ой горе, чтобы оттуда руководить боем.

     Тем временем Сыма И приказал подготовиться к нападению на шуский лагерь.
Но его старший сын Сыма Ши сказал:

     -- Батюшка, доверившись клочку бумаги, вы хотите рисковать своей жизнью! Уж
не скрывается ли подвох в этом, письме? Лучше пошлите вперед какого-нибудь
военачальника, а сами следуйте за ним. Если будет необходимо, вы окажете
поддержку своим войскам.

     Ночью к шускому лагерю выступил военачальник Цинь Лан во главе десяти тысяч
воинов. За ними шел Сыма И. Ярко светила луна, дул слабый ветер. Но во время
второй стражи внезапно набежали черные тучи, стало так темно, что вокруг
ничего нельзя было разглядеть.

     -- Небо помогает мне! -- возрадовался Сыма И.

     Всадники его продвигались в полном молчании. Воинам приказано было держать в
зубах палочки; рты коней были завязаны.

     Цинь Лан первым ворвался в лагерь врага, но там не оказалось ни единой души.
Тут Цинь Лан понял, что попался в ловушку.

     -- Назад! -- закричал он изо всех сил.

     Воины толпой бросились из лагеря, но попали в кольцо нагрянувших войск Ван
Пина и Чжан Ни, Ма Дая и Ма Чжуна. От огней факелов стало светло как днем.
Цинь Лан бился отважно, но вырваться из окружения не мог.

     Сыма И, увидев впереди огни и услышав крики сражающихся, понял, что войско
Цинь Лана разбито, и поспешил к тому месту, где было больше огней. Внезапно
с двух сторон затрещали хлопушки, и отряд Сыма И попал под двойной удар --
слева вышел Вэй Янь, справа -- Цзян Вэй.

     В это время на воинов Цинь Лана, как саранча, сыпались стрелы. Цинь Лан
погиб в схватке. Сыма И решил отступить.

     К концу третьей стражи тучи так же внезапно исчезли, как и появились. Все
это было сделано Чжугэ Ляном с помощью волшебства.

     Находившийся на вершине горы Чжугэ Лян ударил в гонг, созывая свое войско.
Вернувшись в лагерь, он приказал казнить Чжэн Вэня и стал думать, как бы
овладеть Вэйбинем. Воины ежедневно вызывали противника в бой, но вэйцы не
выходили.

     В небольшой коляске Чжугэ Лян выехал на берег реки Вэйшуй, неподалеку от
Цишаня, чтобы осмотреть местность к западу и востоку от реки. Ему бросилась
в глаза странная форма близлежащего ущелья. Оно напоминало тыкву-горлянку --
хулу. В широкой его части свободно могла разместиться тысяча воинов. Дальше
шло узкое горло, расширявшееся в глубине ущелья, а за ним вновь сходились
горы, оставляя проход лишь для одного всадника.

     Чжугэ Лян спросил проводника, как называется это ущелье.

     -- Шанфан, -- ответил проводник, -- а еще его называют Хулу.

     Чжугэ Лян возвратился в лагерь и, вызвав к себе младших военачальников Ду
Жуя и Ху Чжуна, приказал им собрать в ущелье всех мастеров, имеющихся при
войске, и заняться сооружением деревянных быков и самодвижущихся коней.
Ма Дай получил указания поставить пятьсот воинов на охрану ущелья.

     -- Не выпускать мастеров из ущелья во время работы и посторонних туда не
впускать! -- предупредил Чжугэ Лян. -- Я сам буду следить за ходом работ.
От этого дела зависит судьба Сыма И. Главное, чтобы он не выведал секрета.

     И вскоре в ущелье Шанфан под присмотром Ду Жуя и Ху Чжуна закипела работа.
Чжугэ Лян ежедневно приезжал и давал мастерам указания.

     Однажды чжан-ши Ян И пришел к Чжугэ Ляну и сказал:

     -- Наш провиант находится в Цзяньгэ. Возить его оттуда на быках очень
неудобно. Как нам быть?

     -- Я уже об этом подумал, -- улыбаясь, отвечал Чжугэ Лян. -- Ведь для того
я и делаю деревянных быков и самодвижущихся коней. Животные эти не пьют, не
едят, и возить на них можно день и ночь без перерыва.

     -- С древнейших времен и доныне не слышно было, чтоб существовали
деревянные животные! -- изумлялись военачальники, присутствовавшие при этом
разговоре. -- Неужели вы, господин чэн-сян, изобрели таких животных?

     -- Их уже делают, и работы скоро будут закончены, -- отвечал Чжугэ Лян и
протянул военачальникам лист бумаги. -- Посмотрите, здесь все сказано.

