души и говорить честно.  И он сказал:  -  В
сво„  время  старина  Пем  исповедался  нам.  Знаешь,  я  ему  верю.  И  теперь
прочувствовал вс„ это на собственной шкуре. Мастера и вправду страшно устают от
извечной кочевой жизни,  от нескончаемых преследований и  потасовок.  Поэтому в
каждом из нас жив„т тщательно скрываемая мечта об оседлой жизни.  Просто далеко
не  каждому представляется шанс осесть.  Вернее,  почти никто до этого шанса не
доживает.  Пеменхат вот дожил.  И я тоже дотянул.  Да, для мастеров у нас обоих
необычные судьбы, но что поделаешь...
     - Одним  словом,  ты  влюбился в  Милку,  -  подытожил Читрадрива,  прич„м
Карсидар почувствовал,  как он мысленно прибавил:  "В эту дур„ху, обалдевшую от
знакомства с  настоящим колдуном".  -  И  решил  остаться на  службе  у  Данилы
Романовича.
     - Да,  решил тут  остаться,  -  подтвердил Карсидар,  пропустив мимо  ушей
первую часть его реплики.  - Ты должен меня понять: гандзаки долго кочевали, но
потом вс„ же осели. И я устал, как истый анах.
     Читрадрива мотнул головой и саркастически хмыкнул.  А Карсидар, собравшись
с мыслями, продолжил:
     - Но ведь ты говорил,  что можешь отправиться в  Землю Обета один!  А  раз
так,  то почему бы тебе в самом деле не поехать одному?  Почему я так нужен для
осуществления твоих планов? Зачем я тебе? Не понимаю...
     Тут  Читрадрива  неожиданно вздрогнул  и  искоса  взглянул  на  Карсидара.
Похоже,  ему в голову пришла какая-то блестящая идея.  Карсидару очень хотелось
узнать,  что это за  идея,  но  после того,  как он упрекал товарища в  слежке,
подслушивать мысли Читрадривы было как-то неудобно.
     - И то правда,  зачем мне ты?  -  изр„к наконец Читрадрива. - Я и сам могу
поехать на юг. Об этом я всю жизнь мечтал.
     - Вот и поезжай, - обрадовался Карсидар при виде такого поворота дела. - А
я  тут  останусь...  Но,  надеюсь,  ты  хоть поможешь мне  и  Даниле Романовичу
управиться с татарами?
     - Разумеется, разумеется, можешь не сомневаться, - заверил его Читрадрива.
- Иначе я  бы не брался за ремесло лекаря.  Но скажи вот что...  -  он поднял к
лицу правую руку и  принялся вертеть ладонью,  любуясь игрой света в  камне.  -
Скажи,  друг Давид,  не  подаришь ли  ты мне на память эту вещицу?  Она здорово
помогает в  моих занятиях,  сам  видишь.  Конечно,  твой отец хотел,  чтобы она
служила тебе,  но  ведь ты и  без перстня могуч.  А  мне будет память о  друге,
оставшемся на Руси...
     - Ладно  уж,  -  беспечно махнул рукой  Карсидар.  -  Ты  и  так  присвоил
перстень, бери его насовсем.
     - Вот  и  хорошо.   Вот  уж  спасибо!  -  забормотал  Читрадрива.  -  А  в
благодарность я обязательно приду сегодня в Софию, можешь успокоить государя. Я
тоже нахожу, что не стоит осложнять отношения с таким замечательным правителем,
как  Данила Романович.  Могу  даже  привести с  собой  увечных,  если  это  его
обрадует.
     Читрадрива подозрительно оживился, принялся отпускать шуточки насч„т того,
что  митрополит Иосиф  готов  объявить его  святым угодником Андреем Целителем,
едва Данила Романович выхлопочет ему  у  Византии патриархию вместо митрополии.
Карсидар не очень хорошо понимал,  в ч„м тут дело,  потому что слегка путался в
делах церковных.  Он знал лишь,  что звание патриарха выше звания митрополита и
что  именно  таким  ходом  Данила  Романович  окончательно умиротворил  Иосифа,
разозлившегося на государя,  который пригрел у сердца "двух колдунов, аки гадов
ползучих".
     По всему чувствовалось,  что у  Читрадривы родился очередной план,  и  ему
хочется,  чтобы  Карсидар поскорее удалился.  Тогда  уж  точно никто не  сможет
подслушать эту  превосходную мысль,  а  Читрадрива получит возможность обдумать
вс„ на досуге...
