ань, -- и
вдруг появился Люй Бу. Я хотела спрятаться, а Люй Бу и говорит мне: "Я ведь
сын тай-ши, зачем тебе прятаться?" Потом он взял алебарду и погнал меня к
беседке Феникса. Я догадалась, что у него нехорошие намерения, и хотела уже
броситься в лотосовый пруд, но он поймал меня. Как раз в эту минуту явились
вы и спасли мне жизнь.

     -- Я собираюсь подарить тебя Люй Бу. Что ты на это скажешь? -- спросил Дун
Чжо.

     Дяо Шань залилась слезами.

     -- Мое тело служило благородному человеку, а теперь меня решили отдать
рабу! -- плакалась она. -- Лучше мне умереть, чем быть опозоренной!

     Она сняла со стены меч и хотела заколоть себя, но Дун Чжо выхватил меч у нее
из рук и, обнимая, сказал:

     -- Я подшутил над тобой.

     Дяо Шань упала ему на грудь и со слезами проговорила:

     -- Этот совет вам дал Ли Жу. Он близкий друг Люй Бу, вот он и придумал все
это ради него! Ли Жу не заботится ни о вашей славе, ни о моей жизни. Я съела
бы его живьем!

     -- Я не вынесу разлуки с тобой! -- воскликнул Дун Чжо.

     -- Хоть вы и любите меня, но, пожалуй, мне не следует оставаться здесь --
Люй Бу все равно станет меня преследовать.

     -- Успокойся. Завтра мы уедем с тобой в Мэйу и будем там наслаждаться
счастьем, -- сказал Дун Чжо.

     Тогда Дяо Шань вытерла слезы и, поклонившись, удалилась.

     На другой день пришел Ли Жу и сказал:

     -- Сегодня счастливый день -- можно подарить Дяо Шань Люй Бу.

     -- Я связан с Люй Бу, как отец с сыном, -- возразил Дун Чжо. -- Мне нельзя
подарить ему Дяо Шань. Я ограничусь тем, что не стану наказывать его.
Передай ему это и успокой ласковыми словами. Вот и все.

     -- Вам не следовало бы поддаваться влиянию женщины, -- сказал Ли Жу.

     -- А ты бы согласился отдать свою жену Люй Бу? -- изменившись в лице,
вскричал Дун Чжо. -- Я не хочу больше слышать об этом! Скажи еще слово, и ты
поплатишься головой!

     Ли Жу вышел и, взглянув на небо, со вздохом молвил:

     -- Все мы погибнем от руки женщины!

     В стихах, которые сложили об этом потомки, говорится:

     Доверившись женщине хитрой, Ван Юнь рассчитал превосходно:
     Оружье и войско отныне Ван Юню совсем не нужны.
     Три раза сражались в Хулао, напрасно растратили силы, --
     Не в башне ли Феникса спета победная песня войны?

     На проводы Дун Чжо в Мэйу собрались все сановники. Дяо Шань уже сидела в
своей коляске. Увидев в толпе Люй Бу, она закрыла лицо, делая вид, что
плачет. Отъезжающие были уже довольно далеко, а Люй Бу все еще стоял на
холме, устремив свой взор на столб пыли, клубившейся на дороге. Невыразимая
грусть и досада наполняли его сердце. Вдруг он услышал, как кто-то спросил
позади него:

     -- Почему вы не поехали с тай-ши, а стоите здесь и вздыхаете?

     Люй Бу оглянулся и увидел Ван Юня. Они поклонились друг другу.

     -- Мне нездоровилось в последние дни, я не выходил из дому и потому давно
не виделся с вами, -- продолжал Ван Юнь, обращаясь к Люй Бу. -- Сегодня мне
пришлось превозмочь недуг, чтобы проводить тай-ши. Я рад, что вижу вас. Но о
чем вы здесь горюете?

     -- О вашей дочери, -- сказал Люй Бу.

