быть, Ромгурф остался бы в
живых.
     - Но зачем же тащить гандзака с собой в Ральярг? - недоумевал старик.
     Карсидар хмыкнул и почесал затылок.
     - Скажи  мне  вот  что,  почтенный  Пем.  Ты  пода„шь  постояльцам еду  на
деревянных  блюдах,   напитки  разносишь  в   глиняных  кувшинах,   а  к  этому
присовокупляешь оловянные ложки.  А если бы к тебе заявился король Орфетанский,
какую бы ты посуду выставил ему?
     - Нечего королю делать в такой дыре да ещ„ в заведении бывшего мастера,  -
вполне резонно возразил Пеменхат.
     - Ну а вс„ же, - настаивал Карсидар.
     - Вс„ же...  -  задумчиво отозвался Пеменхат.  -  Ну,  блюда,  я  полагаю,
подошли бы фарфоровые,  кубки хрустальные,  а приборы даже не из серебра,  а из
чистого золота.
     - То же и с Читрадривой,  - подхватил Карсидар. - Ральярг - край не просто
неизвестный,  а весьма странный,  если судить хотя бы по этим вещам. И гандзаки
странный народ.  Так  если королю подают еду на  богатой посуде,  почему бы  не
прихватить  с  собой  диковинного спутника,  когда  направляешься в  диковинную
страну?
     Подумав немного, Пеменхат согласился:
     - Что  ж,   это  верно.   Необычные  вещи  могут  сгодиться  в   необычных
обстоятельствах. Да и сам ты необычен, мастер Карсидар. И желание тво„ необычно
- отправиться туда,  откуда никто не возвращался...  Между прочим,  тебе что за
дело до Ральярга?
     Голос Пеменхата неожиданно окреп.  Карсидар взглянул на него и увидел, что
старик весь напрягся и жд„т ответа.
     - Я  не  знаю,  -  неожиданно просто  сказал  он.  -  Возможно,  страсть к
приключениям,  но...  нет.  Какая-то сила,  которая есть внутри меня,  какой-то
неслышимый голос шепчет мне на ухо...
     Он поднес руку к голубому шарику сер„жки -  и неожиданно резко д„рнулся и,
вытянувшись, замер.
     - Что случилось? - всполошился Пеменхат. - Что с тобой?
     Но как мог Карсидар объяснить ему это,  когда и сам толком не понимал, что
с  ним  произошло.  Это  было  глупо:  вспышка ч„рного света,  мгновенный туман
сознания и - какой-то нам„к...
     - Нет, ничего. Пустяк, - сказал он, с трудом переводя дыхание. - А ты уж и
перепугался.  Но успокойся,  со мной такое иногда случается,  не стоит обращать
внимания.
     - Ничего себе  "успокойся"!  Ничего себе  "иногда случается"!  -  принялся
выговаривать ему Пеменхат.  -  Да это вроде паралича, насколько я понимаю. А ну
как  произойд„т это  в  самый разгар драки...  И  как  только доблестный мастер
Карсидар до сих пор жив, несмотря на такие приступы?
     - Жив,  как  видишь,  -  задумчиво  проговорил Карсидар.  -  И  могу  тебя
заверить:  не  знаю откуда,  но  мне  абсолютно точно известно,  что  в  минуту
опасности приступа у  меня быть не может.  Наоборот,  случаются они в спокойной
обстановке, когда я думаю о ч„м-нибудь, например о...
     Карсидар не  договорил,  потому как  в  тот  самый миг  сознание его вновь
помутилось на несколько секунд, и он почувствовал неясный запрет.
     - Опять? - осторожно спросил Пеменхат.
     Карсидар кивнул и так же осторожно заметил:
     - Поэтому давай оставим в  покое мою причуду.  Вс„ равно я ничего не смогу
объяснить тебе.
     Он  опасливо тронул серьгу,  потрепал пальцем мочку уха и  слегка наклонил
голову, точно прислушиваясь к собственным ощущениям.
