идут с  теми
штуками,  которые у  тебя  в  рукавном арбалете.  С  этими железными прутиками,
св„рнутыми в кружочки.  Уж я и так расспрашивал,  и этак,  но вс„ без толку. Не
понимают меня,  хоть плачь!  К  кузнецу попросил отвести -  то же самое.  Вроде
сообразительный  малый,   а  как  начинаю  рассказывать,   он  только  сме„тся.
Единственная похожая на  твои  прутики вещица -  дужка замка.  Есть  там  такие
зубчики,  наподобие зацепов,  их  ключом придавишь,  потом  отпустишь -  они  и
встанут на место. Но такое и у нас могут сделать...
     Читрадрива ос„кся,  сообразив,  что выражение "у нас",  по крайней мере на
время, утратило для них всякий смысл, затем докончил:
     - Я  хотел  сказать,  что  это  не  так  уж  сложно.  А  вот  когда пруток
раздвигается и сдвигается,  как живой, совсем другое дело. Для них это такая же
диковинка, как и для нас.
     Карсидар отвернулся,  опустил голову и медленно подступил к выходившему во
двор окну.  Снаружи было пасмурно;  со  сплошь затянутого низкими серыми тучами
неба сеялся то ли меленький дождичек,  то ли мокрый снежок.  Печальное зрелище.
Отвратительное, можно сказать.
     И  в  преотвратнейшем положении  они  очутились!  Ничего  себе,  "не  туда
попали". А куда же?! И главное: как им отсюда выбраться?
     Если бы хоть Читрадрива помнил,  чем кончилось их пребывание в злосчастной
пещере!  Но гандзак был в полном неведении относительно этого, как, собственно,
и Карсидар. Усиливающийся с каждой минутой ветер, полосующий Карсидара вместе с
кон„м на куски -  вот и все его воспоминания.  Далее,  по словам Читрадривы, он
потерял сознание и очнулся лишь на рассвете от невыносимой боли в правом виске.
Насколько они  теперь понимали,  это  был  тот самый момент,  когда Менке отс„к
Карсидару ухо. Карсидар смутно припоминал, что тогда ему мерещился чей-то дикий
крик; очевидно, то кричал Читрадрива, чувствуя его боль. Когда же он опомнился,
то  увидел вокруг голую степь,  кое-где  покрытую жалкими ростками лозы,  а  на
горизонте -  зарево пожара.  Он решил посмотреть, что там случилось, и, подойдя
поближе  к  пожарищу,  встретил  восседавшего на  Ристо  Карсидара в  окружении
русичей.
     Вот и вс„.  Больше ничего Читрадрива припомнить не мог, как ни старался. И
не   мог  сказать  ничего  определ„нного  ни  про  собственное  видение  насч„т
разорванного на  куски  Карсидара,  ни  про  похожее видение товарища,  ни  про
дальнейшую судьбу Сола (что стало с  мальчишкой?  засосала ли его пасть дракона
или он  вс„ же  сумел удержаться за  щербинки каменного пола?  куда он девался,
если ун„сся вместе с ними?..) И самое главное -  как они попали из гор в степь,
из пещеры -  на открытый воздух, на свободу? Раз они вошли в эту дыру, и буйный
ветер умчал их прочь от входа - должен же быть где-то выход из пещеры!
     Однако где этот выход?  Почему ни Карсидар,  ни,  тем более, Читрадрива не
заметили около  себя  чего-нибудь вроде воронки,  овражка небольшого или  любой
другой подозрительной складки почвы?  Вокруг была  лишь слегка холмистая степь.
Да и не холмы это вовсе, а так - бугорочки, похожие на застывшие т„мные волны.
     Но самое плохое заключалось в том, что не обнаружив эту проклятущую дыру в
земле, они, похоже, никогда не смогут вернуться обратно... Ни-ког-да!
