рех
сторон и нанесли им сильнейшее поражение. Ян Фын и Дун Чэн не в силах были
восстановить положение и бежали на север, спасая императора. Мятежники
преследовали их. Ли Юэ просил императора пересесть на коня и ехать впереди.

     -- Мы не можем покинуть наших сановников, -- сказал император, глядя на
свою свиту, которая с воплями и причитаниями шла следом.

     Мятежники настигали императорский поезд. Ху Цай был убит взбунтовавшимися
воинами. Дун Чэн и Ян Фын уговорили императора покинуть коляску и пройти
пешком к берегу реки Хуанхэ, где Ли Юэ и другие уже разыскали лодку и
устроили переправу.

     Погода была студеная. Император и императрица, поддерживая друг друга,
подошли к обрыву, но спуститься к лодке не могли -- слишком крут и высок был
обрыв. А погоня все приближалась. Тогда Ян Фын предложил обвязать императора
конскими поводьями и спустить в лодку. Но тут дядя императора Фу-дэ вынес
большую охапку рулонов белого шелка и молвил:

     -- Вот чем можно обвязать Сына неба -- я нашел это у воинов.

     Таким образом императора и императрицу спустили в лодку, на носу которой,
опираясь на меч, стоял Ли Юэ. Остальные бросились было за ними, но Ли Юэ
обрубил канат, и лодка отчалила. Люди ринулись за утлым суденышком, валили
друг друга, цепляясь за борта. Ли Юэ мечом обрубал им руки и пальцы. Вопли и
плач потрясали небо.

     Когда переправились на противоположный берег, от всей императорской свиты
осталось лишь десять человек. Ян Фын отыскал для императора повозку,
запряженную волами, и так они добрались до Тайяна. Голодные и усталые,
остановились они на ночлег в бедном домике под черепичной крышей. Старик
крестьянин принес немного пшенной каши для императора и императрицы, но каша
была так груба, что они не могли ее есть.

     На другой день император вызвал Ли Юэ и пожаловал ему титул "Покорителя
Севера", а Хань Сяню -- "Покорителя Востока". Императорский поезд снова
двинулся в путь, и тут им повстречались два высокопоставленных чиновника,
которые с плачем склонились перед Сыном неба. Это были тай-вэй Ян Бяо и
тай-пу Хань Юн. Император и императрица прослезились. Хань Юн сказал:

     -- Ли Цзюэ и Го Сы доверяют мне, и я, положившись на волю судьбы, попытаюсь
уговорить их прекратить войну.

     Хань Юн удалился. Ли Юэ упросил императора отправиться в лагерь Ян Фына,
чтобы немного отдохнуть. По совету Ян Бяо, император избрал своей столицей
уездный город Аньи. Но когда прибыли туда, то оказалось, что в городе нет ни
одного большого дома. Император с императрицей поселились в хижине, где не
было даже дверей. Вместо ограды натыкали колючего кустарника. Император и
сановники обсуждали дела в хижине. Военачальники расположили свои войска за
оградой.

     Теперь Ли Юэ и его приспешники захватили власть. Стоило чиновникам в чем-то
не угодить им, и они ругали и били их даже в присутствии императора;
намеренно посылали Сыну неба мутное вино и простую пищу. Император ел эту
пищу через силу. Ли Юэ и Хань Сянь потребовали, чтобы император наградил
двести человек всякого сброда -- преступников, колдунов, знахарей и простых
ратников, и все они получили звания и должности. Для них не успевали
вырезать печати и попросту нацарапывали их шилом на металле, не записывая
полностью звания.

     Переговоры Хань Юна с Ли Цзюэ и Го Сы увенчались успехом. Оба мятежника
отпустили по домам чиновников и придворных.

     В том году был большой неурожай, люди питались травой и во множестве умирали
от голода. Хэнаньский тай-шоу Чжан Ян и хэдунский тай-шоу Ван И прислали
Сыну неба рис, мясо и шелковые ткани. Положение императора понемногу
улучшалось. Дун Чэн и Ян Фын распорядились отстраивать дворец в Лояне,
собираясь перенести столицу на восток, но Ли Юэ всеми силами противился
этому.

     -- Лоян -- столица, избранная императором, -- говорил ему Дун Чэн. --
А маленькая деревушка Аньи -- не место для императорского двора! Переехать в
Лоян -- самое правильное дело.

     -- Вы можете ехать, а мы останемся здесь, -- заявил Ли Юэ.

