м не сравниться!

     Оставив один отряд в лагере и отрядив часть войск для охраны горных
проходов, Сыма И возвратился в столицу.

     Огромное войско Чжугэ Ляна расположилось в Ханьчжуне, а сам он уехал
лечиться в Чэнду. Гражданские и военные чиновники выехали далеко за город
встречать его и сопровождали до дому. Хоу-чжу лично прибыл к нему справиться
о здоровье и приставил к больному своего лекаря. С каждым днем Чжугэ Лян
чувствовал себя лучше.

     Осенью, в седьмом месяце восьмого года периода Цзянь-син [230 г.], вэйский
полководец Цао Чжэнь, оправившись от болезни, представил государю доклад,
в котором писал:

     "Шуские войска неоднократно нарушали наши границы и вторгались на Срединную
равнину. Если их не уничтожить сейчас, позже они принесут нам большую беду.
Ныне стоит прохладная осенняя погода, и войска наши отдохнули. Разрешите мне
вместе с Сыма И отправиться в поход на Ханьчжун. Мы уничтожим шайку
изменников и обезопасим границы нашего царства".

     Вэйский государь Цао Жуй возликовал и спросил советника Лю Е:

     -- Как вы смотрите на то, что Цао Чжэнь советует мне предпринять новый
поход против царства Шу?

     -- Он прав, -- отвечал Лю Е. -- Если сейчас не уничтожить врага, то потом
нам придется худо. Государь, разрешите этот поход!

     Цао Жуй кивнул головой в знак согласия. Советник Лю Е покинул дворец.

     Сановники, прослышав о его разговоре с императором, наперебой донимали его
вопросами:

     -- Говорят, Сын неба спрашивал ваше мнение о походе против царства Шу?
Что же вы ему ответили?

     -- Ничего подобного не было, -- ответил Лю Е. -- Царство Шу защищено
неприступными горами и быстрыми реками, воевать с ним -- только напрасно
тратить силы. Нам не будет от этого никакой пользы.

     Сановники разошлись, так ничего и не узнав. На следующий день Ян Цзи явился
во дворец и сказал Цао Жую:

     -- Вчера Лю Е советовал вам предпринять поход против царства Шу, а
сановникам он говорит, что против Шу воевать невозможно. Он вас обманул,
государь! Почему вы не призовете его к ответу?

     Цао Жуй вызвал Лю Е к себе в покои и спросил:

     -- Что случилось? Вы уговаривали меня воевать с царством Шу, а теперь
утверждаете, что война невозможна?

     -- Все мной обдумано, и я пришел к выводу, что с царством Шу воевать
нельзя! -- ответил Лю Е.

     Цао Жуй рассмеялся. Когда присутствовавший при разговоре Ян Цзи вышел, Лю Е
тихо добавил:

     -- Война против Шу -- великое государственное дело! Можно ли с каждым
болтать об этом? Военные планы требуют тайны, и пока замысел не осуществлен,
незачем о нем говорить!

     -- Вы правы! -- согласился государь.

     С тех пор Цао Жуй проникся к Лю Е еще большим уважением.

     Через десять дней к императорскому двору явился Сыма И. Государь показал ему
доклад Цао Чжэня.

     -- Я думаю, что мы можем выступить в поход против Шу, -- сказал Сыма И. --
Войска Восточного У все равно напасть на нас не посмеют.

     Цао Жуй пожаловал Цао Чжэню звание да-сы-ма и да-ду-ду Западного похода;
Сыма И был назначен его помощником, а Лю Е занял место главного советника
при войске. Попрощавшись с вэйским государем, Цао Чжэнь, Сыма И и Лю Е
выступили в поход во главе четырехсоттысячной армии.

     Добравшись до Чананя, они, не задерживаясь, направились к Цзяньгэ, решив
оттуда идти на Ханьчжун. Го Хуай со своим помощником Сунь Ли и другие
военачальники, принимавшие участие в прежнем походе, двигались по нескольким
направлениям.

     Разведчики донесли из Ханьчжуна в Чэнду о наступлении противника.

     В это время Чжугэ Лян выздоровел и ежедневно занимался тщательным обучением
войска; он обдумывал способы восьми расположений войск и знакомил с ними
своих военачальников. Чжугэ Лян готовился к захвату Срединной равнины.
Получив известие о нападении вэйцев, он вызвал к себе Чжан Ни и Ван Пина и
сказал:

     -- Вы будете с тысячей воинов охранять старую дорогу в Чэньцане.
А я с большим войском приду вам на помощь.