     Военачальники заглянули в бумагу. В ней содержалось описание деревянных
быков и самодвижущихся коней, указывались точные размеры их частей, скорость
движения, возможности их использования.

     -- Вы -- человек величайшего ума! -- вскричали восхищенные военачальники.

     Спустя несколько дней деревянные быки и самодвижущиеся кони были готовы. Они
во всем напоминали живых: легко передвигались, подымались в горы,
преодолевали хребты. Воины смотрели на них с нескрываемой радостью.

     Чжугэ Лян приказал военачальнику правой руки Гао Сяну на этих быках и конях
перевозить из Цзяньгэ в лагерь провиант.

     Потомки об этом событии сложили такие стихи:

     В Сегу, по изрезанным склонам, шагают быки деревянные,
     И кони, что движутся сами, идут день и ночь напролет.
     Когда бы тот способ забытый вошел в поколенья грядущие,
     Не знали бы при перевозках так много труда и хлопот.

     Сыма И все это время был невесел. Дозорные донесли ему, что Чжугэ Лян
подвозит провиант на деревянных быках и самодвижущихся конях, что быков и
коней этих не надо кормить, а воинам от них большое облегчение.

     Сыма И удивился этому и воскликнул:

     -- Что же мне теперь делать? Ведь я сидел в обороне только для того, чтобы
дождаться, пока враг останется без провианта и начнет отступать. А Чжугэ
Лян, оказывается, и не думает уходить.

     Подумав, Сыма И призвал к себе Чжан Ху и Ио Линя.

     -- Проберитесь, -- сказал он, -- с отрядом по горным тропам в долину Сегу и
отбейте у врага несколько деревянных быков и самодвижущихся коней. Много не
берите, все равно не уведете.

     Военачальники и их воины, переодевшись и одежду шуского войска, ночью по
тропинке проникли в долину Сегу. Вскоре они увидели воинов Гао Сяна, едущих
на деревянных животных. Чжан Ху и Ио Линь пропустили их вперед, а потом
ударили с тыла. Шуская охрана, бросив коней и быков, разбежалась. Чжан Ху и
Ио Линь захватили деревянных животных и уехали на них в свой лагерь.

     Сыма И осмотрел необыкновенных быков и коней. Они действительно могли
двигаться, как живые.

     -- Что ж! -- воскликнул Сыма И. -- Раз Чжугэ Лян сумел сделать таких
животных, так и я смогу!

     Сотня лучших мастеров по приказу Сыма И принялась за работу. Захваченных
животных разобрали на части и по их образцу стали мастерить других. Вскоре
готово было две тысячи деревянных быков и самодвижущихся коней. Военачальник
Цинь Вэй с отрядом поехал на них в Лунси за провиантом.

     Воины в вэйском лагере ликовали.

     Между тем Гао Сян рассказал Чжугэ Ляну, как на него напали вэйцы и увели
нескольких быков и коней.

     -- Мне только этого и надо было! -- улыбнулся Чжугэ Лян. -- Потеряли мало,
а возьмем много. Это будет большим подспорьем для нашего войска!

     -- Почему вы так думаете? -- спросили военачальники.

     -- Сыма И захватил быков и коней, чтобы научиться их делать, -- ответил
Чжугэ Лян. -- Ну, а я уж найду им применение!

     Спустя некоторое время Чжугэ Ляну сообщили, что вэйские воины на таких же
быках и конях везут провиант из Лунси. Тогда Чжугэ Лян сказал Ван Пину:

     -- Переоденьте своих воинов в одежду вэйцев и скрытно проберитесь на
северную равнину. Если вас кто-нибудь задержит, скажите, что вы по приказу
Сыма И идете охранять обоз с провиантом. А там смешайтесь с вэйской охраной,
перебейте ее и возвращайтесь с конями и быками. В случае погони поверните у
животных во рту языки, а сами уходите. Ни кони, ни быки все равно не
сдвинутся с места. Утащить их вэйцы не смогут -- сил не хватит! А к вам
подойдет подмога. Тогда вы бегите к быкам и коням, снова поставьте языки на
место и мчитесь в наш лагерь. Вэйцы подумают, что произошло чудо!

     Ван Пин пошел выполнять приказ, а Чжугэ Лян вызвал к себе Чжан Ни и сказал:

     -- Изобразите из своих воинов злых духов. Пусть они раскрасят себе лица
пострашнее и держат в руках флаги и мечи, а к поясу привесят сосуды из
тыквы-горлянки, набитые горючим, которое сильно дымит. Укройтесь в горах и
пропустите вперед вэйских самодвижущихся быков и коней; потом скрытно
следуйте за ними. Но как только выйдете из гор, сразу зажигайте горючее в
сосудах, и пусть они побольше дымят! Вэйцы примут вас за духов и не посмеют
приблизиться к вам.

