Вэй не
особенно будет этим обеспокоен! Зато через год мы завоюем царство Шу и
одновременно у нас будет готов флот для нападения на царство У. Вы думаете,
это неразумно?

     Сыма Чжао, не скрывая своей радости, немедленно назначил день выступления.

     Осенью, в третий день седьмого месяца четвертого года периода Цзин-юань
[263 г.], войско Чжун Хуэя покинуло столицу. Сыма Чжао десять ли провожал
своего полководца, и когда они расстались, си-цао-юань Шао Ди сказал:

     -- Господин мой, вы отправили Чжун Хуэя в поход против царства Шу и дали
ему стотысячную армию. Чжун Хуэй -- человек честолюбивый, и я боюсь, как бы
он не вышел из повиновения.

     -- Я и сам знаю, что он может это сделать, -- улыбнулся Сыма Чжао.

     -- Но если вы это знаете, почему же вы не назначили полководцем кого-нибудь
другого? -- спросил Шао Ди.

     Сыма Чжао долго беседовал с Шао Ди, пока его сомнения не рассеялись.

     Поистине:

     Сыма Чжао ясно было до начала выступленья,
     Что способен полководец выйти из повиновенья.

     Но о том, что говорил Сыма Чжао своему чиновнику, вы узнаете в следующей
главе.



ГЛАВА СТО ШЕСТНАДЦАТАЯ

     из которой читатель узнает о том, как Чжун Хуэй совершил поход на Ханьчжун,
и о том,
как дух Чжугэ Ляна сотворил чудо у горы Динцзюнь


     Итак, проводив Чжун Хуэя в поход, Сыма Чжао возвращался в столицу и по пути
говорил чиновнику Шао Ди:

     -- Придворные сановники трусят, говорят, что воевать с царством Шу
невозможно. А Чжун Хуэй самостоятельно составил план похода, и это
доказывает, что он не боится врага. Не бояться врага -- это залог победы.
Чжун Хуэй разгромит армию Цзян Вэя! Недаром же говорится: "Разбитый
полководец не может похвалиться своей храбростью, сановники покоренного
государства не могут помышлять о том, чтобы сохранить свои должности". Пусть
даже Чжун Хуэй, одержав победу, попытается выйти из повиновения, но кто его
поддержит? Ведь воины будут стремиться домой и помогать ему не станут.
Наоборот, они скорее пойдут против него. У меня нет никаких причин для
беспокойства, только смотрите не проболтайтесь!

     Шао Ди был убежден его доводами и успокоился.

     Расположившись лагерем, Чжун Хуэй созвал в свой шатер военачальников. Пришли
Вэй Гуань, Ху Ле, Тянь Сюй, Пан Хуэй, Тянь Чжан, Юань Цзин, Цю Цзянь, Сяхоу
Сянь, Ван Цзя, Хуанфу Кай, Гоу Ань и многие другие.

     -- Прежде всего мне нужен начальник передового отряда, -- начал Чжун Хуэй.
-- Отряд этот должен прокладывать дороги в горах и наводить мосты через
реки. Кто из вас возьмет на себя такую обязанность?

     -- Разрешите мне! -- отозвался один из военачальников.

     Чжун Хуэй взглянул на говорившего -- это был военачальник Сюй И, сын
храбрейшего полководца Сюй Чу.

     -- Правильно! На такое дело следует послать Сюй И! Только он с этим
справится! -- подхватили присутствующие.

     Чжун Хуэй подозвал Сюй И и сказал:

     -- Ты храбрый воин, как и твой отец. Военачальники ручаются за тебя. Вот
возьми печать начальника передового отряда и выступай на Ханьчжун. Войско
разделишь на три отряда: один пойдет через ущелье Сегу, другой -- через
ущелье Логу, третий -- через ущелье Цзы-у. Дороги трудные, места опасные,
воинам твоим придется карабкаться на скалы и строить мосты через реки.
Но Ханьчжун должен быть взят в срок! Иди!