     Вот  уж  впору  вспомнить слова  из  сказки:  прямо  пойд„шь  -  назад  не
воротишься...
     - Да,  это плохо,  -  флегматично произн„с Читрадрива.  -  Но  сейчас меня
больше волнует другое.
     Карсидар вздрогнул и  решил вначале,  что  высказал последнюю мысль вслух.
Правда,  для  читающего мысли  гандзака  прочувствовать движения  его  души  не
составляет особого труда. Но ведь они договорились!..
     - Что  же  тогда?  -  весьма прохладно спросил Карсидар,  всем своим видом
выражая недовольство тем, что Читрадрива нарушил их уговор.
     - Прежде всего, мы должны решить, что будем делать в этой стране.
     - Это мы решим, когда разбер„мся, куда угодили, - возразил Карсидар.
     - А если не разбер„мся? Ведь нельзя исключить и такое.
     Карсидар ещ„ пуще нахмурился.  Воистину, это был самый худший из возможных
вариантов.  Они и  так здорово влипли,  попав ч„рт-те  куда,  в  какую-то Русь,
вместо Ральярга,  о  котором здесь слыхом не слыхивали.  И вовсе никакой это не
колдовской край,  к  колдунам здесь относятся ничуть не лучше,  чем в Орфетане;
пока  что  им  не  встретился ни  один  местный гандзак или,  на  худой  конец,
"хайаль-абир"...
     - И вс„ же не стоит впадать в отчаяние,  - сказал Читрадрива. - Мы здорово
влипли, не спорю, но...
     - Ты что,  опять мои мысли читаешь?  - произн„с полуш„потом Карсидар, едва
сдерживая раздражение.
     С  недавних пор между ними установилось соглашение:  не общаться мысленно,
когда они остаются вдво„м.  При свидетелях -  пожалуйста. Но если в присутствии
других это могло пригодиться, то в данном случае не приносило никакой пользы, а
только действовало на нервы.
     - Ничего подобного.  -  Читрадрива старался держаться как можно спокойнее,
но  было  видно,  что  и  он  сильно расстроен.  -  Думаешь,  тво„  волнение не
выпл„скивается наружу?  Как бы не так!  Мне вовсе не обязательно влезать в твои
мысли, чтобы догадаться, о ч„м ты думаешь. Это написано на тво„м лице. А я лишь
хотел сказать, что не стоит отчаиваться.
     - Легко тебе говорить "не стоит"! - с горечью воскликнул Карсидар. - А мне
каково?! Ведь это я затеял экспедицию в Ральярг! Я втянул вас в эту авантюру, я
же за всех и в ответе!  И за тяжело раненного Пеменхата,  и за Сола,  с которым
невесть что приключилось.  Нас же с  тобой занесло к  ч„рту на рога,  я сдуру к
дикарям попал, и теперь, вдобавок к седине пятнами, у меня полуха недоста„т.
     Карсидар задохнулся в  приступе бессильного и оттого бессмысленного гнева.
Он весь дрожал, как в лихорадке.
     Читрадрива невозмутимо произн„с:
     - Кстати,  о  седине.  Знаешь,  шлинасехэ,  а  ведь белых волосков у  тебя
поубавилось. Я серь„зно.
     Карсидар оторвался от созерцания безрадостной картины потонувшего в  грязи
хозяйственного дворика и пробормотал:
     - Ты о ч„м?
     - О щетине,  которая раст„т на тво„м подбородке. И о волосах на голове. Да
ты сам посмотри.
     Надо сказать, что зеркало, которое предоставили в их распоряжение, было не
очень  хорошего качества -  небольшая,  слегка желтоватая пластина полированной
бронзы. Но даже в ней было видно, что волоски, пробившиеся на едва затянувшемся
молодой кожицей подбородке,  все одинаково т„мные.  Да и седых прядей в волосах
на голове явно стало меньше.