     -- У врага четыреста тысяч войска! -- в один голос воскликнули оба
военачальника, не понимая, всерьез ли Чжугэ Лян предлагает им выступить
с одной тысячей воинов. -- Ходят слухи, что у них даже восемьсот тысяч!
Что же мы будем делать?

     -- Я дал бы вам больше, -- ответил Чжугэ Лян, -- но мне просто жаль воинов,
которым понапрасну придется терпеть лишения.

     Чжан Ни и Ван Пин переглянулись, все еще не решаясь уходить.

     -- Если вам не повезет, я вас обвинять не буду, -- успокоил их Чжугэ Лян.
-- Не рассуждайте, прошу вас, и сейчас же выступайте в поход.

     -- Вы хотите нас погубить! -- в отчаянии вскричали Ван Пин и Чжан Ни. --
Тогда убейте нас, но мы не пойдем!

     -- Ну, и глупы же вы! -- рассмеялся Чжугэ Лян. -- Я знаю, что делаю. Вчера
ночью я наблюдал небесные знамения и видел, как звезда Би передвинулась в ту
часть неба, где находится Тайинь, а это предвещает в ближайшее время
проливные дожди. Пусть вэйских войск будет четыреста тысяч -- все равно они
не смогут продвинуться ни на шаг и не посмеют углубиться в горы! Вам никакая
беда не грозит. Я сам с армией буду находиться в Ханьчжуне, и как только
враг начнет отступать, двину на него стотысячное войско и одержу полную
победу!

     Ван Пин и Чжан Ни, наконец, все поняли и повели свой отряд на старую дорогу
к Чэньцану. А Чжугэ Лян вслед за ними пошел с основными силами армии в
Ханьчжун. Там он приказал во всех ущельях сделать запасы топлива, сена и
провианта, которых хватило бы войску на период осенних дождей.

     Прошел месяц. За это время воины ни в чем не терпели недостатка: им выдавали
еду и одежду, а их коням -- корм. Воины спокойно ждали приказа о выступлении
в поход.

     Цао Чжэнь и Сыма И прибыли в Чэньцан. Там не осталось ни одного целого дома,
все было разрушено. Они разыскали местных жителей, и те рассказали, что в
прошлый раз перед уходом Чжугэ Лян приказал сжечь городок. Цао Чжэнь хотел
двинуться дальше по Чэньцанской дороге, но Сыма И удержал его:

     -- Идти дальше нельзя. Сегодня ночью я наблюдал небесные знамения.
Расположение светил предвещает большие дожди. Пройти-то мы пройдем, но в
случае неудачи отступить будет невозможно. Придется строить временные
убежища от дождей в Чэньцане.

     Цао Чжэнь согласился и остался в Чэньцане. Через пятнадцать дней
действительно начались проливные дожди. На равнине вокруг Чэньцана стояла
вода глубиною в три чи, оружие воинов отсырело, спать было негде. Дни и ночи
люди проводили в тревоге.

     Ливни шли без перерыва тридцать дней. Много коней околело от недостатка
корма, воины роптали, громко выражая свое недовольство. Слух об этом дошел
до Лояна. Вэйский государь молился о ниспослании хорошей погоды, но небо
осталось глухо к его молитвам.

     Ши-лан Ван Су обратился к Цао Жую с докладом:

     "В древних книгах есть такая запись: "Провиант и фураж подвозили за тысячу
ли. Воины были голодны, им приходилось сушить сено и хворост, чтобы готовить
еду. Войско не имело ни места для ночлега, ни провианта". Это записки одного
из участников похода. А ведь если сейчас вступить в горные ущелья и
продвигаться вперед, прокладывая дороги, придется в сто раз труднее!

     Ныне ко всем прочим лишениям прибавились ливни, горные склоны сделались
скользкими, люди не могут свободно передвигаться. Провиант приходится возить
издалека и с большим трудом. Все это служит непреодолимым препятствием для
дальнейшего похода. За пятнадцать дней Цао Чжэню удалось пройти
незначительное расстояние. Как известно, воинский подвиг может быть велик
лишь в том случае, если войском управляют разумно и при этом сами воины
активны. Полководец не должен допускать бездеятельности в начале похода,
полагаясь на то, что он все совершит под конец.

     Примерами могут служить деяния древних. Когда У-ван шел в поход против
иньского Чжоу-синя, он вернулся с половины пути.

     Можно подыскать такие же примеры из сравнительно недавних времен. Так
У-ди(*1) и Вэнь-ди(*2), воюя с Сунь Цюанем, доходили до самой реки Янцзы, но
переправиться через нее не могли, потому что не было благоприятных условий.
Действовать надо, сообразуясь с велением неба, временем и обстоятельствами!

