н едва ли не впервые за весь ужин):
     - Что за перстень?
     И  Карсидар промолчал,  послав  гандзаку какой-то  таинственный,  но  явно
исполненный благодарности взгляд.
     - Представьте, прелюбопытнейший! - воскликнул князь, обрадованный тем, что
Читрадрива наконец  включился  в  беседу.  Его  светлость  был  очень  радушным
хозяином и не любил,  если кто из его гостей постоянно отмалчивался.  - Золото,
из которого он был сделан, оказалось фальшивым.
     - Вот как! - воскликнул Карсидар. - Почему же?
     - Я  посылал  на  хутор  одного  из  подмастерьев моего  ювелира...  после
случившегося,  о ч„м я ещ„ расскажу. - Люжтен выдержал многозначительную паузу.
- Так вот,  он установил,  что это так называемое золото чрезвычайно тв„рдое. И
хоть со  временем оно совершенно не  тускнеет,  никакого другого вывода,  кроме
того, что золото фальшивое, сделать было нельзя.
     - А камень? - продолжал допытываться Читрадрива.
     - Камень тоже странный.  Никто никогда такого не видел.  Довольно большой,
небесно-голубого  цвета  и  чистейшей воды.  Отшлифован идеально и  чрезвычайно
тв„рдый. К драгоценным его отнести было нельзя, а так... - Князь разв„л руками.
- В общем, фальшивый перстень я оставил старикам. На память.
     - Вы имеете в виду оруженосца? - спросил Карсидар.
     - Его с женой.
     - А цепь?
     Люжтен хлопнул в  ладоши и  что-то шепнул моментально выросшему у  него за
спиной слуге.  Тот исчез и явился через минуту,  сжимая в руках средней толщины
ж„лтую цепь.
     - Она-то как раз оказалась настоящей.  Нормальное золото. Плетение. Эмаль.
Но выделка филигранная,  можете убедиться. - Князь закатил глаза от блаженства.
- Цепь  у  арендатора я  выкупил,  а  фальшивый перстень оставил  на  память  о
реб„нке.
     Драгоценная вещица пошла по  рукам.  Была  она  действительно самой тонкой
работы,  да ещ„ украшена овальными эмалевыми бляшками-вставочками, расписанными
затейливым орнаментом.
     - Так мальчика нет?  -  участливо спросил Карсидар,  принявший эту историю
слишком близко к сердцу.
     Люжтен заметно помрачнел.
     - Верно,  нет  мальчика.  Как  я  уже  сказал,  он  был  в  крайне тяж„лом
состоянии.  Не  только  чем-то  здорово напуган,  не  только  закоченел.  Он  и
разговаривать-то поначалу толком не мог,  и не помнил ничегошеньки из того, что
с ним приключилось.  Но потом прижился на хуторе. Оруженосцу и его жене боги не
дали детей, вот они и взяли мальчишку на воспитание. Вместо сына родного был им
при„мыш,  вот что я  вам скажу.  И  вс„ бы  хорошо,  да однажды на хутор напали
дикари.  Мальчик бросился на другой берег в лес,  чтобы схорониться,  а одна из
досок настила моста возьми да проломись!  И мальчишку унесло течением.  Видать,
утонул.  Но  даже если дикари его потом выловили,  бедняге не поздоровилось.  В
общем, не везло в жизни этому мальчонке, так его никто после того и не видел.
     - Да, не везло, - тихо сказал Карсидар и залпом осушил свою чашу.
     - А...  люди  эти  живы?  -  спросил  Пеменхат,  на  которого рассказ тоже
произв„л тяж„лое впечатление.
     - Живы,  как же, живее не бывает, - князь хлопнул ладонью по столу, словно
припечатывая грустные воспоминания.  - И бывший мой оруженосец, и жена его. Они
другого мальчика на воспитание взяли,  тот уж совсем взрослый.  Все по-прежнему
на том хуторе живут.
