Я привел тридцать тысяч воинов, -- сказал ему Ян Фын, -- и все они одеты
в железные латы. Мое войско пройдет любой дорогой и одолеет любого врага.
Мои сыновья также готовы служить вам, князь!

     Ян Фын велел сыновьям поклониться Мын Хо. Вперед вышли двое юношей, сильные,
как тигры. На радостях Мын Хо устроил в честь Ян Фына пир.

     -- Нам надо развлечься, -- сказал вдруг слегка опьяневший Ян Фын. --
Я привез с собою девушек, которые прекрасно танцуют с мечами. Хотите
посмотреть?

     Довольный Мын Хо выразил согласие.

     Вскоре вошли маньские девушки с распущенными волосами, в руках у них были
мечи. Они танцевали, а маньские воины вторили им песней.

     Ян Фын велел своим сыновьям наполнить кубки и поднести их Мын Хо и Мын Ю. Те
приняли кубки и хотели выпить вино, но в этот момент раздался крик Ян Фына,
и его сыновья схватили Мын Хо, а маньские девушки, встав у входа в шатер,
преградили путь страже.

     -- Когда убивают зайца, лисица тоже скорбит, ибо всему звериному роду
наносится рана, -- промолвил Мын Хо, обращаясь к Ян Фыну. -- Ведь мы с тобой
правители соседних дунов и никогда не враждовали. Почему же ты хочешь убить
меня?

     -- Мы желаем отблагодарить Чжугэ Ляна за его милости, -- ответил Ян Фын. --
А ты враждуешь с ним, и мы тебя выдадим!

     Узнав об этом, воины, бывшие под началом Мын Хо, разбежались по родным
местам, а Ян Фын повез Мын Хо, Мын Ю и Досы к Чжугэ Ляну. Представ перед
ним, Ян Фын сказал:

     -- Господин чэн-сян, мои сыновья и племянники глубоко тронуты вашими
милостями и в благодарность за них доставили вам Мын Хо и его
единомышленников!

     Чжугэ Лян щедро наградил Ян Фына и велел привести в шатер Мын Хо.

     -- Ну, как, теперь покоряешься мне? -- улыбаясь, спросил Чжугэ Лян.

     -- Нет, это не ты взял меня в плен, мои люди выдали меня, -- отвечал Мын
Хо. -- Я умру, но не покорюсь!

     -- А ты обманом завлек меня к четырем ядовитым источникам, -- сказал Чжугэ
Лян. -- Но видишь, воины мои остались невредимы! Разве это не воля неба?
И зачем ты упорствуешь?

     -- Мои предки жили в горах Инькэншань, -- отвечал ему Мын Хо. -- Путь туда
прегражден тремя реками и двумя заставами. Если тебе удастся схватить меня
там, весь мой род от сыновей до внуков покорится тебе...

     -- Хорошо, -- согласился Чжугэ Лян. -- Я тебя отпущу и в этот раз. Собирай
войско, будем снова сражаться! Но смотри, попадешься, уничтожу тебя и весь
твой род!

     Он приказал приближенным снять с Мын Хо веревки и отпустить его. Мын Хо
поклонился и вышел из шатра. Затем Чжугэ Лян освободил князя Досы и угостил
его вином, чтобы рассеять его волнение. Но Досы и остальные пленники все еще
дрожали от пережитого страха и не смели смотреть в глаза Чжугэ Ляну. Тогда
он велел дать им коней и проводить из лагеря.

     Поистине:

     Выйти в местность неприступную трудно было Чжугэ Ляну,
     Но не зря же он обдумывал удивительные планы.

     Если вы хотите узнать, как Мын Хо снова собрал войско и кому на этот раз
досталась победа, загляните в следующую главу.



ГЛАВА ДЕВЯНОСТАЯ

     в которой повествуется, как маньские войска были разгромлены в шестой раз,
как сгорели воины ратановых лат,
и как Мын Хо попал в плен в седьмой раз


     Чжугэ Лян отпустил князя Мын Хо и тысячу других пленников. Ян Фыну и его
сыновьям он пожаловал титулы, а воинов его дуна щедро наградил.

     Мын Хо со своими людьми ушел в дун Инькэн. На границах этого дуна протекали
три реки: Лушуй, Ганьнаньшуй и Сычэншуй, которые сливались в одну реку,
называвшуюся Саньцзян. В северной части Инькэна на равнине, раскинувшейся на
двести ли, водилось множество диких зверей; в западной части дуна,
тянувшейся тоже на двести ли, были соляные колодцы. На юге Инькэн граничил с
дуном Лянду, а на юго-западе дуна на двести ли граница его тянулась по рекам
Лушуй и Ганьнаньшуй.

