у сказать, что этот ваш парадокс удачен...
   Старик молча покачал головой.
   - И потом, зачем нам думать о смерти короля? Кто  о  ней  говорит?  -
продолжал молодой человек. - У короля - оспа,  все  мы  знаем,  что  это
такое; от  него  не  отходят  Борде  и  Ламартиньер,  а  они  -  хорошие
доктора... Ручаюсь,  что  Людовик  Возлюбленный  выкарабкается,  дорогой
учитель. Правда, на этот раз французский народ не давится  в  церкви  на
девятидневном молебственном обете, как во времена его первой  болезни...
Итак, всему приходит конец.
   - Молчите! - вздрогнув, прошептал старик. - Молчите! Вы говорите  как
человек, на которого в эту самую минуту Бог направил указующий перст...
   Удивившись  столь  необычным  речам,  молодой  человек  взглянул   на
собеседника, не сводившего глаз с фасада королевского замка.
   - Может быть,  вы  располагаете  более  определенными  сведениями?  -
спросил он.
   - Взгляните! - проговорил старик, указывая на одно из окон дворца.  -
Что вы там видите?
   - Освещенное окно... Вон то?
   - Да... Но как оно освещено?
   - Свечой в фонарике.
   - Совершенно верно.
   - Ну и что же?
   - Знаете ли вы, юноша, символ чего - пламя этой свечи?
   - Нет, сударь.
   - Это символ жизни короля.
   Молодой  человек  пристально  посмотрел  на  старика,  словно   желая
убедиться, в своем ли он уме.
   - Один из моих друзей, господин  де  Жюсье,  -  продолжал  старик,  -
поставил там эту свечу - она будет гореть до тех пор, пока король жив.
   - Так это условный сигнал?
   - Да, сигнал, с которого наследник Людовика  Пятнадцатого  не  сводит
глаз, прячась за занавеской. Сигнал должен  предупредить  честолюбцев  о
той минуте, когда начнется их царствование, а бедному философу,  каковым
являюсь я, он возвестит о той минуте,  когда  Бог  положит  конец  целой
эпохе ценой жизни одного человека.
   Теперь пришла очередь молодому человеку  вздрогнуть,  после  чего  он
придвинулся к собеседнику.
   - Хорошенько запомните эту ночь, молодой  человек.  Взгляните,  какую
она предвещает бурю... Я увижу зарю, которая придет ей на  смену:  я  не
настолько стар, чтобы не дожить до  завтра.  Но  царствование,  которое,
возможно, начнется с зарею.., вы увидите его конец..,  оно  заключает  в
себе, подобно этой ночи, такие  мрачные  тайны,  свидетелем  которых  вы
явитесь, мне же не суждено их узнать, вот почему я  не  без  любопытства
слежу за дрожащим пламенем свечи, назначение которой я  вам  только  что
объяснив.
   - Вы правы, - прошептал молодой человек. - Вы правы, учитель.
   -  Людовик  Четырнадцатый  правил  семьдесят  три  года.  Сколько  же
пробудет у власти Людовик Пятнадцатый?
   - Ax! - вскричал молодой человек, показывая пальцем на окно,  которое
только что погрузилось во мрак.
   - Король умер! - пробормотал старик, в ужасе вскочив на ноги.
   Несколько минут оба молчали.
   Вдруг  карета,  запряженная  восьмеркой  пущенных  в  галоп  лошадей,
вылетела из дворца. Впереди скакали два верховых с факелами в  руках.  В
карете сидели дофин, Мария-Антуанетта и ее высочество Елизавета,  сестра
короля. Пламя факелов отбрасывало зловещий  свет  на  их  бледные  лица.
Карета промчалась мимо собеседников, шагах в десяти от скамейки.
   -  Да  здравствует  король  Людовик  Шестнадцатый!   Да   здравствует
королева!  -  крикнул  молодой  человек  пронзительным  голосом,  словно
оскорбляя новых правителей, а не приветствуя их.
   Дофин кивнул. Печальное и строгое лицо  королевы  мелькнуло  в  окне.
Карета исчезла.
   - Дорогой господин Руссо! - проговорил молодой человек. - Графиня  Дю
Барри овдовела.
   - Завтра ее отправят  в  изгнание,  -  заметил  старик.  -  Прощайте,
господин Марат!..