     - Кстати,  интересная штучка,  -  заметил Пеменхат.  -  Ни у кого прежде я
таких сер„жек не встречал. Откуда она у тебя?
     Карсидар собрался ответить - и удивительный приступ случился у него третий
раз подряд!  Прич„м теперь вдобавок ко всему было очень больно в мозгу. Он даже
зажмурился от невыносимой боли. Когда же очнулся, обнаружил, что лежит на полу,
а Пеменхат заботливо растирает ему виски холодной водой с уксусом.
     - Ты не умер!  - обрадовался старик, едва Карсидар проявил первые признаки
жизни. - А я уж и не надеялся... Вот было бы несчастье! И так неожиданно...
     - Говорю  тебе,  не  обращай внимания,  -  проворчал Карсидар,  с  усилием
поднимаясь и  заползая на  ближайший стул.  -  Зато  теперь ты  ясно видишь:  я
объясняться ни с кем не должен.  В Ральярг идти надо,  и вс„ тут!  Я не понимаю
причины этого, но знаю...
     - Ладно,  это  тво„  дело,  в  конце концов.  Тебе  решать,  куда идти,  -
миролюбиво сказал Пеменхат,  отодвигая миску с уксусом.  - Но признайся честно,
неужели тебе достоверно известно,  что в  эту проклятую страну вместе с тобой и
колдуном-гандзаком  непременно  должен  тащиться  старый,   толстый  и   вконец
обленившийся трактирщик? И вообще, при ч„м здесь я?
     Карсидар улыбнулся:
     - Ты прав, достоверно мне это неизвестно...
     - Вот видишь! - возликовал Пеменхат.
     - Но поскольку ты согласен,  что в странном месте могут сгодиться странные
вещи, как раз тебя-то я и должен прихватить в первую очередь.
     - Меня?! Почему меня? Что во мне такого необыкновенного?
     Трудно было сказать,  был Пеменхат удивл„н или рассержен тем, что Карсидар
наш„л в нем нечто необычное.
     - А  твой почтенный возраст,  почтеннейший Пем!  Не спорю,  пока что он не
вош„л в  поговорку,  однако скажи:  можешь ли  ты припомнить имя хотя бы одного
мастера, дожившего до твоих лет?
     Пеменхат потерянно молчал.
     - И  вот  скажи мне,  -  гнул  сво„  Карсидар,  -  не  безобразие ли,  что
умудр„нный опытом легендарный Пеменхат коротает свои  дни  в  каком-то  вонючем
трактирчике,  считая  перепавшие ему  гроши,  вместо  того,  чтобы  пуститься в
очередную  лихую  авантюру?   Тем  более,  условия-то  какие!  Это  не  обычная
экспедиция на„мников, это вольное путешествие, организованное одним из мастеров
для всеобщего удовольствия честной компании. Часто ли выпадает такое? Ведь если
разобраться,  баллады  воспевают то,  чего  нет  и  не  было  никогда:  вольных
странников.  Мы  никакие не странники,  дорогой Пем.  Мы вечные на„мники!  Того
убрать,  этого поддержать,  то охранять и сохранить,  это сопроводить...  Тьфу,
какая мелочность и мерзость! Мы размениваем себя по мелочам, старик. Это святая
правда,  просто  нам  недосуг  задумываться над  истинным  положением дел.  Нам
некогда,  ведь кругом свистят стрелы,  лязгают мечи и прячутся в засадах враги.
Но здесь мудрость!
     - Да,  и ты мудр, несмотря на молодость, - тут Пеменхат погрозил Карсидару
пальцем и воскликнул: - Но ведь меня не провед„шь! Ты соблазняешь меня мыслью о
вольном приключении?  Что ж, ты прав. Нам обоим знакомо это чувство. Мелочность
и никчемность нашей работы угнетает,  зависимость от нанимателей тяготит. А так
хочется быть свободным и делать то,  что считаешь нужным делать именно ты, а не
какой-нибудь благородный выскочка!
