Ма Дай повел свой отряд к Шакоу. Река в этих местах была мелкая, и он не
стал строить плоты, а велел своим людям переходить вброд. Но едва лишь воины
добрались до противоположного берега, как многие из них стали падать. Изо
рта и из носа у них текла кровь, и они умирали.

     Перепуганный Ма Дай поспешил вернуться к Чжугэ Ляну. Чжугэ Лян велел вызвать
к себе проводника и стал его расспрашивать, бывали ли здесь раньше такие
случаи.

     -- Погода стоит жаркая и в реке скапливаются отравленные вещества, --
объяснил проводник, -- днем, когда особенно сильно припекает солнце,
ядовитые испарения подымаются вверх. Стоит человеку глотнуть воды из реки
или надышаться воздухом, насыщенным ядом, и вскоре он умирает. Хотите
перейти реку -- дождитесь прохладной ночи. На холоде ядовитые испарения не
выделяются, и переход через реку безопасен.

     Чжугэ Лян сам отправился в Шакоу, взяв с собой проводника. Воины Ма Дая
связали плоты и ночью переправились на другой берег, при этом никто не
отравился.

     Ма Дай с двухтысячным отрядом вышел на дорогу, по которой подвозили провиант
войску Мын Хо. Дорога эта проходила ущельем, и Ма Дай приказал расположиться
там лагерем. В это время ничего не подозревавшие маньцы везли провиант. Ма
Дай отрезал им путь и захватил более сотни повозок.

     Весть о случившемся дошла до Мын Хо, который у себя в лагере беспечно
веселился, по целым дням пил вино и слушал музыку. Он никак не думал, что
враг может проникнуть в его тыл, и говорил предводителям дунов:

     -- Против Чжугэ Ляна открыто сражаться невозможно. Да я и не думаю выходить
на бой. Будем пока отсиживаться за высокой стеной, а там изнуренный жарой
противник сам отступит. Вот тогда мы и ударим на них. Самого Чжугэ Ляна
захватим в плен.

     -- Но ведь в Шакоу река очень мелкая, -- пытался возражать один из
предводителей дунов. -- Беда, если враг там переправится! Не послать ли нам
отряд для охраны Шакоу?

     -- Ты местный житель, а ничего не знаешь! -- рассмеялся Мын Хо. -- Я как
раз и хочу, чтобы они попытались там переправиться. Ведь тогда они все
погибнут в воде!

     -- А если кто-нибудь из здешних жителей откроет им секрет переправы? --
спросил предводитель дуна. -- Сможем ли мы отразить нападение Чжугэ Ляна?

     -- Не болтайте вздора! -- крикнул Мын Хо. -- Неужели люди, живущие в моих
землях, станут помогать врагу!

     В это время доложили, что вражеское войско переправилось через реку Лушуй и
захватило дорогу в ущелье, и что это войско пришло под знаменами
военачальника Ма Дая.

     -- Ничтожный человечишко этот Ма Дай! -- засмеялся Мын Хо. -- О нем и
говорить не стоит!

     И он послал против Ма Дая своего помощника Манъячана с тремя тысячами
воинов.

     Когда подошел противник, Ма Дай стоял впереди своего отряда, у подножья
горы. Манъячан выехал на поединок, и в первой же схватке Ма Дай сбил его с
коня. Воины Манъячана бежали в лагерь Мын Хо. Тот сильно встревожился и
спросил военачальников, кто теперь выступит против Ма Дая.

     -- Разрешите мне! -- вызвался предводитель Дунчана.

     Мын Хо обрадовался и дал Дунчана три тысячи воинов. Но, опасаясь, как бы еще
кто-нибудь не переправился через Лушуй, он послал Ахуэйнаня охранять Шакоу.

