то само небо померкло! Три твои армии потрясены горем! Сам Сунь
Цюань плачет по тебе! У друзей твоих слезы льются ручьями!

     Ты просил у меня, бесталанного, советов! Просил меня помочь Восточному У
отразить нападение Цао Цао и восстановить власть династии Хань! Ты был
мастером в построении войск "бычьими рогами", у твоих армий голова и хвост
были одинаково сильны! Когда ты был жив, у нас не было никаких забот, но
какое горе пришло, когда ты умер!

     О Чжоу Юй!.. Мертвые навеки расстаются с живыми!

     Я всегда буду охранять твою честь, пока сам не уйду в мир теней! Если душа
твоя проницательна, она узнает, что у меня на сердце! Я потерял лучшего
друга во всей Поднебесной! О, как мне больно!

     Я падаю на колени и прошу тебя принять мое жертвоприношение!"

     Закончив обряд, Чжугэ Лян пал ниц, и слезы ручьем хлынули у него из глаз.
Беспредельным казалось его горе. Военачальники, наблюдавшие за ним, шептали
друг другу:

     -- А еще говорили, будто Чжоу Юй и Чжугэ Лян не любят друг друга! Стоит
лишь взглянуть на него, чтобы убедиться, какая это ложь!

     Лу Су тоже был глубоко тронут печалью Чжугэ Ляна и про себя думал: "Должно
быть, Чжугэ Лян любил Чжоу Юя, а тот был настолько слеп, что хотел его
убить!"

     Потомки сложили об этом такие стихи:

     Когда Чжугэ Лян дремал беззаботно в Наньяне,
     Премудрых людей в Шучжэне явилось немало.
     О небо, ответь: зачем, породив Чжоу Юя,
     Ты в бренный сей мир еще Чжугэ Ляна послало?

     Лу Су устроил пир в честь Чжугэ Ляна. После пиршества тот попрощался и
направился к своему судну. Здесь он увидел человека в даосской одежде, в
простых башмаках и в бамбуковой шляпе. Этот человек рукой остановил Чжугэ
Ляна и сказал:

     -- Мне кажется, что вы приехали оплакивать Чжоу Юя с целью нанести
оскорбление Восточному У. Уж не хотите ли вы этим сказать, что у них больше
нет способных людей?

     Чжугэ Лян узнал Пан Туна, или, как его еще называли, господина Фын-чу, и
рассмеялся. Они взялись за руки и начали беседу о жизни. Затем Чжугэ Лян дал
Пан Туну письмо и сказал:

     -- Я знаю, что Сунь Цюань не допускает вас к большим делам. Приезжайте
лучше в Цзинчжоу, и мы с вами вместе будем служить Лю Бэю. Это человек
благородный, высокой гуманности, он по достоинству оценит вашу ученость, на
приобретение которой вы потратили всю свою жизнь.

     Пан Тун пообещал приехать, и Чжугэ Лян возвратился в Цзинчжоу.

     Лу Су перевез гроб с телом Чжоу Юя в Уху, где его встретил Сунь Цюань.
После торжественных жертвоприношений Чжоу Юя с почетом похоронили на родной
земле.

     У покойного остались два сына и одна дочь. Старшего сына звали Чжоу Сюнь,
младшего -- Чжоу Ин. Сунь Цюань был очень милостив к ним.

     В беседе с Сунь Цюанем Лу Су сказал:

     -- Мои таланты слишком ничтожны, и Чжоу Юй напрасно советовал назначить
меня на его место. Поверьте, не гожусь я для этой должности! Если хотите, я
представлю вам человека, который прекрасно разбирается в знамениях неба и
законах земли, умом своим он не уступает Гуань Чжуну и Ио И, а в
государственных делах разбирается не хуже Сунь У и У Ци. Покойный Чжоу Юй
часто пользовался советами этого человека, Чжугэ Лян тоже его уважает.
Он здесь, в Цзяннани, пригласите его.

     -- Как зовут этого человека? -- спросил Сунь Цюань.