     Императорский поезд готовился в путь. Ли Юэ тайно договорился с Ли Цзюэ и Го
Сы ограбить Сына неба и его свиту. Но Дун Чэн, Ян Фын и Хань Сянь, узнав об
этом, ночью под усиленной охраной ушли в Цзигуань. Тогда Ли Юэ, не дожидаясь
Ли Цзюэ и Го Сы, бросился за ними в погоню. Во время четвертой стражи, когда
императорский поезд достиг уже гор Цзишань, раздался громкий возглас:

     -- Остановитесь! Ли Цзюэ и Го Сы здесь!

     У императора от испуга затрепетало сердце. Повсюду на горах вспыхнул яркий
свет. Поистине:

     Два мятежника прежде врозь готовились к мести.
     Три мятежника ныне соединились вместе.

     О том, как император избавился от этой беды, расскажет следующая глава.



ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

     в которой будет идти речь о том, как Цао Цао благополучно доставил
императорский двор в Сюйчан,
и о том, как Люй Бу напал на Сюйчжоу


     Это Ли Юэ, -- сказал Ян Фын, разгадав обман, и приказал Сюй Хуану с ним
сразиться. В первой же схватке Сюй Хуан ударом меча сбил Ли Юэ с коня, а
остальные его сообщники рассеялись. Императорский поезд благополучно прошел
через заставу Цзигуань.

     Тай-шоу Чжан Ян выслал навстречу императору провиант и шелковые ткани, за
что Сын неба возвел его в звание да-сы-ма. Чжан Ян, простившись с
императором, ушел в Еван и расположился там лагерем.

     Печальное зрелище ожидало императора в Лояне: дворец был сожжен, улицы и
площади пустынны. Куда ни бросишь взгляд -- все заросло полынью. От дворца
остались лишь полуразрушенные стены, и император приказал Ян Фыну соорудить
малый дворец для жилья. Чиновники, стоя среди колючих кустарников, приносили
императору свои поздравления. Был издан особый указ о перемене названия
периода правления Син-пин в период Цзянь-ань, то есть Установление
спокойствия [196 г.].

     В этом году опять был великий неурожай. Население Лояна составляло всего
несколько сот семей, но и тем нечего было есть. Изголодавшиеся люди покидали
город, срезали древесную кору, выкапывали коренья трав и тем питались. Все
чиновники по должности ниже шан-шу-лана отправлялись за город собирать
хворост на топливо. Среди развалин валялось много трупов. Никогда еще
династия Хань не доходила до такого упадка, как теперь.

     Потомки сложили об этом такие стихи:

     Еще не застыла в Мандане кровь Белой змеи, а повсюду
     Восстания красные стяги шумели уже над страной.
     И Циньский олень изменился, земли алтарь приподнялся,
     Удельных властителей выдвинул Чуский конь вороной.
     И двор ослабел, и царили коварство, разврат и измена.
     Почуяв бессилие власти, творил беззаконье злодей.
     Увы, стали обе столицы местами неслыханных бедствий,
     Что слезы из глаз исторгали у самых суровых людей.

     Тай-вэй Ян Бяо доложил императору:

     -- Ваш прежний указ, государь, не был отправлен Цао Цао. Сейчас Цао Цао в
Шаньдуне, и у него много войска; можно призвать его на помощь и этим
поддержать правящий дом.

     -- Почему вы вторично докладываете нам об этом деле? Ведь мы уже отдали
повеление, -- молвил император. -- Сегодня же пошлите к нему гонца.

     Тем временем Цао Цао, проведав о возвращении Сына неба в Лоян, созвал своих
приближенных на совет. Сюнь Юй поднялся и сказал:

     -- В древности Цзиньский Вэнь-гун поддержал Чжоуского Сян-вана, и князья
подчинились ему. Ханьский Гао-цзу устроил похороны императора И-ди и тем
снискал себе уважение Поднебесной. Ныне нашему императору пришлось
скитаться, и если вы в такое тяжелое время возглавите войско и окажете
помощь Сыну неба, то завоюете себе всеобщую любовь. Более удобного случая не
сыскать, и если мы не воспользуемся им немедленно, то другие опередят нас.

     Цао Цао пришел в восторг от этих слов Сюнь Юя и сразу же стал собирать
войска. Тут как раз прибыл императорский гонец с указом, призывающим Цао Цао
на помощь, и он поднял войска в тот же день.

     Император находился в это время в Лояне. Стены города были разрушены, и
отстраивать их не было возможности. А тут еще распространились слухи о
скором приходе Ли Цзюэ и Го Сы. Сын неба все время пребывал в страхе.