     Отряд Сюй И стремительно двинулся вперед, а за ним тронулась и вся огромная
армия.

     Когда Дэн Ай, находившийся в Лунси, получил приказ о походе против царства
Шу, он немедленно приказал Сыма Вану заключить союз с тангутами и разослал
гонцов с повелением юнчжоускому цы-ши Чжугэ Сюю, тяньшуйскому тай-шоу Ван
Ци, лунсийскому тай-шоу Цянь Хуну, цзиньчэнскому тай-шоу Ян Синю явиться
к нему за указаниями.

     Вскоре после этого Дэн Аю приснился сон, будто он с высокой горы смотрит на
Ханьчжун -- и вдруг у ног его забурлил источник, на поверхности которого
запрыгали пузыри. Дэн Ай проснулся в холодном поту. Едва дождавшись
рассвета, он вызвал к себе ху-вэя Шао Юаня и попросил растолковать этот сон.
Шао Юань, знаток "Чжоуского Ицзина", внимательно выслушав Дэн Ая, сказал:

     -- В "Ицзине" говорится: "Вода на горе означает затруднение. Триграмма,
обозначающая затруднение, может быть истолкована как удача на юго-западе и
неудача на северо-востоке". Конфуций к этому добавляет: "У кого удача на
юго-западе, тому всегда сопутствует успех, у кого неудача на северо-востоке,
тому остается жить недолго". Вы завоюете царство Шу, но, к сожалению, не
вернетесь оттуда.

     Дэн Ай задумался. В это время прибыла грамота от Чжун Хуэя, который писал,
что надеется встретиться с Дэн Аем в Ханьчжуне.

     Тогда Дэн Ай отдал приказ тяньшуйскому тай-шоу Ван Ци и лунсийскому тай-шоу
Цянь Хуну с двух сторон напасть на Тачжун, а юнчжоускому цы-ши Чжугэ Сюю
отрезать Цзян Вэю пути к отступлению. Цзиньчэнскому тай-шоу Ян Синю было
приказано непрестанно тревожить противника в Ганьсуне с тыла. Сам Дэн Ай
возглавил вспомогательную армию в тридцать тысяч воинов. Остальные
военачальники двинулись в поход с пятнадцатитысячными отрядами.

     Когда Чжун Хуэй выступал в поход, провожать его собрались все чиновники.
Воины шли стройными рядами, латы и шлемы сверкали, как иней, знамена
заслоняли солнце. Чиновники громко выражали свое восхищение, и только один
военный советник Лю Ши молчал и холодно усмехался.

     Это заметил тай-вэй Ван Сян. Наклонившись к Лю Ши, он взял его за руку и
тихо спросил:

     -- Как вы думаете, одержат Чжун Хуэй и Дэн Ай победу?

     -- Конечно, одержат, -- ответил Лю Ши. -- Только ни один из них не вернется
в столицу.

     Ван Сян вопросительно посмотрел на собеседника, но тот больше ничего не
сказал.

     О выступлении вэйских войск лазутчики донесли Цзян Вэю, который находился в
Тачжуне. И он, испросив у императора указ об объявлении войны, назначил
начальника конницы и колесниц левой руки Чжан И начальником заставы
Янпингуань, а начальника конницы и колесниц правой руки Ляо Хуа послал
охранять мост Иньпинцяо.

     -- Эти два моста имеют для нас первостепенное значение, -- сказал Цзян Вэй.
-- Они -- щит Ханьчжуна. Я отправил посла в царство У с просьбой оказать нам
помощь, но пока эта помощь придет, будем драться своими силами.

     Император Хоу-чжу, в последнее время совсем забросивший государственные
дела, объявил об установлении нового периода своего правления под названием
Тань-син [263 г.] -- Обилие и Процветание. Во дворце не прекращалось
веселье. Хоу-чжу не расставался с евнухом Хуан Хао и обратился к нему за
советом, когда был доставлен доклад Цзян Вэя.