     Дун Инькэн был окружен горами, где добывали серебро, и они назывались горы
Серебряные -- Инькэншань. В этих горах было гнездо маньского князя, здесь
находились его дворец и храм предков Цзягуй. В этих местах существовал
обычай четыре раза в год резать коров и коней для жертвоприношений. Обычай
этот назывался "гаданием о духах". Кроме того, было принято ежегодно
приносить в жертву духам пленных воинов или людей из чужих деревень.

     Больные здесь лекарств не принимали, а обращались к жрецам, и считалось, что
они приносят молитву духам лекарства. В этих местах не существовало никаких
законов, за преступление предавали смерти.

     Девушки купались в реке вместе с юношами, и если они соединялись, родители
не протестовали. Это называлось "обучение искусству".

     Когда шли дожди, местные жители сеяли рис, а в засуху урожаев не бывало,
тогда люди ели змей и слоновое мясо.

     Дун возглавлялся правителем племени, за которым следовали старейшины.
В городе Саньцзянчэн дважды в месяц, в первый и пятнадцатый день, бывали
ярмарки, где шла бойкая торговля.

     Таковы были нравы и обычаи в этих местах.

     В дуне Инькэн князь Мын Хо собрал более тысячи человек, приверженцев своего
рода, и сказал им:

     -- Несколько раз терпел я позор по вине чэн-сяна царства Шу и поклялся
отомстить ему. Что вы посоветуете?

     -- Я назову вам человека, который может разбить Чжугэ Ляна! -- вдруг
воскликнул один из присутствующих.

     Это был младший брат жены князя Мын Хо, глава восьми племен и правитель дуна
Дайлай.

     -- О ком ты говоришь? -- заинтересовался Мын Хо.

     -- О правителе дуна Бана, великом князе Мулу, -- ответил правитель дуна
Дайлай. -- Мулу -- волшебник, он выезжает в бой верхом на слоне и умеет
вызывать ветер и дождь. Его всегда сопровождают тигры, барсы, шакалы, волки,
ядовитые змеи и скорпионы. Под его началом тридцать тысяч на редкость
храбрых воинов! Напишите ему письмо и пошлите подарки, и он вам поможет.
Я даже сам готов поехать к нему. Если он приведет свое войско, тогда нам не
страшны враги!

     Мын Хо набросал письмо и велел своему зятю отвезти его великому князю Мулу.
Великий князь Досы оборонял Саньцзянчэн, первую крепость на пути врага.

     Императорское войско подходило к Саньцзянчэну. Чжугэ Лян издали увидел, что
город с трех сторон окружен рекой и можно подойти с одной стороны к нему по
суше.

     С этой стороны он и послал отряд войск во главе с Чжао Юнем и Вэй Янем
штурмовать город. Со стен города посыпались стрелы. Местные воины были
искусными стрелками и могли сразу выпускать из лука по десяти стрел;
наконечники они смазывали ядом, от которого раненый умирал в страшных муках.

     Чжао Юнь и Вэй Янь, не добившись успеха, возвратились к Чжугэ Ляну и
рассказали об отравленных стрелах. Чжугэ Лян в небольшой коляске сам поехал
к месту боя. Он приказал войскам отступить на несколько ли и расположиться
лагерем.

     Маньские воины поздравляли друг друга с победой и смеялись над противником.
Они были так уверены, что враг больше не посмеет наступать, что даже ночью
не выставили дозоры.

     Войско Чжугэ Ляна пять дней не выходило из лагеря. И только на шестой день,
когда подул легкий ветерок, чэн-сян отдал приказ:

     -- Всем надеть длиннополую одежду и быть готовым к выступлению. Никому не
опаздывать! Отставших предам смертной казни!

     Воины быстро приготовились, но никто не мог понять замысла Чжугэ Ляна. А он
отдал второй приказ: набрать землю в полы одежды.

     Когда все было готово, Чжугэ Лян отдал третий приказ: высыпать землю под
стенами города. Тот, кто первым взберется на стену, будет награжден.

     Воины, обгоняя друг друга, бросились к стенам, и там в одну минуту выросла
высокая земляная насыпь. Тут же был дан условный сигнал, и воины Чжугэ Ляна
очутились на городской стене.

     Маньские воины не успели еще схватиться за свои луки и самострелы, как были
перебиты, а уцелевшие бросились со стены в город. Великий князь Досы погиб.
Воины Чжугэ Ляна неудержимым потоком разлились по улицам города, истребляя
всех, кто попадался им на пути.