     -- Пан Тун из Сянъяна, -- сказал Лу Су. -- Его еще называют господином
Фын-чу.

     -- О, это имя я давно слышал! -- воскликнул Сунь Цюань. -- Если он здесь,
я хотел бы его повидать.

     Лу Су привел Пан Туна. Но его странная наружность, густые брови, слегка
вздернутый нос, смуглое лицо и коротко подрезанные волосы произвели на Сунь
Цюаня неблагоприятное впечатление.

     -- Вы, кажется, всю жизнь посвятили науке? -- спросил он. -- Чему же вы
научились?

     -- На этот вопрос мне трудно ответить... Я не ограничиваю себя и всегда
стараюсь применить свои знания в соответствии с обстановкой, -- промолвил
Пан Тун.

     -- Ну, а какими талантами и знаниями вы обладаете в сравнении с Чжоу Юем?
-- продолжал Сунь Цюань.

     -- Видите ли, я учился совсем не тому, чему учился Чжоу Юй, -- ответил Пан
Тун.

     Сунь Цюань счел эти слова за неуважение к памяти Чжоу Юя, которого он очень
любил, и холодно сказал:

     -- Сейчас я не могу найти для вас подходящего дела. Придется подождать...
Я вас извещу.

     Пан Тун вздохнул и вышел.

     -- Почему вы, господин мой, так нелюбезно обошлись с Пан Туном? -- спросил
Лу Су.

     -- Он показался мне чудаком, -- ответил Сунь Цюань. -- Не знаю, какую
пользу он может принести...

     -- Да ведь это он предложил замечательный план "цепи" во время битвы
у Красной скалы! Об этом не следует забывать.

     -- При чем здесь Пан Тун? Цао Цао сам решил сковать свои суда цепью.
Как хотите, а мне не нужен Пан Тун!

     Лу Су вышел к Пан Туну и сказал:

     -- Я вас представил Сунь Цюаню; не моя вина, что он не находит для вас
дела. Подождите...

     Пан Тун опустил голову и промолчал.

     -- Вы, наверно, разочарованы? -- спросил Лу Су.

     Пан Тун, потупясь, молчал.

     -- Я уверен, что с вашими талантами вы многого можете добиться, --
продолжал Лу Су. -- К кому вы теперь пойдете?

     -- Пожалуй, направлюсь к Цао Цао, -- ответил, наконец, Пан Тун.

     -- Но ведь это все равно, что драгоценную жемчужину бросить в грязь! Нет,
уж лучше поезжайте к Лю Бэю в Цзинчжоу. Он-то оценит вас по заслугам!

     -- Я пошутил! -- улыбнулся Пан Тун. -- На самом деле я поеду к Лю Бэю.

     -- Тогда я ему напишу о вас! -- обрадовался Лу Су. -- Добейтесь, чтобы Лю
Бэй и Сунь Цюань не враждовали, а объединили свои силы и разбили Цао Цао.

     -- Это и есть цель всей моей жизни! -- ответил Пан Тун.

     Лу Су дал ему письмо, и Пан Тун отправился в Цзинчжоу. Когда он приехал,
Чжугэ Ляна не было -- он в это время совершал поездку по области. Привратник
доложил Лю Бэю, что прибыл знаменитый ученый из Цзяндуна.

     Лю Бэй много слышал о Пан Туне и приказал немедленно просить его. Пан Тун
вошел в зал и остановился, сложив руки в знак приветствия, но не кланяясь.
Лю Бэю не понравились грубые манеры Пан Туна, и он сдержанно спросил:

     -- Вам трудно было издалека добираться сюда?

     Пан Тун, ни словом не упомянув о письмах Чжугэ Ляна и Лу Су, ответил:

     -- Я пришел к вам потому, что вы призываете к себе людей мудрых и берете на
службу ученых...

