до  признать,
прыжок этот был отнюдь не рядовым. В этой операции вообще не  было  ничего
рядового. Грант не захотел, чтобы кто-нибудь болтался в небе на парашюте -
это еще понять было можно. Но приземление на сей раз должно  быть  точным,
без обычного для парашютного десанта разброса.
   Вот это уже непонятно.
   Но  Грант  настаивал,  а  у  Инглиша  и  так  уже  имелось   достаточно
неприятностей с  Наблюдателем.  Если  бы  он  отказался  возглавить  92-ю,
кто-нибудь другой, возможно даже Сойер, занял  бы  его  место.  Грант  дал
понять это достаточно ясно.
   Поэтому, для  того,  чтобы  выполнить  хирургически  точные  требования
доморощенных приказов подразделения "Восемь Шаров", десантники должны были
командами по двое или по трое  спускаться  на  реактивных  ранцах  или  по
десантным тросам.
   Инглиш не знал, так ли уж законен оказался бы этот  приказ,  опротестуй
он его в суде, но у него не  было  никаких  возможностей  сделать  это,  а
Падова наотрез отказался дать  ему  возможность  запросить  начальство  по
корабельной связи.
   - Делай свое дело, Тоби, и не задавай лишних вопросов. Ты же  прекрасно
все понимаешь. - При этом Падова вел себя прямо как отец родной,  жал  ему
руку и бросал на него многозначительные и заботливые взгляды.
   Черт побери, он всегда просто ненавидел эту фазу свободного падения,  и
годы не прибавили ему  любви  к  ней,  подумал  Инглиш.  Если  бы  не  это
хитроумное задание с его неопределенными параметрами и  высадкой  в  самую
последнюю минуту, все могло быть совсем по-другому.
   Корабль находился в состоянии свободного падения, имитируя сгорающий  в
атмосфере космический  мусор,  обломок  недавнего  космического  сражения,
продолжающий двигаться по прежней, теперь гибельной орбите. На  халианской
ремонтной базе  наверняка  заметят  его,  но  вряд  ли  они  станут  особо
беспокоиться по поводу мертвого обломка.
   Разведка донесла, что на базе  осталось  слишком  мало  сил,  способных
стереть их с лица земли во время высадки, если только халиане не привели в
порядок один из кораблей, который смог, к тому  же,  избежать  воздействия
разрушающего электронику излучения, которым  силы  Альянса  накрыли  Бычий
Глаз, как только началась битва в космосе. Но никогда ничего нельзя  знать
наверняка.
   Под лежачий камень вода не течет.  92-я  Инглиша  была  тому  примером.
Обычно к этому времени все уже  надевали  свои  шлемы,  но  в  этих  новых
системах имелись мощные источники магнитного поля, и никто  не  знал,  что
может случиться, когда контакты шлемов-Соратников  и  костюмов  замкнутся.
Поэтому все сидели с непокрытыми головами  и  каждый  старался  как  можно
лучше продемонстрировать свою готовность к бою.
   Вероятно, поэтому общий разговор не клеился, и возбуждение  десантников
не слишком бросалось в глаза.
   А может, Инглишу все это лишь казалось. Просто  он  знал  больше  -  и,
следовательно, имел больше причин для беспокойства -  чем  кто-либо,  если
конечно не считать Гранта и, быть может, Меннинг,  которые  не  собирались
покидать безопасного уюта скутера.
   И как раз в тот момент, когда он подумал о ней, Джоанна Меннинг  встала
со своего места и, согнувшись в  три  погибели  в  своем  костюме  старого
образца, начала пробираться между рядами  бронированных  колен  и  зажатых
между ними ружей.
   Она остановилась перед Сойером. От Инглиша ее отделяло всего  несколько
метров,  но  он  не  смог  расслышать,  что  она  прошептала  на  ухо  его
заместителю. Однако Инглиш  заметил,  что  она  передала  Сойеру  какой-то
черный футляр. Этого просто нельзя было не заметить.
   Инглиш принял соломоново решение не обращать на сей факт внимания,  что
бы, черт побери, он не означал. Если это имеет к  нему  хоть  какое-нибудь
отношение, Сойер все расскажет, когда  они  выберутся  из  этой  проклятой
консервной банки.
