оставить должность и последовать за вами.

     В ту же ночь Чэнь Гун приготовил все, что могло потребоваться в пути, дал
Цао Цао другую одежду, и затем, вооружившись мечами, оба отправились в
родную деревню Цао Цао.

     Через три дня они добрались до Чэнгао. Смеркалось. Цао Цао, указывая плетью
на деревушку в лесу, сказал Чэнь Гуну:

     -- Здесь живет Люй Бо-шэ, сводный брат моего отца. Не заехать ли нам к нему
поразузнать новости, а может быть, и переночевать там?

     -- Прекрасно! -- сказал Чэнь Гун.

     Они въехали в деревушку, спешились и вошли в хижину Люй Бо-шэ.

     -- Я слышал, что разослан приказ, повелевающий схватить тебя, -- сказал Люй
Бо-шэ. -- Твой отец укрылся в Чэньлю, как ты попал сюда?

     Цао Цао рассказал обо всем и добавил:

     -- Если бы не Чэнь Гун, меня давно уже изрубили бы на мелкие части.

     -- Господин мой, если бы вы не спасли моего племянника, погиб бы род Цао!
-- воскликнул Люй Бо-шэ, кланяясь Чэнь Гуну. -- Сегодня ночью вы можете
отдыхать и спать спокойно.

     Усадив гостей, он вышел из комнаты и, вернувшись спустя некоторое время,
сказал:

     -- У меня в доме нет хорошего вина и нечего выпить в честь вашего приезда.
Я съезжу в соседнюю деревню и достану.

     Люй Бо-шэ сел на осла и уехал. Цао Цао и Чэнь Гун ждали довольно долго, и
вдруг за домом им почудился странный звук, словно кто-то точил нож.

     -- Ведь Люй Бо-шэ не родственник мне, -- встревожился Цао Цао. -- Очень
подозрительно, что он ушел. Давайте прислушаемся.

     Крадучись, они пробрались в заднюю комнату соломенной хижины и услышали, как
кто-то за стеной сказал:

     -- Надо связать, прежде чем резать.

     -- Так я и думал! -- шепнул Цао Цао. -- Если мы не опередим их, они схватят
нас.

     Они обнажили мечи и перебили всех, кто попадался им под руку -- мужчин и
женщин, всего восемь человек. Обыскав затем дом, они обнаружили на кухне
связанную свинью, приготовленную на убой.

     -- Цао Цао, мы ошиблись! -- воскликнул Чэнь Гун. -- Мы убили добрых людей!

     Второпях они покинули дом, вскочили на коней и помчались, но не проехали и
двух ли, как встретили Люй Бо-шэ верхом на осле с двумя кувшинами вина.
В руках он держал корзину с овощами и фруктами.

     -- Дорогой племянник и вы, господин, -- окликнул их Люй Бо-шэ, -- почему же
вы так скоро тронулись в путь?

     -- Людям, совершившим преступление, нельзя подолгу оставаться на месте, --
сказал Цао Цао.

     -- А я поручил домашним заколоть свинью, чтобы угостить вас, -- продолжал
Люй Бо-шэ. -- Разве вы гнушаетесь моим убогим жильем? Умоляю вас вернуться!

     Цао Цао, взмахнув плетью, поскакал вперед, но вдруг круто осадил коня и,
повернувшись, крикнул, обнажая свой меч:

     -- Кто это едет за нами?

     Люй Бо-шэ оглянулся. В этот миг Цао Цао мечом снес ему голову.

     -- Что вы наделали? -- испуганно воскликнул Чэнь Гун. -- Вы только что уже
совершили ошибку!

     -- Если бы Люй Бо-шэ вернулся домой и увидел, что вся семья его перебита,
разве он стерпел бы? -- возразил Цао Цао. -- Он созвал бы людей и погнался
за нами, тогда мы попали бы в беду!