     Карсидар по привычке осторожно потрогал щ„ки,  пров„л рукой пониже. Раст„т
щетина!  А  седина,  значит исчезает?  Странно,  весьма странно.  Она у  него с
детства -  по крайней мере,  Эдана, жена Векольда ясно помнила, что Шелих попал
на хуторок уже седым. Может быть, он поседел, когда удирал от "могучих солдат"?
Или  чуть  раньше  -  во  время  осады  прекрасного  города,  призрак  которого
промелькнул перед его мысленным взором там,  в ночной степи? Как бы то ни было,
с течением времени число белых волосков должно увеличиваться, а не уменьшаться.
     Но если на подбородке растительность абсолютно новая, и мало ли что бывает
в таких случаях, то как же волосы на голове?! Карсидар был знаменит ими на весь
Орфетанский край, из-за чего приходилось вс„ время таскать шляпу с бахромой. Е„
Карсидар потерял в пещере;  да и прикрывать голову здесь не было никакой нужды,
тут  за  ней  никто не  охотился...  по  крайней мере,  пока.  Вот Читрадрива и
заметил, что седины поубавилось.
     И  подбородок больно  скоро  выздоравливает.  Татары  прижгли его  кал„ным
железом,  после этого вроде бы след на всю жизнь должен остаться...  Ан нет, не
тут-то было!  Струпья на третий день поотсыхали, неделя прошла - и уже не болит
ни  капли!   Да  ещ„  борода  вновь  пробивается!   Настоящие  чудеса.  Хоть  и
подозрительно вс„ это, как ни верти...
     Карсидар почувствовал,  как  под  охватывающей голову  повязкой зачесалось
изуродованное правое ухо.  О боги,  вот ещ„ странность! Русичи ежедневно делали
ему  перевязку,  но  со  вчерашнего дня  старик,  исполнявший здесь обязанности
лекаря, заявил слугам Михайла, что прикладывать зелье больше нет нужды. Рана на
ухе затянулась молоденькой кожицей, как и на подбородке.
     - Слушай, Читрадрива, тебе не кажется, что я вс„ больше становлюсь похожим
на ящерку,  у  которой запросто отрастает оторванный хвост?  -  резюмировал эти
грустные размышления Карсидар и добавил мысленно: "Ящерица. Или лягва. Холодная
и мокрая. Гадость какая!.."
     Читрадрива хмыкнул и покачал головой:
     - Сравнение с ящерицей здесь вряд ли уместно. Вот на кого ты действительно
становишься похожим,  так это на  истинного колдуна-гандзака,  который по  всем
статьям превосходит своего учителя.  И  если быть до конца откровенным,  то чем
дальше, тем труднее мне управляться с таким учеником.
     Карсидар отвернулся.  Не хватало ещ„,  чтобы Читрадрива отр„кся от него! И
это когда он так нуждается в поддержке и участии!..
     Гандзак несколько вымученно хохотнул:
     - Брось,  шлинасехэ.  Я не оставлю тебя в любом случае. И вовсе не потому,
что я  такой независтливый.  Я  бы  с  радостью заимел хоть десятую часть твоей
силы!  Впрочем, тебе видней, хорошо быть таким могучим или плохо... И не потому
я  тебя не брошу,  что в этом мире мы более одиноки,  чем где бы то ни было,  а
значит,  нам необходимо держаться друг за дружку.  И  не оттого даже,  что могу
дать  тебе слово.  В  конце концов,  нет  такой клятвы,  которую нельзя было бы
нарушить.  Просто наш  народ знает,  что  такое полное одиночество и  что  есть
верность. И я тебя не предам, шлинасехэ. Это в крови у нас обоих.
     - Ты серь„зно?  -  устало пробормотал Карсидар.  Хотя достаточно было лишь
немного сосредоточиться на мыслях Читрадривы, чтобы понять: он не лж„т.