     -- Прошло уже столько времени, а она все еще не с вами! -- воскликнул Ван
Юнь, притворяясь удивленным.

     -- Старый злодей сам влюбился в нее! -- отвечал Люй Бу.

     -- Я не верю этому! -- запротестовал Ван Юнь, выражая еще большее
удивление.

     Тогда Люй Бу рассказал ему всю историю. Ван Юнь даже ногой топнул с досады.

     -- Не думал я, что он совершит такой скотский поступок! -- произнес он
после продолжительного молчания и, взяв Люй Бу за руку, добавил: -- Зайдемте
ко мне, потолкуем.

     Ван Юнь провел Люй Бу в потайную комнату и угостил вином. Люй Бу снова
подробно рассказал ему о встрече в беседке Феникса.

     -- Он обольстил мою дочь и отнял у вас жену! -- возмущался Ван Юнь. -- Он
опозорил нас! Вся Поднебесная будет над этим смеяться! И смеяться не над
тай-ши, а надо мной и над вами! Я уже стар и бессилен, что я могу поделать?
Но я скорблю о том, что вы, величайший герой нашего века, тоже подверглись
позору.

     Люй Бу в сильном гневе ударил кулаком по столу. Ван Юнь стал успокаивать
его:

     -- Простите меня, я не обдумал своих слов.

     -- Клянусь, я убью этого старого злодея и тем самым смою свой позор! --
воскликнул Люй Бу.

     Ван Юнь поспешно прикрыл ему рот рукой.

     -- Замолчите, -- молил он, -- я боюсь, что попаду с вами в беду!

     -- Может ли отважный муж, одухотворенный сознанием собственного
достоинства, долго томиться под властью какого-то негодяя! -- все больше
распалялся Люй Бу.

     -- Талантами, какими обладаете вы, должен распоряжаться не такой человек,
как Дун Чжо, -- добавил Ван Юнь.

     -- Я убил бы этого старого прохвоста, но он мой названый отец, как тут
быть? -- спросил Люй Бу. -- Не вызовет ли это осуждение потомков?

     -- Вы происходите из рода Люй, а он из рода Дун, -- с улыбкой промолвил Ван
Юнь. -- Разве он руководствовался отцовскими чувствами, когда бросал в вас
алебарду?

     -- О, сы-ту, вы открыли мне глаза! -- воодушевился Люй Бу.

     Ван Юнь, видя, что почва уже достаточна подготовлена, продолжал:

     -- Если вы восстановите Ханьский дом, то прославите себя как
верноподданный, и ваше имя останется в истории на многие поколения. Если же
вы станете помогать Дун Чжо, вас будут считать изменником, и вы на многие
века оставите по себе дурную славу.

     -- Я уже принял решение, -- сказал Люй Бу, -- и не изменю его.

     -- Но если дело не завершится успешно, нас ждут большие бедствия, вот чего
я опасаюсь, -- сказал Ван Юнь.

     Люй Бу обнажил свой меч, уколол себе руку и поклялся на собственной крови.
Ван Юнь, опустившись на колени, поблагодарил его.

     -- Жертвоприношения в храме предков династии Хань не прекратятся, -- сказал
он, -- и это будет вашей заслугой! Но вы должны строжайше хранить нашу
тайну. Мы составим план действий, и я сейчас же извещу вас.

     Люй Бу ушел в сильнейшем возбуждении. Ван Юнь позвал к себе на совет
пу-шэ-ши Сунь Жуя и придворного сы-ли Хуан Юаня.

     -- Вот что я предлагаю, -- сказал Сунь Жуй. -- Надо послать человека,
обладающего красноречием, в Мэйу, отвезти Дун Чжо секретный императорский
указ и пригласить его во дворец на совет. Тем временем Люй Бу спрячет
латников у ворот дворца, а мы проведем туда Дун Чжо и убьем его. Это
наилучший план.