     -- Оказывается, -- сказал Хоу-чжу, -- войска царства Вэй во главе с
полководцами Дэн Аем и Чжун Хуэем напали на нас, и Цзян Вэй сообщает, что
положение очень опасное. Посоветуйте, что ему ответить.

     -- Думаю, что никакой опасности нет. Просто Цзян Вэй ищет случая
отличиться, вот он и представил вам такой доклад, -- произнес Хуан Хао. --
Беспокоиться не о чем, но если вы сомневаетесь, пригласите гадалку. В Чэнду
есть одна очень искусная прорицательница, которая общается с духами и умеет
предсказывать судьбу.

     Хоу-чжу распорядился приготовить во внутреннем зале дворца все необходимое
для жертвоприношения и велел привести гадалку. Когда эта женщина явилась,
Хоу-чжу воскурил благовония, произнес молитву и сел на своем императорском
ложе, внимательно наблюдая, что будет делать гадалка. Та вдруг распустила
волосы, затопала ногами и закружилась по залу.

     -- Нисшествие духа! -- шепнул Хуан Хао. -- Удалите слуг, государь, и
молитесь о счастье.

     Хоу-чжу отпустил слуг и, опустившись на колени, зашептал молитву.

     -- Я -- сычуаньский дух земли! -- выкрикивала гадалка. -- Вы наслаждаетесь
благоденствием, государь! Чего же вам еще желать? Пройдет несколько лет, и
все земли царства Вэй перейдут в ваше владение! Сохраняйте спокойствие и
терпение!

     Женщина без сознания упала на пол.

     Хоу-чжу щедро наградил прорицательницу. Он так уверовал в ее предсказание,
что не придал никакого значения докладу Цзян Вэя и продолжал веселиться и
пить вино у себя во дворце.

     Цзян Вэй прислал еще один доклад, но евнух Хуан Хао припрятал его. А время
шло, и благоприятный момент для отражения сильного врага был упущен.
Благодаря этому и решилась судьба царства Шу.

     Огромное войско Чжун Хуэя неудержимой лавиной катилось на Ханьчжун.
Начальнику передового отряда Сюй И не терпелось совершить подвиг. Когда
войско его подошло к заставе Наньчжэн, он воскликнул:

     -- За этой заставой -- Ханьчжун. На заставе войск немного, и мы одолеем их
с первого удара!

     Преисполненные решимости, воины устремились вперед, но совершенно неожиданно
натолкнулись на упорное сопротивление противника.

     Военачальник Лу Сунь, охранявший заставу Наньчжэн, был заранее предупрежден
о приближении врага и устроил на дороге две засады; к тому же у него были
изобретенные Чжугэ Ляном самострелы. В ту минуту, когда воины Сюй И
двинулись к заставе, там ударили в колотушки, и в наступающих полетели тучи
стрел и камней. Пока Сюй И отдал приказ отступать, несколько десятков его
воинов было убито.

     Узнав о поражении передового отряда, Чжун Хуэй решил сам посмотреть на
удивительные самострелы и в сопровождении сотни телохранителей поскакал к
заставе. Но стоило ему переехать мост, как он был осыпан десятками стрел.
Хлестнув коня, Чжун Хуэй бросился обратно к мосту, спасаясь от самострелов.
Тут из заставы вышел с небольшим отрядом Лу Сунь.

     Чжун Хуэй влетел на мост, но его конь попал одной ногой в дыру
провалившегося настила и сбросил седока. Пытаясь вытащить ногу коня, Чжун
Хуэй не заметил, как в этот момент к нему подскакал Лу Сунь и занес над его
головой копье. К его счастью, вэйский военачальник Сюнь Кай, изловчившись,
успел выстрелить в Лу Суня из лука. Лу Сунь упал с коня, а Чжун Хуэй,
воспользовавшись минутным замешательством противника, бросил в бой свой
отряд. С заставы больше не стреляли, боясь перебить своих воинов. Вэйцы
перешли в наступление и быстро овладели заставой.