     Дойдя до горной долины, Дунчана расположился лагерем. Воины Ма Дая, знавшие
Дунчана, рассказали о нем своему военачальнику. Тогда Ма Дай выехал на коне
вперед и обрушился на Дунчана с бранью:

     -- Неблагодарный, чэн-сян даровал тебе жизнь, а ты опять против него
воюешь? Где твоя совесть?

     Дунчана вспыхнул от стыда и, не зная, что ответить, предпочел отступить. Ма
Дай его не преследовал.

     Возвратившись в лагерь, Дунчана сказал Мын Хо:

     -- Ма Дай -- герой! Против него не устоишь!

     -- Ты увел войска потому, что Чжугэ Лян помиловал тебя! -- обрушился на
него Мын Хо. -- Предатель!..

     Мын Хо приказал страже вывести Дунчана и отрубить ему голову. Но
предводители дунов вступились за него, и Мын Хо отменил казнь, заменив ее
наказанием палками.

     Когда избитый Дунчана вернулся к себе в лагерь, к нему пришли приближенные с
жалобами:

     -- Мы живем в своих маньских землях и никогда не помышляли воевать с
царством Шу, и оттуда к нам никто не вторгался. Но Мын Хо обманом заставил
нас взяться за оружие. Чжугэ Лян самый искусный полководец, даже Цао Цао и
Сунь Цюань боялись его! Куда уж нам, маньцам! Мы попали к нему в плен, он
даровал нам жизнь, когда мог предать нас смерти! Мы не хотим быть
неблагодарными! Давайте убьем Мын Хо и сдадимся Чжугэ Ляну, чтобы избавить
наш народ от горькой участи...

     -- А как это совершить? -- спросил Дунчана.

     -- Мы сами все сделаем! -- заявили те, кто был отпущен из плена Чжугэ
Ляном.

     Дунчана с сотней всадников отправился в лагерь Мын Хо. Тот в это время лежал
пьяный в шатре. У входа в шатер стояли два телохранителя. Указывая на них
мечом, Дунчана закричал:

     -- Чжугэ Лян и вам даровал жизнь! Отблагодарите же его!

     -- Вам незачем убивать Мын Хо! -- ответили воины. -- Мы его схватим живым и
доставим Чжугэ Ляну!

     Они вошли в шатер, связали Мын Хо и отвезли его на реку Лушуй. Гонец
отправился известить об этом Чжугэ Ляна.

     Но Чжугэ Лян уже знал о происшедшем от своих лазутчиков. Он приказал войску
быть в боевой готовности и велел привести Мын Хо. Предводителям дунов,
доставившим Мын Хо, было приказано возвращаться по своим лагерям и ждать.

     Дунчана притащил связанного Мын Хо. Обращаясь к пленнику, Чжугэ Лян
промолвил:

     -- Ну, теперь уж ты покоришься! Ведь ты сказал, что сложишь оружие, если
тебя опять возьмут в плен...

     -- Не ты взял меня в плен! -- в бешенстве выкрикнул Мын Хо. -- Мои люди
решили меня погубить! Не покорюсь!

     -- А если я и на этот раз тебя отпущу? -- спросил Чжугэ Лян.

     -- Тогда я снова соберу войско, и будем решать, чья возьмет, -- ответил Мын
Хо. -- Не думай, что если я варвар, так уж не знаю "Законов войны"! Но если
ты действительно сумеешь взять меня в плен, я покорюсь!

     -- Запомни! -- предупредил Чжугэ Лян. -- Попадешься -- больше не прощу!

     Чжугэ Лян снял с пленника веревки, усадил его возле себя в шатре и сказал:

     -- С тех пор как я покинул свою хижину в Наньяне, я никогда не терпел
поражения. Неужели ты этого не понимаешь? Ты должен покориться!

     Мын Хо молчал. После угощения Чжугэ Лян попросил его сесть на коня и повез
осматривать свои лагеря. Показывая запасы продовольствия, Чжугэ Лян сказал:

     -- Видишь, сколько у меня провианта? А сколько отборных воинов и оружия!
Если ты не покоришься, будешь глупцом, а если принесешь повинную, я доложу о
тебе Сыну неба -- за тобой останется титул князя и право вечно владеть
маньскими землями... Согласен?