     -- Кто же осмелится поехать к нему? -- спросил Хуан Юань.

     -- Это сделает Ли Су, земляк Люй Бу, -- сказал Сунь Жуй. -- Дун Чжо не
повысил его в чине, и он крайне этим возмущен. Но Дун Чжо не знает об этом,
и если мы пошлем к нему Ли Су, он так ничего и не заподозрит!

     -- Великолепно! -- согласился Ван Юнь и пригласил Люй Бу на совет.

     -- Ли Су когда-то уговорил меня убить Дин Юаня, -- заявил Люй Бу. -- Если
он откажется поехать, я убью его.

     И когда тайно вызванный на совет Ли Су пришел, Люй Бу сказал ему:

     -- В свое время вы уговорили меня убить Дин Юаня и перейти к Дун Чжо.
Теперь Дун Чжо оскорбляет Сына неба и жестоко обращается с народом.
Преступлениям его нет конца. Чаша терпения преисполнилась: и люди и духи
возмущены. Не согласились бы вы отвезти в Мэйу императорский указ и объявить
Дун Чжо, что его призывают ко двору? А мы тем временем устроим засаду и
убьем его. Этим вы помогли бы восстановить Ханьский дом и оказали бы великую
услугу династии. Мы ждем вашего ответа.

     -- Я сам давно мечтал убить этого злодея, -- сказал Ли Су, -- но что я мог
предпринять без единомышленников? Ваше вмешательство -- это дар небес! Я не
способен на измену династии!

     И в подтверждение клятвы он сломал стрелу.

     -- Если вы удачно выполните поручение, вам не придется сокрушаться, что
прежде вы не получили высокого чина, -- промолвил Ван Юнь.

     На другой день Ли Су с десятью всадниками отправился в Мэйу. Он сказал, что
привез императорский указ, и был проведен к Дун Чжо. Ли Су приветствовал его
поклоном.

     -- Какой указ прислал Сын неба? -- спросил Дун Чжо.

     -- Сын неба выздоровел и созывает всех сановников, чтобы объявить им о
своем желании отречься от престола в вашу пользу, -- произнес Ли Су. --
В этом и состоит указ.

     -- А что думает об этом Ван Юнь? -- поинтересовался Дун Чжо.

     -- Сы-ту Ван Юнь уже приказал строить алтарь для отречения. Он ждет только
вашего приезда.

     Дун Чжо возликовал.

     -- Сегодня ночью мне приснилось, будто дракон обвился вокруг моего тела, и
вот я получаю такое волнующее известие! -- воскликнул он. -- Нельзя терять
времени!

     Приказав своим приближенным Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи, Фань Чоу и отряду
"Летающий медведь" численностью в три тысячи человек охранять Мэйу, Дун Чжо
в тот же день собрался в столицу.

     -- Когда я буду императором, -- сказал он Ли Су, -- назначу тебя своим
чжи-цзинь-у.

     Ли Су с благодарностью заверил его в своих верноподданнических чувствах. Дун
Чжо пошел проститься со своей матерью. Ей было уже более девяноста лет.

     -- Куда ты едешь, сын мой? -- спросила она.

     -- Еду принимать отречение ханьского императора, -- ответил Дун Чжо. --
Скоро вы станете вдовствующей императрицей!

     -- Меня что-то знобит в последние дни, -- сказала мать. -- Боюсь, что это
дурной знак.

     -- В скором времени вам предстоит стать матерью императора, как же тут не
волноваться! -- воскликнул Дун Чжо и, попрощавшись, ушел.

     Перед отъездом он сказал Дяо Шань:

     -- Когда я стану императором, ты будешь моей Гуй-фэй.

     Дяо Шань, догадываясь, в чем дело, притворилась обрадованной и весело
простилась с ним.