     -- В стране сейчас неспокойно, и мне очень жаль, что я не могу предложить
вам хорошую должность, -- произнес Лю Бэй. -- Правда, в двухстах тридцати ли
отсюда есть уезд Лайян, там сейчас нет начальника. Если желаете, я могу
предоставить вам эту должность, а позже, может быть, найду для вас более
подходящее место.

     "Лю Бэй слишком недооценивает мои способности!" -- с возмущением подумал Пан
Тун.

     Но Чжугэ Ляна здесь не было, и Пан Тун согласился поехать в Лайян. Вступив в
должность, он не стал заниматься делами управления, а по целым дням
пьянствовал. Налоги перестали поступать, судебные дела не разбирались. Об
этих непорядках кто-то сообщил Лю Бэю.

     -- Как смеет этот проходимец не выполнять установленные мной законы? --
разгневался Лю Бэй.

     Он вызвал к себе Чжан Фэя и сказал, чтобы он поехал в южные уезды округа
Цзинчжоу и проверил, какие там творятся беззакония и беспорядки. Но,
опасаясь, что Чжан Фэй сам не сможет во всем правильно разобраться, Лю Бэй
послал с ним Сунь Цяня.

     Чжан Фэй и Сунь Цянь приехали в Лайян. В пригороде их встретили жители,
воины и чиновники. Не явился только Пан Тун.

     -- А где начальник уезда? -- нахмурившись, спросил Чжан Фэй.

     -- Уж сто дней прошло, как вступил в должность новый начальник, -- сказали
чиновники, -- но он совершенно не занимается делами, все время пьянствует и
бездельничает. Сейчас он отсыпается после вчерашней попойки.

     Разгневанный Чжан Фэй хотел тут же привлечь к ответу Пан Туна, но Сунь Цянь
остановил его:

     -- Пан Тун -- человек высокого ума, и относиться к нему с пренебрежением не
следует. Давайте-ка поедем к нему в ямынь да побеседуем с ним. Если он
действительно запустил дела, так мы с него взыщем.

     Чжан Фэй пришел в ямынь и приказал позвать Пан Туна. Тот еще не успел
отрезвиться и вышел к Чжан Фэю растрепанный.

     -- Мой брат считал тебя порядочным человеком и назначил на должность
начальника уезда, -- напустился на него Чжан Фэй, -- а ты все дела запутал!

     -- Какие дела я запутал? -- недоумевал Пан Тун.

     -- И ты еще спрашиваешь? -- вскричал Чжан Фэй. -- Сто дней уже минуло, как
ты вступил в должность, а ты только и знаешь, что пьянствовать!

     -- Чего вы беспокоитесь? Какие могут быть необыкновенные дела в этом
ничтожном уездишке, который не достигает и ста ли в окружности? Посидите
немного, и я на ваших глазах управлюсь со всеми здешними делами.

     Пан Тун вызвал писцов и велел им принести все дела, накопившиеся за сто
дней. Вскоре явились чиновники с кипами бумаг. Жалобщики и ответчики
полукругом встали на колени у ступеней возвышения, где сидел Пан Тун.
Начальник уезда в одно и то же время писал решения, выслушивал жалобы и
выносил приговоры. Еще и полдень не наступил, как со всеми делами было
покончено, все жалобы разобраны, правда и неправда выявлены, и при этом не
было допущено ни малейшей ошибки. Бросив кисть на пол, Пан Тун сказал:

     -- Все мои дела в порядке! Зачем мне уделять много времени этому ничтожному
уезду, если я с такой же легкостью, как только что читал эти бумаги, мог бы
поучать Цао Цао и Сунь Цюаня?

     Изумленный Чжан Фэй поднялся со своей цыновки и с восхищением воскликнул:

     -- Да, вы действительно мудрый человек! Извините меня, что я раньше не
проявил к вам должного уважения! Теперь я расскажу о вас моему брату!

     Тогда Пан Тун дал Чжан Фэю письмо Лу Су.

     -- Почему же вы прежде не вручили это письмо моему брату? -- спросил Чжан
Фэй.

     -- А разве удобно, обращаясь к кому-нибудь с просьбой, первым делом совать
такое письмо? -- в свою очередь спросил Пан Тун.

