-- Чжао Юнь из Чаншаня! -- ответил Лю Бэй.

     -- Уж не тот ли, что спас А-доу на Данъянском склоне? -- спросила княгиня.

     -- Тот самый...

     -- О, это настоящий воин! -- воскликнула восхищенная княгиня и поднесла
Чжао Юню кубок с вином.

     -- Господин мой, -- шепнул Чжао Юнь на ухо Лю Бэю, -- я только что видел во
флигелях воинов с мечами. Боюсь, что здесь замыслили дурное... Скажите об
этом княгине!

     Лю Бэй пал на колени перед цыновкой княгини:

     -- О госпожа, если вы хотите убить меня, так сделайте это сейчас!

     -- Какие речи вы говорите! -- воскликнула княгиня.

     -- Там во флигелях спрятаны вооруженные люди! -- отвечал Лю Бэй. -- Зачем
их сюда послали, если не для того, чтобы убить меня?

     -- Что за люди во флигелях? -- строго спросила княгиня у Сунь Цюаня. -- Лю
Бэй будет моим зятем, мужем моей дочери, а ты что задумал?

     -- Я ничего не знаю... -- пробормотал смущенный Сунь Цюань. -- В чем там
дело? -- спросил он у Люй Фаня.

     Люй Фань сослался на Цзя Хуа. Княгиня приказала привести Цзя Хуа и стала его
бранить. Цзя Хуа молчал.

     -- Стража! Отрубите ему голову! -- коротко повелела княгиня.

     -- О госпожа! -- вмешался Лю Бэй. -- Убить воина в такой торжественный день
-- несчастливый знак. Тогда я не смогу долго жить рядом с вами...

     Цяо Го-лао тоже стал отговаривать княгиню. Наконец она смягчилась и прогнала
Цзя Хуа. Воины, скрывавшиеся в засаде, в страхе прикрыв головы руками,
разбежались.

     Посидев еще немного, Лю Бэй вышел из кумирни "сменить платье". В дальнем
конце двора лежал большой камень. Лю Бэй подошел к камню, взял меч у одного
из своих телохранителей и, обратившись лицом к небу, прошептал:

     -- О небо! Если мне предстоит возвратиться в Цзинчжоу и заложить основы
правящей династии, то пусть вот этот меч расколет камень на две части!
А если мне суждено умереть здесь, то меч мой не раздробит этот камень!

     С этими словами он высоко занес руку, меч опустился, брызнули искры, и
камень раскололся.

     -- За что вы так рассердились на этот камень? -- спросил Сунь Цюань,
незаметно подошедший сзади.

     Лю Бэй обернулся:

     -- Я сам на себя сержусь! Ведь скоро мне минет пять десятков, а я до сих
пор не уничтожил крамолу в государстве!.. Сейчас, когда ваша почтенная
матушка пожелала избрать меня своим зятем, в жизни моей произошел поворот.
И вот я обратился к небу с молитвой, чтобы оно, если сбудется мое желание
разбить Цао Цао и восстановить династию Хань, даровало мне силу расколоть
этот камень. Теперь я знаю, что будет так!

     "А должно быть, Лю Бэй придумал эту хитрость, чтобы ввести меня в
заблуждение!" -- подумал Сунь Цюань и, подняв свой меч, сказал:

     -- Я тоже хочу обратиться к небу с мольбой: если мне суждено разгромить Цао
Цао, пусть небо дарует мне силу разбить этот камень!

     Но в душе Сунь Цюань думал другое: "О небо! Если мне предстоит овладеть
Цзинчжоу и возвеличить Восточный У, дай мне силу расколоть этот камень!"

     Рука его поднялась, меч опустился, и огромный камень треснул.