     Дун Чжо вышел из дворца, сел в коляску и в сопровождении охраны отправился в
Чанань. Не проехал он и тридцати ли, как у коляски сломалось колесо. Дун Чжо
пересел на коня. Но не успел он проехать еще десяти ли, как конь под ним
захрапел, заржал и перекусил удила.

     -- Что это за предзнаменования? -- обратился Дун Чжо с вопросом к Ли Су. --
У коляски сломалось колесо, конь перегрыз удила?

     -- Это значит, -- ответил Ли Су, -- что вам предстоит принять ханьский
престол и все старое сменить на новое -- вы будете ездить в яшмовой коляске
и восседать в золотом седле.

     Дун Чжо поверил его словам и обрадовался. На второй день пути неожиданно
поднялся сильный ветер и густой туман закрыл солнце.

     -- А это что за предзнаменование? -- спросил Дун Чжо.

     -- Когда вы вступите на трон дракона, -- сказал Ли Су, -- непременно
воссияет красный свет и поднимется багровый туман как знак вашего небесного
величия.

     Дун Чжо опять ничего не заподозрил. Когда он подъехал к городу, множество
сановников вышло ему навстречу. Один только Ли Жу не мог встретить его из-за
болезни.

     Когда Дун Чжо был у себя во дворце, и Люй Бу явился его поздравить.

     -- Когда я подымусь на пятую ступень из девяти(*2), -- сказал ему Дун Чжо,
-- ты будешь ведать всеми войсками Поднебесной!

     В ту ночь Люй Бу спал у шатра Дун Чжо. Ветер доносил в шатер звуки песни,
которую распевали мальчишки из пригородов столицы:

     На тысячу ли покрыта долина травой.
     Но время пройдет -- не сыщешь былинки одной.

     Песня звучала грустно, и Дун Чжо спросил Ли Су:

     -- Почему так зловеще поют мальчишки?

     -- Они предсказывают гибель роду Лю и возвышение роду Дун -- ответил Ли Су.

     На другой день Дун Чжо поднялся с рассветом и, приказав свите сопровождать
его в столицу, отправился в путь в коляске.

     Все встречавшие его чиновники были в придворных одеждах. Ли Су с мечом в
руке шагал рядом с коляской. Процессия остановилась у северных ворот. Из
свиты Дун Чжо впустили только двадцать человек, охранявших коляску,
остальных же оставили за воротами. Дун Чжо еще издали заметил, что Ван Юнь и
другие вооружены мечами.

     -- Почему все с мечами? -- спросил он с испугом у Ли Су.

     Ли Су ничего не ответил. Люди подвезли коляску прямо к входу во дворец, и
Ван Юнь во весь голос закричал:

     -- Мятежник здесь! Где воины?

     С двух сторон выбежали более ста человек с алебардами и копьями и
набросились на Дун Чжо. Раненный в руку, он упал в коляске, громко взывая:

     -- Где ты, сын мой Люй Бу?

     -- Есть повеление покарать мятежника! -- крикнул Люй Бу и своей алебардой
пронзил ему горло.

     Ли Су отрубил Дун Чжо голову и высоко поднял ее. Люй Бу вытащил из-за пазухи
указ и объявил:

     -- Таков был приказ императора!

     -- Вань суй!(*3) -- в один голос закричали чиновники и военачальники.

     И потомки сложили стихи, в которых говорится о Дун Чжо так:

     Свершись то великое дело -- и он императором стал бы,
     А если бы не свершилось -- остался б богатым и знатным.
     Мэйу не успели воздвигнуть, как тут же он был уничтожен.
     Воистину, значит, равны все перед небом нелицеприятным.

     -- Ли Жу был правой рукой Дун Чжо, когда тот творил зло! -- крикнул Люй Бу.
-- Кто схватит и приведет его сюда?

     Вызвался пойти Ли Су. Но тут сообщили, что слуга Ли Жу связал своего хозяина
и приволок его на место расправы. Ван Юнь приказал обезглавить Ли Жу на
базарной площади.