     Тут Чжан Фэй, обращаясь к Сунь Цяню, сказал:

     -- Спасибо вам, что вы остановили меня, когда я был в гневе, а то мы
лишились бы мудрого человека!

     Распрощавшись с Пан Туном, Чжан Фэй вернулся в Цзинчжоу и рассказал Лю Бэю о
том, что он видел и слышал.

     -- О, как я виноват, что несправедливо обошелся с мудрым человеком! --
воскликнул обеспокоенный Лю Бэй.

     Чжан Фэй отдал брату письмо Лу Су, переданное ему Пан Туном. В этом письме
говорилось:

     "Пан Тун -- такой человек, каких не часто встретишь. Но ум и способности его
проявятся только в том случае, если вы найдете для него достойное дело. Не
судите о нем по его внешности, ибо это вызовет у вас сомнения в его
учености. Будет поистине жаль, если Пан Тун перейдет к кому-нибудь другому".

     Прочитав письмо, Лю Бэй горестно вздохнул. В это время ему доложили, что из
поездки вернулся Чжугэ Лян. Лю Бэй поспешил ему навстречу.

     -- Надеюсь, что Пан Тун в добром здравии? -- спросил Чжугэ Лян, едва
совершив приветственные церемонии.

     -- Пан Тун управляет уездом Лайян, -- ответил Лю Бэй. -- Но, говорят, что
он все время пьянствует и совсем забросил дела.

     -- Не много найдется таких талантливых людей, как Пан Тун, -- сказал Чжугэ
Лян. -- Ученостью своей он в десять раз превосходит меня. А он отдал вам мое
письмо?

     -- Сегодня я получил от него письмо Лу Су, а вашего он мне не передавал, --
ответил Лю Бэй.

     -- Вообще говоря, в его поведении нет ничего удивительного, -- произнес
Чжугэ Лян. -- Когда великий мудрец занимается незначительным делом, он
обычно обращается к вину и тяготится своими обязанностями.

     -- Вы правы, -- согласился Лю Бэй. -- Спасибо еще Чжан Фэю, если бы не он,
я упустил бы мудрого человека.

     Лю Бэй снова послал Чжан Фэя в Лайян пригласить Пан Туна. Когда Пан Тун
приехал, Лю Бэй сошел с крыльца ему навстречу и попросил прощения. Лишь
после этого Пан Тун отдал Лю Бэю письмо Чжугэ Ляна. В том письме тоже
говорилось, что Пан Туна сразу следует назначить на высокую должность.

     -- Когда-то Сыма Хуэй сказал мне, что если я привлеку к себе на службу
Во-луна и Фын-чу, я смогу навести порядок в Поднебесной! -- воскликнул
обрадованный Лю Бэй. -- Теперь, когда оба они у меня, я восстановлю Ханьскую
династию!

     Лю Бэй назначил Пан Туна на должность помощника Чжугэ Ляна, и в ожидании
похода совместно с Чжугэ Ляном они стали разрабатывать военные планы и
обучать войска.

     В Сюйчане уже знали о том, что Лю Бэй, которому помогают Пан Тун и Чжугэ
Лян, собирает войско и делает большие запасы провианта, намереваясь рано или
поздно соединиться с Восточным У и предпринять поход на север. Цао Цао в
свою очередь решил предпринять новый поход на юг и с этой целью созвал на
совет своих приближенных.

     -- По-моему, -- сказал советник Сюнь Ю, -- надо воспользоваться тем, что
умер Чжоу Юй, и сперва напасть на Сунь Цюаня. Потом мы сможем заняться и Лю
Бэем.

     -- Отправляясь в такой далекий поход, я боюсь, как бы Ма Тэн действительно
не напал на Сюйчан, -- сказал Цао Цао. -- Ведь еще во время битвы у Красной
скалы среди моих воинов ходили такие слухи. Сейчас надо действовать,
осторожно.