     - Отбились тогда от дикарей? - оживился Карсидар.
     - Отбились.  По счастью,  проезжали мимо мои люди,  вот и помогли. Знал бы
мальчик!..  Впрочем,  теперь я  имею в своей коллекции редкостей и эту историю,
которая произошла не  где-нибудь,  а  на моей земле.  И  цепь у  меня.  А  если
пожелаете взглянуть на перстень, так он у старого оруженосца на хуторе.
     Разговор  переш„л  на  то,  каково  жить  в  маленьком гористом княжестве,
зажатом  меж  двумя  могучими королевствами,  территориями дикарей  и  до  жути
странными  горами.   Князья  Люжтенские  из  поколения  в  поколение  проводили
традиционную политику:  лавировали  между  устремлениями короля  Орфетанского и
владыки соседней державы.  В  случае  возникновения угрозы  захвата со  стороны
одного из них, князья Люжтенские немедленно извещали об этом второго владыку, а
затем  ловко уходили в  сторону,  предоставляя королям выяснять отношения между
собой.  С другой стороны, оба правителя не прочь были иметь на границе "буфер",
не  позволяющий соседу  напасть незаметно.  И  кроме  того,  нападениям дикарей
подвергались не  территории  королевств,  а  независимое Люжтенское  княжество.
Князь боролся и  с  шайками разбойников,  беглых каторжников и  прочего сброда,
спасавшего свою шкуру в  расположенных на  территории его владений лесах,  и  в
первую  очередь с  дикарями,  за  что  получал даже  некоторую помощь от  обоих
государей.  Кроме того, немалые доходы приносила пошлина, взимаемая с путников,
поскольку через княжество проходили важные торговые пути с  севера на  юг,  как
сухопутные, так и водные.
     В  общем,  жизнь  была  нескучной и  небедной,  только успевай лавировать.
Сидящий за  столом напротив Квейд так и  сиял от гордости,  словно говоря:  "Ну
что,  убедились?  Не  я  ли  говорил вам,  что  моего господина никто не  смеет
тронуть!"  Пеменхат же отнюдь не был в  восторге от услышанного.  Ведь туманная
легенда  о  вернувшемся из  Ральярга мальчике получила таки  подтверждение!  И,
бросая время от времени исподлобья взгляды на Карсидара, который, казалось, был
полностью поглощ„н беседой с князем, старик отч„тливо понимал, что мастер ни за
что не  откажется от возможности побывать на отдал„нном хуторке и  повидаться с
людьми,  воспитывавшими странного мальчишку.  И  уж  тогда  ничто не  остановит
Карсидара на пути в Ральярг!

     Глава VII
     БЕСЕДА ПРИ СВЕТЕ ФАКЕЛА

     Читрадриву вывел  из  задумчивости слуга,  который боязливо тронул его  за
плечо и угрюмо буркнул:
     - Вот твоя комната.
     Ясное  дело,  проклятый Квейд,  болтливый,  как  старая  анха,  уже  успел
ославить его  на  всю округу,  заочно записав в  жуткие колдуны!  В  частности,
поэтому Читрадрива уш„л из-за  стола ещ„ до  окончания пира,  так как некоторые
присутствующие,  порядком  захмелев,  стали  коситься  на  него  с  откровенной
враждебностью, а не украдкой, как раньше...
     Ну и  ос„л этот караванщик!  Хорошо хоть о  происхождении Читрадривы он не
знал,  не  то  светлейший князь  выставил бы,  чего  доброго,  гостя на  улицу,
несмотря на то,  что именно он убил разбойников,  угнавших лошадей.  Даже самые
благородные люди иногда становятся забывчивыми,  едва речь заходит о  проклятом
племени  чародеев.  Да  и  Карсидар потерял к  Читрадриве всякое  доверие после
позавчерашней заварушки, так что вряд ли вступился бы за него...