     - Ай-ай-ай,  мой  принц!  -  Гандзак шутливо погрозил ему  пальцем,  точно
маленькому реб„нку. - Только что ты подозревал меня в копании в твоих мыслях, а
сам чем занимаешься?
     Карсидар поднял руки:
     - Ну,  Читрадрива,  ты  победил меня одним лишь этим замечанием!  Победил,
несмотря на мою хвал„ную силу.
     - Не силой я  взял,  а  умением обращаться с ней.  Но не грусти,  ты скоро
научишься владеть собой.  Недаром я вызвался быть твоим учителем. Это пойд„т на
пользу нам обоим.
     - Думаешь?..  -  Карсидар  со  скептическим видом  перед„рнул плечами.  Он
решил,  что Читрадрива имеет в виду вс„ тот же поиск выхода из "пасти дракона".
- Я уже пытался позавчера. Сам знаешь, ничего хорошего из этой затеи не вышло.
     Да  уж,   неожиданный  эффект  получился!  Пока  Карсидар  расслаблялся  и
потихоньку пробовал представить,  как может выглядеть выход,  и прикидывал, где
он должен располагаться,  ничего особенного не происходило. Зато примерно через
полчаса после того, как Карсидар бросил бесполезные упражнения, небо неожиданно
заволокли сизовато-серые тучи (а ден„к,  надо сказать,  был погожий), и повалил
густой  снег.  Затем  началось вообще  что-то  невообразимое:  загрохотал гром,
засверкали разлапистые молнии,  и  одна из них ударила в пристройку храма,  где
русичи собирались,  чтобы помолиться своим богам.  К  счастью,  дело было в  то
время,  когда  храм  пустовал.  Да  и  пристройка представляла собой  башенку с
колоколами; значит, кроме звонаря, там и быть никого не могло.
     Тем не менее,  в  городишке поднялся ужасный переполох.  Слухи о том,  что
сотник  Михайло прив„з  из-за  Днепра (так  называлась река)  колдуна,  который
живь„м попалил бессч„тное число проклятых татар,  обрастали самыми невероятными
подробностями.  Из  уцелевших молельных домиков  до  глубокой  ночи  разносился
окрест густой гул  набатных колоколов,  хотя  обычно звонили понемногу утром  и
вечером.  А  на  следующий день к  ним  заш„л Ипатий и  объявил,  что впредь до
возвращения из  столицы  Михайла и  тысяцкого Остромира (тысяцкий -  это  такая
должность,  "начальник над тысячью воинов",  как перев„л сметливый гандзак; они
как  раз  остановились в  доме  его  здешнего родственника) Карсидару лучше  не
выходить из дома. Хорошо ещ„, что Читрадрива всячески скрывал свои способности,
и,  не  имея  прямых  доказательств против  гандзака,  русичи не  запретили ему
прогулки по городу...
     - Я как раз не имел в виду твою позавчерашнюю попытку.  Хотя учти,  с этим
не вс„ так безнад„жно.  Говорю же, ты ещ„ научишься владеть собой. Но я подумал
вот о  ч„м:  а  не  предложить ли  тебе через Михайла или Остромира свои услуги
местному  князю?  Мне  кажется,  у  русичей  назревают  крупные  неприятности с
плосколицыми дикарями.  А ты в одиночку уничтожил их отряд и тем самым заставил
уважать себя.
     Карсидар вынужден был признать справедливость этих слов.
     - Вот  и  попробуй  наняться  на  службу  к  князю!  -  радостно подхватил
Читрадрива. - Тебе ведь не привыкать, верно? А сумеешь войти к нему в доверие -
мы  сможем лучше разобраться во  вс„м.  Собственно,  получить свободу -  это не
проблема...
     - Конечно,  не проблема!  - Карсидар вспомнил ударивший прямо с неба порыв
ветра,  который разметал горящий шат„р.  -  Освободиться мы сможем запросто, да
только  два  чужеземных  колдуна  в  этой  стране  вс„  равно  останутся  двумя
беспомощными щенками.