     - То-то и оно, старина, - горячо поддержал его Карсидар. - То-то и оно! Не
знаю,  удалось бы мне подобрать лучшие слова,  чтобы уговорить другого ехать со
мной, но...
     - Но  не обольщайся,  -  перебил его Пеменхат.  -  Себя-то я  не собираюсь
уговаривать.  Вопрос в том,  желает ли упомянутый старый трактирщик тащиться за
тридевять земель на верную погибель.
     Старик разв„л руками, причмокнул и заключил:
     - Увы,  нет.  Для тебя, досточтимый мастер - увы! Старый трактирщик желает
мирно провести остаток жизни в собственном заведении, время от времени исполняя
дружеские просьбы высокородного Торренкуля. Не гожусь я больше для путешествий.
Вот так.
     - Посмотри мне в глаза, Пем, - проникновенным голосом попросил Карсидар. -
Посмотри мне в глаза и скажи откровенно: неужели ты действительно считаешь себя
таким старым и  никчемным?  И  неужели смиришься когда-нибудь с  тем,  что тебе
представлялся последний в  жизни шанс поразвлечься,  а  ты  его не использовал?
Скажи это, глядя мне в глаза. И вс„.
     Как и ожидал Карсидар,  старик не посмел посмотреть ему в глаза, а спросил
без видимой связи с предыдущим:
     - Но  поскольку расходы по путешествию несут сами участники,  дозволено ли
мне поинтересоваться: средства на дорогу есть?
     - Думаю, на первое время этого хватит, - сказал Карсидар, вытаскивая из-за
пазухи  небольшой  мешочек,  в  котором  весело  звякнули  монеты.  -  А  потом
заработаем, если кончатся.
     - Не нам хватит, а тебе, - мягко поправил его Пеменхат. - Заметь, я ещ„ не
дал своего согласия.
     - Но и  не отказал.  -  Карсидар был неумолим.  -  И  в  глаза мне даже не
посмотрел.
     - Однако же...
     - Так неужели мастер Пеменхат лишит нас удовольствия...
     - Почтенный Пеменхат! Повторяю: почтенный. И связываться с тобой почтенный
старый трактирщик не желает, имей в виду.
     Пеменхат заупрямился.  Поняв  это,  Карсидар решил не  настаивать и  ловко
вышел из положения, заметив с самым невинным видом:
     - А я и не говорю о тебе,  между прочим.  Мы - это я да Читрадрива. Или ты
уже забыл о моей просьбе разыскать его?
     - Ну  уж...  -  Пеменхат крякнул.  -  Раз ты сам едешь,  сам отправляйся в
гандзерию и ищи там среди ночи своего Читрадриву. Сам и уговаривай его.
     - Я бы лучше отдохнул перед дальней дорогой. Не то ещ„ усну завтра в седле
и  упаду с  коня.  Вот будет позорище!  И  ты  допустишь это?  Не верю.  Скорее
отправишься на поиски Читрадривы...
     - Да  с  чего ты  вообще взял,  что  он  согласится ехать?!  -  неожиданно
взорвался Пеменхат.
     - У гандзаков свои взгляды на Ральярг и на то, что может там происходить.
     - Ну да,  свои взгляды! - насмешливо заметил Пеменхат. - Мнение колдунов о
колдовском крае.
     - Читрадрива согласится,  вот  увидишь,  -  Карсидар хитро  прищурил левый
глаз.
     - Не  сомневаюсь,  что согласится.  Но не увижу,  это точно,  -  парировал
Пеменхат, который тв„рдо стоял на сво„м.
     Тогда Карсидар встал, потянулся и лениво промолвил:
     - А  и  правда,  чего  старику беспокоиться?  Сиди  себе  в  своей вонючей
харчевне и ни о ч„м не думай.  Был бы Сол постарше, я бы его попросил. Уж он бы
не отказал,  я уверен!  А насч„т тебя...  Знаешь,  а ведь и в самом деле, зря я
сюда приехал,  почтенный Пем.  Святая правда, стар ты уже для таких дел. Стар и
ни на что не годен! Надо бы сказать герцогу о том, что ты полностью выдохся, да
жаль,  нет у меня ни времени,  ни желания связываться с Торренкулем. Тем более,
что за мою голову он тоже что-то когда-то обещал, ты не помнишь, Пем?.. Так что
не переживай, этого приработка я тебя не лишу. Я не злопамятный.