     О,  вот Карсидаром как раз и  следует сейчас заняться!  Последить за  ним.
Заодно и поупражняться.  А что доверие потеряно, так это ничего. Был бы человек
жив, а уж нормальные отношения можно восстановить.
     Не раздеваясь, Читрадрива л„г на широкую кровать с периной, набитой мягким
гусиным пухом,  задрал ноги в  высоких сапогах на  жалобно скрипнувшую спинку и
расслабился,  отдаваясь во  власть загадочной сер„жки -  той самой,  что в  ухе
Карсидара.  Хорошо вс„ же,  что кровать удобная, перина и подушки мягкие, нигде
ничего не давит, не жм„т, думать не мешает...
     В  следующий миг  всякие посторонние мысли ушли  прочь,  и  до  Читрадривы
донеслись первые отголоски речи.  Это был не Карсидар,  а  кто-то рядом с  ним,
громко выкрикнувший:
     "Горы, горы!.. Что вы мне... ваша светлость!.. Нас тут... колдун, и вс„!"
     Ага,  ясно,  это  Пеменхат.  Он  весьма  забавного мнения  о  способностях
Читрадривы,  большей частью воображаемых.  А в последнее время,  надо признать,
фантазия экс-трактирщика разыгралась не на шутку. Особенно Читрадриве нравились
его нам„ки насч„т снов...
     Ай, ладно! Ну его к ч„рту, этого суеверного старика! Он со своими нелепыми
представлениями о колдунах и колдовстве сейчас мало занимал Читрадриву. Главным
был  и  по-прежнему оста„тся Карсидар.  Читрадрива расслабился,  насколько было
возможно.  При этом голос Пеменхата ослабел,  зато он  услышал тихое бормотание
Карсидара:
     "Что-то опять голова разболелась..."
     Голова у  него  разболелась!  Здорово.  Он  и  прежде изредка жаловался на
головную боль,  только Читрадрива не мог понять, в ч„м дело. А теперь знал: вс„
правильно, так и должно быть. Ничего, это поправимо.
     "Что, мастер? Или вино мо„ плохое? А может, оно слишком крепкое для тебя?"
- эхом донеслось до Читрадривы.
     Верно, то говорил князь Люжтенский.
     "Отличное вино,  князь.  Но  если бы  это  была единственная моя  головная
боль..." - многозначительно заметил Карсидар.
     У Читрадривы слегка д„рнулся уголок губ, что должно было означать веселье,
но в тот же миг он ощутил, как Карсидару стало ещ„ хуже, и вновь расслабился.
     "Эк  тебя  перекосило!..  Неужели  этот  странный  молчун  доставляет тебе
столько хлопот?!" - изумился Люжтен.
     "Колдун", - поправил Пеменхат.
     После  этого  воцарилось неловкое молчание,  во  время которого Читрадрива
узнал от Карсидара немало любопытных вещей на свой сч„т.
     "Так это действительно правда? - спросил наконец князь. - В самом деле?"
     Вновь буря в  душе Карсидара,  и вновь Читрадрива убедился,  как плохо тот
стал к нему относиться.  Очевидно,  это было написано на лице Карсидара, потому
что Люжтен спросил:
     "И зачем же ты взял его с собой?"
     В  душе Карсидара зашевелились остатки благодарности к  Читрадриве,  и  он
ответил:
     "Дрив несколько раз выручал нас из трудных ситуаций. Если бы не он, как бы
мы выбрались из..."
     Дальше  Карсидар  хотел  было  рассказать  историю  о  пожаре  в  трактире
Пеменхата,  но  в  последний момент подумал,  а  стоит ли нагнетать обстановку,
ос„кся на полуслове и замолчал.
     "Хоть я  и обожаю диковинки (а принимать в родовом замке колдуна наравне с
мастерами -  это,  несомненно,  занятие редкостное),  вс„ же хочу спросить:  не
слишком ли  много  неудобств всего  лишь  ради  возможности обойти  пару-другую
неприятностей?  Тем более для таких мастеров,  как вы  с  почтенным Пеменхатом.