     Чтобы не мешать товарищу,  Карсидар,  сославшись на то,  что надо привести
себя в порядок перед церемонией,  заторопился в город.  Читрадрива проводил его
до ворот.  Во дворе раненые рассказывали "каликам перехожим" о ночном нал„те на
татарский лагерь,  а те слушали, затаив дыхание. Едва завидев "Воителя Давида",
все почтительно смолкли.
     Дома Карсидара ожидала одна мелкая неприятность.  У ворот караулил Вышата.
Он лущил зел„ные стручки гороха и пригоршнями бросал горошины в рот,  а очистки
под ноги.
     - Пойд„м,  дело  есть,  -  буркнул угрюмо  и  неопредел„нно мотнул головой
куда-то в угол двора, где размещалась конюшня.
     Карсидару стало смешно -  младший сын Михайла совершенно не понимал, с кем
имеет дело, и даже не пытался хоть как-то скрыть свои мысли.
     - У меня нет ни малейшего желания калечить брата моей невесты, - сказал он
насмешливо.
     Вышата  мигом  взбеленился,  обернулся  к  Карсидару  и,  брызгая  слюной,
зашипел:
     - А на кулачках?! А без твоих колдовских штучек?! Или ты не можешь драться
просто так?! Да я тебе... я тебе...
     Карсидар поморщился -  серые  глаза  Вышаты позеленели от  злости и  стали
похожи на глаза Милки.
     - И на кулаках тебе против меня не устоять,  -  заверил он разозл„нного до
предела парня. - Даже если я не стану применять свои штучки, как ты сказал. А с
ними от тебя вообще мокрое место останется. Так что не трогай меня. По-хорошему
прошу.
     - Вс„ равно!  -  Вышата даже задрожал от едва сдерживаемого напряжения.  -
Вс„ равно не бывать тому, чтобы чужеземный колдун вт„рся в нашу семью!
     - Я  люблю Милку и  женюсь на  ней,  -  Карсидар впервые говорил это столь
уверенно и веско. - И Милка меня любит...
     - Дура моя сеструха! У не„ в голове ве...
     Неожиданно Вышата словно подавился собственными словами.  Сильнейший спазм
сковал его  челюсти и  язык.  Парень хотел  говорить дальше,  хотел  продолжать
поносить глупость сестры и  подлость Карсидара -  но не мог вымолвить ни слова,
сколько ни старался.
     - Помолчи и остынь,  -  коротко бросил через плечо Карсидар и направился в
дом,  отметив про себя,  что способен теперь даже на такую довольно тонкую,  но
совершенно безобидную разновидность хайен-эрец. Хотя, чтобы не злить Вышату, он
постарался не столкнуться случайно с Милкой до самого выезда в Софию.
     Венчание Данилы Романовича прошло очень пышнно и торжественно.  Неожиданно
для многих непосвящ„нных,  митрополит Иосиф свершил обряд не только над князем,
но  также и  над его сыном Львом.  Пятнадцатилетнего подростка привезли в  Киев
позавчера;  Карсидар  видел  его  лишь  мельком,  теперь  же  имел  возможность
рассмотреть получше.  Лев держался уверенно,  с  достоинством,  как и  подобает
наследному принцу,  сыну  государя  всея  Руси.  А  когда  Данила  Романович во
всеуслышанье объявил,  что  отныне его  сын  будет  править вместе с  ним,  Лев
приосанился и постарался принять ту же позу, что и отец, даже подбородок слегка
выпятил, чтобы выглядеть ещ„ более решительным.
     На церемонии лично присутствовали три великих князя - из Полоцка, Пинска и
Смоленска,  оставшийся без  вотчины князь Переяславский,  больше десятка князей
рангом пониже,  а  также целая толпа бояр.  Никто из них открыто не возражал ни
против объявления Данилы Романовича государем,  фактически корол„м,  ни  против
его  венчания шапкой Мономаха,  ни  против того,  что юный Лев Данилович станет
соправителем  Руси.  Когда  Данила  Романович  провозгласил  себя  государем  и
обязался защищать всю  землю  Русскую от  татар,  у  прочих князей оставался не
очень  широкий выбор -  либо  признать его  притязания и  присоединиться к  его
войску, либо покориться хану Бату и выпросить у него ялык на княжение, либо при
приближении татар бежать на  чужбину и  там переждать бурю.  А  бежать -  самое
последнее дело:  ведь за время отсутствия их место, чего доброго, займ„т кто-то
другой, прич„м не только родственник, который впоследствии может смилостивиться
и  хоть  как-то  позаботиться о  беглеце,  но  даже  обездоленный княжич-изгой!