     -- Я-то согласен, -- отвечал Мын Хо. -- Но как быть, если народ мой не
захочет покориться? Отпустите меня, я попытаюсь уговорить людей сдаться. Сам
я сопротивляться не буду.

     Чжугэ Лян остался доволен таким ответом. Возвратившись в лагерь, он снова
угостил Мын Хо вином и сам проводил его до реки Лушуй.

     Добравшись до своего лагеря, Мын Хо устроил в шатре засаду и приказал
позвать Дунчана и Ахуэйнаня под предлогом, что от Чжугэ Ляна прибыл посол и
желает с ними говорить. Ничего не подозревавшие Дунчана и Ахуэйнань пришли и
были убиты. Трупы их бросили в реку.

     Затем Мын Хо послал одного из своих верных военачальников охранять проход в
горах, а сам направился в Шакоу с намерением разгромить Ма Дая. Но он не
застал его там и, порасспросив местных жителей, узнал, что Ма Дай
переправился обратно за реку и ушел в свой лагерь.

     Мын Хо возвратился в свой дун и позвал к себе младшего брата Мын Ю.

     -- Не знаю, что сейчас делает Чжугэ Лян, -- сказал он. -- Пойди и выполни
вот что...

     Получив указания старшего брата, Мын Ю взял богатые дары: золото, жемчуг,
драгоценные раковины, слоновую кость, и в сопровождении сотни воинов
отправился в лагерь Чжугэ Ляна. Но едва Мын Ю переправился через Лушуй, как
загремели барабаны и отряд войск во главе с Ма Даем преградил ему путь.
Мын Ю струсил. Но Ма Дай, расспросив его о цели приезда, велел подождать, а
сам послал известить Чжугэ Ляна.

     Чжугэ Лян в это время сидел в шатре и беседовал с военачальниками Ма Шу, Люй
Каем, Цзян Ванем и Вэй Янем. Когда ему доложили о приезде Мын Ю, он
обратился к Ма Шу:

     -- Вы понимаете цель его приезда?

     -- Вслух сказать об этом не смею, -- ответил Ма Шу. -- Но если хотите,
напишу.

     Чжугэ Лян приказал подать бумагу. Ма Шу начертал несколько слов и протянул
ему листок. Прочитав написанное, Чжугэ Лян хлопнул в ладоши и рассмеялся:

     -- Правильно! Вы выразили то, о чем думал я...

     Подозвав к себе Чжао Юня, чэн-сян шепотом дал ему указания. Затем он
переговорил с Вэй Янем, Ван Пином и Ма Чжуном. Военачальники, выслушав
приказы, поспешно вышли из шатра. Лишь после этого Чжугэ Лян пригласил
Мын Ю. Тот низко поклонился и сказал:

     -- Мой брат Мын Хо высоко ценит ваше великодушие и прислал меня с подарками
для ваших воинов. Он обещал также прислать дары Сыну неба...

     -- А где сейчас ваш брат? -- перебил его Чжугэ Лян.

     -- Пользуясь милостиво предоставленной ему свободой, он уехал в горы
Инькэншань собирать богатства, -- ответил Мын Ю. -- Он скоро вернется.

     -- Сколько людей вы привели с собой? -- спросил Чжугэ Лян.

     -- Немного, -- ответил Мын Ю, -- со мной всего лишь сотня носильщиков.

     Чжугэ Лян приказал всех привести в шатер. Это были голубоглазые и
смуглолицые люди с рыжими всклокоченными волосами и золотыми кольцами в
ушах; все они были босые. Чжугэ Лян сделал им знак, чтобы они сели, и
приказал своим военачальникам потчевать гостей вином.