     -- Преднамеренное убийство -- великая несправедливость, -- сказал Чэнь Гун.

     -- Уж лучше я обижу других, чем позволю кому-либо обидеть себя, -- ответил
Цао Цао.

     Чэнь Гун замолчал. Ночью они проехали несколько ли и при свете луны
постучались в ворота постоялого двора. Накормив коня, Цао Цао вскоре уснул,
а Чэнь Гун бодрствовал, терзаясь сомнениями: "Я считал его добрым человеком
и, покинув свой пост, последовал за ним, а оказалось, что это человек с
сердцем волка! Он натворит много зла, нельзя оставлять его в живых".
И Чэнь Гун потянулся было за мечом, собираясь прикончить Цао Цао.

     Правильно говорится:

     Правдивым не может быть тот, в чьем сердце скрывается злоба.
     А вот Цао Цао, Дун Чжо наполнены злобою оба.

     О том, что дальше приключилось с Цао Цао, вы узнаете в следующей главе.



ГЛАВА ПЯТАЯ

     в которой рассказывается о том, как князья откликнулись на призыв Цао Цао,
и о том,
как три героя сражались с Люй Бу


     В тот самый момент, когда Чэнь Гун собирался убить Цао Цао, в его голове
промелькнула мысль: "Нечестно это. Ведь я последовал за ним ради интересов
государства. Лучше оставить его одного и возвратиться к себе". Он вложил меч
в ножны и, не дожидаясь рассвета, отправился в Дунцзюнь.

     Цао Цао проснулся и, не найдя Чэнь Гуна, подумал: "Услыша слова мои, он,
видно, решил, что я жесток, и поэтому покинул меня. Здесь мне долго
оставаться нельзя".

     Вихрем примчался Цао Цао в Чэньлю, отыскал своего отца и, рассказав ему о
случившемся, объявил, что распродаст свое имущество, соберет на эти деньги
войско и начнет борьбу во имя справедливости.

     -- Боюсь, средств твоих не хватит, -- ответил ему отец. -- Но есть здесь
один весьма достойный человек и к тому же очень богатый, по имени Вэй Хун.
Он презирает богатство и печется о справедливости. Ежели заручиться его
поддержкой, можно начинать великое дело.

     Цао Цао приготовил угощение и, пригласив Вэй Хуна, поведал ему:

     -- Ханьский дом ныне без правителя. Дун Чжо захватил власть в свои руки,
обманывает государя, губит народ. Поднебесная скрежещет зубами от гнева.
Хотел бы я поддержать династию, да, жаль, сил у меня мало. Надеюсь, вы, как
человек справедливый и преданный, не откажете мне в помощи.

     -- Я сам давно таю такую же мечту, -- сказал ему Вэй Хун. -- Но до сих пор
не довелось мне встретить храброго человека. Если у вас столь великие цели,
я отдам на это дело все свое имущество.

     Не откладывая, они разослали гонцов по всем дорогам и приступили к набору
войск, призывая их под знамя, на котором начертали два слова: "Верность и
справедливость".

     Люди, откликнувшиеся на призыв, стекались, как капли дождя.

     Пришел к Цао Цао знаменитый человек из Янпина, по имени Ио Цзинь, за ним --
Ли Дянь из Цзюйлу. Обоих Цао Цао оставил в отряде своих телохранителей. Был
там и Сяхоу Дунь, родом из княжества Пэй, потомок Сяхоу Ина. С малых лет он
ловко владел копьем, и четырнадцатилетним юношей отдан был учителю изучать
ратное дело. Случилось, что некий человек неуважительно отозвался о его
учителе. Сяхоу Дунь этого человека убил и сам бежал. Когда до него дошла
весть, что Цао Цао собирает войско, Сяхоу Дунь пришел к нему вместе с братом
Сяхоу Юанем. У каждого из них было по тысяче отборных воинов. Можно сказать,
они были братьями Цао Цао, так как отец его Цао Сун был из рода Сяхоу и
только усыновлен семьей Цао. Через несколько дней пришли два других брата
Цао Цао -- Цао Жэнь и Цао Хун, оба прекрасные всадники и искусные в
обращении с оружием. И они привели с собой по тысяче воинов. Цао Цао
ликовал.