     В благодарность за свое спасение Чжун Хуэй подарил Сюнь Каю коня, латы и
шлем. Затем он вызвал в шатер Сюй И и напустился на него:

     -- Ты начальник передового отряда, твоя обязанность прокладывать дороги и
строить мосты! А ты что делал? Если б не Сюнь Кай, меня убили бы на мосту,
когда оступился мой конь! Ты нарушил мой приказ, и я покараю тебя, как этого
требует военный закон!

     И он приказал страже обезглавить Сюй И. Военачальники пытались за него
вступиться:

     -- Помилуйте Сюй И, хотя бы ради его отца, который имеет немало заслуг
перед династией!

     -- Перед военным законом все равны! -- гневно закричал Чжун Хуэй. -- Если
делать поблажки виновным военачальникам, то как тогда повелевать армией?
Стража, выполняйте приказание!

     Через минуту отрубленную голову Сюй И внесли в шатер. Военачальники молчали.

     Шуские военачальники Ван Хань и Цзян Бинь охраняли города Иочэн и Ханьчэн.
Не осмеливаясь вступать в открытый бой с врагом, они укрылись за городскими
стенами. Тогда Чжун Хуэй отдал приказ:

     -- Ни минуты промедления! Вперед! Быстрота -- бог войны!

     По распоряжению Чжун Хуэя военачальник Ли Фу осадил Иочэн, а Сюнь Кай --
Ханьчэн; остальное войско во главе с самим Чжун Хуэем двинулось к заставе
Янпингуань.

     Военачальник Фу Цянь, охранявший заставу, позвал на совет своего помощника
Цзян Шу.

     -- Будем обороняться. В открытом бою нам не одолеть многочисленного врага,
-- сказал Цзян Шу.

     -- Напротив! -- возразил Фу Цянь. -- Противник после долгого похода устал,
и мы должны вступить в бой, не давая ему передышки. Если мы будем сидеть
сложа руки, падут Иочэн и Ханьчэн.

     Цзян Шу промолчал. В это время большой отряд вэйских войск подошел к стенам
заставы. Размахивая плетью, Чжун Хуэй закричал:

     -- Я привел сюда стотысячное войско! Сдавайтесь без боя -- и получите
высокие звания, а не сдадитесь -- всех уничтожу!

     Разгневанный Фу Цянь, оставив на заставе Цзян Шу, ударил на противника.
Вэйские войска от неожиданности подались назад, но вскоре перешли в
наступление и начали теснить Фу Цяня. Тот решил уйти на заставу, но на стене
увидел вэйские знамена.

     -- Я уже покорился царству Вэй! -- кричал со стены Цзян Шу.

     -- Негодяй! -- в ярости завопил Фу Цянь. -- Ты изменил своему долгу! Какими
же глазами ты будешь смотреть на Сына неба?

     Фу Цянь снова бросился на противника. Но вэйцы окружили его. Он бился
отчаянно, но вырваться не мог. Почти все его воины были убиты или ранены.
Тогда Фу Цянь поднял голову к небу и тяжко вздохнул:

     -- При жизни я был подданным царства Шу, после смерти буду его духом-
хранителем! -- С этими словами он подхлестнул коня и опять напал на врага.
Фу Цянь был уже несколько раз ранен, кровь окрасила боевой халат и доспехи.
Наконец упал его конь. Сделав последнее усилие, Фу Цянь вонзил себе в грудь
меч.

     Потомки прославили в стихах подвиг Фу Цяня:

     За день вековечную славу
     Стяжал полководец из Шу.
     Нет, лучше пасть смертью Фу Цяня,
     Чем жить, как изменник Цзян Шу.