     И поныне существует этот камень, на котором скрестились две глубокие
трещины. Потомки об этом сложили такие стихи:

     И камень распался в тот миг, когда меч опустился,
     И брызнули искры под звонким ударом металла.
     Расцвет двух династий пришел по велению неба,
     Когда в государстве тройное правленье настало

     Сунь Цюань и Лю Бэй бросили на землю мечи и рука об руку вошли в зал. Они
выпили еще по нескольку кубков вина, и Лю Бэй, уловив взгляд Сунь Цюаня,
стал прощаться.

     -- Простите, -- сказал он, -- вино одолевает меня, и мне хотелось бы
удалиться...

     Сунь Цюань поднялся со своего места проводить гостя. У ворот кумирни они
остановились.

     -- Какая красота! -- воскликнул Лю Бэй, окинув взглядом видневшиеся вдали
реки и горы. -- Таких мест не сыскать во всей Поднебесной!

     С тех пор в кумирне Ганьлу хранится табличка, на которой начертаны слова:
"Самое живописное место во всей Поднебесной".

     Потомки сложили стихи о красоте здешних мест:

     Дождь перестал, и зелень посвежела,
     Природа вся как будто стала юной.
     И там, где встарь герои состязались,
     Вкруг вечных скал беснуются буруны.

     Лю Бэй и Сунь Цюань молча созерцали эту живописную картину. Ветер крепчал,
на реке бушевали волны, к небу вздымалась их седая пена. Вдруг среди
беснующихся волн мелькнула утлая лодка. Она двигалась плавно, будто
поверхность реки была совершенно спокойна.

     -- Да, правду говорят, что жители юга плавают на лодках так же искусно, как
жители севера ездят на коне! -- вздохнул Лю Бэй.

     Сунь Цюаню показалось, что Лю Бэй вздумал над ним посмеяться за то, что он
будто бы не умеет ездить верхом.

     -- Приведите мне коня! -- крикнул он слугам.

     Сунь Цюань вскочил в седло и вихрем понесся вниз по склону горы. С той же
быстротой он вернулся обратно.

     -- Ну, как, умеют жители юга ездить верхом? -- со смехом спросил он.

     Вместо ответа, Лю Бэй подхватил полы своего халата и в один миг оказался на
спине коня. Он, как ветер, спустился с горы и взлетел наверх, остановив коня
рядом с Сунь Цюанем. Оба они помахивали плетями и весело смеялись.

     То место, где состязались Лю Бэй с Сунь Цюанем, еще и поныне зовется
"Склоном, где стояли кони". Потомки воспели это в стихах:

     Сдержав драконов-коней, смирив их резвую прыть,
     Стояли два седока бок о бок на желтом склоне.
     Один стал правителем Шу, Восточного У -- другой.
     Доселе еще говорят: "Вот склон, где стояли кони".

     Сунь Цюань и Лю Бэй бок о бок возвращались в город. Жители видели это и
поздравляли друг друга.

     Лю Бэй вернулся на подворье и стал советоваться с Сунь Цянем.

     -- Вам, господин мой, на всякий случай следовало бы обратиться за советом к
Цяо Го-лао. Свадьба пока еще не состоялась, и как бы не случилось беды, --
сказал Сунь Цянь.

     На следующий день Лю Бэй направился в дом Цяо Го-лао. Тот его встретил и
после приветственных церемоний предложил чаю.

     -- Видите ли, господин, -- сказал ему Лю Бэй, -- мне, пожалуй, не стоит
задерживаться здесь надолго. Ведь среди здешних жителей есть и такие,
которые готовы меня погубить!

     -- Полно вам! Полно! Успокойтесь! -- воскликнул Цяо Го-лао. -- Я замолвлю
словечко княгине, и она позаботится о вашей безопасности.

     Лю Бэй поблагодарил его и удалился, а Цяо Го-лао отправился к вдовствующей
княгине и рассказал ей, что Лю Бэй, опасаясь козней, собирается уезжать.

     -- Кто посмеет причинить вред моему зятю? -- грозно спросила княгиня. --
Пусть только попробуют!