     Прошу вас, государь, вспомнить о том, что с дождями и реками шутить опасно.
Дайте сейчас войску возможность отдохнуть, позже используйте его. Всегда
найдутся предлоги для войны с царством Шу. Вы создадите такие условия, при
которых воины с воодушевлением берутся за преодоление трудностей, а народ
забывает о погибших".

     Доклад Ван Су навел Цао Жуя на размышления. В таком же духе доклады подали
Ян Фу и Хуа Синь. Вэйский государь, наконец, решился и приказал прекратить
войну.

     В то время Цао Чжэнь сказал Сыма И:

     -- Тридцать дней идут дожди, и у наших воинов совсем исчезло желание
сражаться. Посоветуйте, как пресечь их стремление поскорее возвратиться
домой?

     -- Самим вернуться! -- ответил Сыма И.

     -- Но уйдем ли мы невредимыми, если вдруг Чжугэ Ляну вздумается напасть на
нас? -- усомнился Цао Чжэнь.

     -- А мы прикроем наш тыл, посадив в засаду два отряда, -- сказал Сыма И.

     Тут как раз прибыл гонец с указом вэйского правителя о прекращении войны.
Цао Чжэнь и Сыма И перевели свой передовой отряд в тыл и начали отход.

     Чжугэ Лян давно знал, что надвигается время проливных дождей, и расположил
свое войско в городе Чэнгу и у склона Чибо. Затем он созвал военачальников и
сказал:

     -- Вэйский правитель должен прислать указ об отводе своей армии. Цао Чжэнь
и Сыма И ждут этого и приняли меры на случай нашего нападения. Пусть они
уходят, не будем им мешать.

     В это время примчался гонец от Ван Пина, который сообщал, что вэйские войска
ушли. Чжугэ Лян приказал гонцу передать Ван Пину, чтобы тот оставался на
месте и ждал нового распоряжения.

     Поистине:

     Отступая, войско Вэй в тылу оставило засады,
     Но не думал Чжугэ Лян нападать на их отряды.

     О том, как Чжугэ Лян собирался разгромить врага, вы узнаете из следующей
главы.



ГЛАВА СОТАЯ

     в которой повествуется о том, как ханьские войска разгромили Цао Чжэня,
и о том,
как Чжугэ Лян опозорил Сыма И


     Когда военачальники узнали, что вэйские войска отступают и Чжугэ Лян не
собирается их преследовать, они явились в шатер и сказали:

     -- Господин чэн-сян, враг уходит. Мы теряем время! Почему вы решили
оставаться на месте?

     -- Потому, что Сыма И искусный полководец, -- отвечал Чжугэ Лян. -- Он
оставил засаду, и если мы будем его преследовать, попадемся в ловушку. Пусть
Сыма И уходит, а я пройду через долину Сегу и врасплох нападу на Цишань.

     -- Разве нет иной дороги на Чанань, кроме как через Цишань? -- спросили
военачальники.

     -- Цишань -- голова Чананя! -- ответил Чжугэ Лян. -- Все дороги из Лунси
сходятся в Цишане. Кроме того, от самой долины Сегу и до реки Вэйшуй
местность очень удобна для засад и неожиданных нападений. Я и хочу
использовать все эти преимущества.

     Военачальники не посмели возражать. Чжугэ Лян приказал Вэй Яню, Чжан Ни, Ду
Цюну и Чэнь Ши занять долину Цигу, а Ма Даю, Ван Пину и Чжан И пройти через
долину Сегу и соединиться с ним у Цишаня.

     Сделав все необходимые распоряжения, Чжугэ Лян выступил вслед за
военачальниками. Во главе передового отряда шли Гуань Син и Ляо Хуа.

     Сыма И и Цао Чжэнь оставили отряд войск, чтобы держать под наблюдением
старую Чэньцанскую дорогу, а сами начали отходить. Через несколько дней к
ним присоединилось войско, которое было в засаде; воины рассказали, что
Чжугэ Лян не собирается их преследовать.

     -- Из-за дождей они даже не знают, что мы отступили! -- сказал Цао Чжэнь.

     -- Нет, они выступили следом за нами! -- поправил его Сыма И.

     -- Откуда вам это известно? -- удивился Цао Чжэнь.

     -- Уже несколько дней, как дожди кончились, но Чжугэ Лян не преследовал
нас, потому что опасался засад. Сейчас они берут Цишань.

     Цао Чжэнь усомнился в этом.