     - Ты на что намекаешь?!!
     Карсидар не смотрел на Пеменхата,  но по тону его голоса почувствовал, что
эти слова задели старика за живое.
     - Фу!  Спрашиваешь ещ„,  на что я намекаю! Да ты тут корчил из себя лихого
бойца,  с  ножом в руках под меч лезть собирался.  А вс„ это бравада!  С годами
обостряется чуть„,  которое заменяет силу, я знаю. Вот ты и почувствовал, что я
проверяю тебя.  Или ещ„ проще:  заметил что-то и догадался, кто я такой. Глаз у
тебя нам„танный,  старина Пем.  Но как бы там ни было,  ты меня почти одурачил.
Однако я тебе не герцог,  я мастер.  И теперь ясно вижу: ты совершенно выдохся,
если ночью в Торренкуль сходить боишься.
     Пеменхат вскочил,  громко  протопал к  стойке,  выхватил спрятанный нож  и
заорал во вс„ горло:
     - Ах ты недоносок! Молокосос! Кого оскорбляешь? Меня?! Пеменхата?! Да я!..
Когда ты!.. А ну вынимай меч и проверим, кто на что годится! Вынимай, подлец!
     Карсидар медленно обернулся и презрительно процедил сквозь зубы:
     - Не  буду  я   с  тобой  драться.   Я  мастер,   а  не  убийца  почтенных
верноподданных всяческих герцогов.  Пойду лучше прилягу, а ты спрячь-ка ножик и
не забудь разбудить меня в полночь. Мне ведь ещ„ Читрадриву искать предстоит.
     Пеменхат вмиг подскочил к нему, приставил нож к животу и прорычал:
     - А ну меч из ножен, кому говорю!
     - Нет,  -  тв„рдо сказал Карсидар.  - Убей меня, если хочешь. Потом можешь
отрезать мою голову и  совершить вояж по  владениям всех,  кто назначил за  не„
награду.  Получишь тридцать четыре жуда  золотом.  Они  тебе  очень пригодятся.
Заведение  расширишь,  а,  старина?  И  главное,  не  забудь  Торренкулю  часть
отвалить.  Он, небось, на радостях позабудет о всех оскорблениях родовой чести.
Ещ„ и первым советником при своей особе сделает.
     Пеменхат задрожал,  голова его поникла, руки опустились, пальцы разжались,
и нож со стуком упал на пол.
     - Ты даже драться со мной не желаешь, - простонал он.
     - Не желаю, - подтвердил Карсидар.
     Входная дверь скрипнула,  в  зал вбежал мальчишка,  подбрасывая и  ловя на
ходу шляпу Карсидара.
     - Он действительно очень умный, Ристо ваш! - закричал Сол. - Я и не ожидал
такого. Вс„ как есть понимает...
     Тут  мальчик заметил нож,  лежащий у  ног  Пеменхата,  смерил недоверчивым
взглядом обоих собеседников и тихо спросил:
     - Что... что случилось?
     - Ничего, - спокойно ответил Карсидар. - Я попросил твоего хозяина оказать
мне... гм-м... маленькую услугу. И вот с нетерпением жду ответа.
     Пеменхат кряхтя нагнулся, подобрал нож и с потерянным видом пробормотал:
     - Вс„  нормально,  Сол.  Мастер Карсидар просит меня  сходить кое-куда  по
очень важному делу.
     - Куда идти-то?! - опешил мальчишка. - Темно ведь уже.
     - Вот и я говорю, что темно, - осторожно заметил Пеменхат.
     - Но я очень прошу, - повторил Карсидар.