     Она тотчас же распорядилась временно поселить Лю Бэя в дворцовой библиотеке
и назначила день свадьбы. Лю Бэй пришел поблагодарить ее и, как бы между
прочим, сказал:

     -- Боюсь, что Чжао Юню не совсем удобно находиться вне дворца. Да и воинов
трудно сдерживать...

     Тогда княгиня приказала перевести во дворец Чжао Юня с его отрядом во
избежание каких бы то ни было осложнений. Лю Бэй был очень доволен.

     Потом пошли пиры, продолжавшиеся несколько дней подряд. Так сочетались
браком Лю Бэй и госпожа Сунь.

     Вечером гости разошлись, и Лю Бэй со своей молодой женой между двух рядов
горящих факелов прошествовал в опочивальню. При огне светильников он
заметил, что комната увешана всевозможным оружием, а по обе стороны стоят
девушки-служанки с мечами у пояса. У Лю Бэя душа ушла в пятки.

     Поистине:

     При виде девушек с мечами от страха он затрясся весь,
     Решив, что это Сунь Цюанем устроена засада здесь.

     Если вы не знаете, что было дальше, посмотрите следующую главу.



ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

     в которой пойдет речь о том, как Лю Бэй вызвал чувство жалости
у госпожи Сунь,
и о том, как Чжугэ Лян во второй раз разгневал Чжоу Юя


     Заметив в комнате госпожи Сунь оружие и девушек-служанок с мечами у пояса,
Лю Бэй был неприятно поражен.

     -- Не тревожьтесь, господин! -- сказала старшая служанка, от которой не
укрылось волнение Лю Бэя. -- Наша госпожа с детских лет любит ратные подвиги
и приказывает нам носить мечи для ее утехи.

     -- Это не женское дело, -- сказал Лю Бэй. -- Мне даже стало страшно! Нельзя
ли все это оружие временно убрать?

     Старшая служанка обратилась к госпоже Сунь.

     -- Госпожа, -- сказала она, -- нашему дорогому гостю не нравится, что в
доме так много оружия. Он спрашивает, нельзя ли пока его убрать?

     -- Полвека провел в жестоких битвах, а сейчас испугался оружия! --
улыбнулась госпожа Сунь, но просьбу Лю Бэя она исполнила.

     В ту ночь Лю Бэй и госпожа Сунь сочетались браком.

     Оба они были довольны и счастливы. Лю Бэй одарил всех служанок золотом и
шелковыми тканями, чтобы снискать их расположение, а Сунь Цяня отправил в
Цзинчжоу к Чжугэ Ляну с радостной вестью.

     Несколько дней продолжались пиры. Вдовствующая княгиня У была очень рада,
что Лю Бэй стал ее зятем, и относилась к нему с большим уважением.

     Между тем Сунь Цюань послал гонца в Чайсан передать Чжоу Юю, что все их
расчеты рухнули, потому что его матушка, вдовствующая княгиня У, настояла на
том, чтобы сестра его стала женой Лю Бэя. Сунь Цюань спрашивал у Чжоу Юя
совета, как действовать дальше.

     Это известие так потрясло Чжоу Юя, что он не находил себе места. Отправляя
обратно гонца, он послал с ним секретное письмо Сунь Цюаню.

     "Не думал я, -- писал Чжоу Юй, -- что так просчитаюсь! Но раз уж это
случилось, то придется нам действовать, исходя из сложившихся обстоятельств.
Лю Бэй, которому служат такие доблестные военачальники, как Гуань Юй, Чжан
Фэй и Чжао Юнь, и столь мудрый советник, как Чжугэ Лян, не из тех, кто
покоряется надолго. Мне кажется, что удержать Лю Бэя в Восточном У удастся
лишь в том случае, если вы окружите его роскошью и богатством. Постройте для
него великолепный дворец. Пусть он веселится и развлекается с красавицами.
Безделье притупит его силу и ослабит волю. Это оттолкнет от него Гуань Юя и
Чжан Фэя и отдалит Чжугэ Ляна. Вот тогда мы убьем его, и делу конец! Но
нельзя терять время, иначе дракон, которому не место в тесном пруду, вновь
взмоет к облакам".