     Так Чжун Хуэй овладел заставой Янпингуань, где были большие запасы провианта
и много оружия. На радостях Чжун Хуэй щедро наградил своих воинов. В ту ночь
вэйские войска расположились на отдых в городе Янане. Вдруг с юго-западной
стороны послышались какие-то странные крики. Чжун Хуэй выскочил из шатра, но
крики прекратились. Однако до самого рассвета никто не сомкнул глаз.

     На следующую ночь повторилось то же самое. Утром Чжун Хуэй послал
разведчиков осмотреть все окрестности. Возвратившись, разведчики доложили,
что на десять ли в окружности не встретили ни одного человека.

     Тревога Чжун Хуэя не прошла. Он решил сам поехать в юго-западном направлении
и во что бы то ни стало разузнать, кто кричит по ночам. Вскоре его небольшой
отряд приблизился к горе, вершина которой была окутана густым туманом, а
вокруг клубились черные тучи и веяло духом смерти.

     -- Что это за гора? -- подозвав проводника, спросил Чжун Хуэй и придержал
своего коня.

     -- Это гора Динцзюнь, -- отвечал проводник. -- Здесь когда-то погиб
полководец Сяхоу Юань.

     Лицо Чжун Хуэя омрачилось, и он повернул коня. Но вдруг откуда не возьмись
налетел буйный ветер и точно из облаков хлынула на землю лавина воинов.
Перепуганный Чжун Хуэй поскакал назад, увлекая за собой своих воинов, от
страха падавших с коней. Но когда они, наконец, добрались до заставы
Янпингуань, то оказалось, что все воины целы и только некоторые потеряли
шлемы и мечи. Вернувшиеся утверждали, что из черной тучи посыпалась на землю
тьма-тьмущая всадников, которые набросились на них, но никого не убили.
В действительности же это был песчаный вихрь!

     Немного успокоившись, Чжун Хуэй спросил покорившегося ему Цзян Шу:

     -- Есть на той горе храм какому-нибудь духу?

     -- Храма там нет, но есть могила князя Воинственного Чжугэ Ляна.

     -- Так это его дух и творит чудеса! -- догадался Чжун Хуэй. -- Попробуем
принести ему жертву.

     На следующий же день Чжун Хуэй приготовил жертвенные дары, зарезал большого
быка и отправился на могилу князя Воинственного. После жертвоприношения
ветер утих, и начал моросить мелкий дождь. Вскоре он прошел, небо
прояснилось. Возрадовавшись, вэйские воины поклонились могиле и возвратились
в лагерь.

     Ночью Чжун Хуэй сидел в своем шатре и, облокотившись на столик, незаметно
заснул. Вдруг по шатру пролетел легкий ветер, и Чжун Хуэй увидел человека с
белой шелковой повязкой на голове, в одежде из пуха аиста, отороченной
черной каймой. В руке он держал веер из перьев. Лицо у него было белое, как
яшма, из-под густых бровей сияли ясные глаза. Ростом он был в восемь чи;
движениями, легкими и плавными, напоминал бессмертного духа. Человек
приблизился к столику.

     -- Кто вы? -- спросил Чжун Хуэй, подымаясь ему навстречу.

     -- Слушай! Я должен тебе сказать, что благоденствие династии Хань
окончилось. Очень жаль, что населению Сычуани приходится страдать от войны.
От имени неба я повелеваю тебе: когда твое войско вступит в пределы Сычуани,
не убивай жителей!

     Призрак взмахнул рукавами одежды и исчез. Чжун Хуэй протянул к нему руки и
тут же проснулся. Он понял, что с ним говорил дух Чжугэ Ляна.

     Глубоко потрясенный Чжун Хуэй отдал приказ при наступлении нести впереди
войска большой белый флаг с надписью: "Безопасность государству и
спокойствие народу". Под страхом смертной казни запрещалось убивать
население.

     Слава о доброте Чжун Хуэя быстро облетела царство Шу. Жители Ханьчжуна вышли
из города и поклонами встречали победителя.