     -- Что нам делать? -- спрашивал он Ян Фына. -- Гонец из Шаньдуна еще не
вернулся, а сюда идут Ли Цзюэ и Го Сы...

     -- Мы хотим вступить в кровавый бой с мятежниками, чтобы защитить нашего
государя, -- отвечали Ян Фын и Хань Сянь.

     -- Городские стены непрочны, войск у нас мало, -- сомневался Дун Чэн. --
Что будет, если мы не добьемся победы? Нет, лучше уж перенести двор в
Шаньдун и укрыться там.

     Император послушался его и в тот же день выехал в Шаньдун. Не имея лошадей,
сановники следовали за императорской колесницей пешком. Когда отошли от
городских ворот на расстояние одного полета стрелы, огромное облако пыли
вдруг заслонило солнце; грохотали гонги и барабаны. Подходила бесчисленная
армия.

     Император и императрица так дрожали от страха, что не могли вымолвить ни
слова. Вдруг они увидели всадника, скачущего им навстречу. Это оказался
гонец, возвращавшийся из Шаньдуна. Приблизившись к колеснице, он поклонился
и сказал:

     -- Полководец Цао Цао поднял шаньдунские войска и направляется сюда по
вашему повелению. Узнав, что Ли Цзюэ и Го Сы угрожают Лояну, он послал
вперед Сяхоу Дуня с десятью лучшими военачальниками во главе пятидесяти
тысяч отборных воинов, которые должны охранять двор.

     Император возрадовался. Вскоре Сяхоу Дунь, Сюй Чу и Дянь Вэй приблизились к
императорскому поезду. Представ перед лицом Сына неба, военачальники
приветствовали его. Но лишь только император закончил свою беседу с ними,
как доложили о приближении войск с востока.

     -- Это пешие воины Цао Цао, -- сообщил Сяхоу Дунь, которому император
приказал разузнать, что это за войско.

     После того как Цао Хун, Ли Дянь и Ио Цзинь представились императору, Цао Хун
сказал:

     -- Когда до моего брата дошла весть, что армия мятежников приближается, он
обеспокоился, что Сяхоу Дуню своими силами управиться будет трудно, и потому
послал на помощь нас.

     -- Цао Цао -- верный слуга династии, -- сказал император.

     Под охраной прибывших войск императорский поезд двинулся дальше. Конный
разведчик донес, что войска Ли Цзюэ и Го Сы приближаются ускоренным маршем.
По повелению императора Сяхоу Дунь и Цао Хун разделили воинов на два отряда.
Вперед была двинута конница, пехота следовала за ней. Армия мятежников
подверглась нападению с двух сторон и потерпела сильнейшее поражение. Более
десяти тысяч воинов сложили здесь свои головы.

     Императора упросили возвратиться в старый лоянский дворец, а Сяхоу Дунь
расположился с войском за городскими стенами. На другой день прибыл сам Цао
Цао с большим отрядом конных и пеших воинов. После того как был разбит
лагерь, он въехал в город повидаться с императором и в почтительном поклоне
склонился перед ступенями дворцового крыльца. Растроганный император
пожаловал ему право стоять в его присутствии и поблагодарил его за труды.

     -- Подданный, удостоившийся такой милости Сына неба, должен думать, как
отблагодарить за нее, -- сказал Цао Цао. -- Ныне чаша злодеяний мятежников
Ли Цзюэ и Го Сы переполнилась. Мы должны покарать их, иначе и быть не может.
У меня двести тысяч отборных воинов, с их помощью я приведу бунтовщиков к
повиновению. Ваша безопасность, государь, сейчас самое важное для трона.

     Император пожаловал Цао Цао звание сы-ли сяо-вэй с бунчуком и секирой и
назначил его на должность шан-шу с правом непосредственного доклада самому
государю.

     А теперь обратимся к Ли Цзюэ и Го Сы. Узнав о том, что войска Цао Цао пришли
издалека, мятежники решили напасть на них немедленно. Но Цзя Сюй стал
отговаривать:

     -- Этого делать нельзя! У Цао Цао воины отборные и военачальники храбрые.
Разумней было бы покориться ему и умолять о прощении нашей вины.

     -- Как ты смеешь колебать мою решимость! -- в гневе закричал Ли Цзюэ и
занес меч над головой Цзя Сюя, но военачальники в один голос просили
помиловать его. В ту же ночь Цзя Сюй поспешил уехать в свою деревню.