     Старик вернулся к стойке, вновь спрятал нож и сообщил:
     - Поэтому я скоро приду.  Не волнуйся,  Сол, мне не привыкать. Кстати, как
Нанема?
     - Ах,  Нанема?..  Да вс„ в  порядке,  зарылась в  одеяла и  дрожит.  Я  е„
успокоил. Утром будет здесь.
     - Молодец, мальчик. Покажи мастеру его комнату.
     - Так вы уходите? - в голосе мальчишки чувствовалась тревога.
     Чтобы   Пеменхат  вновь  не   передумал,   Карсидар  поспешил  перехватить
инициативу и сказал:
     - Вс„  будет в  порядке.  Пойдем,  Сол,  я  поведаю тебе  кое-что  о  моих
приключениях.
     - Правда расскажете? - обрадовался мальчишка.
     - Разумеется,  -  Карсидар обнял его за плечи, и они начали подниматься по
лестнице к двери, ведущей к комнатам для гостей.
     Пеменхат провожал их тоскливым взглядом. Около выхода Карсидар обернулся и
сделал ему знак рукой - мол, поторапливайся. Старик лишь вздохнул.

     Глава III
     ГАНДЗАК И ТРАКТИРЩИК

     - А я начинал бы побыстрее!  Надоело ждать,  -  вспылил Шиман.  -  Старики
совсем обнаглели, прямо житья от них не стало.
     Теснящиеся в  сердце честолюбивые стремления и  почти несбыточные мечты...
Горячая молодая кровь  пульсирует в  жилах,  так  и  рв„тся наружу...  Как  это
знакомо!
     И  в  то же время Читрадрива отч„тливо осознавал довольно ощутимую разницу
между собой и Шиманом.  Да что там -  между собой и всеми остальными!  Любым из
его народа. Он не такой, как они, они не такие, как он... В большей или меньшей
степени, но вс„ же не такие. Бесспорно. Хотя и общего у них предостаточно.
     Шиман тут же уловил эту его мысль и принялся горячо настаивать на сво„м:
     - Да,  Читрадрива,  сразу видно, что ты другой. Будь ты целиком наш, ты не
стал бы,  ни за что не стал мириться с этими старыми прохвостами! Всех их давно
пора...
     - Молчи,  -  коротко  приказал Читрадрива,  и  молодой  гандзак немедленно
подчинился.
     А вот в этом уже,  безусловно,  проявилось его влияние на учеников!  Анхем
(или гандзаки,  как называли их  чужаки) -  народ вольный.  Слыханное ли  дело,
чтобы кто-то  столь наглым образом затыкал рот вольному человеку и  не  получал
достойного отпора!
     - Поменьше горячись,  Шиман,  -  сказал  Читрадрива уже  гораздо  мягче  и
миролюбивее.  -  Пойми,  когда молодые не  уважают стариков,  это плохо.  Очень
плохо. Ибо кто станет уважать сегодняшних молодых, когда они сами состарятся?
     - Как-то забр„л в  наш квартал один сумасшедший проповедник,  так он те же
речи произносил.  Настоящий вздор!  -  Шиман презрительно фыркнул.  -  Дескать,
старшие -  это вс„ равно что власть, поэтому старших надо уважать, старших надо
слушаться.  И  нечистый не упомнит всю его болтовню!  Да дело-то как раз в том,
что ты говоришь совсем как он. Не ожидал от тебя такого, ох, не ожидал.
     Шиман запустил пятерню в  свои ч„рные как  смоль волосы,  взъерошил и  без
того растр„панную кудрявую шевелюру и заключил:
     - Верно ты говоришь,  что мы,  анхем, размениваемся по мелочам, занимаемся
не  тем,  чем нужно,  и  уж  вовсе не  тем,  чем можем заниматься.  Верно,  что
прозябаем между  другими народами,  как  бездомный нищий в  городских трущобах,
хотя в  котомке у него лежит золотой.  Просто нищий боится,  как бы не обвинили
его в воровстве и,  отобрав богатство,  не бросили в тюрьму.  Вс„ это верно,  и
всему этому ты сам нас учил. И теперь сам же говоришь: подождите, потерпите! Да
это вс„ равно что на  полном скаку мигом остановить жеребца.  И  даже не просто
остановить, а развернув пустить обратно!..