     В деревне началось обучение войск. Вэй Хун щедро тратил свое состояние на
покупку одежды, оружия, знамен и флагов. Со всех сторон без счета народ
привозил в дар провиант и фураж. Юань Шао тем временем собрал под свои
знамена тридцать тысяч воинов и, покинув Бохай, тоже присоединился к Цао
Цао.

     Цао Цао еще раз разослал гонцов по всем округам с призывом, в котором
говорилось:

     "Цао Цао и его единомышленники, движимые чувством великого долга, объявляют
всей Поднебесной: злодей Дун Чжо совершает преступление против неба и губит
землю. Он убил государя и разоряет государство, оскверняет дворец и терзает
народ. Лютый и бесчеловечный, он виновен во многих подлых поступках. Ныне мы
получили секретный приказ императора собирать войско. Клянемся, что очистим
империю и уничтожим разбойников. Мы уповаем на то, что вы тоже подымете
войска, дабы совместно с нами излить свой справедливый гнев, поддержать
правящий дом и спасти народ. Выступайте немедля, как только получите этот
клич".

     На призыв Цао Цао откликнулись все князья. Они повели свои войска: кто по
двадцать-тридцать тысяч, а кто по десять-двадцать тысяч воинов. При каждом
князе были военачальники и чиновники. Войска двигались к Лояну.

     Меж тем Гунсунь Цзань, правитель округа Бэйпин, с пятнадцатью тысячами
отборных воинов проходил через уезд Пинъюань. Он заметил сквозь листву
тутовых деревьев большое желтое знамя, и навстречу ему выехало несколько
всадников, среди которых он узнал Лю Бэя.

     -- Почему вы здесь, брат мой? -- спросил его Гунсунь Цзань.

     -- Вы были добры ко мне, дорогой брат, -- отвечал Лю Бэй, -- и по вашей
милости я стал начальником этого уезда. Проведав, что вы с войском проходите
здесь, я выехал приветствовать вас. Прошу, брат мой, войти в город и
отдохнуть.

     Гунсунь Цзань, указывая на Гуань Юя и Чжан Фэя, спросил:

     -- А это что за люди?

     -- Это мои названые братья -- Гуань Юй и Чжан Фэй, -- ответил Лю Бэй.

     -- Так вы с ними вместе сражались против Желтых?

     -- Да. Победами своими я обязан этим двум людям.

     -- А какие должности они занимают? -- продолжал расспрашивать Гунсунь
Цзань.

     -- Гуань Юй -- конный стрелок из лука, -- сказал Лю Бэй, -- а Чжан Фэй --
пеший лучник.

     -- Как можно держать под спудом таких героев в то время, когда Дун Чжо
затеял смуту и все князья Поднебесной двинулись в поход, чтобы его
уничтожить? Брат мой, вы должны оставить ничтожную должность и идти вместе
со мной, чтобы покарать злодеев и спасти династию Хань! Согласны?

     -- С великой радостью! -- воскликнул Лю Бэй.

     -- Если бы вы позволили мне тогда убить Дун Чжо, теперь мы не попали бы в
беду! -- произнес Чжан Фэй.

     -- Ну, раз уж пошло на то, пора в поход собираться, -- заключил Гуань Юй.

     Так Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй с несколькими воинами последовали за Гунсунь
Цзанем. Цао Цао принял и их.

     Следом, один за другим, приходили князья. Они разбивали свои лагеря,
растянувшиеся на триста ли.

     Цао Цао приказал зарезать быка и лошадь для жертвоприношений и созвал на
совет всех князей, чтобы обсудить план похода.