     - Ну,  себя ты  явно недооцениваешь.  -  Читрадрива склонил голову набок и
прищурился, словно примериваясь перед тем, как взвалить на плечи тяж„лый мешок.
- Это  лишний раз  подтверждает,  что  очень многое тебе  ещ„  только предстоит
осознать.  Во  всяком случае,  ты  больше напоминаешь не  щенка,  а  сказочного
слепого великана.  Такой превратит зел„ный лес в гору дров, прежде чем отыщется
конская подкова. Но дрова-то - живые люди, а не деревяшки!
     - Тогда лучше вообще тихонько исчезнуть отсюда.  Чем,  к  примеру,  татары
хуже русичей? - сказал Карсидар, решивший поискать какой-нибудь другой выход...
Но  тут  же  пожалел о  произнесенных словах -  в  душе  мигом  поднялась волна
ненависти и отвращения, и его едва не стошнило.
     - Ай, зачем лукавишь! - Читрадрива вновь погрозил пальцем. - С татарами ты
уже  испортил отношения.  Их  предводитель Менке отрезал тебе  полуха и  вообще
хотел посадить тебя на кол, содрать с живого шкуру и замышлял прочие гадости. А
Михайло подобрал тебя, велел перевязать, отв„з в этот самый Вышгород...
     - И  держит  нас  здесь,  как  двух  редкостных  зверушек,  -  съехидничал
Карсидар.
     Возразить на  это  было  нечего.  Обнаружив в  степи  двоих подозрительных
чужестранцев,  сотник не пов„з их прямиком в  столицу,  а направился вдоль реки
вверх по течению. Здесь была расположена небольшая, но довольно мощная крепость
Вышгород. Правда, кольцевые стены оказались на поверку шестью земляными валами,
просто издалека,  да  ещ„ в  тумане,  Карсидар не  сумел рассмотреть этого.  Но
вокруг первого вала ш„л ещ„ глубокий ров; замок был построен основательно, да и
место для него выбрано очень удачно.
     Вот в этой крепости их и заточили... То есть, нельзя сказать, конечно, что
посадили под замок.  После переправы Михайло сразу известил о вс„м произошедшем
тысяцкого.  Остромир явился незамедлительно,  разместил обоих гостей в  хороших
светлых комнатах,  а сам,  в сопровождении сотника,  отбыл в Киев -  как поняли
друзья,   столицу  этой  страны,  которая  называлась  Русью.  С  Карсидаром  и
Читрадривой были внимательны,  предупредительны,  отменно кормили, верный Ристо
был ухожен.  До неудачного "эксперимента" по обнаружению второго входа в пещеру
Карсидар мог наведываться на конюшню, прогуливаться по крепостным стенам, вволю
любоваться окрестным пейзажем,  а  Читрадриве даже теперь разрешалось ходить по
городку в сопровождении приставленных к ним слуг.
     Приложив немалые  усилия,  друзья  разобрали местное наречие и  уже  могли
довольно сносно объясняться с  русичами,  поэтому Читрадрива приносил с  каждой
прогулки какую-нибудь интересную новость.  Например,  третьего дня  он  выяснил
наконец,  кто  такие  древляне,  после  чего  сдержанно  отчитал  Карсидара  за
бессмысленное врань„ Михайлу.  "Древлян,  древлян,  - передразнил он. - Видишь,
что за древлян?!  Понимаешь теперь, как подозрительны твои слова?" А вот насч„т
Хорса дело обстояло похуже -  некоторые при  упоминании этого имени плевались и
делали   странное  движение  правой   рукой,   некоторые  же   толковали  нечто
невразумительное насч„т света...
     За подозрительной парочкой самозванных древлян зорко следили,  глаз с  них
не спускали денно и нощно.  Оружие,  разумеется,  вежливо предложили не носить.
