, являются
значки в  книге картинками,  иероглифами или буквами.  А объяснить это мог лишь
кто-либо из жрецов, потому что к "заключ„нным" больше никого не пускали.
     Жрец с кадилом был слишком высокомерен, спесив, исполнен сознания важности
порученной  ему  миссии,   чтобы  разговаривать  с  "нечистивцем".  Он  подымил
благовониями,  пошептал,  дунул,  плюнул  на  сатану,  обозвал  его  Анафемой и
удалился.  Зато  младший жрец  чуть  в  обморок не  грохнулся,  когда,  войдя в
комнату,  увидел,  что проклятый колдун стоит с  Евангелием в руках и не думает
рассыпаться в прах либо сгорать синим пламенем.  Он выронил кувшинчик со святой
водой, блюдечко с благовонным маслом и, жалобно вопя, выбежал вон из поруба.
     Книгу  заменили.  Теперь  на  столике лежали  "Жития святых",  но  с  ними
произошла такая  же  точно  история,  как  с  Евангелием,  -  живой и  здоровый
Читрадрива встретил жреца с  книгой в  руке.  Правда,  на этот раз он был более
внимателен,  поэтому моментально обездвижил пришедшего мягкой формой хайен-эрец
и  неспеша пояснил,  что желает лишь научиться читать и не собирается колдовать
над книгой и переподчинять е„ себе.  Тем более,  что в чужих амулетах он ничего
не смыслит.  И  вообще,  его так называемое "колдовство" в  каких бы то ни было
амулетах не нуждается.
     Когда Читрадрива разрешил жрецу двигаться вновь,  тот  минут пять бормотал
что-то  нечленораздельное.  Жрецов  вообще было  трудно понимать.  В  княжеском
дворце  Карсидар и  Читрадрива решили,  что  Иосиф  попросту косноязычен,  если
разговаривает на  таком странном ломаном языке,  заметно отличающемся от  языка
русичей.  Впоследствии выяснилось,  что так говорят и все остальные жрецы.  Эта
речь называлась церковной и бытовала лишь в определ„нном кругу лиц.
     В конце концов, Читрадриве надоел неразборчивый лепет, и он пригрозил, что
немедленно возьм„т самую большую статую местного бога и  обрушит е„  на  голову
жрецу, если тот не прекратит издеваться над порядочными людьми. Угроза возымела
действие,  и  пусть не  сразу,  но постепенно жрец переш„л на нормальный язык и
даже стал изъясняться более бегло и свободно. Тогда Читрадрива узнал, что зовут
его Гервасий,  что человек он маленький, подневольный, и что ему накажут, то он
и  делает.  Правда,  учить  колдунов  читать  не  велено.  Однако,  по  здравом
размышлении получается,  что  "честныя  святыя  письмена"  вс„  же  превозмогли
чужеземное колдовство...
     Гервасий приободрился настолько,  что  принялся благодарить своего  Иисуса
Христа и  сдуру даже  начал громко читать популярное заклинание "Отче наш,  иже
еси на небеси..." Но Читрадрива схватил его за шиворот и хорошенечко встряхнул.
Тогда всякая охота творить заклинания у жреца пропала,  и он согласился обучить
ступившего на путь просветления колдуна местной грамоте.
     Вот тут и выяснилось,  что русичи писали слева направо, а у гандзаков было
принято обратное направление.  Кроме  того,  обнаружилась ещ„  одна  сложность:
книги  у  русичей  были  написаны церковным языком!  Значит,  предстояло прежде
выучить его,  а по-церковному с узниками разговаривал лишь сам Гервасий, да ещ„
из головы у курившего благовония важного Агапита удавалось вытянуть пару-тройку
словечек во время его посещений.
     - Глупость какая!  -  возмущался Читрадрива.  - Кому это надо: говорить на
двух языках и записывать речь на менее распростран„нном?!