     -- Мы собрались сюда движимые чувством великого долга, -- начал правитель
округа Ван Куан. -- Прежде всего нам надлежит избрать предводителя, связать
себя клятвой, а потом уж действовать.

     -- В четырех поколениях рода Юаней было три гуна, -- сказал Цао Цао. --
У Юань Шао немало сторонников, и он, как потомок прославленного Ханьского
сяна, достоин быть главою нашего союза.

     Юань Шао долго отказывался, но все в один голос кричали:

     -- Только вы, кроме вас никто не достоин быть нашим начальником!

     И тогда Юань Шао дал согласие.

     На следующий день возвели трехъярусный помост, по краям которого установили
стяги пяти кланов, а на самом верху -- белое на желтом древке знамя. Тут же
положили полномочную грамоту и печать полководца и попросили Юань Шао
подняться на возвышение.

     Взволнованный Юань Шао в полном облачении, с мечом у пояса поднялся по
ступеням, воскурил благовония и, поклонившись всем, произнес клятву:

     "Несчастье постигло Ханьский правящий дом -- прервана родословная нить
императоров. Мятежник Дун Чжо, воспользовавшись распрями, бесчинствует
безудержно; бедствия обрушиваются на знатных, жестокость изливается на
народ. Мы, Юань Шао и союзники, опасаясь гибели династии, объединим наши
войска, дабы поспешить на помощь государству. Все мы, связывая себя клятвой,
обещаем действовать единодушно, дружно и согласно, и быть достойными
подданными Поднебесной. Пусть сгинет и лишится потомства тот, кто нарушит
эту клятву. Царь Небо, царица Земля и светлые духи наших предков, будьте
этому свидетелями".

     Окончив клятву, он смазал кровью уголки рта. Обряд взволновал всех, у многих
на глазах навернулись слезы. Смазав кровью губы полководцев, Юань Шао
спустился с помоста. Толпа окружила его, увела в шатер и усадила там. Князья
и все остальные разместились по сторонам двумя рядами, в соответствии с
чином и возрастом.

     По знаку Цао Цао подали вино, и когда оно обошло несколько кругов, он
заговорил:

     -- Теперь у нас есть предводитель, и нам надлежит получить от него
назначения. Здесь не должно быть места соперничеству, основанному на силе и
слабости.

     -- Хоть я и не отличаюсь талантами, -- сказал Юань Шао, -- но уважаемые
князья избрали меня своим предводителем, и я обещаю награждать и наказывать
по заслугам. В государстве есть законы, коими определяются наказания; в
армии -- дисциплина, которую никому не дозволено нарушать.

     -- Приказывай, мы повинуемся! -- ответили все присутствующие.

     -- Моему брату Юань Шу быть начальником по снабжению войска провиантом, --
сказал Юань Шао, -- ему надлежит следить за тем, чтобы ни в чем не было
нехватки. А сейчас нам надобен военачальник, который во главе отряда
отправился бы к перевалу Сышуй и завязал там битву. Остальные будут
удерживать важнейшие дороги.

     -- Я хотел бы возглавить головной отряд, -- выступил вперед Сунь Цзянь,
правитель области Чанша.

     -- Вы храбры, я знаю, вы с этим справитесь! -- сказал Юань Шао.

     Итак, отряд под командованием Сунь Цзяня двинулся в поход и ворвался на
перевал Сышуй. Войска, охранявшие перевал, немедленно послали гонца в Лоян
уведомить Дун Чжо о своем опасном положении.

     Меж тем Дун Чжо, добившись власти, предался распутству. Когда Ли Жу, получив
тревожные вести, доложил ему о них, Дун Чжо сильно встревожился и тотчас же
созвал своих военачальников на совет. Первым отозвался Люй Бу.

     -- Не печальтесь, отец мой, -- сказал он с поклоном. -- Ведь на подступах к
перевалу стоят князья -- я смотрю на них, как на полное ничтожество.
Разрешите мне с нашим храбрым войском отрубить им всем головы и выставить их
у ворот столицы.