     -- Не верите? -- спросил Сыма И. -- А я точно знаю, что они пойдут долинами
Цигу и Сегу. Давайте подождем десять дней у выходов из этих долин! Если враг
не придет -- значит я проиграл! Готов тогда напудриться и нарумяниться,
словно женщина, и просить у вас прощения!

     -- Идет! -- согласился Цао Чжэнь. -- Если я неправ, отдаю вам коня и
яшмовый пояс, подаренный мне Сыном неба!

     Они разделили между собой войска. Цао Чжэнь расположился у долины Сегу
западнее Цишаня, а Сыма И -- у долины Цигу восточнее Цишаня.

     Сыма И прежде всего позаботился о том, чтобы устроить засаду в горах;
остальное войско расположилось в лагере на дороге. Сам он переоделся в
одежду простого воина и пошел в лагерь. Там Сыма И услышал, как один из
военачальников, подняв голову к небу, говорил:

     -- Шли дожди -- мы сидели в грязи, теперь наступила ясная погода, а нас
держат здесь! Вздумали в игры играть, не берегут войско!

     Сыма И вернулся к себе в шатер, созвал военачальников и приказал привести к
нему недовольного.

     -- Государь кормит войско тысячу дней, -- закричал он, -- чтобы оно
сражалось один день! Как ты смеешь выражать недовольство и подрывать боевой
дух воинов?

     Военачальник утверждал, что ничего не говорил. Тогда Сыма И приказал вывести
тех, кто слышал его слова. Те подтвердили, что он вслух выражал
недовольство. Отпираться было бесполезно.

     -- Я в игрушки не играю! -- вскричал Сыма И. -- Я должен победить шускую
армию, чтобы каждый из нас мог вернуться к государю с заслугами. Ты сам
виноват, что не умеешь молчать!

     Сыма И велел страже вывести и обезглавить провинившегося. Вскоре голову его
принесли в шатер на устрашение остальным военачальникам.

     -- Несите вашу службу старательно, будьте осторожны -- не пропустите врага!
-- напутствовал их Сыма И. -- Как только услышите сигнал хлопушек, значит
враг пришел -- нападайте на него!

     Выслушав приказ, военачальники удалились.

     Вэй Янь, Чжан Ни, Чэнь Ши и Ду Цюн с десятитысячным войском продвигались по
долине Цигу. Здесь их догнал Дэн Чжи и сказал:

     -- Чэн-сян приказал вам соблюдать осторожность при выходе из долины. Там
противник может поджидать вас в засаде.

     -- Как подозрителен чэн-сян на войне! -- воскликнул Чэнь Ши. -- Где уж
вэйцам устраивать засады! У них и латы от дождя испортились, они домой
спешат! Незачем нам останавливаться. Мой отряд будет продвигаться двойными
переходами и одержит победу!

     -- Чэн-сян все предвидит, -- возразил Дэн Чжи, -- и потому его замыслы
завершаются успехом! Как ты смеешь нарушать приказ?

     -- Будь чэн-сян так необычайно мудр, он не потерпел бы поражения в Цзетине!
-- засмеялся Чэнь Ши.

     Вэй Янь вспомнил, как под Цзетином Чжугэ Лян не послушался его совета, и
тоже усмехнулся:

     -- Если бы тогда чэн-сян послушался меня и пошел в долину Цзы-у, сейчас не
только Чанань, но и Лоян был бы в наших руках! Какая польза от того, чтобы
еще раз захватить Цишань? Где ясность в приказах чэн-сяна? Он приказывает то
наступать, то отступать!

     -- Во главе своего отряда я первый выйду из долины Цигу и стану лагерем у
Цишаня! -- заявил Чэнь Ши. -- Посмотрим, может быть тогда чэн-сян устыдится
своей чрезмерной осторожности!

     Дэн Чжи пытался возражать, но Чэнь Ши не хотел его слушать и повел свой
отряд к выходу из долины Цигу. Дэн Чжи ничего не оставалось, как поспешить
к Чжугэ Ляну.

     Не успел Чэнь Ши пройти и нескольких ли, как послышался треск сигнальных
хлопушек и из засады выскочили вэйские воины. Чэнь Ши хотел отступить, но
враг отрезал обратный путь. Попав в окружение, Чэнь Ши метался вправо и
влево, но вырваться ему не удавалось.

     Внезапно раздались воинственные крики -- это отряд Вэй Яня пришел на помощь
Чэнь Ши и спас его, но от отряда, в котором было пять тысяч воинов, едва ли
осталось сотни четыре или пять, и те почти все были ранены.

     К счастью, тут подоспели отряды Ду Цюна и Чжан Ни и вынудили вэйские войска
отступить. Только теперь Чэнь Ши и Вэй Янь оценили дальновидность Чжугэ Ляна
и горько раскаивались в своей опрометчивости.