Признайся, Карсидар, неужели вы не выпутались бы без Дрива?"
     Карсидар промолчал.  Пеменхат пон„с свою обычную ахинею насч„т колдовства,
а Квейд неожиданно вставил:
     "И  разбойников он  колдовством убил!  Мои  люди  видели у  него  амулет и
отравленные иглы, он носит их в одном из мешочков на поясе".
     Эта  фраза  неожиданно разозлила Читрадриву.  Какие  иглы,  какой амулет?!
Единственную вещичку,  похожую на амулет,  он отдал Шиману, и был это бронзовый
медальон на цепочке.  Что за убожество мысли у  здешних гохем!  А  ведь в таком
месте живут...
     Эта  вспышка искреннего негодования вызвала у  Карсидара очередной приступ
головной боли.  Очевидно,  на сей раз ему сделалось по-настоящему плохо, потому
что некоторое время Читрадрива не слышал ничего, затем раздался шум, и Карсидар
сказал то, что думал:
     "Простите,   ваша  светлость,  но  с  вашего  позволения  я  удалюсь.  Мне
необходимо отдохнуть, вы же видите".
     Князь милостиво согласился.  Пеменхат также выразил желание удалиться. Тут
Люжтен попытался возразить,  мол, слышал от караванщиков о бесконечной балладе,
которую почтенный Пем знает наизусть, и просит старика немедленно е„ спеть.
     "Но,  ваша светлость!  -  запротестовал тот.  -  Пение бесконечной баллады
займ„т слишком много времени! А я устал не меньше мастера Карсидара".
     Вздохнув, князь выразил надежду, что Пеменхат ещ„ спо„т е„.
     "В беседке с колокольчиками", - согласился старик.
     "Нет, это место для уедин„нных размышлений. Лучше завтра здесь же".
     На том и  порешили.  Карсидар с  Пеменхатом вышли из зала и  последовали в
отведенные им  комнаты за  княжеским слугой (Читрадрива слышал шаги по  крайней
мере ещ„ одного человека).
     "Вряд  ли  сейчас произойд„т что-то  интересное",  -  осторожно,  чтобы не
спровоцировать  новый   приступ  у   Карсидара,   подумал  Читрадрива  и   стал
прислушиваться к происходящему вполуха.
     Действительно,  какое-то  время они шли молча.  Но вдруг Читрадрива ощутил
л„гкое удивление Карсидара, затем услышал:
     "А ну-ка стой!"
     И ещ„ минуты полторы спустя:
     "Посвети...  Нет, не так... Ай, ничего у тебя не выходит. Лучше подай сюда
факел!"
     "Интересно,  что  он  там  увидел?"  -  подумал Читрадрива,  прислушиваясь
чуть-чуть тщательнее,  но  стараясь не  выдать при  этом себя.  Однако Карсидар
молчал,  лишь мысль напряж„нно работала,  перебирая роящиеся в  голове образы и
разбегающиеся ассоциации.
     "Чего там интересного? Пошли лучше", - услышал Читрадрива непривычно тихий
голос Пеменхата и, немедленно расслабившись, восстановил баланс чувств, поэтому
окончание фразы старика прозвучало нормально:
     "Я что-то устал. Спать охота".
     "Погоди,   почтенный  Пем,  погоди...  Скажи  лучше,  он  тебе  никого  не
напоминает?"
     Жаль,  что нельзя увидеть человека, на которого обратил внимание Карсидар.
Да  кто  ж  это  такой,  в  конце  концов?!  И  почему он  безропотно позволяет
рассматривать себя? А может, это и не человек вовсе, а так, живое существо...
     "Пошли лучше", - повторил Пеменхат.
     "Э, нет, почтенный! Скажи сначала, на кого он похож..."