     Сунь Цюань показал это письмо Чжан Чжао. Тот прочитал и сказал:

     -- Мысли Чжоу Юя вполне совпадают с моими. Ведь Лю Бэй жизнь свою начал в
бедности. Потом он долго скитался по Поднебесной, не зная ни богатства, ни
почестей. Теперь роскошь и развлечения прельстят его несомненно. Поселите Лю
Бэя в прекрасном дворце, окружите его красивыми женщинами, осыпьте золотом и
драгоценными дарами. Он неизбежно отдалится от Чжугэ Ляна и своих названых
братьев. А этого они ему не простят. Вот тогда мы и подумаем о Цзинчжоу! Но
план Чжоу Юя надо выполнить без промедления!

     Сунь Цюань был очень доволен этим решением, он приказал пышно убрать
Восточный дворец, посадить в саду яркие цветы. Не поскупился Сунь Цюань и на
золото, яшму, парчу, шелка. Были во дворце и красавицы-девушки, и музыканты.
Когда все было готово, Сунь Цюань подарил этот дворец Лю Бэю и его жене.
Вдовствующая княгиня У одобряла щедрость своего сына.

     Музыка и женщины действительно заворожили Лю Бэя, и он совсем перестал
думать о возвращении в Цзинчжоу.

     Чжао Юнь со своими воинами жил поблизости от Восточного дворца. Целые дни он
проводил в безделье и лишь изредка выезжал за город упражняться в верховой
езде да пострелять из лука.

     Был конец года. И вдруг Чжао Юнь вспомнил: "А ведь Чжугэ Лян дал мне три
мешочка и приказал вскрыть первый, как только мы приедем в Наньсюй, второй
-- в конце года, и третий, когда нам будет угрожать большая опасность... Год
подходит к концу, а Лю Бэй и на глаза мне не показывается. Должно быть,
женская красота слишком пленила его!.. Видно, придется мне одному открыть
второй мешочек.

     Чжао Юнь достал план Чжугэ Ляна и, следуя его указанию, отправился во
дворец, где потребовал, чтобы слуги доложили о нем Лю Бэю. Лю Бэй принял
Чжао Юня.

     -- Господин мой, -- сказал Чжао Юнь, -- вы замкнулись в этом дворце и
больше не думаете о Цзинчжоу...

     -- Чем вы так встревожены? -- торопливо спросил его Лю Бэй.

     -- Сегодня утром от Чжугэ Ляна прибыл человек с вестью, что Цао Цао готовит
месть за свое поражение у Красной скалы, -- ответил Чжао Юнь. -- Он уже
вторгся в Цзинчжоу, у него пятьсот тысяч войска, и Чжугэ Лян просит вас
немедленно вернуться...

     -- О, тогда я должен предупредить свою жену! -- воскликнул Лю Бэй.

     -- Нет! Если вы расскажете ей, она не захочет, чтобы вы уезжали, --
остановил его Чжао Юнь. -- Ничего не надо ей говорить. Сегодня же уедем!
Промедление погубит все дело!

     -- Ступайте! Я сам знаю, как мне поступить! -- оборвал его Лю Бэй.

     Чжао Юнь еще раз настойчиво повторил свой совет и вышел, а Лю Бэй отправился
к госпоже Сунь.

     -- Что случилось? Почему вы так печальны, супруг мой? -- спросила госпожа
Сунь, заметив слезы на глазах Лю Бэя.

     -- Мне больно при мысли, что я так одинок на чужбине, -- ответил Лю Бэй. --
Уж сколько лет я не выполняю сыновнего долга и не приношу жертв предкам!
В конце концов меня справедливо назовут непочтительным сыном...
Год кончается, и тоска моя растет...