     Затем голову Дун Чжо выставили на всеобщее обозрение и всенародно прочли
указ. Прохожие забрасывали голову злодея грязью и топтали его труп. Ван Юнь
приказал Люй Бу вместе с Хуанфу Суном и Ли Су во главе пятидесятитысячного
войска отправиться в Мэйу, захватить имущество и семью Дун Чжо.

     Тем временем Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, узнав о гибели Дун Чжо и о
приближении Люй Бу, бежали ночью с отрядом "Летающий медведь" в Лянчжоу. Люй
Бу, прибыв в Мэйу, прежде всего нашел Дяо Шань. Хуанфу Сун приказал
отпустить домой всех девушек, которых Дун Чжо поселил в крепости. Родные Дун
Чжо без различия возраста были уничтожены. Мать Дун Чжо тоже была убита. Его
брат Дун Минь и племянник Дун Хуан -- обезглавлены. Забрав золото, серебро,
шелковые ткани, жемчуг, драгоценности, домашнюю утварь, провиант, -- всего
этого было в Мэйу бесчисленное множество, -- посланцы возвратились и обо
всем доложили Ван Юню. Ван Юнь щедро наградил их. В зале для военачальников
был устроен пир, на который пригласили чиновников. Вино лилось рекой.
В разгар пира сообщили, что какой-то человек пал ниц перед трупом разбойника
Дун Чжо и плачет.

     -- Кто этот человек? Единственный из всех осмеливается оплакивать
казненного преступника! -- гневно воскликнул Ван Юнь.

     Он приказал страже схватить неизвестного и немедленно доставить во дворец.
Но, увидев этого человека, все изумились, -- это был не кто иной как ши-чжун
Цай Юн.

     -- Дун Чжо мятежник и сегодня казнен, -- с раздражением сказал Ван Юнь. --
Весь народ ликует. Ты тоже подданный Хань, почему же ты не радуешься за
государство, а позволяешь себе оплакивать мятежника?

     -- Хоть я и не обладаю талантами, -- покорно отвечал Цай Юн, -- но я знаю,
что такое долг! Разве посмел бы я повернуться спиной к государству и
обратиться лицом к Дун Чжо? Но однажды я испытал на себе его доброту и
поэтому не смог удержать слез. Я сам знаю, что вина моя велика. Если вы
оставите мне голову и отрубите только ноги, я смогу дописать историю Хань и
тем искуплю свою вину. Это было бы для меня счастьем!

     Все сановники жалели Цай Юна и просили пощадить его. Тай-фу Ма Жи-ди шепнул
Ван Юню:

     -- Цай Юн -- самый талантливый человек нашего времени. Если дать ему
возможность написать историю Хань, он будет нашим верным слугой. К тому же
сыновнее послушание его давно известно. Не торопитесь казнить его, дабы не
вызвать недовольства в народе.

     -- Когда-то император У-ди пощадил Сыма Цяня и разрешил ему писать историю.
Это привело лишь к тому, что клеветнические россказни перешли в последующие
поколения. Ныне государственное управление в большом беспорядке, и разрешить
талантливому чиновнику, приближенному государя, держать в руках кисть --
значит подвергнуться его злословию.

     Ма Жи-ди молча удалился.

     -- Разве Ван Юнь заботится о нашем будущем? -- говорил он чиновникам. --
Способные люди -- опора государства; законы -- твердая основа нашей
деятельности. Можно ли долго продержаться, если уничтожить опору, отбросить
законы?

     Ван Юнь не послушался Ма Жи-ди; он приказал бросить Цай Юна в тюрьму и
задушить его. Узнав об этом, люди горевали. Потомки осуждали Цай Юна за то,
что он оплакивал Дун Чжо, но наказание его считали чрезмерным и сложили
такие стихи:

     За что же в конце концов лишили жизни Цай Юна?
     Ведь, власть захватив, Дун Чжо чинил произвол и насилье.
     Но если бы встал Чжугэ Лян, дремавший в уединенье,
     Он стал бы служить Дун Чжо, чьи козни все молча сносили?