     Отпустив Чжан Ни, Чжугэ Лян подозвал Вэй Яня и Цзян Вэя и дал им такое
указание:

     -- Возьмите тысячу воинов и устройте засаду на северной равнине возле
вэйского лагеря. Вы должны остановить противника, когда он бросится на
выручку своему обозу.

     Ляо Хуа и Чжан И получили приказ с пятью тысячами воинов отрезать дорогу,
по которой придет Сыма И. А Ма Дай и Ма Чжун с двумя тысячами воинов
отправились на южный берег реки Вэйшуй завязать бой с противником.

     Между тем вэйский военачальник Цинь Вэй вез провиант на деревянных быках и
самодвижущихся конях к своему лагерю. В пути ему доложили, что Сыма И
прислал отряд для охраны обоза. Ничего не заподозрив, Цинь Вэй спокойно
продолжал путь в сопровождении этого отряда. И вдруг раздались оглушительные
крики:

     -- Здесь шуский военачальник Ван Пин!

     С этими возгласами переодетые шуские воины набросились на вэйцев и стали их
избивать.

     Цинь Вэй с остатками своей охраны пытался сдержать врага, но пал от меча Ван
Пина. Оставшиеся в живых вэйские воины бежали в свой лагерь на северной
равнине. Тем временем Ван Пин спешил увести деревянных быков и
самодвижущихся коней. Но вэйский военачальник Го Хуай уже мчался на выручку
обоза. Тогда Ван Пин приказал повернуть языки деревянных животных и увел
своих воинов вперед. Го Хуай не стал их преследовать, а велел скорей гнать
отбитый обоз к себе в лагерь. Но быки и кони крепко стояли, и напрасны были
все попытки сдвинуть их с места!

     Пока Го Хуай колебался, не зная, что делать, на него напали Вэй Янь и Цзян
Вэй. Отряд Ван Пина присоединился к ним, и они обратили Го Хуая в бегство.
Ван Пин поставил языки деревянных животных на место, и они зашагали. За ними
следовало войско.

     Го Хуай хотел было броситься в погоню, но из-за горы поднялась туча дыма и
показался отряд воинов-духов. Вид их был страшен, каждый держал в одной руке
флаг, а в другой меч.

     -- Это духи! -- испуганно закричал Го Хуай.

     Воины его дрожали от страха.

     На помощь вэйскому войску, разбитому на северной равнине, мчался сам Сыма И.
Но его остановил треск хлопушек, и наперерез ему с гор ударили два отряда,
на знаменах которых было написано: "Ханьские военачальники Чжан И и Ляо
Хуа". Сыма И струсил, и его воины в беспорядке бежали.

     Вот уж поистине:

     Встретили воинов-духов и весь провиант потеряли,
     Встретили странное войско -- тут уж спасешься едва ли.

     О том, как Сыма И сражался с противником, рассказывает следующая глава.



ГЛАВА СТО ТРЕТЬЯ

     из которой читатель узнает о том, как Сыма И едва не погиб в ущелье Шанфан,
и о том,
как Чжугэ Лян в Учжанъюане молился звездам об отвращении зла


     Чжан И и Ляо Хуа в бою разгромили отряд Сыма И, а сам он скрылся в густом
лесу. Чжан И остался на месте собирать своих воинов; Ляо Хуа бросился в
погоню за Сыма И.

     Сыма И петлял между деревьями. Ляо Хуа быстро настиг его и нанес удар мечом,
но промахнулся, и меч впился в дерево. Пока Ляо Хуа вытаскивал меч,
противник скрылся с глаз. Выскочив из лесу, Ляо Хуа нигде не мог его
обнаружить, только на земле восточнее леса валялся шлем. Ляо Хуа подхватил
его и помчался на восток, а Сыма И, притаившийся за деревьями, поскакал на
запад.

     Так и не напав на след беглеца, Ляо Хуа направился к ущелью, где встретился
с Цзян Вэем. Они вместе возвращались к Чжугэ Ляну.

     Тем временем Чжан Ни доставил в лагерь не только захваченных у Сыма И
деревянных быков и самодвижущихся коней, но и более десяти тысяч даней
провианта.