   Он вновь  вернулся  к  своим  заботам.  Определитель  Цели  шлемов  был
настроен на поиск хорьков - за тысячу метров на открытом пространстве,  за
двадцать метров сквозь любое препятствие.  Любых  хорьков  по  температуре
тела и биению сердца. Но Инглиш понятия не имел, как будут  выглядеть  эти
мишени на экране шлема.  Решив  спокойно  дождаться  того  момента,  когда
сигнальная лампа перестанет мигать, что будет означать прибытие  на  место
высадки, он вертел в руках шлем, играя откидывающимся экраном дисплея.
   Но когда Меннинг закончила свое секретное совещание с  Сойером,  Инглиш
не смог побороть искушения попробовать увеличить шансы 92-й.
   - Послушайте, Меннинг, - тихо окликнул он -  и  все  остальные  тут  же
замолчали.
   Она распрямилась насколько смогла и спросила:
   - В чем дело, капитан?
   - Если вы доставите вниз вездеходы, с меня причитается.
   - Мы вызвали их, капитан, - сказала  она,  осторожно  делая  шаг  назад
между рядами бронированных коленей, - но вы же знаете, как бывает... - Она
двинулась дальше, и Инглиш не смог разглядеть выражения ее лица.
   Голос гражданского  Наблюдателя  легко  покрыл  расстояние,  отделявшее
кабину пилота от десантников.
   - Ваши машины где-то здесь, внизу, солдат. Но зная эффективность Флота,
- добавил Грант, - шансы на  то,  что  они  находятся  в  районе  двадцати
квадратов от предполагаемого места вашего приземления таковы, что я бы  не
рискнул поставить на кон свою жизнь.
   Это были отнюдь не те слова, которые  могут  согреть  душу,  но  Инглиш
начал первый. Но все же терпеть такие издевки перед самым  боем...  Инглиш
поднялся со своей скамьи.
   Тяжелая  рука  Сойера  толкнула  его  в  грудь.  Это  могло  показаться
случайностью, просто два  человека  попытались  одновременно  подняться  в
тесноте десантного скутера, чтобы  получше  рассмотреть  кого-то  впереди.
Инглиш шлепнулся обратно на скамейку.
   Сойер был уже в середине прохода и сказал  тоном,  которым  пользовался
при подсчете убитых и на допросах:
   - Будучи нашим гражданским Наблюдателем, сэр, вы  должно  быть  знаете,
насколько правдиво утверждение, что технология хорьков отстает от нашей на
сто лет?  -  Это  был  не  вопрос,  а  замаскированная  попытка  обострить
конфликт.
   Но  это  замечание  произвело  чудодейственное  воздействие  -  Инглиш,
шлепнувшийся на свое место и с усилием убравший руку с  пояса,  где  висел
старомодный,  работающий  на  кинетическом  принципе,  но  тем  не   менее
смертоносный пистолет, был благодарен Сойеру за его вмешательство. Если он
и собирается пристрелить Гранта-Наблюдателя, то для этого у него еще масса
времени и сделать это надо либо в неразберихе боя, либо найти более вескую
причину, чем простое недовольство критикой Гранта в адрес Флота.
   Инглиш был не  единственным,  чье  настроение  резко  изменилось  после
замечания лейтенанта. Десантники принялись обмениваться  шуточками  насчет
халиан, и общая напряженность понемногу спала.
   Что было чертовски  любезно  со  стороны  Всемогущего,  где  бы  он  ни
находился, ведь они были уже совсем близко от точки высадки.
   Через две минуты красный  свет  перестал  мигать.  Инглиш  привстал  со
скамьи, засек время и заговорил:
   - Помните, мы должны захватить ремонтную базу и удерживать до тех  пор,
пока на смену не подоспеет милиция с Бонавентуры - это план А. План Б - мы
уничтожаем их и собираемся у Десяти Колец...
   - Причем с пленными, - прибавил Грант.
   - Все слышали, что сказал этот человек? - спросил Инглиш, не осознавая,
что в этот момент улыбается. - Остальные указания получите по связи. Когда
начнется торможение, подключайте ваши шлемы.