     -- Только не обманывайте меня! -- вскричала госпожа Сунь. -- Я сама
слышала, как Чжао Юнь говорил вам, что Цзинчжоу в опасности! Вы просто
хотите уехать под другим предлогом...

     -- Жена моя, раз ты уже все знаешь, зачем мне таиться от тебя, --
промолвил Лю Бэй, опускаясь на колени перед госпожой Сунь. -- Мне и самому
не хочется уезжать, но если я потеряю Цзинчжоу, вся Поднебесная будет надо
мной смеяться! Ехать мне надо во что бы то ни стало, но покинуть тебя мне
очень тяжело...

     -- Жена обязана служить своему мужу и всегда быть вместе с ним, -- ответила
госпожа Сунь.

     -- Я ничего другого и не желаю, но согласится ли твоя матушка и брат
отпустить тебя? Если ты не хочешь моей гибели, не удерживай меня! -- Слезы
градом покатились из глаз Лю Бэя.

     -- Не горюйте, супруг мой! -- стала утешать его госпожа Сунь. -- Я поговорю
с матушкой, она разрешит мне уехать вместе с вами.

     -- Но даже если матушка и согласится, то брат тебя не отпустит, -- печально
произнес Лю Бэй.

     Госпожа Сунь задумалась, а потом решительно сказала:

     -- Тогда вот что придется сделать: мы принесем свои новогодние поздравления
и скажем, что хотим устроить жертвоприношение вашим предкам на берегу
реки... А сами уедем, ни с кем не попрощавшись... Ну как, нравится вам такое
предложение?

     -- Если вы это сделаете, я всю жизнь буду вам благодарен! -- взволнованно
ответил Лю Бэй, снова опускаясь перед женой на колени. -- Только никому ни
слова!

     Затем Лю Бэй вызвал к себе Чжао Юня и предупредил его:

     -- В день нового года вы должны выйти из города со своим отрядом и ждать
меня на дороге. Я решил убежать отсюда вместе с супругой.

     Чжао Юня очень обрадовали слова Лю Бэя.

     В первый день первого месяца пятнадцатого года Цзянь-ань [210 г.] во дворце
Сунь Цюаня состоялся большой праздник, на котором присутствовали гражданские
и военные чиновники. Лю Бэй и его супруга явились на поклон к вдовствующей
княгине У. Госпожа Сунь оказала:

     -- Матушка, сегодня такой день, когда приносят жертвы душам умерших. Мой
супруг не может побывать на могилах своих родителей и предков, потому что
эти могилы находятся в Чжоцзюне. Но он решил поехать на берег реки и там,
обратившись лицом к северу, устроить жертвоприношение душам умерших. Без
вашего ведома мы не хотели этого делать...

     -- Почитание родителей -- долг, который нельзя нарушать, -- сердечно
ответила княгиня У. -- И ты, дочь моя, как жена Лю Бэя, должна поехать с
ним, хоть ты и не знала своих свекра и свекрови.

     Лю Бэй и госпожа Сунь низко поклонились княгине У, радуясь, что так ловко
провели Сунь Цюаня. Госпожа Сунь села в свою коляску, захватив с собой лишь
самое необходимое, а Лю Бэй сопровождал ее верхом. За городом они
встретились с Чжао Юнем, который со своими воинами уже поджидал их. Не теряя
ни минуты, они двинулись в путь.

     Сунь Цюань в тот день был мертвецки пьян, и приближенные с трудом увели его
во внутренние покои. Лишь к вечеру слуги хватились, что во дворце нет ни Лю
Бэя, ни его жены. Доложить об их исчезновении Сунь Цюаню не удалось -- слуги
не могли его добудиться. И Сунь Цюань узнал о бегстве Лю Бэя только на
другой день. Он тут же созвал своих советников. Чжан Чжао сказал:

     -- Если Лю Бэй от нас сбежит, то рано или поздно жди от него беды! Надо
сейчас же послать за ним погоню!