     "На  герцога Слюжского!  -  ляпнул старик и,  неприлично громко захохотав,
добавил тише: - Пошли спать".
     "Брось свои дурацкие шуточки, - Карсидар начал было злиться, но неожиданно
загорелся вновь:  -  А ты вот так стань и смотри вон туда...  Глаза-то,  глаза!
Жаль только, он с бородкой и усиками. А заслони бороду, тогда и увидишь... Нет,
несомненно похож!"
     "На кого?"
     "Сам не пойму. Но на кого-то знакомого. И нос... Смотри, какой нос!"
     "Клянусь всеми богами, встретились бы мы в драке, я б ему и нос откромсал,
и уши только за то,  что не могу прямо сейчас лечь в постель,  будь он хоть сам
король Орфетанский! Ид„м же, ч„рт тебя подери!"
     Наконец  Карсидар  догадался  обратиться к  сопровождающему слуге  (или  к
одному из них):
     "Эй, скажи, чей это портрет?"
     Ага,  вот оно что!  Читрадрива вспомнил, что коридоры замка сплошь увешаны
фамильными портретами.  Люжтен ценил  диковинки во  всех  проявлениях жизни,  а
полное  собрание изображений князей  Люжтенских с  кучей  родственников -  тоже
своего  рода  драгоценность.  Но  кто...  вернее,  чей  портрет  привл„к  столь
пристальное внимание Карсидара?
     "Это двоюродный дед нашего светлейшего князя,  -  сказал слуга.  -  Был он
старшим в  роду,  да умер бездетным,  и после него княжество перешло к сыну его
младшего брата, отцу ныне здравствующего светлейшего..."
     "Ага,   родственник,   значит...   А  ты,   почтенный  Пем,  посмотри  ещ„
внимательней! Ну же! Вот сюда... Так... Видишь?"
     "Я  вижу  одно:  этот  господин похож на  ныне  здравствующего светлейшего
князя,  который наверняка предоставил нам  удобные спальни,  -  как можно более
учтиво ответил Пеменхат.  -  И видеть его ты мог либо сегодня на конюшне,  либо
только что за столом".
     Читрадрива почувствовал досаду Карсидара и какое-то разочарование.
     "Ладно уж, пошли", - неохотно промолвил Карсидар.
     И через некоторое время:
     "А вс„ же жаль, что ты ничего не высмотрел. Очень жаль".
     Остаток пути проделали молча, лишь под конец Пеменхат пожаловался:
     "Чего-то опять р„бра заныли.  Поел я плотно,  что ли...  Ничего, отосплюсь
вот,  отлежусь...  А хоть бы и отсижусь...  Садик у князя замечательный, мне бы
такой! Но - бродячая жизнь... Трактир мой и то спалили... Эх!!!"
     Затем старик и Карсидар пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Из
чего  Читрадрива заключил,  что  либо  их  спальни  находятся  рядом,  либо  их
сопровождал не один слуга. Ну, да ладно...
     Вот Карсидар распрощался и с сопровождающим.  Оставшись в одиночестве,  он
некоторое время  лихорадочно цеплялся за  обрывки  разных  мыслей,  но  наконец
затих. Пора.
     Читрадрива плавно  соскочил с  кровати и,  стараясь не  шуметь,  вышел  на
цыпочках в коридор. Он вообще перестал слушать Карсидара, лишь время от времени
немного сосредотачивался,  чтобы проверить,  верно ли ид„т.  Карсидар на это не
реагировал. Наверное, задремал.
     Никто  не  видел,  как  Читрадрива крался по  коридорам замка.  Одни  лишь
портреты дядюшек  и  дедушек пристально рассматривали его,  насилу  преодолевая
ночной мрак, да однажды ему пришлось быстро юркнуть в глубокую нишу, прячась от
совершавшего обход часового.  Но  вот  Читрадрива остановился перед дверью,  за
которой, как он знал наверняка, находится Карсидар. Наконец-то!