     Тем временем Мын Хо в своем лагере ожидал вестей от брата. Наконец ему
доложили, что вернулись два человека. Мын Хо приказал привести их, и они
рассказали, что Чжугэ Лян с великой радостью принял подарки и устроил в
честь прибывших богатый пир.

     -- Второй князь велел передать вам, -- добавили они, -- что сегодня ночью
можно исполнить задуманное дело.

     Услышав это, Мын Хо возликовал. С тремя отрядами по десять тысяч воинов в
каждом он выступил в поход. Предводителям дунов был отдан приказ:

     -- Когда мы ночью подойдем к лагерю противника, я подам огневой сигнал. По
этому знаку начинайте наступление. Чжугэ Ляна возьму в плен я сам!

     С наступлением ночи войско переправилось через реку Лушуй. Сам Мын Хо с
сотней всадников мчался к лагерю Чжугэ Ляна. Никто не встретился им на пути.
Маньские воины лавиной ворвались в лагерь. Но он был пуст!

     Добравшись до шатра, Мын Хо увидел там горящие свечи. Мын Ю и его воины
лежали на полу. Это Ма Шу и Люй Кай, угощая гостей, доставивших дары,
подмешали в вино снотворный настой, и сейчас маньские воины лежали замертво.

     Вбежав в шатер, Мын Хо начал их трясти и тормошить. Некоторые быстро
очнулись, но, словно немые, ничего не могли сказать и только руками
показывали, что их напоили.

     Мын Хо понял, что попался в ловушку. Унося с собой Мын Ю, он бежал из
лагеря, но его остановил отряд Ван Пина. Мын Хо повернул влево, и тут путь
ему преградил Вэй Янь. А когда Мын Хо с боем хотел прорваться вперед, он
столкнулся с Чжао Юнем.

     Зажатый с трех сторон и не имея другого выхода, Мын Хо помчался к реке.
У самого берега в лодке сидело несколько маньских воинов. Мын Хо, ничего не
спрашивая, вскочил в лодку и велел отчаливать. Но тут раздался торжествующий
крик, и Мын Хо оказался связанным -- это воины Ма Дая, переодевшись в одежды
маньцев, поджидали Мын Хо.

     Чжугэ Лян призвал маньских воинов сложить оружие и сдаться. Почти все они
выполнили это требование. Чжугэ Лян велел отпустить их, не причиняя никакого
вреда.

     Вскоре Ма Дай привез Мын Хо, Чжао Юнь доставил Мын Ю, а Вэй Янь, Ма Чжун и
Ван Пин и Гуань Со -- предводителей дунов. Указывая на них пальцем, Чжугэ
Лян, улыбаясь, говорил:

     -- Мын Хо приказал своему брату поднести мне подарки в знак того, что он
якобы смирился! Он хотел меня обмануть, но это ему не удалось. И вот Мын Хо
опять в моих руках!

     Обратившись к Мын Хо, Чжугэ Лян спросил:

     -- Покоришься ли ты теперь?

     -- Я попал к тебе из-за чревоугодия моего брата! -- закричал Мын Хо. --
Если бы вы его не подпоили, я бы добился успеха! Но, видно, само небо
решило, что я должен потерпеть и эту неудачу... Я сам ни в чем не виноват и
не думаю покоряться!

     -- Ты попался в мои руки третий раз и все еще не желаешь смириться? --
воскликнул Чжугэ Лян. -- Чего же ты ждешь?

     -- Если ты отпустишь меня и моего брата, я вновь соберу войско и вступлю с
тобой в решающую битву, -- отвечал Мын Хо. -- И вот если ты меня тогда
схватишь, я перестану сопротивляться!

     -- Ну, смотри не раскайся! -- предупредил его Чжугэ Лян. -- Разрешаю тебе
все обдумать, еще раз изучить военные книги и действовать самым лучшим
образом...