     Сунь Цюань приказал своим военачальникам Чэнь У и Пань Чжану каждому взять
по пятьсот лучших воинов и вернуть беглецов во что бы то ни стало.

     Бегство Лю Бэя так взбесило Сунь Цюаня, что он схватил стоявшую на столе
яшмовую тушницу и разбил ее вдребезги.

     -- Напрасно вы гневом своим потрясаете небо! -- сказал Чэн Пу. -- Все равно
Чэнь У и Пань Чжан не вернут Лю Бэя.

     -- Они не посмеют ослушаться моего повеления! -- закричал Сунь Цюань.

     -- Не забывайте, что ваша сестра, которая с малых лет увлекается воинскими
подвигами, очень храбра, и военачальники ее боятся, -- предупредил Чэн Пу.
-- Раз она согласилась поехать с Лю Бэем, значит они в сговоре. Никто не
посмеет поднять на нее руку!

     Сунь Цюань выхватил висевший у пояса меч и протянул его военачальникам Цзян
Циню и Чжоу Таю.

     -- Возьмите мой меч и привезите мне головы Лю Бэя и моей сестры! Того, кто
посмеет нарушить мой приказ, казню! -- в ярости закричал он.

     Цзян Цинь и Чжоу Тай с отрядом в тысячу воинов бросились в погоню.

     Беглецы быстро двигались по большой дороге. Ночью они немного отдохнули и
опять отправились в путь. Они уже были у границы Чайсана, когда позади
заметили облако пыли -- приближалась погоня.

     -- Что мы будем делать, если нас догонят? -- тревожно спросил Лю Бэй.

     -- Вы поезжайте вперед, а я поеду за вами, -- ответил Чжао Юнь.

     Но у подножья горы путь беглецам преградил другой отряд. Два военачальника
еще издали громко кричали:

     -- Эй, Лю Бэй, слезай с коня и сдавайся! По приказу Чжоу Юя мы давно
поджидаем тебя!

     Оказалось, что Чжоу Юй, опасаясь, как бы Лю Бэй не попытался бежать в
Цзинчжоу, послал еще раньше Сюй Шэна и Дин Фына с тремя тысячами воинов
устроить засаду на дороге, по которой мог уйти Лю Бэй.

     И вот сейчас Сюй Шэн и Дин Фын, с горы наблюдавшие за дорогой, заметили
беглецов и преградили им путь.

     -- Преследователи впереди и позади нас! Что теперь делать? -- вскричал Лю
Бэй, придерживая своего коня.

     -- Погодите, -- ответил Чжао Юнь. -- Чжугэ Лян перед нашим отъездом дал мне
три шелковых мешочка, где хранились три мудрых плана действий. Из них два
уже нам пригодились, остался еще третий. Мне велено вскрыть его в случае
самой крайней опасности...

     Чжао Юнь открыл шелковый мешочек, вынул из него бумагу и протянул Лю Бэю.
Тот быстро просмотрел ее и обратился к госпоже Сунь:

     -- Супруга моя, я должен рассказать тебе всю правду!

     -- Что случилось? Скорей говорите, супруг мой! -- воскликнула госпожа Сунь.

     -- Твой брат Сунь Цюань и ду-ду Чжоу Юй вовсе не хотели, чтобы ты стала
моей женой, -- возмущенно произнес Лю Бэй. -- Ты для них послужила
приманкой, на которую они поймали меня, чтобы бросить в темницу, а потом
захватить Цзинчжоу. Они хотели убить меня! Я приехал, не побоявшись десяти
тысяч смертей: я знал, что у тебя прекрасная душа и ты пожалеешь меня. Вчера
меня предупредили, что Сунь Цюань готовит мне гибель, и я решил бежать под
тем предлогом, что Цзинчжоу грозит опасность. Я счастлив, что ты не покинула
меня! Но Сунь Цюань послал за нами погоню, а люди Чжоу Юя преградили нам
путь впереди. Сейчас только ты одна можешь с