     - Однако нас ещ„ слишком мало,  и мы мало что умеем,  - попытался охладить
пыл  ученика Читрадрива.  -  И  согласись,  если мы  начн„м преждевременно,  не
миновать беды. Какой же толк в подобной поспешности?
     - Да главное начать, а уж потом...
     Впрочем, Шиман так и не сказал, что же будет "потом", так как в эту минуту
дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник один из дежурных стражей.
     - Эй,  Читрадрива,  тут человек приш„л,  тебя требует, - сказал он, лениво
переминаясь с ноги на ногу.
     - Какой человек? Откуда? - удивился Читрадрива.
     Ясно было,  что  это не  гандзак.  В  таком случае страж назвал бы  его по
имени,  ибо своих он знал напереч„т. И даже если приехал соплеменник из другого
города,  он бы тоже его представил.  А так -  "человек"... Но что за дела могли
быть у чужака среди ночи, да ещ„ в таком месте, как квартал проклятого народа?!
Странно...
     Читрадрива сделал мысленное усилие.  Конечно,  вряд  ли  он  смог бы  ясно
прочесть злой  умысел,  зревший в  голове  посетителя,  который находился не  в
комнате, а где-то рядом. Тем не менее никакого чувства явной враждебности он не
уловил, а потому успокоился.
     - Так что за человек, я спрашиваю? - повторил он вопрос и на всякий случай
уточнил: - Анах?
     Страж  лишь  плечами  пожал,  с  каким-то  странным выражением взглянул на
Читрадриву и сказал неопредел„нно:
     - Вряд ли... но уж точно не наш.
     - Впусти, - коротко бросил Читрадрива и, улыбнувшись, покосился на Шимана.
     Хоть  и  с  явным запозданием,  ученик по  примеру учителя тоже  попытался
распознать возможную опасность.  И вышло это у него, конечно же, не так хорошо,
как у Читрадривы.
     "Зачем тебе беспокоиться, я ведь сам вс„ проверил", - подумал он.
     "Вроде хуже будет от того, что и я прислушаюсь!" - подумал в ответ Шиман.
     "Тем не менее, вот тебе пример того, насколько любой из вас слабее меня. -
поддел ученика Читрадрива.  - Я, кстати, отнюдь не самый сильный чтец мыслей...
А ты заладил сво„: выступать, выступать..."
     "Ты знаешь более сильного чтеца мыслей?" - удивился Шиман.
     "Нет, но... А вот и он".
     Учитель и  ученик мигом прекратили мысленную перепалку и  молча уставились
на  дверь.  Оттуда доносились шаги  по  крайней мере  тр„х человек,  сухой стук
гадальных ч„ток, тихие смешки и оживленная перебранка:
     - А ещ„ будет тебе, ясный, большая выгода...
     - Отстань от меня!
     - Прибудет к тебе важный посетитель, денег заплатит...
     - Отстань, кому говорю!
     - Не вру, святая правда, не вру!
     - Отцепись, старуха!
     - Вот, под сердцем реб„нка ношу! Им клянусь!
     - Да не нужно мне...
     - Чем хочешь клянусь!
     Пыхтя  и  отдуваясь,  в  комнату  ввалился  человек,  с  виду  похожий  на
содержателя небольшого постоялого двора или трактира. На его левой руке повисла
крикливо одетая  старая гандза,  ухитрявшаяся одновременно рассматривать ладонь
собеседника,  быстро перебирать гадальные ч„тки,  сплевывать по сторонам и  без
умолку тараторить.
     Последним вош„л  страж,  изо  всех  сил  старавшийся выглядеть серь„зным в
присутствии Читрадривы и  Шимана.  Но это ем