     - Это что,  -  возражал Гервасий. - Вот на севере, откуда вы явились, есть
народы,  что  говорят на  помеси нашего языка с  церковным,  и  несть числа тем
людям. Аль не ведали того разве?
     - Ужас, - соглашался Читрадрива.
     Впрочем,  времени у  него  было  предостаточно,  а  делать вс„  равно было
нечего.  И  пока Карсидар,  изнывая от  скуки,  рассматривал уже  до  последней
трещинки изученные дощечки с изображениями святых людей, практиковался в мягком
владении  хайен-эрец  и  другими  необходимыми при„мами  да  пугал  Гервасия до
полусмерти невинными просьбами объяснить, как вода делается святой (ведь она не
может  жить  по  законам богов,  как  святой  человек!),  Читрадрива корпел над
книгами.
     И  таки  научился читать!  Семь  дней  понадобилось ему,  чтобы  разобрать
истории из  "Житий  святых".  После  этого  Гервасий притащил сборник церковных
гимнов "Псалтирь", над которым Читрадрива корпел ещ„ три дня...
     И  тогда он  сделался задумчивым,  почти перестал разговаривать.  А  потом
вдруг заявил Карсидару, что заподозрил неладное.
     - Асаф,   Асаф.  Сорок  девятый  гимн,  -  повторял  он,  тыча  пальцем  в
исчерченный загадочными значками фолиант.  -  Знаешь,  шлинасехэ, ведь у нашего
народа есть имя Хасав! Впрочем, откуда тебе это знать...
     - Или вот.  И вот.  И вот,  - говорил он через некоторое время, перевернув
ещ„ несколько страниц. - В этой книге постоянно повторяются имена Давид и Саул.
     Карсидар невольно вздрогнул:
     - Что?!
     Читрадрива оторвал взгляд от книги и пытливо посмотрел на него:
     - Я сказал "Давид и Саул". Уловил что-то знакомое?
     - Ну-у, - задумчиво протянул Карсидар. - Что-то такое почудилось... Ах да,
конечно же!  Саул  -  Сол,  звучит  похоже.  -  Он  тяжело вздохнул,  подумав о
мальчишке,  которого видел в  последний раз у  входа в  ту проклятую пещеру;  и
неизвестно,  что с ним случилось потом...  -  Хотя нет,  вряд ли. Скорее всего,
просто совпадение. Ведь Сол явно не гандзак.
     - Зато имя у него анахское.
     - Чушь!  -  фыркнул Карсидар.  -  Сол  чисто орфетанское имя.  А  гандзаки
позаимствовали его.
     - Как  сказать,  как сказать,  -  покачал головой Читрадрива.  -  Впрочем,
спорить не буду. Замечу лишь, что у анхем имя Сол встречается гораздо чаще, чем
у  коренных орфетанцев.  К  тому  же  у  нас  есть  старая-престарая сказка про
пастушка Дахвита,  который присматривал за  табунами богатого анаха Сола.  Этот
последний жутко  невзлюбил слугу  и  вс„  время хотел убить его.  А  к  Дахвиту
однажды ночью явился волшебник Шамеил и  подарил ему горшочек то  ли  волшебной
воды,  то ли волшебного масла.  Пастушок выпил каплю и стал ужасно сильным.  Он
победил в сражении великана Галшихафу, а тогда...
     Карсидар лишь пренебрежительно рассмеялся.
     - Глупости! - безапелляционно заявил он. - Нас самих принимают за колдунов
и  без устали поливают всякими жидкостями.  Ты вон простудился даже.  А  каково
быть  в  шкуре  колдуна,  хорошо известно нам  обоим.  Богатый анах,  пастушок,
великан,  волшебник...  Ты же прекрасно понимаешь,  что ни в коем случае нельзя
верить сказкам, которыми неразумные женщины запугивают детей!..