     Ляо Хуа преподнес Чжугэ Ляну золоченый шлем Сыма И, и за это ему был зачтен
первый подвиг. Вэй Янь, открыто выражая свое недовольство, твердил, что
Чжугэ Лян не знает, что делает.

     Сыма И добрался в свой лагерь подавленный своей неудачей. В это время к нему
прибыл императорский посол с известием, что войска царства У по трем
направлениям напали на царство Вэй и при дворе сейчас все заняты вопросом,
кто будет назначен полководцем. Посол вручил Сыма И приказ, повелевающий
держать оборону и в бой с шускими войсками не вступать.

     Между тем вэйский государь Цао Жуй поднял большое войско против нового
врага, Сунь Цюаня, войско которого вторглось в царство Вэй по трем
направлениям. Военачальнику Лю Шао было приказано идти на оборону Цзянся,
военачальнику Тянь Юю -- в Сянъян, а сам Цао Жуй вместе с военачальником
Мань Чуном пошел спасать Хэфэй.

     Мань Чун, двигавшийся впереди, вышел к озеру Чаоху и у восточного берега
увидел множество судов под развевающимися флагами царства У. Мань Чун
вернулся к Цао Жую и доложил:

     -- Противник не ждет нас так скоро -- корабли еще не успели подготовиться
к бою. Сегодня ночью мы могли бы захватить их.

     -- Об этом думали и мы, -- сказал Цао Жуй.

     Военачальнику Чжан Цю с пятью тысячами воинов было приказано подобраться к
озеру и поджечь вражеские суда, а Мань Чуну одновременно напасть на
противника с суши.

     Ночью, во время второй стражи, Чжан Цю и Мань Чун проникли в расположение
врага и с воинственными криками бросились в бой. Войска Сунь Цюаня в
беспорядке бежали, и вэйские воины без помехи подожгли суда. Сгорело много
боевых кораблей; в огне погибли все запасы провианта и все снаряжение.
Полководец Чжугэ Цзинь с остатками разбитого войска ушел в Мянькоу,
а вэйские воины с победой вернулись в свой лагерь.

     На следующий день дозорные сообщили Лу Суню о поражении Чжугэ Цзиня. Лу Сунь
созвал военачальников и сказал:

     -- Я думаю отправить подробный доклад государю с просьбой снять осаду
Синьчэна. Войско государя отрежет противнику путь к отступлению в тыл, а я
нападу на передовой отряд вэйцев. Мы одновременно нанесем противнику удар в
голову и в хвост и разобьем его в первом же серьезном сражении.

     Никто из военачальников не возражал Лу Суню. И он послал одного из своих
сяо-вэев с докладом Сунь Цюаню в Синьчэн.

     Но едва посланец добрался до переправы через реку, как был схвачен сидевшими
в засаде вэйскими воинами. Они отобрали у него доклад и доставили Цао Жую.
Тот прочитал бумагу и, вздохнув, произнес:

     -- Да, Лу Сунь неплохо рассчитал!

     Затем Цао Жуй приказал военачальнику У Цзу неусыпно наблюдать за действиями
противника, а Лю Шао -- быть готовым к отражению нападения Сунь Цюаня с
тыла.

     Мало того, что войско Чжугэ Цзиня было разгромлено в бою, среди уцелевших
воинов распространилась еще и болезнь, вызванная невыносимой жарой. Чжугэ
Цзинь сообщил об этом Лу Суню в письме, а сам начал подумывать, как бы
вернуться домой.

     Лу Сунь, получив письмо Чжугэ Цзиня, сказал гонцу:

     -- Передайте полководцу: пусть он выжидает время. Я сам пока буду
действовать!

     Гонец возвратился к Чжугэ Цзиню и сообщил ему слова Лу Суня.

     -- А что сейчас делает главный полководец Лу Сунь? -- спросил Чжугэ Цзинь.

     -- Развлекается стрельбой из лука и присматривает за людьми, которые возле
лагеря сеют горох, -- отвечал гонец.

     Чжугэ Цзинь изумился и решил сам поехать в лагерь Лу Суня. Явившись к нему,
он спросил:

     -- Как вы намерены обороняться от Цао Жуя?

     -- Был у меня один план, и я написал о нем государю, -- отвечал Лу Сунь. --
Да вот неожиданно доклад мой попал в руки врага. От этого плана пришлось
отказаться, и я отправил государю другой доклад, в котором просил его дать
приказ об отступлении. Только отступать надо медленно, не торопясь...

     -- Раз решили отступать, надо это делать немедленно! Зачем зря терять
время? -- вскричал Чжугэ Цзинь.