     Овладев Саньцзянчэном, Чжугэ Лян роздал войску все захваченные ценности.

     Остатки разбитых маньских войск бежали к Мын Хо и принесли ему печальную
весть о гибели великого князя Досы.

     Мын Хо растерялся. А тут еще доложили, что неприятельские войска перешли
реку и расположились лагерем на земле самого дуна Инькэн. Мын Хо не знал,
что ему делать.

     -- Ты мужчина, где же твой ум? -- вдруг послышался из-за ширмы женский
голос. -- Я -- женщина, но готова вместе с тобой пойти в битву!

     Эти слова произнесла Чжуюн, жена князя Мын Хо. Она была уроженкой юга, ловко
владела мечом и так метко стреляла из лука, что из ста стрел все попадали в
цель.

     Мын Хо разрешил жене выйти в бой, и она повела за собой самых свирепых
воинов. Едва они вышли из дворцовой крепости, как на пути их встал
военачальник Чжан Ни.

     Маньские войска быстро изготовились к бою, и Чжуюн, подняв над головою
копье, выехала вперед на огненно-рыжем быстроногом мохнатом скакуне; на
спине за поясом у нее были воткнуты пять метательных клинков.

     Чжуюн привела в восхищение Чжан Ни. Он скрестил с ней оружие, и после
нескольких схваток женщина ускакала во весь опор. Чжан Ни бросился за ней.
Вдруг в воздухе просвистел метательный клинок. Чжан Ни едва успел
заслониться рукой, как клинок вонзился ему в руку.

     Потеряв равновесие, военачальник свалился с коня. Маньские воины набросились
на него и связали веревками.

     Ма Чжун спешил на помощь Чжан Ни, но вражеские воины задержали его.
Неподалеку он увидел Чжуюн и хотел прорваться к ней, но маньские воины
спутали ноги его коня и схватили самого Ма Чжуна.

     Обоих пленных военачальников привезли в дун. В честь победы Мын Хо устроил
пир, и во время пира Чжуюн приказала страже вывести Чжан Ни и Ма Чжуна и
предать их смерти. Но Мын Хо удержал ее.

     -- Чжугэ Лян пять раз отпускал меня из плена, -- сказал он, -- и было бы
несправедливо убивать его военачальников. Пусть они остаются у нас, пока мы
не поймаем самого Чжугэ Ляна, а тогда уж казним всех вместе.

     Жена послушалась князя, и пир продолжался.

     Остатки разбитых войск Чжан Ни и Ма Чжуна вернулись в лагерь к Чжугэ Ляну.
Тогда он позвал в свой шатер трех военачальников -- Ма Дая, Чжао Юня и Вэй
Яня и указал им, как действовать дальше.

     Вскоре Чжао Юнь с отрядом подошел к расположению войск Мын Хо. Противника
встретила Чжуюн со своими воинами; Чжао Юнь вступил с ней в поединок, но
после нескольких схваток повернул коня и обратился в бегство. Опасаясь
засады, Чжуюн не стала преследовать его.

     На смену Чжао Юню в бой вышел Вэй Янь, но тоже бежал, да так быстро, что
Чжуюн не смогла его догнать.

     На другой день повторилось то же самое. Но когда Чжао Юнь бежал, воины Вэй
Яня стали громко бранить Чжуюн, и она в ярости бросилась на Вэй Яня. А он
свернул на горную тропинку и помчался прочь. Вдруг позади раздался какой-то
грохот; обернувшись, Вэй Янь увидел, что конь Чжуюн упал, а она лежит на
земле.

     Это Ма Дай устроил здесь засаду, и воины веревками спутали ноги коня смелой
всадницы. Ма Дай приказал отвезти пленницу в лагерь. Маньские воины пытались
ее отбить, но Чжао Юнь отогнал их.

     Чжуюн привели к Чжугэ Ляну в шатер. Чжугэ Лян приказал телохранителям снять
с нее путы и угостил вином, чтобы рассеять ее страхи. Затем он послал гонца
к Мын Хо, предлагая обменять его жену на Чжан Ни и Ма Чжуна. Князь Мын Хо
согласился и отправил к Чжугэ Ляну пленных военачальников, а ему вернули
Чжуюн. Мын Хо был этому рад, но жалел, что пришлось отпустить пленных.

     В это время к Мын Хо на белом слоне прибыл князь Мулу. На нем была одежда,
украшенная золотом и жемчугом, у пояса висело два больших меча. Сопровождали
его воины, обликом своим напоминавшие тигров и барсов, волков и шакалов. Мын
Хо поклонился ему и со слезами рассказал о своем позоре.