     Тут Карсидар прикусил язык,  потому что вспомнил,  как единственный раз их
навестила сотникова дочь  Милка.  Неизвестно,  с  помощью  каких  ухищрений она
пробралась к окошку поруба,  когда и самого Михайла, и его начальника Остромира
к узникам не пускали. А девушка сторожей обманула!
     - Зачем ты это сделала? - спрашивал е„ изумл„нный Карсидар. - Разве это не
опасно?
     Широко раскрытые серо-зел„ные Милкины глаза  блестели в  крохотном окошке,
охраняемом деревянным богом на кресте.
     - А  мне  страх как  интересно!  Мне  мамка рассказывала,  что  колдуны...
ужасные. Они жуть какие! Кривые! Нос крючком, уши торчком, - сообщила она после
некоторого раздумья.  -  Татонька говорит,  что вы оба страшные колдуны,  а ты,
Хорсадар,  сам-один  целое войско татарское порушил.  Во!  Но  ты  же  не  "нос
крючком, уши торчком", ты...
     И исчезла, так и не докончив фразы. Видимо, что-то е„ спугнуло.
     - Милка, Милка, - звал Карсидар. Ответа не было...
     - Ты чего это сотникову дочку поминаешь?  В "Псалтири" такого имени нет, -
удивился Читрадрива.
     Карсидар тотчас овладел стихийно прорвавшимися воспоминаниями и с деланным
равнодушием заметил:
     - Тебе показалось.
     - Ага,  ясно,  -  и  Читрадрива предпоч„л вернуться к  вычитанным в  книге
именам.  -  Так вот,  несмотря на  то,  что вс„ это сказки,  я  бы  очень хотел
выяснить,  кто  такие Давид,  Саул и  Асаф.  Может,  они  тоже пережили похожие
приключения... Чует мо„ сердце, неспроста это. Ох, неспроста, мой принц!
     И  тем  же  вечером уговорил Гервасия принести новую  книгу.  Жрец  так  и
просиял  от  умиления.  Он  пообещал  непременно доложить старшим  о  том,  что
"поганыя колдуны" пребывают в  просветлении и  начинают чтить "Святыя Писания".
Действительно,  на следующий же день "Псалтирь" исчез из комнаты, а его сменила
уже  просто  невообразимо толстая  и  солидная  книга  в  перепл„те,  окованном
зеленоватой от старости медью.
     - Вот!  - торжественно изр„к Гервасий, водружая книгу на столик. - Вот то,
с чего вс„ начало бысть!
     Впрочем,  хоть е„ полагалось читать, стоя перед столиком на коленях, после
ухода жреца Читрадрива перетащил фолиант на свой набитый соломой тюфяк в  углу,
пристроил поудобнее самый  большой  светильник и  уже  четв„ртый день  разбирал
написанное.  Карсидар видел его склонившимся над книгой вечером, когда засыпал,
и утром, едва пробуждался.
     Вот и сейчас он увлеч„нно читал, сидя на небольшой скамеечке. Да какое там
увлеч„нно!  Карсидару показалось, что ещ„ немного, и Читрадрива прыгнет в книгу
с головой. И поминай как звали.
     - Эй! Э-эй... - позвал он.
     Но Читрадрива лишь отмахнулся,  пробормотал нетерпеливо:  "Погоди, погоди,
тут как раз самое интересное",  -  не отрывая взгляда от пергаментной страницы,
нашарил мисочку с суш„ными яблоками, зачерпнул пригоршню и продолжил чтение.
     "Ерунда какая!  Что он там наш„л?" - подумал Карсидар и немедленно получил
ответ:
     "Сейчас узнаешь. Потерпи ещ„ минутку, ради всех богов, здешних и тамошних!
Кажется, наконец оно..."
     И вновь чихнул.