     -- Пока ты со мной, я могу спать спокойно! -- радостно сказал Дун Чжо.

     Но тут из-за спины Люй Бу вышел человек и громогласно заявил:

     -- К чему большим тесаком резать маленького цыпленка? Для меня так же легко
обезглавить этих князей, как вытащить что-либо из своей сумы!

     Дун Чжо взглянул на него -- это был Хуа Сюн, человек ростом в девять чи, с
осанкой тигра, головой барса и длинными обезьяньими руками. Дун Чжо
понравились его слова. Он тут же присвоил ему высокое звание и дал
пятидесятитысячное войско. В ту же ночь Хуа Сюн двинулся к перевалу.

     А тем временем один из князей, Бао Синь, не желая, чтобы Сунь Цзянь,
назначенный военачальником головного отряда, совершил подвиг первым, тайно
послал своего брата Бао Чжуна с тремя тысячами конных и пеших воинов
опередить Сунь Цзяня по боковой тропинке и вступить в бой с врагом.
Хуа Сюн во главе пятисот одетых в броню всадников бросился ему навстречу с
криком: "Ни с места, мятежники!" Бао Чжун струсил и обратился в бегство. Хуа
Сюн настиг его и взмахнул мечом, обезглавленный Бао Чжун упал с коня. Многие
были взяты в плен живыми. Хуа Сюн послал к Дун Чжо гонца с головой Бао Чжуна
и с известием о победе. Дун Чжо присвоил Хуа Сюну звание ду-ду.

     Сунь Цзянь приблизился к перевалу с четырьмя военачальниками. Первый из них,
Чэн Пу, был вооружен длинным железным копьем с острием как жало змеи;
второй, Хуан Гай, был вооружен стальной плетью; оружием третьему, Хань Дану,
служила большая секира; а оружием четвертого, Цзу Мао, был обоюдоострый меч.
Сунь Цзянь носил серебряный шлем с красной каймой, у пояса -- кованый меч, и
восседал на коне с украшенной цветами гривой.

     -- Эй, вы, пособники злодея! -- вызывающе кричал Сунь Цзянь на перевал. --
Сдавайтесь лучше сразу!

     Помощник Хуа Сюна -- Ху Чэн с отрядом в пять тысяч человек двинулся ему
навстречу и вступил в бой. Чэн Пу с копьем наперевес поскакал прямо на Ху
Чэна и после нескольких схваток пронзил его. Ху Чэн вскрикнул и замертво
упал с коня.

     Тогда Сунь Цзянь подал сигнал к наступлению, но с перевала посыпались стрелы
и камни. Сунь Цзянь вынужден был отвести войска и, раскинув лагерь в
Ляндуне, послал гонца к Юань Шао с донесением и к Юань Шу с требованием
провианта. Но ни фуража, ни провианта Сунь Цзянь не получил, ибо нашелся
человек, который сказал Юань Шу:

     -- Сунь Цзянь -- это свирепый тигр из Цзяндуна. Если он захватит Лоян и
убьет Дун Чжо, то у нас не станет волка, но зато появится тигр. Не давайте
ему провианта, и он непременно потерпит поражение.

     Юань Шу так и сделал.

     В войсках Сунь Цзяня, терпевших лишения, поднялось возмущение. Когда
лазутчики сообщили об этом защитникам перевала, Ли Су, состоявший советником
при Хуа Сюне, сказал ему:

     -- Сегодня ночью я с отрядом спущусь с перевала по тайной тропинке и ударю
на лагерь врага в обход, вы же ударьте в лоб, таким образом мы сможем
захватить Сунь Цзяня в плен.

     Хуа Сюн распорядился накормить досыта участников похода и ночью спустился с
перевала.