     Между тем Дэн Чжи вернулся к Чжугэ Ляну и рассказал ему о неповиновении Чэнь
Ши и Вэй Яня.

     -- Вэй Янь всегда был строптив! -- усмехнулся Чжугэ Лян. -- Я это знал, но
держал его потому, что он храбр. Не миновать нам беды с ним!

     В это время прискакал гонец с вестью, что Чэнь Ши потерял почти всех своих
воинов и стоит в долине. Чжугэ Лян приказал Дэн Чжи снова ехать в долину
Цигу и успокоить Чэнь Ши, чтобы он спокойно выполнял приказ. Затем он вызвал
Ма Дая и Ван Пина и сказал им:

     -- Если в долине Сегу есть вэйские войска, не попадайтесь им на глаза.
Перейдите горный хребет и продвигайтесь дальше только ночью, скрываясь днем;
выходите врагу в тыл левее Цишаня. Как только доберетесь туда, дайте мне
сигнал огнем.

     Затем Чжугэ Лян вызвал Ма Чжуна и Чжан И и отдал им приказ:

     -- Проберитесь глухими тропами и выходите правее Цишаня. Как только придете
туда, зажгите сигнальный огонь. Потом соедините свои войска с отрядами Ма
Дая и Ван Пина и возьмите лагерь Цао Чжэня. Я поддержу вас своим
наступлением из долины, и мы разгромим вэйские войска!

     Вызвав Гуань Сина и Ляо Хуа, чэн-сян объяснил им, что они обязаны выполнить.

     Сам Чжугэ Лян с отборными воинами шел двойными переходами. В дороге,
подозвав к себе У Баня и У И, он тоже дал им указания. Военачальники,
выслушав приказ, поспешно двинулись вперед.

     А Цао Чжэню все еще не верилось, что войско Чжугэ Ляна может на него
напасть. Он вел себя беспечно и даже разрешил воинам отдыхать. С нетерпением
ждал он, когда пройдет десять дней, чтобы пристыдить Сыма И.

     Прошло семь дней. И вдруг ему доложили, что из долины вышел небольшой отряд
шуских войск. Цао Чжэнь приказал своему помощнику Цинь Ляну преградить им
путь.

     Цинь Лян повел войско к долине, но враг при его появлении отступил, Цинь Лян
продвинулся еще на пять-шесть ли, но никого не увидел и остановился в
нерешительности. Едва велел он своим воинам спешиться и отдохнуть, как
примчались дозорные с донесением, что шуские войска устроили засаду.

     Цинь Лян поскакал вперед, на ходу приказывая воинам приготовиться к бою.
В долине стояла пыль, со всех сторон неслись крики. В лоб вэйцам ударили
У Бань и У И, а с тыла напали Гуань Син и Ляо Хуа. Справа и слева подымались
горные кручи, убежать было невозможно. Шуские воины, стоявшие в горах,
кричали вэйцам, чтоб они сдавались, если хотят остаться в живых.

     Более половины вэйских воинов сложили оружие. Цинь Лян пытался
сопротивляться, но Ляо Хуа ударом меча зарубил его насмерть.

     Чжугэ Лян распорядился отправить всех пленных в свой тыловой отряд,
предварительно отобрав у них латы, оружие и одежду. Все это требовалось ему
для того, чтобы переодеть и перевооружить пять тысяч воинов. Затем он
приказал Гуань Сину, Ляо Хуа, У И и У Баню под видом вэйцев пробраться в
лагерь Цао Чжэня и захватить его. Перед этим Чжугэ Лян послал туда
переодетого гонца сообщить, якобы от имени Цинь Ляна, что шуское войско,
которое повстречалось ему на пути, уже разбито.

     Цао Чжэнь возликовал, но недолго длилась его радость: от Сыма И прибыл
доверенный и сообщил, что враг перебил четыре тысячи вэйских воинов. Поэтому
Сыма И просит прекратить ненужный спор и тщательно подготовиться к
возможному нападению со стороны противника.

     -- Вблизи моего лагеря нет ни одного шуского воина! -- возразил Цао Чжэнь и
отпустил гонца, не придав его словам большого значения.

     Вдруг Цао Чжэню доложили, что в лагерь возвращается Цинь Лян с войском. Цао
Чжэнь вышел из шатра и направился к воротам лагеря, где его предупредили,
что впереди вспыхнули два огня. Цао Чжэнь бросился к своему шатру, но,
оглянувшись, увидел, как Гуань Син, Ляо Хуа, У Бань и У И со зна