   Тут упомянутое  торможение  и  началось.  Инглиш  от  толчка  шлепнулся
обратно на скамью.
   Управляемый спуск на несколько секунд сменился  антирадарным  маневром.
Все  уже  надели  шлемы  и  проверяли  перчатки,  зарядные  сумки,  ружья,
энергетические ранцы и остальное снаряжение.
   Сквозь визор шлема  интерьер  десантного  корабля  выглядел  совершенно
по-другому, но это мало волновало Инглиша. Левый дисплей  шлема  показывал
номера и условные графические изображения  для  каждого  из  его  людей  -
голоса принятые и голоса идентифицированные: разноцветные  знаки,  которые
нельзя было неправильно истолковать.
   Сквозь световой фильтр все окружающее казалось погруженным в  полумрак,
напоминая об узких долинах Эйриша. Инглиш  отрегулировал  фильтр  и  начал
проверять настройку своих секретных каналов связи и двусторонних линий.
   -  Сойер?  -  сказал  он  без  всяких  прелюдий.  Соратник  сейчас,  же
переключил его на двусторонний канал.
   - Да, босс, - услышал он голос Сойера. Желтый указатель над цифрой  два
на дисплее показал  капитану,  что  его  помощник  задействовал  секретный
канал, разговор по которому кодировался. -  Как  вам  это  нравится?  Этот
Соратник  действительно  может  читать  мои  мысли.  Прямо  опередил   мое
намерение сказать вам, что этот  ублюдок  Грант  получит  от  меня  крайне
нелестную характеристику в рапорте, который я составлю после боя.
   - Дельта Три, нас все время записывают, -  официальным  тоном  напомнил
Инглиш своему офицеру. - Хотя это не означает, что я не согласен с вами.
   -  Дельта  Два,  сэр,  -  ответил  Сойер.  -   Заставим   этих   щенков
шевелиться... если вы конечно готовы, сэр.
   Общий канал включался так быстро, что Инглиш даже не успел среагировать
- должно быть, как написано в инструкции, Соратник получил  подсказку  его
нервных импульсов.
   И тут Инглиш услышал незнакомый голос, голос, который не слышал никогда
прежде и был бы до чертиков рад никогда его не слышать. Голос  был  ясный,
немодулированный и больше всего напоминал компьютерную систему, сообщающую
новый телефон старой подружки.
   Но голос отнюдь не сообщал никаких  данных  -  он  отдавал  приказы.  И
доносился голос не извне, а принадлежал вделанному в его шлем электронному
Соратнику, перехватившему командование. По общему каналу его  слышали  все
подчиненные Инглиша:
   - Дельта один обращается  к  "Красной  Лошади".  Приготовиться  команде
Альфа Один-Один - шестнадцать секунд, пятнадцать, четырнадцать...
   - Дьявольщина,  -  растерянно  буркнул  Сойер  по  двусторонней  линии,
позволявшей переговариваться, не выходя из общего канала.  -  Это  же  мое
дело...
   Инглиш выругался и ответил:
   - Это не я, а чертов шлем. - Дельта Один был  кодом,  зарезервированном
для  скутера.  Через  этот  канал  могли  поступать  приказы  со  стороны,
замечания Наблюдателя и разведданные от Джоанны Меннинг. Не теряя  времени
на возню с дисплеями, Инглиш хлопнул по переключателю  секретной  линии  и
удостоверился в том, что она задействована.
   - Подождем до того момента, когда окажемся на поверхности, Сойер. Любая
штуковина, изготовленная в Альянсе, должна иметь выключатель.
   - Чертовски надеюсь,  что  так,  -  буркнул  Сойер  и  поднялся,  чтобы
проверить канаты. Мастер по  прыжкам  открыл  люк  отсека.  -  Кому  нужен
командир, которого нельзя в случае чего ненароком прикончить.