     Ярко светила луна, дул легкий ветер. К полуночи отряды добрались до лагеря
Сунь Цзяня и с криками и барабанным боем бросились вперед. Сунь Цзянь, едва
успев одеться и вскочить на коня, тут же встретился с Хуа Сюном. Всадники
скрестили оружие. Не успели они сразиться, как подоспел отряд Ли Су. Он
приказал воинам поджечь все кругом. Войска Сунь Цзяня охватила паника, и они
обратились в бегство. Военачальники сражались один на один.

     Возле Сунь Цзяня остался только Цзу Мао. Им обоим удалось вырваться из
кольца. Преследуемый Хуа Сюном, Сунь Цзянь выпустил в него две стрелы,
однако Хуа Сюн сумел вовремя отклониться в сторону. Сунь Цзянь хотел
выпустить третью стрелу, но так сильно натянул тетиву своего разукрашенного
лука, что сломал его. Ничего не оставалось, как бросить лук и бежать.

     -- Господин мой, -- сказал Цзу Мао, -- красная кайма вашего шлема бросается
в глаза и служит приметой для разбойников. Снимите и отдайте его мне.

     Сунь Цзянь сменил свой шлем на шишак Цзу Мао, и, расставшись, они поскакали
по разным дорогам. Сунь Цзянь свернул на тропинку и благополучно скрылся, а
Цзу Мао, преследуемый Хуа Сюном, пустился на хитрость: он повесил свой шлем
на столб полусгоревшего дома, а сам кинулся в лес. Воины Хуа Сюна, видевшие
при лунном свете шлем с красной каймой, со всех сторон принялись
обстреливать его из луков. Лишь разгадав хитрость, они решились подойти и
взять шлем. В эту минуту из лесу, размахивая мечом, выскочил Цзу Мао и
бросился на Хуа Сюна. Тот извернулся и, испустив страшный крик, одним ударом
сбросил Цзу Мао с коня.

     Рукопашный бой продолжался до рассвета, и лишь тогда Хуа Сюн увел свои
войска на перевал.

     Чэн Пу, Хуан Гай и Хань Дан отыскали Сунь Цзяня и собрали рассыпавшееся
войско; Сунь Цзянь горько оплакивал гибель Цзу Мао. Ночью он послал человека
с донесением к Юань Шао.

     -- Не думал я, что Сунь Цзянь потерпит поражение от Хуа Сюна! -- воскликнул
встревоженный Юань Шао и тут же созвал князей на совет.

     -- Брат Бао Синя, нарушив приказ, самовольно напал на врага, -- сказал Юань
Шао, когда все князья заняли свои места в шатре предводителя. -- Он погиб, и
вместе с ним погибло много людей. Ныне Сунь Цзянь потерпел поражение от Хуа
Сюна. Боевой дух наших войск упал. Что предпринять?

     Князья безмолвствовали. Юань Шао обвел всех взглядом и обратил внимание на
трех неизвестных, стоявших позади Гунсунь Цзаня. Наружность их была
необыкновенной, лица полны решимости.

     -- Что это за люди, тай-шоу Гунсунь Цзань? -- спросил Юань Шао.

     -- Это мой брат, мы с ним с малых лет жили под одной крышей, -- сказал
Гунсунь Цзань и вывел Лю Бэя вперед. -- Лю Бэй из Пинъюаня.

     -- Неужто тот самый Лю Бэй, который разбил Желтых? -- спросил Цао Цао.

     -- Он самый, -- подтвердил Гунсунь Цзань и велел Лю Бэю поклониться, а
затем показать свое лицо. Потом Гунсунь Цзань подробно рассказал о подвигах
Лю Бэя и о его происхождении.

     -- Поскольку он отпрыск Ханьского дома, ему следовало бы сесть, --
предложил Юань Шао. Лю Бэй скромно поблагодарил его.

     -- Я уважаю вас не за вашу славу и положение, а за то, что вы потомок
императорско