     Великий князь Мулу выразил желание отомстить за Мын Хо, и тот,
обрадовавшись, устроил в честь гостя пышный пир.

     На следующий же день великий князь Мулу во главе своего войска вышел на бой,
следом за ним шли дикие звери. Чжао Юнь и Вэй Янь сразу заметили, что
войско, стоявшее перед ними, совсем не похоже на маньское: многие были без
лат или вообще без всякой одежды, но у каждого было по четыре острых меча.

     Загремели барабаны. Великий князь Мулу поднял меч и выехал вперед на своем
белом слоне.

     -- Всю жизнь воюю, но никогда еще не приходилось мне видеть подобного
воина! -- воскликнул Чжао Юнь, пораженный видом князя Мулу.

     Тем временем Мулу произнес заклинание и ударил в колокол. В ту же минуту
налетел вихрь, как дождь посыпались камни, оскалив зубы бросились вперед
тигры, барсы, шакалы, волки, да еще поползли ядовитые змеи и скорпионы. Кто
бы мог против них устоять! Воины Чжао Юня и Вэй Яня бежали с поля боя, но их
преследовало маньское войско и безжалостно избивало. Трупы погибших устилали
землю до самого Саньцзяна.

     Военачальники с остатками своих разгромленных отрядов вернулись к Чжугэ
Ляну. Они просили у него прощения, и он с улыбкой сказал им:

     -- Вы ни в чем не виноваты. Давно, когда я еще жил в хижине в Наньяне, мне
было известно, что маньцы иногда прибегают в бою к способу "Преследование
барсами". А потом, уже в царстве Шу, я придумал, как отбить такое нападение.
За нашей армией следуют двадцать повозок, в которых есть все необходимое для
этого. Половину повозок мы пустим в дело сегодня, а остальные оставим на
будущее.

     Чжугэ Лян приказал воинам подвезти к своему шатру десять повозок, покрытых
красным лаком, а десять повозок, окрашенных черным лаком, оставить на месте.
Но никто не понимал, что все это значит. Затем, по распоряжению Чжугэ Ляна,
повозки открыли, и перед изумленными воинами предстали большие вырезанные из
дерева животные, на каждом из них свободно могло уместиться человек десять.
Шкура животных была сделана из разноцветных подстриженных шелковых нитей, и
были у этих чудовищ железные когти и зубы.

     Чжугэ Лян сам спрятал в повозках сотню каких-то предметов.

     На другой день императорское войско перешло в наступление. Маньские воины
донесли об этом великому князю Мулу, и тот, считая себя непобедимым, смело
выступил навстречу противнику. С ним был и Мын Хо.

     Чжугэ Лян в шелковой повязке на голове, в одежде из пуха аиста, с веером из
перьев в руке, сидел в коляске.

     -- Вон тот, что в коляске, и есть Чжугэ Лян! -- крикнул Мын Хо, указывая
пальцем. -- Если мы его схватим, победа будет наша!

     Великий князь Мулу, потрясая колоколом, начал творить заклинания. Подул
ветер, и вместе с ним на воинов Чжугэ Ляна набросились дикие звери. Но Чжугэ
Лян взмахнул веером, ветер повернул на вражеское войско, и вперед двинулись
невиданные чудовища. Из их пастей вырывалось пламя, из ноздрей вырывался
дым. Звенели повешенные на шеях у животных колокольчики. И звери великого
князя Мулу, завидя дым и пламя, бросились назад, на пути давя своих воинов.

     По знаку Чжугэ Ляна, его воины погнались за отступающим врагом. Великий
князь Мулу погиб в битве. Мын Хо бросил свой дворец и бежал в горы.

     Так Чжугэ Лян занял дун Инькэн.

     На другой день, когда Чжугэ Лян обдумывал, как изловить Мын Хо, ему
доложили, что правитель дуна Дайлай, когда-то уговаривавший Мын Хо
покориться, сейчас доставил в лагерь князя и его жену.

     Чжугэ Лян вызвал к себе Чжан Ни и Ма Чжуна и приказал устроить засаду в двух
пристройках к его шатру, а потом привести в шатер князя Мын Хо.

     Телохранители правителя дуна Дайлай втащили связанного Мын Хо и силой
поставили его на колени перед Чжугэ Ляном.

     -- Хватайте их! -- неожиданно закричал Чжугэ Лян.

     Из пристроек выскочили рослые воины и связали всех маньцев.