     Читрадрива простудился ещ„ в княжеской гриднице,  когда младшие жрецы,  по
приказу митрополита Иосифа,  окатили их с головы до ног святой водой. Процедура
весьма  напоминала банную.  Однако в  баньке Остромировы слуги  вновь  и  вновь
распаривали их, нагревали, а здесь пришлось аж до самого поруба топать в мокрой
одежде.  Вот теперь насморк и одолел.  Жаль,  что у Читрадривы не было в запасе
никаких  "штучек" для  борьбы  со  столь  тривиальной болезнью.  Он  знал  пару
заклинаний на случай ранений, переломов и прочих травм, но не более того.
     Стоп! Да ведь у него перстень! Может, попробовать?..
     - Эй,  Читрадрива,  а  с  колечком  моим  повозиться не  хочешь?  Глядишь,
избавился бы от напасти.
     - Да  отцепись ты  наконец!  -  в  сердцах  выкрикнул гандзак,  переставил
скамеечку и отвернулся от Карсидара вместе с книгой.
     Ну и ну! Вот так книга! Никогда ещ„ Читрадрива так не увлекался.
     И  поскольку толку от  него сейчас не  было никакого,  Карсидар принялся в
который раз рассматривать развешанные по стенам картинки и фигурки.
     Вряд  ли  кто-нибудь  ещ„  содержался в  подобном "заключении".  Благодаря
стараниям подручных толстяка  Иосифа  скромная  комнатка поруба  превратилась в
некое подобие коридоров замка Люжтен,  где размещалась целая картинная галерея.
Отличие состояло в том, что здесь были собраны изображения всевозможных богов и
богинь,  а  не  портреты родственников.  Кроме  того,  в  коридорах замка князя
Люжтенского не было статуэток.
     Кстати,  о  князе!  Ростислав тоже выделил для  узников кое-что  полезное.
Спали они на соломенных тюфяках, покрытых одеялами из шкур. В комнату поставили
две скамеечки, не считая столика для книг. Еду приносили трижды в день. Кормили
весьма недурно,  возможно,  даже с  княжеского стола.  И кроме того,  Ростислав
дважды  справлялся через  носившего еду  слугу,  не  желают ли  друзья покинуть
поруб.
     - Мы заняты, - отвечал оба раза Читрадрива.
     И  вс„ оставалось по-прежнему:  он читал,  а  Карсидар упражнялся в мягком
владении полезными при„мами и навыками.
     Одно  было  плохо  -   тюрьма  не  отапливалась,   и   холод  здесь  стоял
невообразимый.  Поэтому насморк у  Читрадривы не  проходил.  Но он не сдавался.
"Лучше спокойно сидеть в холодном порубе,  чем ссориться с русичами на воле", -
таковы были его  мотивы.  И  что  самое странное:  хоть Карсидара точно так  же
облили водой  и  провели мокрым по  морозу,  в  отличие от  Читрадривы,  он  не
подхватил  никакой  простуды!   Неужели  гандзак  прав,  и  дело  здесь  в  его
способностях, далеко превосходящих таланты учителя?..
     - Вс„. Домучил.
     Книга громко хлопнула,  послышался довольный смешок. Карсидар оторвался от
картинки,  изображавшей мать  Иисуса  Христа,  богиню  Марию,  и  уставился  на
Читрадриву,  который просто  светился от  счастья,  как  новенький,  только что
отчеканенный золотой.
     - Что случилось?  Ты наш„л историю про своего Саула с Асафом?  Или, может,
здесь тоже обитают гандзаки? Или мы очутились в Ральярге?
     - И то, и другое, и третье, - бодро ответил Читрадрива.
     - В самом деле?! - Карсидар почувствовал, как его щ„ки заливаются румянцем
возбуждения. - Ты серь„зно?
     - Вполне.
     Читрадрива поднялся со скамеечки,  потянулся, смачно зевнул, перебрался на
свой тюфяк, хитро посмотрел на товарища... Как вдруг вскочил и потребовал:
     - Ну-ка, ну-ка, подойди к свету...
     Не понимая, в ч„м дело, Карсидар сделал три шага впер„д, чтобы оказаться в
более освещ„нном месте.