Карсидар  решил  воспользоваться  вынужденным  бездельем  и   дать   Читрадриве
несколько уроков фехтования,  используя тяж„лые длинные палки. Однако на второй
же  день  явился  вездесущий Ипатий и,  угрюмо ворча,  попросил их  бросить эту
"забаву". В общем, они оставались под наблюдением, поскольку...
     - Ты  прекрасно знаешь,  что  русичи тебя  боятся,  -  сказал Читрадрива и
добавил с  чувством:  -  Ещ„ бы  им не бояться!  Уважают они тебя,  твою силу и
могущество. Может, Михайло с Остромиром берегут таким образом дорогого гостя...
     - Не  берегут,  -  оборвал Карсидар речь  гандзака.  -  А  берегутся сами.
Узкоглазый сер„жку оттяпал...
     Опять зачесалось под повязкой,  и  он потрогал кармашек пояса,  где лежала
драгоценная вещичка.
     - ...вот  они  и  пытаются защитить себя.  Понимают,  что если не  сделать
этого, если хоть пальцем тронуть нас - я им покажу!
     - Если бы  ты  действительно хотел им  показать,  то уничтожил бы вслед за
татарами. Разве нет?
     - Что правда, то правда, - вздохнул Карсидар. - Но они ведь ничего плохого
нам пока не сделали,  да и внешне похожи на нас...  Гм.  Особенно на тебя, - он
шутливо  поклонился  русоволосому и  голубоглазому Читрадриве.  -  А  уж  каким
удачным именем я тебя наградил. Дрив-древлянин!..
     Тот фыркнул:
     - Лучше не  напоминай!  А  насч„т службы у  князя подумай,  не отказывайся
заранее.
     - Там посмотрим,  - ответил Карсидар немного задиристо. - Вот верн„тся наш
благодетель Михайло...
     Они вздрогнули,  одновременно посмотрели в окно, а затем друг на друга. Со
двора доносился отч„тливый конский топот.
     - Ты что, и события предугадываешь? - спросил Читрадрива.
     Заскрипели петли  тяж„лых ворот,  во  двор  въехал небольшой конный отряд.
Среди прибывших нетрудно было различить фигуры тысяцкого и сотника.
     - Явились,   не  запылились,  благо  пыль  дожд„м  прибило,  -  проговорил
Читрадрива. - Ну что ж, скоро нас призовут в гридницу. Узнаем, что решил насч„т
колдуна и его подручного местный правитель.
     Однако гандзак ошибся.  За ними не прислали ни до обеда,  ни после. Только
вечером явился Ипатий и угрюмо буркнул:
     - Ну, Хорсадар, Дрив, ступайте оба к Остромиру. Жд„т он вас.
     Гридница была  длинной прямой  комнатой на  манер  парадного зала,  только
поменьше и не с каменными стенами, а с деревянными. Возможно, так строили из-за
прохладного климата,  ведь  в  деревянном доме  теплее.  "Думали,  едем на  юг,
отогреемся,  а  тут,  оказывается,  хуже,  чем в Орфетанском крае",  -  твердил
гандзак,  недовольный тем, что им с Карсидаром запретили драться на палках (эти
упражнения согревали).
     К стене гридницы прислонился Михайло.  Он был без доспехов,  но с мечом. А
на стуле с высокой спинкой развалился нарядно одетый тысяцкий.  Правда,  спинка
такой   высоты   лишь   подч„ркивала  малорослость  коренастого   широкоплечего
Остромира,  и,  несмотря  на  всю  серь„зность момента,  Карсидар едва  сдержал
улыбку.
     - Эй,  Ипатий,  проверь,  нет  ли  кого за  дверью,  -  обратился сотник к
бородачу, вошедшему в комнату вслед за Читрадривой и Карсидаром.
     Ипатий  выглянул за  дверь,  отрицательно мотнул головой и  остался стоять
около входа. Кроме них ни в гриднице, ни около не„ никого