     Потомки об этом сложили такие стихи:

     Отряд таинственных бойцов пришел к подножию Динцзюнь.
     Спал Чжун Хуэй, и призрак вдруг ему явился в сновиденье.
     При жизни думал Чжугэ Лян лишь о спасенье рода Лю,
     А умер -- и словами он принес народу Шу спасенье.

     Находившийся в Тачжуне Цзян Вэй узнал о приближении противника и приказал
военачальникам Ляо Хуа, Чжан И и Дун Цюэ идти к нему на помощь со своими
войсками. Когда разведчики донесли, что вэйский военачальник Ван Ци уже
близко, Цзян Вэй двинулся ему навстречу. Противники выстроились друг против
друга в боевые порядки, и Ван Ци выехал вперед.

     -- Сдавайтесь! -- закричал он. -- Не вздумайте сопротивляться! У нас
несметное войско, мы уже взяли Чэнду!

     Не владея собой от гнева, Цзян Вэй бросился на врага с копьем. Ван Ци
обратился в бегство. Цзян Вэй преследовал его более двадцати ли. А там
загремели барабаны, и впереди появился вэйский отряд со знаменем:
"Лунсийский тай-шоу Цянь Хун".

     -- И эти крысы вздумали драться со мной! -- вскричал Цзян Вэй.

     Под его натиском Цянь Хун также бежал. Цзян Вэй гнался за ними около
двадцати ли, пока не столкнулся с войском самого Дэн Ая.

     Разгорелась кровопролитная битва. Цзян Вэй несколько раз схватывался с Дэн
Аем. Ни та, ни другая сторона не уступала друг другу в своей решимости
добиться победы. К Цзян Вэю прискакал всадник с известием, что цзиньчэнский
тай-шоу Ян Синь захватил и сжег все лагеря в Ганьсуне.

     Цзян Вэй приказал своему помощнику сдерживать наступающие войска Дэн Ая, а
сам поспешил в Ганьсун. Здесь он столкнулся с Ян Синем, но тот уклонился от
боя и скрылся в горах. Цзян Вэй погнался было за ним, но с гор покатились
бревна и камни, и Цзян Вэю не удалось продвинуться ни на шаг. В это время
войска Дэн Ая прорвались и окружили его. Цзян Вэй со своими всадниками
вырвался из окружения и заперся в главном лагере, решив ожидать
подкреплений.

     Вдруг к нему примчался гонец с известием, что Чжун Хуэй занял заставу
Янпингуань и что военачальник Цзян Шу сдался, а Фу Цянь погиб в бою и
Ханьчжун в руках врага.

     После падения Ханьчжуна врагу также сдались военачальник Ван Шэ, охранявший
Иочэн, и военачальник Цзян Бинь, охранявший Ханьчэн. Военачальник Ху Цзи
бежал в Чэнду просить помощи.

     Встревоженный Цзян Вэй отдал приказ спешно сниматься с лагеря. Но в ту же
ночь на границе Сычуани его войско было задержано армией противника, во
главе которой стоял цзиньчэнский тай-шоу Ян Синь.

     Цзян Вэй яростно напал на врага, и Ян Синь обратился в бегство. Цзян Вэй
послал ему вдогонку три стрелы, но промахнулся. Тогда он бросил лук, схватил
копье и помчался за противником. Неожиданно конь споткнулся и сбросил Цзян
Вэя на землю. В ту же минуту подскакал Ян Синь, но Цзян Вэй встал на ноги и
нанес копьем удар в голову его коня. Подоспевшие вэйские воины спасли Ян
Синя от смерти.

     Цзян Вэй опять вскочил на коня и собирался продолжать погоню, но ему
донесли, что Дэн Ай недалеко, и он отказался от своего намерения. Собрав
войско, Цзян Вэй решил идти на Ханьчжун, но тут ему сообщили, что юнч