     -- Торопиться нельзя! Если мы сразу все отступим, вэйцы нападут на нас, и
нам не миновать поражения, -- пояснил Лу Сунь. -- Прежде всего вы должны
привести в боевую готовность суда и сделать вид, что готовитесь к нападению
на вэйцев. А я поведу свое войско к Сянъяну. Цао Жую это передвижение
покажется неожиданным, и он запретит наступать на нас, чтобы уберечь свое
войско от возможной ловушки. И мы с вами благополучно уйдем в Цзяндун.

     Чжугэ Цзинь вернулся в свой лагерь и занялся подготовкой судов к бою.
А Лу Сунь в это время с войском двинулся к Сянъяну.

     Лазутчики донесли об этом Цао Жую. Вэйские военачальники горели желанием
поскорее схватиться с врагом, но Цао Жуй, которому прекрасно была известна
талантливость и хитроумие Лу Суня, сказал:

     -- Мы должны быть осторожны! Лу Сунь хочет завлечь нас в ловушку!

     Военачальники перестали рваться в бой.

     Через несколько дней дозорные донесли, что противник уходит. Цао Жуй не
поверил и выслал разведку. Разведчики подтвердили, что враг действительно
ушел.

     -- Царство У нам не покорить! -- со вздохом сказал Цао Жуй. -- Лу Сунь
владеет военным искусством не хуже, чем Сунь-цзы и У-цзы.

     Приказав военачальникам охранять важнейшие города, Цао Жуй во главе большого
войска расположился в Хэфэе в ожидании перемены обстановки.

     В это время Чжугэ Лян находился в Цишане и всячески старался создать
видимость, что собирается остаться здесь надолго. Шуские воины помогали
местному населению обрабатывать поля; народ радовался и сохранял полное
спокойствие. Урожай делили на три части: одна часть шла войску, две --
населению.

     Этого не мог выдержать Сыма Ши, старший сын Сыма И. Он пришел к отцу и
сказал:

     -- Совсем недавно шуское войско захватило у нас большие запасы провианта,
а сейчас совместно с населением обрабатывает поля возле Вэйбиня! Уж не
собираются ли они остаться здесь надолго? Ведь это настоящее бедствие для
нашего государства! Почему вы, батюшка, не даете Чжугэ Ляну решительный бой?

     -- Потому что государь приказал мне обороняться, -- спокойно ответил
Сыма И.

     Тут прибежала стража с докладом, что шуский военачальник Вэй Янь возле
самого лагеря выставил шлем, брошенный Сыма И, и, похваляясь своей силой,
вызывает на бой. Военачальники вскипели от гнева и готовы были выйти
сразиться с ним, но Сыма И лишь улыбнулся:

     -- Сейчас главное для нас -- оборона. Мудрец сказал: "Маленькое нетерпение
может погубить великие замыслы"!

     Вэй Янь долго шумел и бранился, но никто не вышел к нему, и он уехал, ничего
не добившись.

     Тогда Чжугэ Лян тайно приказал Ма Даю поставить частокол, выкопать в лагере
глубокий ров и собрать там побольше сухого хвороста, а в ущелье расставить
"дилэй" и сложить кучи хвороста и сена. Когда эти распоряжения были
выполнены, Чжугэ Лян шепотом сказал Ма Даю:

     -- Преградите дорогу, что за ущельем Хулу, а в самом ущелье устройте
засаду. Если Сыма И будет вас преследовать, впустите его в ущелье, а потом
поджигайте хворост и "дилэй".

     Кроме этого, Чжугэ Лян приказал воинам днем давать сигналы у входа в ущелье
семизвездными флагами, а ночью -- зажигать семь фонарей.

     Получив указание, Ма Дай удалился. Затем Чжугэ Лян вызвал Вэй Яня и сказал:

     -- Ты пойдешь с пятьюстами воинами к вэйскому лагерю и, выманив Сыма И на
бой, притворишься разбитым и отступишь. Сыма И будет тебя преследовать, а ты
отходи в том направлении, где увидишь флаги с изображением семи звезд, а
если это будет ночью -- семь фонарей. Тебе только надо завлечь Сыма И в
ущелье Шанфан, а там мы его схватим!

     Отпустив Вэй Яня, Чжугэ Лян вызвал Гао Сяна и приказал:

     -- Нагрузи деревянных быков и самодвижущихся коней рисом, раздели их по
сорок-пятьдесят штук и передвигайся вперед и назад по горной дороге. Если
вэйские войска захватят у тебя животных, я зачту тебе это как заслугу!

     Чжугэ Лян из цишаньского лагеря разослал воинов на поля, наказывая им
обратиться в бегство при появлении вэйцев.

     -- Но