     На другой день Ли Цзюэ выступил навстречу Цао Цао. По команде Цао Цао триста
закованных в броню всадников во главе с Сюй Чу, Цао Хуном и Дянь Вэем
неожиданно ворвались в строй войск Ли Цзюэ. Тем временем Цао Цао расположил
свое войско полукругом и привел его в боевой порядок. Вперед выехали
племянники Ли Цзюэ -- Ли Сянь и Ли Бе, но не успели они и рта раскрыть, как
на них налетел Сюй Чу и одним ударом убил Ли Сяня. Ли Бе так перепугался,
что свалился с коня. Сюй Чу тут же прикончил и его. Так с двумя отрубленными
головами победитель возвратился в строй.

     -- Вот поистине мой Фань Куай! -- хлопая его по спине, приговаривал Цао
Цао. Затем он велел Сяхоу Дуню выступить слева, Цао Жэню -- справа, а сам
повел войска из центра. Армия мятежников не выдержала натиска и обратилась в
бегство; войска Цао Цао по пятам преследовали отступающих. Убитых было
множество, сдавшихся в плен -- не счесть. Ли Цзюэ и Го Сы, спасая свою
жизнь, как бездомные псы, бежали в горы и укрылись в зарослях.

     Цао Цао возвратился и расположил войска за стенами Лояна. Ян Фын и Хань
Сянь, совещаясь между собой, говорили:

     -- Цао Цао совершил великий подвиг, он несомненно получит большую награду.
Найдется ли тогда место для нас?

     И они испросили у императора повеление двинуть войска, якобы в погоню за Ли
Цзюэ и Го Сы, а на самом деле договорились расположиться лагерем в Даляне.

     Однажды император послал гонца к Цао Цао с приглашением явиться во дворец на
совет. Посланец был красив и дороден, и Цао Цао, увидев его, подумал: "В
Дунцзюне большой неурожай, все чиновники отощали. Почему же этот человек так
толст?" Обратившись к посланцу, Цао Цао спросил:

     -- Как вам удалось сохранить здоровье? Вы выглядите таким сытым!

     -- Особого секрета здесь нет, -- отвечал тот. -- Просто я в течение
тридцати лет ем только пресное.

     Цао Цао кивнул головой и снова спросил:

     -- А какую должность вы сейчас занимаете?

     -- Я -- сяо-лянь, -- сказал посланец. -- Раньше служил Юань Шао и Чжан Яну,
а теперь, прослышав, что Сын неба вернулся в столицу, пришел ко двору и
получил должность чжэн-и-лана. Родом я из Динтао, что в Цзиине, и зовут меня
Дун Чжао, по прозванию Гун-жэнь.

     -- Давно я слышал о вас! -- воскликнул Цао Цао, подымаясь с цыновки. --
Счастлив встретиться с вами!

     Затем он пригласил Дун Чжао в шатер, угостил вином и представил его Сюнь Юю.
Тут вдруг сообщили, что с востока движется неизвестный отряд. Послали
разведку. Но Дун Чжао сказал:

     -- Это бывшие военачальники Ли Цзюэ -- Ян Фын и Хань Сянь. После вашего
прихода они решили уйти в Далян.

     -- Разве они не доверяют мне? -- удивился Цао Цао.

     -- Это глупые люди, -- заметил Дун Чжао, -- и они вас не должны беспокоить.

     -- А что вы думаете о бежавших разбойниках Ли Цзюэ и Го Сы?

     -- Это тигры без когтей, вороны без крыльев, которые скоро попадутся в ваши
руки. Они не заслуживают, чтобы вы думали о них.

     Цао Цао, пораженный тем, что мнение Дун Чжао совпадает с его собственным,
стал расспрашивать его о делах императорского двора.

     -- Вы подняли войско справедливости и уничтожили смуту, вошли во дворец и
стали помощником Сына неба, -- сказал Дун Чжао. -- Это подвиг, достойный
пяти бо(*1). Однако военачальники на сей счет иного мнения, и вряд ли они
подчинятся вам. Боюсь, что здесь оставаться вам не совсем удобно. Правильнее
было бы, по-моему, перенести столицу в Сюйчан. Правда, император уже
возвестил о своем возвращении в Лоян, и все вблизи и вдалеке с надеждой
взирают на него, ожидая наступления спокойствия. Переезд в новую столицу не
понравится многим. Но ведь свершение необычного дела принесет и необычную
заслугу! Я просил бы вас подумать об этом.