Карсидар  подслушал  пота„нные мысли  некоторых князей,  что  пойти  к  хану  с
повинной всегда успеется,  можно  оправдаться тем,  что  Данилка-де  вынудил их
примкнуть к нему, угрожая "колдунами погаными"...
     Против притязаний Данилы Романовича на  верховную власть в  стране открыто
выступил разве что Ярослав Всеволодович (всякие там мелкие сошки не в сч„т),  а
его  сын,  Александр Ярославович,  молча проигнорировал происходящее.  Впрочем,
молодого князя Новгородского, после битвы со шведами прозванного Невским, можно
было понять.  Татары его земли почти не тронули,  зато с севера и запада на них
зарились те же шведы и  крестоносцы,  кровожадные "хайлэй-абир".  Тем не менее,
думал  Карсидар,  князь  Александр мог  бы,  по  крайней  мере,  выделить чисто
символическую помощь -  прислать сотню-другую воинов,  от  этого новгородцев не
убудет.
     Что  же  до  венчания вместе с  отцом  Льва,  то  третьего дня  Читрадрива
заметил,  что со стороны Данилы Романовича это весьма ловкий ход. До сих пор на
Руси не существовало сколь-нибудь строгого порядка престолонаследования, всякий
раз после смерти князя разворачивалась яростная борьба за  наследство между его
сыновьями, а также близкими и дальними родственниками; у русичей это было вроде
народной  забавы.   Объявив  себя  государем,   Данила  Романович  вознамерился
покончить с подобным безобразием и с этой целью решил возвести на киевский стол
Льва. Со временем, рассуждал Читрадрива, люди привыкнут к тому, что старший сын
государя - тоже государь, это станет само собой разумеющимся, и тогда уж другим
претендентам будет гораздо труднее обосновать законность своих притязаний.  Так
что  сегодняшняя церемония имела более чем  просто символическое значение,  она
знаменовала рождение новой королевской династии.
     Поначалу вс„ внимание Карсидара было сосредоточено на  Даниле Романовиче и
его сыне,  на  окружавших их князьях и  боярах,  на богато одетых священниках и
митрополите Иосифе,  самодовольно рисующемся перед столпившимся в соборе людом.
Он  пытался вникнуть в  суть сложного обряда,  без  внутренних усилий уразуметь
смысл напыщенных фраз, произносимых к тому же на церковном языке. Но такие вещи
легко давались Читрадриве, а от него почему-то ускользали.
     Тогда  Карсидар поискал взглядом Милку,  стоявшую среди  знатных людей,  и
более не сводил с не„ глаз. Как она радовалась происходящему! С каким восторгом
слушала обращ„нную к  народу  торжественную речь  Данилы  Романовича,  который,
кстати,  не забыл во всеуслышанье похвалить любого е„ девичьему сердцу Давида и
рассказать о  сегодняшней победе над татарами,  которую он  одержал на  радость
государю...
     И  ещ„ Милка думала,  что венчают в  церкви не  только правителей державы.
Такое же  точно слово употребляют,  когда среди моря трепетных огоньков свечей,
утопая в  аромате курящихся благовоний,  под доносящееся с  хоров торжественное
песнопение священник соединяет узами  брака  двух  влюбл„нных.  И  лишь  смерть
способна разорвать эти узы...

     Глава XXI
     ПОКУШЕНИЕ

     Карсидар  проснулся  от   какого-то   внутреннего  толчка.   И   сразу  же
почувствовал опасность.  Она  не  таилась внутри  спящего дома,  а  надвигалась
извне...
     В  следующее мгновение он уже стоял у  окна,  сжимая в руке меч,  и сквозь
щели в  ставнях пытался рассмотреть,  что творится во  дворе.  Однако ставни на
окнах дома Михайла были ничуть не хуже,  чем в трактирчике Пеменхата.  Странно,
что собаки молчат... Но опасность есть! Без сомнения!
     Перед  внутренним взором  всплыла  картина:  женщина  со  стрелой в  груди
медленно оседает на  пол.  Мать  тоже стояла у  окна,  высматривая опасность...
Проклятье!
     Карсидар отпрянул назад и  прижался спиной к  стене.  Нет,  если подражать
другим, ничего хорошего не выйдет. Ведь он может действовать по-своему.