     - А знаешь,  у тебя не только седых волос почти не осталось...  У тебя ухо
раст„т. Точно!
     Карсидара настолько потрясло это  сообщение,  что  он  замер,  как  громом
пораж„нный.  Наконец протянул руку к  правому виску -  и с ужасом и отвращением
нащупал  на  кончике  оставшегося от  уха  обрубка  маленькую нежно-шелковистую
мочку!
     - Понимаешь,  я тут вс„ читал,  голову поднять было некогда, сам знаешь. А
сейчас глянул - что за чудеса?! Дай-ка пощупать.
     Карсидар  подош„л  к  Читрадриве  и  покорно  склонил  набок  голову.  Тот
внимательно осмотрел обезображенное саблей Менке  ухо  с  вновь  образовавшимся
отростком и лишь многозначительно хмыкнул, не найдясь с ответом.
     - Так что там у  тебя?  -  спросил Карсидар,  стремясь повернуть беседу от
неприятной для размышлений темы к  старой.  А то в голову опять полезли мысли о
схожести с ящерицей. - Наш„л сказание про Давида и Саула?
     - И не только его. Нашлись тут и другие наши сказки. Вот.
     Читрадрива быстро листал коричневато-ж„лтые страницы и приговаривал:
     - Вот,  шлинасехэ,  смотри.  Видишь "Книгу Есфири"?  Это  же  предание про
короля Хашроша и Астор, которая спасла анхем! Мо„ любимое...
     - Неужто у  гандзаков были короли?  -  Карсидар скептически усмехнулся.  -
Представляю себе такого правителя!
     Читрадрива болезненно поморщился.  К сожалению,  его товарищ до сих пор не
отождествляет себя со своим народом - анхем.
     - У анхем,  мой принц,  королей действительно никогда не было. Только дело
ведь в  том,  что Хашрош был не наш,  а чужеземец,  и Астор пошла за него не по
доброй воле,  а чтобы спасти от истребления свой народ...  -  Читрадрива слегка
смутился,  вспомнив, как в прошлом сравнивал с героиней этой легенды свою мать.
- Но в  устах наших стариков вс„ это звучит крайне расплывчато,  а в этой книге
даже царство Хашроша указано:  сто двадцать семь областей, от Индии до Ефиопии.
И тут ещ„ упоминаются какие-то Персия и Мидия.
     - Разве есть такие царства?  -  удивился Карсидар.  - Никогда не слыхал ни
про Индию, ни про Мидию.
     - А  ты вообще когда-нибудь высовывал нос за пределы Орфетанского края?  -
едко осведомился Читрадрива.
     - Случалось.  Но  вс„ равно ничего похожего на свете не существует!  -  не
сдавался Карсидар.
     - А  как же легенды?  -  Читрадрива продолжал стоять на сво„м.  -  И имена
похожи: Астор - Есфирь, Дахвит - Давид, Сол - Саул, Шамеил - Самуил...
     - А как насч„т короля, мужа Астор?
     - Не похоже, - честно сознался Читрадрива. - Артаксеркс - Хашрош.
     - Тогда его королевство должно было зваться не Персией,  как ты говорил, а
скорее Ксерксией, - с сарказмом заметил Карсидар.
     - Но тут мелькает название одной из областей: Индия.
     - Ну и что?
     - Хиндегиша. Это легендарная страна, которая упоминается в наших сказках.
     Карсидар призадумался. В самом деле, одни имена чем-то похожи на другие. И
название страны: Хинденгиша - Индия...
     - Кстати,  о Давиде и Сауле. Здесь написано, что Саул был корол„м, а Давид
пас у него скот.  Не коней,  разумеется,  но вс„ же пас! А после его смерти сам
стал  корол„м.   Гм...  Хотя  в  данном  случае  тво„  возражение  справедливо.