     Цао Цао, держа его за руку, произнес:

     -- Как раз таково и мое намерение. Но ведь Ян Фын находится в Даляне, а
сановники при дворе. Не вспыхнет ли новая измена?

     -- Этого легко избежать! -- заявил Дун Чжао. -- Прежде всего напишите Ян
Фыну и успокойте его. Объясните сановникам, что в столице нет провианта, а
поблизости от Сюйчана, куда вы хотите перевести императорский двор,
находится Луян, где всего в изобилии. Когда высшие сановники услышат об
этом, они с радостью согласятся.

     На прощанье Цао Цао еще раз взял Дун Чжао за руку и сказал:

     -- Своими словами вы выразили мои собственные мысли!

     Дун Чжао поблагодарил его и ушел. В тот же день Цао Цао обсуждал со своими
советниками вопрос о новой столице Поднебесной.

     В это же время придворный тай-ши-лин Ван Ли с глазу на глаз сказал
цзун-чжэну Лю Аю:

     -- Я наблюдал небесные знамения. С тех пор как прошлой весной Тайбо накрыла
звезду Чжэньсин в созвездиях Доу и Ню и перешла Небесный брод, звезда Инхо
тоже начала двигаться вспять и встретилась с Тайбо у Небесных врат. Таким
образом, "металл" пришел во взаимодействие с "огнем"(*2). Это значит, что
появится новый Сын неба. Я думаю, что судьбы великого дома Хань скоро
свершатся, а Цзинь и Вэй возвеличатся.

     Он представил императору секретный доклад, где говорилось:

     "Предначертания неба либо сбываются, либо нет. Пять стихий не всегда бывают
полноценными. Земля стала на место огня, а это значит, что Вэй заменит Хань
и будет владеть Поднебесной".

     Узнав об этом, Цао Цао велел передать Ван Ли следующее:

     "Преданность Ван Ли династии хорошо известна. Однако пути неба непостижимы;
поэтому чем меньше говорить, тем лучше".

     Цао Цао рассказал об этом Сюнь Юю, и тот ответил:

     -- Хань -- повелитель стихии огня, ваша же стихия -- земля. Сюйчан входит в
сферу земли. Если вы переедете туда, то непременно возвыситесь. Огонь может
рождать землю, земля может способствовать процветанию дерева -- все точно
совпадает с тем, что говорят Дун Чжао и Ван Ли: настанет день, когда вы
возвыситесь.

     И тогда Цао Цао принял решение. Он явился к императору и сказал:

     -- Восточная столица разрушена и давно голодает. Восстановить ее
невозможно, к тому же здесь с провиантом очень трудно. Сюйчан расположен
вблизи Луяна, там большая казна, много провианта и людей, город обнесен
стеной, в нем имеются дворцы. Я осмеливаюсь просить перевезти двор в Сюйчан.
Все зависит только от вашего решения.

     Император не решался возражать. Сановники, боясь силы Цао Цао, молчали; так
был назначен день переезда.

     Охрану в пути нес Цао Цао. Придворные следовали за императором. Но не
проехали они и нескольких ли, как все услышали громкие крики, доносившиеся
из-за высокого холма. Войска Ян Фына и Хань Сяня преградили им путь, впереди
войск выступал Сюй Хуан.

     -- Цао Цао, куда ты увозишь высочайшего? -- закричал он.

     Величественный вид Сюй Хуана восхитил Цао Цао, и он приказал Сюй Чу
сразиться с ним. Меч скрестился с секирой. Более пятидесяти раз сходились
всадники в бою, но не могли одолеть друг друга. Цао Цао ударил в гонг и
отозвал своих воинов. Затем он позвал советников и заявил:

     -- О Ян Фыне и Хань Сяне говорить не стоит, а вот Сюй Хуан поистине
великолепный воин. Я не хочу применять против него силу. Надо попытаться
привлечь его на нашу сторону.

     Чиновник особых поручений при армии Мань Чун сказал:

     -- Прошу вас не беспокоиться. Сегодня же я переоденусь простым воином,
проберусь в лагерь Сюй Хуана и склоню его сердце к покорности.

     Ночью Мань Чун пробрался в шатер Сюй Хуана. Тот сидел в латах при свете
горящего пучка сухой травы. Представ перед ним, Мань Чун молвил:

     -- Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо с тех пор, как мы расстались, мой
старый друг?

     Сюй Хуан в изумлении поднялся и, внимательно посмотрев на него, воскликнул:

     -- Мань Чун из Шаньяна? Что ты здесь делаешь?

     -- Служу в армии Цао Ц