     Карсидар постарался расслабиться, как учил его Читрадрива, и прислушался к
мыслям,  которые  рождались поблизости.  Сразу  стало  ясно:  несколько человек
сбились в кучу около ворот...  нет, пожалуй, они вс„-таки возле сарая. Намерены
подобраться к дому.  Жалко,  что нельзя определить поточнее.  Может, именно для
такого случая отец дал ему перстень?  А  он  так опрометчиво подарил эту ценную
вещицу Читрадриве...  Впрочем,  камень серьги,  которая когда-то была у  него в
ухе,  очень похож на  камень перстня.  Пока ему не  сделали обручальное кольцо,
надо  отдать сер„жку ювелирам,  пусть используют камешек,  авось пригодится.  А
пока...
     И вс„ же, почему молчат собаки? Или их нет?
     Карсидар  сосредоточил свои  мысли  на  собаках,  которые  стерегли  двор.
Безрезультатно - они будто вымерли. Возможно, и вправду вымерли...
     Попробовать разбудить Ристо?  Хотя глупо рассчитывать,  что злоумышленники
разбегутся от  конского ржания.  Вероятнее всего,  это заставит их  действовать
более решительно...
     Снаружи произошли изменения:  группа  людей  разделилась,  и  теперь стало
ясно,  что их четверо. Один направился прямо к окну комнаты Карсидара, другой -
к парадному крыльцу, а ещ„ двое крадучись стали обходить дом с тыла.
     Ну, и что дальше?
     Хотя  догадаться нетрудно.  Сейчас они  полезут в  дом.  Карсидар мысленно
выбранил себя за медлительность. Надо было уничтожить злоумышленников с помощью
хайен-эрец, когда все стояли кучно...
     Но  с  другой стороны,  может и  хорошо,  что он не сделал этого.  Было бы
неплохо узнать,  что за люди забрались на подворье к  сотнику и  кто их послал.
Прикончить незванных гостей всегда успеется,  однако нельзя быть уверенным, что
вслед за ними не явятся другие.
     Первый злоумышленник уже  достиг дома  и  замер  прямо  под  окном комнаты
Карсидара.  Стало  быть,  им  известно  внутреннее расположение комнат  в  доме
Михайла! Знают, куда идут...
     На  один-единственный миг Карсидару сделалось не  по себе:  он представил,
что было бы,  если бы свадьбу уже сыграли. Значит, Милка находилась бы сейчас в
этой комнате!
     Мощным  усилием  воли  Карсидар  отогнал  ледяной  комок,  подкативший под
сердце. Злоумышленники даже не подозревают, как им повезло, что у русичей более
длинный свадебный обряд, чем у орфетанцев. Хотя Карсидар жил в доме сотника уже
десятый  месяц,   Михайло  тем  не  менее  требовал,  чтобы  вся  процедура  со
сватовством,  смотринами,  сговорами, вечеринками и прочими глупостями приличия
ради была соблюдена от начала до конца... О, боги - Адонай, Иисус, Святой Дух и
кто там ещ„!  -  если бы  в  спальне находилась его молодая жена,  если бы  эти
мерзавцы вознамерились тронуть Милку хоть пальцем,  если бы  опасность угрожала
хотя бы е„ отражению в зеркале,  хоть кончику е„ тени, если бы... если бы... Да
он  бы  не  просто сж„г  всех четверых -  он  бы  жарил их  изнутри целый день!
Неделю!..
     Карсидару пришлось ещ„  несколько раз подавлять приступы бешенства,  чтобы
не  спугнуть злоумышленников.  Он  почувствовал,  как  все  четверо  растерянно
замерли,  не зная, двигаться дальше или нет. Это никуда не годится! Если сейчас
они уйдут,  то неизвестно, когда появятся вновь. А вдруг дней через восемь, как
раз после свадьбы?!
     Незваные гости замерли, словно чего-то ожидая или к чему-то прислушиваясь.
Не иначе, как почуяли угрозу. Уйдут или нет?..
     Тот,  который поднимался на крыльцо,  очнулся первым и продолжил красться.
Карсидару  показалось даже,  что  он  слышит  легчайшее поскрипывание ступенек.
Остальные пока не двигались.
     Итак, впер„д, к парадному входу! Оттуда исходит наибольшая опасность. Окно
расположено довольно высоко и  закрыто прочными ставнями;  а огибающая дом пара
замешкалась. Но одного меча может оказаться недостаточно, вот если бы нож какой
прихватить или нацепить рукавный арбалет...