     Теперь обратимся к Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, которые бежали в
Шэньси и прислали в Чанань гонца с просьбой о помиловании.

     -- Эти четверо помогали Дун Чжо захватить власть, -- сказал Ван Юнь, -- и
хоть ныне мы прощаем всех -- этих простить не можем.

     Посланный вернулся и доложил об этом Ли Цзюэ.

     -- Мы не выпросили помилования, -- горестно заметил Ли Цзюэ. -- Нам надо
бежать, чтобы спасти себе жизнь.

     -- Если вы покинете войско и уйдете, -- сказал советник Цзя Сюй, -- то
любой чиновник сможет заточить вас в тюрьму. Лучше соберите свои войска,
призовите на помощь всех жителей Шэньси и нападите на Чанань, чтобы
отомстить за Дун Чжо. В случае удачи вы захватите трон и будете управлять
Поднебесной. А бежать никогда не поздно.

     Ли Цзюэ и другие признали его совет разумным. Они распустили слух, что Ван
Юнь собирается разорить округ Силян, и все население сильно встревожилось.

     -- Какая вам польза умирать ни за что? -- взывали ко всем Ли Цзюэ и его
сообщники. -- Не лучше ли восстать и последовать за нами?

     Так они собрали более ста тысяч народу и двинулись на Чанань. На пути к ним
присоединился зять Дун Чжо -- чжун-лан-цзян Ню Фу, спешивший со своими пятью
тысячами воинов отомстить за своего тестя. Ли Цзюэ поставил его во главе
передового отряда.

     Ван Юнь, проведав о походе силянских войск, позвал на совет Люй Бу.

     -- Вы можете не беспокоиться, -- сказал Люй Бу. -- Что нам считать этих
крыс!

     Ли Су вместе с Люй Бу выступили во главе войск навстречу врагу. Ли Су
встретился с Ню Фу и первым начал бой. Разгорелась великая битва. Ню Фу не
выдержал натиска и бежал. Никто не думал, что этой же ночью в час второй
стражи он вернется и, захватив Ли Су врасплох, отобьет лагерь! Но так и
случилось. В армии Ли Су воцарилось смятение. Проиграв битву, войско его без
оглядки бежало тридцать ли. Более половины воинов было перебито.

     -- Как ты смел опозорить меня! -- разгневался на него Люй Бу. Он велел
обезглавить Ли Су и выставить его голову у ворот лагеря.

     На другой день сам Люй Бу повел войска против Ню Фу. Тот не мог
противостоять Люй Бу и, потерпев поражение, бежал. В ту же ночь Ню Фу
призвал своего близкого друга Ху Чи-эра и сказал ему:

     -- Люй Бу храбр, и никто не может победить его. Придется нам обмануть Ли
Цзюэ и других, захватить золото и драгоценности и бежать с тремя-пятью
близкими людьми.

     Ху Чи-эр согласился. Этой же ночью они тайно покинули лагерь. С ними было
только трое-четверо приближенных. Когда они переправились через реку, Ху
Чи-эр, решивший один завладеть драгоценностями, убил Ню Фу и с его
отрубленной головой явился к Люй Бу. Но тот, дознавшись, из каких побуждений
Ху Чи-эр сделал это, разъярился и приказал казнить его. Затем Люй Бу двинул
свои войска и обрушился на армию Ли Цзюэ. Не ожидая, пока тот построит
войска в боевой порядок, Люй Бу помчался вперед и подал сигнал к нападению.
Войско Ли Цзюэ бежало пятьдесят ли и остановилось только у подножья горы.
Ли Цзюэ позвал на совет Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу.

     -- Хотя Люй Бу храбр, но он глуп, -- ск