     Чжугэ Лян приказал воинам развязать Мын Хо и отпустить на волю вместе с его
братом Мын Ю и предводителями дунов. Мын Хо с благодарностью поклонился
Чжугэ Ляну и удалился.

     В это время войско Чжугэ Ляна уже переправилось на другой берег. И едва Мын
Хо ступил на землю, как увидел стройные ряды воинов и развевающиеся знамена.
Впереди стоял Ма Дай и, указывая на Мын Хо своим мечом, громко кричал:

     -- Если я еще раз схвачу тебя, не надейся на пощаду!

     Мын Хо поехал дальше. И на месте его прежнего лагеря перед ним предстал Чжао
Юнь.

     -- Не забывай оказанных тебе милостей! -- кричал Чжао Юнь. -- Помни, как
обошелся с тобой чэн-сян!

     Мын Хо что-то пробормотал и, не останавливаясь, продолжал свой путь.
У склона горы он увидел отряд во главе с Вэй Янем. Воины стояли стройными
рядами, а Вэй Янь, придерживая коня, прокричал:

     -- Я проник в твое логово! Если ты по своему безумию еще раз вздумаешь
сопротивляться, я тебя изрублю на десять тысяч кусков!

     Мын Хо, в ужасе обхватив голову руками, поскакал куда глаза глядят.

     Потомки сложили об этом такие стихи:

     В бесплодные земли он в месяце пятом ворвался.
     Лушуй многоводный дымился при свете луны.
     Кормил он три раза побитого им полководца,
     Но знал он, что будут враги его покорены.

     Переправившись на южный берег, Чжугэ Лян щедро наградил своих воинов,
построил лагерь и созвал в шатер военачальников.

     -- Когда Мын Хо попался ко мне в плен во второй раз, -- заговорил Чжугэ
Лян, -- я ему показал наши лагеря. Я хотел, чтобы он попытался напасть на
нас. Мне было известно, что Мын Хо в достаточной мере знаком с "Законами
войны", и я решил похвастаться перед ним своими запасами. Пусть, думаю,
затевает огневое нападение! И вот Мын Хо приказал своему младшему брату с
помощью богатых даров проникнуть в мой лагерь, чтобы облегчить себе
наступление. А до этого Мын Хо дважды попадал ко мне в плен, но я отпускал
его, надеясь, что в конце концов он искренно изъявит свою покорность...
Воины мои, не жалейте своих сил, чтобы добиться победы над противником и
заставить его покориться!..

     -- Вы гуманны и безгранично храбры, чэн-сян! -- воскликнули военачальники,
почтительно кланяясь ему. -- Даже Люй Ван и Чжан Лян не смогли бы сравниться
с вами!

     -- Могу ли я равняться с великими нашими предками! -- воскликнул Чжугэ Лян.
-- Ведь своими подвигами я обязан только вам!

     Военачальники, услышав такие слова Чжугэ Ляна, были очень польщены.

     Побывав три раза в плену, Мын Хо вне себя от гнева и обиды вернулся в дун
Инькэн. Он разослал своих людей с золотом и жемчугами в отдаленные места
собирать воинов. Так ему удалось собрать войско из восьми племен фань и
девяноста трех племен дянь(*1). По приказу Мын Хо, это новое войско
двинулось в наступление против армии Чжугэ Ляна.

     Дозорные чэн-сяна, расставленные по всем дорогам, доложили ему о продвижении
войск Мын Хо.

     -- Пусть все маньские войска придут сюда и убедятся в нашем могуществе! --
сказал Чжугэ Лян.

     Затем он сел в небольшую колесницу и поехал навстречу врагу.

     Поистине:

     Лишь ярость правителей дунов к Мын Хо помогала вполне
     Еще раз явить Чжугэ Ляну искусство свое на войне.

     Если вы хотите узнать, кому на этот раз досталась победа, прочитайте
следующую главу.



ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

     в которой рассказывается о том, как Чжугэ Лян в четвертый раз прибег
к военной хитрости,
и как маньский князь попал в плен в пятый раз


     В небольшой колеснице Чжугэ Лян сам отправился на разведку. Путь ему
преградила река Сиэрхэ. Течение ее было медленным, но нигде на берегу не
было видно ни одной лодки, ни одного плота. Чжугэ Лян приказал срубить
несколько деревьев и связать плот. Однако деревья тонули в воде.

     -- Что это значит? -- спросил Чжугэ Лян, обращаясь к Люй Каю.

     -- Не понимаю, -- отвечал тот. -- Может быть, лучше перебросить через реку
мост из бамбуковых стволов? Вверх по течению неподалеку есть горы, сплошь
заросшие бамбуком.

     Чжугэ Лян согласился с Люй Каем и послал тридцать тысяч воинов срубить сотни
тысяч толстых бамбуковых стволов и сплавить их вниз по течению реки.

     Вскоре был сооружен широкий мост, по которому все войско переправилось на
северный берег, и там спешно построили цепь лагерей; от них протянулись
плавучие мосты к трем лагерям, расположенным на южном берегу. Это были
передовые укрепления, которые должны были принять на себя первый удар
маньских войск.

     Князь Мын Хо повел огромное войско в наступление. Гнев клокотал у него в
груди, он не мог дождаться часа, когда, наконец, удастся схватиться с
врагом. Не доходя до реки Сиэрхэ, Мын Хо с небольшим отрядом всадников
отделился от главных сил своего войска и помчался к лагерю Чжугэ Ляна с
намерением завязать бой. Чжугэ Лян в шелковой головной повязке и в одежде из
пуха аиста, с веером из перьев в руке выехал навстречу противнику в
колеснице, запряженной четверкой коней.

     Мын Хо, одетый в латы из кожи носорога, в красном шлеме, со щитом в левой и
мечом в правой руке восседал верхом на рыжем буйволе и, изрыгая потоки брани
и проклятий, указывал на Чжугэ Ляна. Воины его, вооруженные мечами и щитами,
начали наступление.

     Чжугэ Лян тотчас же приказал своим войскам запереться в лагере и в открытый
бой не выходить. Маньские воины, сняв с себя всю одежду, подходили к самым
воротам лагерей и дерзко выкрикивали ругательства.

     Охваченные яростью военачальники рвались в битву и уговаривали Чжугэ Ляна
разрешить им проучить врага. Но Чжугэ Лян запрещал им это.

     -- Маньские воины не питают ни малейшего уважения к императорской власти,
-- говорил он. -- Они сейчас просто одержимы бешенством, и сражаться с ними
невозможно. Придется выждать несколько дней. Не беспокойтесь, я уже обо всем
подумал.

     Спустя некоторое время Чжугэ Лян поднялся на высокий холм и стал наблюдать
за противником. Большинство маньских воинов, которым за эти дни наскучило
безделье, заметно утратили боевой дух. Этого только и ждал Чжугэ Лян. Созвав
к себе военачальников, он сказал:

     -- Пора переходить в наступление. Кто первый сразится с врагом?

     Все военачальники откликнулись разом. Тогда Чжугэ Лян подозвал Чжао Юня и
Вэй Яня и шепотом сказал им, что они должны делать; затем он дал указания
Ван Пину и Ма Чжуну.

     -- А теперь, -- сказал, наконец, Чжугэ Лян, обращаясь к военачальнику Ма
Даю, -- я оставлю южные лагеря и перейду на северный берег. Вы сразу же
уберите мост и перенесите его немного пониже по течению, где должны
переправиться войска Чжао Юня и Вэй Яня.

     Ма Дай удалился. Чжугэ Лян подозвал к себе Чжан И.

     -- Когда мое войско перейдет на тот берег, оставьте в покинутых лагерях как
можно больше горящих факелов, чтобы Мын Хо не сразу заметил наш уход.
А потом, когда он