     К сожалению,  времени на подготовку к отражению нападения было в обрез.  К
тому же приходилось соблюдать полную тишину, так как под окном комнаты караулил
один  из  злоумышленников.  Мягко  ступая  босыми  ногами по  деревянному полу,
Карсидар поспешил к  парадной двери,  на  ходу  выдернув из  лежащего на  лавке
арбалета короткую толстую стрелу и сжав е„ в левой руке наподобие кинжала. Хоть
какое-то дополнительное вооружение!  Не беда, мастеру вс„ сгодится. Вдобавок он
слегка притупил чувствительность всех,  кто  был  в  доме и  во  дворе.  Теперь
незваные гости будут менее внимательны,  а  спящие домочадцы не проснутся и  не
станут мешать исполнению его плана.
     Карсидар на  несколько секунд опередил шедшего по  крыльцу злоумышленника.
Это  дало  ему  возможность беззвучно  задвинуть  широкий  деревянный  засов  в
дополнение к железному.  Пусть теперь помучается, негодяй! Впрочем, тот даже не
попытался проникнуть в  дом,  а  остановился у  двери и  замер.  Вот и отлично;
значит, главная роль пока что отводится двум оставшимся. Быстро к задней двери!
     Карсидар пожалел,  что  одновременно с  усыплением бдительности нал„тчиков
нельзя было тщательно прослушать их мысли. Возможно, неосмотрительно подаренный
Читрадриве перстень помог бы и  в  этом.  С другой стороны,  как хорошо,  что в
дополнение к мечу он догадался прихватить арбалетную стрелу...
     И  здесь  Карсидар успел  раньше злоумышленников.  Он  не  стал  задвигать
дополнительный засов,  а наоборот -  сбросил железную цепочку, оставив на двери
лишь  крючок.  "Теперь  добро  пожаловать!"  -  мысленно  пригласил "гостей"  и
притаился сбоку.
     Парочка не  заставила ждать себя слишком долго.  Карсидар увидел,  как  на
уровне его груди в щель между дверью и косяком втиснулось лезвие широкого ножа,
медленно переместилось вниз,  наткнулось на крючок и сразу исчезло.  Через пару
секунд оно  появилось вновь,  но  теперь ниже крючка,  поддело его...  Карсидар
напрягся и  приготовился к  двойному удару.  Его  следовало нанести  мгновенно,
обеими руками разом.
     Дверь плавно подалась назад.  Качнулась цепочка, крючок на е„ конце слегка
стукнул по доске.
     - Цыц ты, дура! - прозвучал еле слышный ш„пот.
     - Да эт' не я, эт' ить...
     Обе   реплики   помогли  Карсидару  точно   определить  рост   каждого  из
злоумышленников и то, как они стояли. Ну!..
     Карсидар легко и плавно сделал выпад влево и не глядя ткнул зажатой в руке
стрелой назад.  Одновременно перенося тяжесть на  левую ногу и  разворачиваясь,
махнул мечом, потянулся...
     Есть! Замечательный вышел удар, такому мог бы позавидовать любой мастер!
     Стоявший  впереди  более  низкий  злоумышленник мешком  повис  на  стреле,
вонзившейся ему  точно в  горло,  а  его  товарищ осел на  землю с  раскроенным
черепом.  Упал он довольно мягко, почти беззвучно, не выпуская из рук увесистый
топор.  Зато из  пальцев первого выскользнул нож и  со  стуком вонзился в  пол.
Карсидар ощутил,  как  стоявший перед  парадной дверью  насторожился.  Услышал,
конечно. Значит, пора подключать к делу Михайла.
     Карсидар сильно толкнул обвисшего нал„тчика. Вышедшая сзади стрела глубоко
вонзилась в бревно,  и труп оказался крепко пришпиленным к стене.  "Повиси пока
тут",  -  подумал Карсидар и,  нагибаясь, чтобы подобрать торчавший в полу нож,
послал Михайлу мысль: "Быстро просыпайся и беги к крыльцу! На нас напали!"
     - А?!  Чего?!  -  довольно громко спросил Михайло. - Это кто такой? Давид,
ты, что ли, балуешь?
     "Я! Но не балую. На нас напали. Молчи и беги скорее вниз. На крыльце стоит
неизвестный,  я им сейчас займусь.  Ты,  главное,  молчи,  беги быстро и топочи
погромче. Да вер„вку прихватить не забудь".
     Хорошо,  что  в  сво„ время он  научил Михайла мысленному общению!  Теперь
сотник мигом  и  без  лишних вопросов принялся исполнять распоряжение "зятька",
потому как был тв„рдо убежд„н: раз Карсидар взялся за оборону, никто лучше него
с этим делом не справится.
     А  Карсидар уже успел обогнуть дом и  подбежать к  крыльцу.  Злоумышленник
приложился ухом  к  двери