     -- А я, неразумный, думаю, что лучше было бы пожаловать Ма Тэну титул
полководца Покорителя юга и направить его против Сунь Цюаня, -- возразил
Сюнь Ю. -- В крайнем случае под этим предлогом его можно вызвать в Сюйчан и,
если вам угодно, убить его здесь. Тогда поход на юг можно предпринимать без
всяких опасений!

     Цао Цао одобрил этот совет и в тот же день отправил в Силян гонца с указом о
пожаловании Ма Тэну титула.

     Ма Тэн, по прозванию Шоу-чэн, был потомком знаменитого ханьского полководца
Ма Юаня. Отец его Ма Су во времена императора Хуань-ди был правителем уезда
Ланьгань. Впоследствии он лишился должности и уехал в Лунси, где женился на
женщине из племени тангутов, от которой и родился Ма Тэн.

     Высокий ростом, с величественной внешностью, Ма Тэн обладал прекрасным
характером; все относились к нему с уважением.

     При императоре Лин-ди тангуты подняли мятеж, и Ма Тэн со своим войском
разгромил их. За это ему был пожалован титул полководца Покорителя запада.
В то время он побратался с Хань Суем, тоже носившим этот титул.

     Получив указ Цао Цао, Ма Тэн позвал на совет своего сына Ма Чао.

     -- Когда-то мы с Дун Чэном получили указ Сына неба, зашитый в пояс, --
сказал Ма Тэн, -- и вместе с Лю Бэем дали клятву покарать злодеев.
К несчастью, Дун Чэн погиб, а Лю Бэй потерпел несколько поражений, и я,
находясь в Силяне, не мог ему помочь. Теперь же, когда Лю Бэю удалось занять
Цзинчжоу, у меня появилось желание довести до конца раз начатое дело.
Но указ Цао Цао поставил меня в тупик, и я не знаю, как теперь быть.

     -- Отец мой, -- сказал Ма Чао, -- ведь указ, присланный вам Цао Цао,
исходит от Сына неба, и если вы не поедете, то Цао Цао сочтет это за
неповиновение. Лучше поезжайте в столицу, чтобы избежать наказания,
а там, быть может, вам удастся выполнить свой прежний план.

     -- Мысли Цао Цао разгадать трудно, -- вмешался Ма Дай, племянник Ма Тэна.
-- Поезжайте, дядюшка, а то как бы не было беды.

     -- А я, батюшка, -- сказал Ма Чао, -- подыму все силянские войска и пойду
следом за вами. Мы ворвемся в Сюйчан и освободим Поднебесную от зла! Брата
моего мы оставим охранять Силян.

     -- Нет, ты сам будешь охранять Силян, -- возразил Ма Тэн. -- С собой я
возьму младших сыновей Ма Сю и Ма Те да племянника Ма Дая. Если ты
останешься в Силяне и тебе будет помогать Хань Суй, Цао Цао не посмеет
причинить мне вреда.

     -- Что ж, батюшка, -- сказал Ма Чао, -- если вы хотите ехать, поезжайте.
Только, прошу вас, сразу не входите в столицу, а сначала разузнайте, что там
происходит, и действуйте осторожно...

     -- Не беспокойся, мой сын, -- ответил Ма Тэн, -- я и сам знаю, что мне
делать.

     Ма Тэн с пятью тысячами силянских воинов, которых возглавляли его сыновья и
племянник, выступил в Сюйчан. Не доходя двадцати ли до города, он
расположился лагерем.

     Цао Цао, узнав о прибытии Ма Тэна, вызвал к себе своего чиновника Хуан Куя и
сказал:

     -- Я отправляю Ма Тэна в поход на юг, а тебя назначаю при нем советником.
Поезжай в лагерь Ма Тэна и награди его воинов, а ему скажи, чтоб он не брал
с собой много войск. Силян, мол, далеко и подвозить провиант оттуда трудно.
Я сам дам ему большое войско и буду снабжать его провиантом. Передай ему
также, что завтра я вызову его в город и представлю императору.