     -- Неужели ты думал, что тебе удастся своим мелким коварством меня
провести? -- обратился Чжугэ Лян к Мын Хо. -- Видно, ты рассчитывал на то,
что я тебе все прощал, когда твои люди тебя выдавали? Надеялся, что я и
теперь тебе поверю? Хотел притвориться, что покоряешься мне, а сам собирался
меня убить!

     Чжугэ Лян приказал телохранителям обыскать пленников, и действительно, у
каждого был меч.

     -- Помнится мне, что в последний раз, когда я тебя отпускал, ты обещал
смириться, если когда-нибудь еще попадешься в мои руки, -- произнес Чжугэ
Лян. -- Ну так как же?

     -- Нет, не покорюсь! -- закричал Мын Хо. -- Ты меня не поймал, я сам пошел
на смерть!

     -- Шесть раз я брал тебя в плен, а ты все не покоряешься! -- с укором
произнес Чжугэ Лян. -- Чего ты еще ждешь?

     -- Поймай меня в седьмой раз, и даю тебе клятву, что тогда я смирюсь! --
пообещал Мын Хо.

     -- Не хватит ли с тебя? -- спросил Чжугэ Лян. -- Ведь жилище твое
разгромлено!

     И все же он велел освободить пленников и произнес, пригрозив Мын Хо:

     -- Ну, смотри, опять попадешься -- пощады не жди!

     Обхватив головы руками, Мын Хо и его спутники, как крысы, выскользнули из
шатра.

     Вернувшись из плена, Мын Хо собрал остатки своего разгромленного войска,
немногим более тысячи воинов, и обратился за советом к правителю дуна
Дайлай.

     -- Куда нам теперь идти? Дворец мой в дуне захвачен врагом...

     -- Есть одно государство, способное разгромить врага, -- промолвил
правитель дуна Дайлай.

     -- Что же это за государство? -- спросил Мын Хо.

     -- В семистах ли отсюда, на юго-востоке, есть государство Угэ, -- ответил
правитель дуна Дайлай. -- Правит этим государством великан в два чжана
ростом. Питается он только живыми змеями и дикими зверями. Ничего другого он
не ест. Все тело его покрыто чешуей, которую не пробивают ни меч, ни стрела,
а войско его одето в латы из ратана(*1). Ратан растет в горных реках среди
скал. Его срезают, полгода держат в масле, потом сушат, потом еще
пропитывают маслом, и так до десяти раз, и лишь после этого делают из него
панцыри и латы. Латы эти настолько легки, что при переправах через реки они
служат для воинов поплавками. Стрелы и мечи их тоже не берут. Войско
государства Угэ так и называют -- воинами ратановых лат. Если правитель
Утугу согласится вам помочь, то схватить Чжугэ Ляна будет не труднее, чем
острым мечом срубить молодой побег бамбука!

     Мын Хо ничего не оставалось, как отправиться к правителю царства Угэ. В этом
государстве люди жили в пещерах и никаких жилищ себе не строили.

     Встретившись с правителем Утугу, Мын Хо рассказал ему о своих несчастьях.

     -- Я за тебя отомщу! -- успокоил его Утугу.

     Мын Хо с благодарностью поклонился ему.

     Утугу позвал предводителей войск Шианя и Сини и приказал им с
тридцатитысячным войском выступить к реке Таохуашуй. Эта река называлась
Таохуашуй -- рекой Персиковых цветов, потому что берега ее заросли
персиковыми рощами, и цветы персика, из года в год падая в реку, отравляли
воду. Чужеземцы, напившись этой воды, умирали, а местным жителям вода эта
прибавляла силы.

     Подойдя к реке Таохуашуй, войско правителя Утугу расположилось лагерем и
стало ожидать прихода Чжугэ Ляна.

     Тем временем Чжугэ Лян приказал перешедшим на его сторону маньским воинам
разузнать, где находится Мын Хо. Воины донесли ему, что Мын Хо призвал на
помощь властителя государства Угэ, войско которого подошло к реке Таохуашуй,
а сам тоже собрал своих воинов и готовится к бою.

     Выслушав это донесение, Чжугэ Лян приказал вести войско к реке Таохуашуй.

     Маньские войска правителя Утугу находились на противоположном берегу. Вид их
был до того безобразен, что их трудно было принять за людей.

     Местные жители рассказали Чжугэ Ляну, что скоро начнет отцветать персик,
и от лепестков его, падающих в реку, вода сделается непригодной для питья.

     Чжугэ Лян приказал на пять ли отойти от реки и расположиться лагерем, охрану
которого поручил Вэй Яню.

     На следующий день властитель