Получается,  у анхем тоже были короли!  И не делай такие большие глаза, лично я
не вижу в этом ничего забавного. В конце концов, у нас есть слово "насехэ". Так
называют не только принцев-гохем, но и детей наших богатых соплеменников.
     И  последнее.  Есть тут прелюбопытнейшая история в  самом начале книги про
то,  как  целый  народ  спасается от  какого-то  фараона.  Знаешь,  это  чем-то
напоминает некоторые наши сказки про дракона. У нас их превеликое множество. Не
знаю,  правда,  в ч„м точно выражается сходство.  Просто некоторые фрагменты...
Например,  случай,  когда  анхем удирали от  дракона,  и  один  старик заставил
расступиться воды реки,  преградившей им  путь.  Тогда анхем прошли по  дну  на
другой берег,  а дракон утонул, потому что мудрый старик закрыл проход, сомкнув
водяные стены. Вот так-то!
     Да,  если  хорошенько поразмыслить над  словами Читрадривы...  Голова ид„т
кругом! Но тогда получается...
     - Погоди! Выходит... мы вс„-таки очутились в Ральярге?
     - Выходит, да. Но я вполне согласен с тобой: не вс„ получается так гладко,
как хотелось бы.  Во-первых,  совершенно очевидно,  что русичи не приемлют даже
тех явно колдовских при„мов,  которые описаны в столь почитаемых книгах. Святая
вода не  выдерживает никакого сравнения с  тем же умением раздвинуть воды реки.
Во-вторых,  в книгах нет ничего ни про древлян,  за которых нас приняли, ни про
другие здешние племена, ни про русичей вообще, ни про татар. А заметил, как тут
холодно?  Хотя в  книге говорится про переход через безводную пустыню и палящие
лучи солнца.
     Карсидар поморщил в задумчивости лоб.
     - А  что,  если  этот  Иисус не  бог  русичей,  -  несмело предположил он,
взглянув на ближайшее распятие.  - То есть, я хотел сказать, не исконно их бог.
Может,  он приш„л из более т„плых кра„в,  где живут местные анхем, победил всех
здешних богов и стал над ними верховодить...  М-да! Тогда получается, что Иисус
- очень могучий бог.
     Читрадрива с уважением посмотрел на него:
     - А  знаешь,   шлинасехэ,   возможно,   ты  прав.   Русичи  явно  не  наши
соплеменники, но тем не менее... Да взять хотя бы митрополита! Его зовут Иосиф,
а у анхем, кстати, есть имя Есева.
     - Звучит похоже, - признал Карсидар. - Но не так, чтобы очень.
     - Далее,  -продолжал гандзак, вс„ более воодушевляясь. - Наш друг Михайло.
У меня с самого начала что-то вертелось в голове, но я никак не мог понять что.
А теперь вспомнил! У нашего народа есть имя Мегеил, хотя встречается оно крайне
редко.  Уж слишком дерзкое имя,  означает "богоподобный".  И потом, Остромирова
невестка -  то ли Ганна,  то ли Ханна...  а мою мать звали Ханая.  - Читрадрива
горько вздохнул от вновь нахлынувших воспоминаний.  -  И один из слуг тысяцкого
по имени Гаврила - тут так и просится слово "габир".
     Карсидар вздрогнул,  весь напрягся... Читрадрива рассмеялся и положил руку
ему на плечо.
     - Успокойся,  мой принц. Какой из Гаврилы "могучий солдат"! Да и не думаю,
что твои "хэйлэй-габир" так себя называют.
     - Но что вс„ это значит? - недоум„нно спросил Карсидар.
     - Пока ясно одно: мы напали на верный след! - бодро заключил Читрадрива. -
Не сомневаюсь,  что со временем мы разбер„мся во вс„м происходящем. И пойм„м, в
какой конец земли угодили и отчего из гор попали на равнину, и почему при нашем
появлении люди сотника видели идущее снизу сияние. А пока что...
     Тут  Читрадрива приста