     Получив указания, Хуан Куй отправился к Ма Тэну. Тот угостил его вином.
Вскоре у опьяневшего Хуан Куя развязался язык.

     -- Мой батюшка, Хуан Юань, погиб от рук Ли Цзюэ и Го Сы, -- завязал он
разговор. -- Но не ожидал я, что появится новый злодей, который, как и те
преступники, будет оскорблять Сына неба...

     -- Кто смеет оскорблять Сына неба? -- спросил Ма Тэн, притворяясь
удивленным.

     -- Злодей Цао Цао! -- ответил Хуан Куй. -- Зачем вы меня спрашиваете? Разве
вы сами не знаете?

     Опасаясь, что Хуан Куя подослал Цао Цао, Ма Тэн поспешно оборвал его:

     -- Молчите! Здесь могут быть шпионы!

     -- Эх! Значит, и вы тоже забыли указ Сына неба, зашитый в пояс! -- горестно
воскликнул Хуан Куй.

     Убедившись, что Хуан Куй говорит искренне, Ма Тэн стал с ним откровенен.

     -- Цао Цао завтра хочет представить вас императору, -- сказал Хуан Куй,
выслушав Ма Тэна. -- Но я не советую вам входить в город, ибо это ни к чему
хорошему не приведет! Лучше вы сами во время смотра, который Цао Цао будет
делать вашим войскам, убейте этого злодея, и великое дело совершится!

     Договорившись с Ма Тэном, Хуан Куй возвратился домой. Настроение у него было
отвратительное. Жена пыталась его расспрашивать, но он ничего ей не сказал.

     Хуан Куй не знал, что его наложница Ли Чун-сян в близких отношениях с Мяо
Цзэ -- младшим братом его жены. И вот наложница, увидев Хуан Куя гневным и
раздраженным, потом сказала Мяо Цзэ:

     -- Сегодня Хуан Куй был на военном совете и вернулся домой очень злой. На
кого он злится, не знаю.

     Мяо Цзэ, давно лелеявший мечту как-нибудь избавиться от Хуан Куя и взять Ли
Чун-сян в жены, посоветовал ей:

     -- А ты постарайся вызвать Хуан Куя на разговор. Скажи ему, будто ты
слышала, что Лю Бэй добр и гуманен, а Цао Цао, мол, коварный и жестокий
злодей. Хорошенько запомни, что он ответит.

     Ночью, когда Хуан Куй пришел к ней в спальню, Ли Чун-сян слово в слово
повторила ему то, что сказал Мяо Цзэ. Хуан Куй был пьян и неосторожно
сболтнул:

     -- Ну, где тебе, женщине, понимать, что хорошо, а что плохо! Да и какое
тебе дело до меня! Я ненавижу Цао Цао и не могу дождаться дня, когда его
убьют!

     -- И это собираетесь сделать вы? -- спросила наложница.

     -- Нет, я договорился с полководцем Ма Тэном: завтра во время смотра войск
он убьет Цао Цао! -- ответил Хуан Куй.

     Наложница рассказала об этом Мяо Цзэ, а тот поспешил донести Цао Цао. Вызвав
к себе Цао Хуна и Сюй Чу, Цао Цао объяснил им, что они должны делать, а
потом позвал Сяхоу Юаня и Сюй Хуана и тоже дал им указания.

     В тот же день они арестовали всю семью Хуан Куя.

     На следующий день, оставив своего племянника Ма Дая с войском в лагере, Ма
Тэн в сопровождении сыновей и лучших воинов отправился в город. Еще издали
заметил он знамена Цао Цао и решил, что тот сам собирается делать смотр его
войскам. Ма Тэн подхлестнул своего коня и поскакал вперед. Тут внезапно
раздался треск хлопушек и расступились красные знамена отряда телохранителей
Цао Цао. Вперед вышли лучники во главе с военачальником Цао Хуном.

     Ма Тэн повернул своего коня, пытаясь бежать, но путь ему отрезал Сюй Хуан, а
справа и слева напали