     Читрадрива осторожно толкнул дверь, которая тут же бесшумно отворилась. На
его  счастье,  забота  князя  об  Люжтенском замке  распространялась вплоть  до
дверных петель.
     Карсидар  спал   м„ртвым  сном.   Коптящее  пламя  факела,   воткнутого  в
выдолбленное в  стене отверстие,  отбрасывало на его лицо неверные колеблющиеся
тени,  отчего  казалось,  что  он  следит за  вошедшим из-под  прищуренных век.
Впрочем,  то была лишь иллюзия,  ибо Читрадрива абсолютно не слышал его мыслей.
Карсидар тоже не стал раздеваться,  хотя сапоги сбросил.  Впрочем,  и куртку он
снял, и рукавный арбалет отстегнул. Эти вещи были сложены на стуле, размещ„нном
у изголовья.  Спал Карсидар на кровати, которая была гораздо больше и роскошнее
той,  что стояла в спальне Читрадривы, и имела вдобавок огромный балдахин. Да и
комната была попросторнее,  и  убрана богаче.  Впрочем,  это  понятно -  колдун
мастеру не ровня.
     Несмотря на то,  что Карсидар крепко спал,  вс„ же стоило поостеречься.  С
самым  прославленным  мастером  современности шутки  плохи.  На  всякий  случай
Читрадрива встал около факела в наиболее освещ„нном месте и тихо позвал:
     - Эй...
     И  тут же убедился,  что молва не зря называла Карсидара лучшим из лучших.
Среагировал он молниеносно -  в  мгновение ока проснулся,  немедленно вскочил и
принял боевую стойку.  В  его  руках  тут  же  появился обнаж„нный меч,  прич„м
Читрадрива не  мог  с  уверенностью сказать,  извл„к  ли  Карсидар оружие из-за
изголовья,  лежало  оно  рядом  с  ним  на  кровати или  на  полу  -  настолько
стремительными были  его  движения.  Да  и  сориентировался Карсидар мгновенно,
потому  что  в  следующую же  секунду опустил меч,  медленно сел  на  кровать и
разочарованно протянул:
     - А-а, это ты...
     "Вот  так  вступленьице!"  -  осторожно,  чтобы не  проболтаться,  подумал
Читрадрива.
     В  самом деле,  знал бы  Карсидар о  н„м  побольше,  не  говорил бы  таким
разочарованным тоном. Ничего, сейчас узнает! Сейчас он вс„ узнает...
     - Да,  я, - сказал Читрадрива как можно более мягко. - Ты не находишь, что
пришло время откровенно поговорить кое о ч„м?
     Одновременно  он  попытался  тихонечко  прислушаться.   Карсидар  мысленно
выругался, обозвав его проклятым колдуном, и решил больше никогда и ни о ч„м не
разговаривать с ним. Вслух же сказал, вытягиваясь на кровати во весь рост:
     - Но ведь не среди ночи... Завтра приходи, тогда и потолкуем.
     Но Читрадрива не собирался сдаваться. И в качестве первого удара послужила
небрежно брошенная фраза:
     - Ну уж!.. Начн„м с того, что ты вообще не собираешься говорить со мной.
     Читрадрива подош„л к  кровати,  высоко  задрав голову,  словно разглядывал
утопающий в  полутьме потолок,  расписанный сценами охоты  на  разных животных.
Краем глаза он отметил,  что Карсидар слегка вздрогнул,  и  услышал его крепкое
мысленное ругательство.
     - С  чего ты  взял?  -  Карсидар попытался придать своему голосу интонацию
удивления.
     Читрадрива присел на краешек кровати, забросил ногу на ногу и сказал:
     - Да так, показалось.
     "Он что, действительно в мыслях роется?" - подумал Карсидар с испугом.
     Тут Читрадрива решился на второй удар и резко