   Инглиш ничего не ответил. Он приводил в порядок собственные чувства, не
желая десантироваться в таком раздражении. Он убеждал себя,  что  Соратник
не стал бы вмешиваться, если бы они с Сойером действовали так, как обязаны
были действовать - быстро и не рассуждая. Он  сконцентрировался,  стараясь
успокоить пульс и замер, пытаясь угадать каждый последующий шаг исчезающих
в люке десантников, пока не настал его черед ринуться с реактивным  ранцем
навстречу тому, что поджидало его на Бычьем Глазе.


   Инглиш вовсе не был любителем острых ощущений  и  не  испытывал  особой
тяги к прыжкам с реактивным ранцем и тяжелым снаряжением из  низколетящего
скутера. Немного помогало только то, что сила тяжести на Бычьем  Глазе  на
одну восьмую меньше, чем на его родной планете. Кроме того, кругом  стояла
темень, как в желудке у хорька, и Инглиш собрался было записать одно  очко
в пользу Джоанны Меннинг.
   Собирался до тех пор, пока они с Сойером не приземлились в  назначенном
месте и не обнаружили, что в пределах чувствительности сенсоров  шлема  не
видно ничего,  даже  отдаленно  напоминающего  командирский  джип.  Ручной
сканер тоже слепо мерцал пустым  экраном.  Поэтому  Инглиш  отобрал  очко,
авансированное было Меннинг.
   Значит, пока что счет один-ноль: халианам ноль, "Красной Лошади"  ноль,
разведке Флота ноль и командованию "Восьми Шаров"  один  -  поскольку  они
проделали  дьявольскую  работу,   разбросав   ударную   группу   по   всей
координатной сетке.
   Инглиш и Сойер находились в постоянном контакте со всеми бойцами  92-й.
Каждая пара или тройка десантников оказалась точно в том месте, где должна
была оказаться. Десантники видели как раз то, что и  должны  были  видеть.
Единственная неприятность состояла в том, что эти чертовы шлемы вели людей
по графику с нечеловеческой дотошностью, и раздающийся в ушах компьютерный
голос действовал на  нервы  десантникам,  обычно  не  отличающихся  особой
впечатлительностью.
   Однако  в  руководстве  ничего  не  было   сказано   о   деморализующем
воздействии на психику того обстоятельства, что  какая-то  машина  говорит
тебе когда ложиться, а когда бежать, когда поворачивать направо,  а  когда
налево, когда и куда целиться.
   И к тому времени, как Омега  ввязалась  в  перестрелку,  все  были  так
напряжены, что Инглиш решил отнять  очко,  которое  он  мысленно  присудил
Гранту.
   Они с Сойером с трудом пробирались по колено в грязи, которая в окуляре
прибора ночного видения походила на  свернувшуюся  кровь.  Каждый  из  них
прослушивал одновременно общий и  индивидуальные  каналы  связи,  так  что
командиры  могли  слышать  тяжелое  дыхание   и   проклятия   каждого   из
десантников. Поэтому услышали и то, как все стихло, когда Омега  попала  в
переделку.
   Вся эта хваленая техника вместе с Соратником оказалась не  в  состоянии
обеспечить голографическое изображение на том же  уровне,  что  и  старое,
надежное оборудование, к которому привык Инглиш. Он попробовал пошарить  в
эфире, но так и не  смог  отыскать  того,  что  его  интересовало.  Вконец
рассвирепев, он рявкнул, не обращаясь ни к кому конкретно:
   - Может эта  чертова  система  показать  мне,  что  творится  там,  где
находится Омега?
   Ба-бам!  Перед  глазами  тут  же  возник  расщепленный  надвое   экран,
показавший то, что  видели  два  десантника  группы  Омега.  Но  экран  не
позволял  видеть  такие  пустяки,  как  то,  что   творится   под   ногами
десантников. Инглиш чертыхнулся. Где, черт побери, он вообще  находится  и
что делают остальные его люди.
   Ослепший и ошарашенный, он споткнулся и упал на колени.
   - Капитан, с вами все в порядке? - раздался в наушниках голос Сойера.
   Сознавая, что все,  что  он  сейчас  скажет,  будет  записано  и  позже
подвергнуто скрупулезному  анализу,  Инглиш  очень  медленно  и  осторожно
произнес:
   - Дельта Три, со мной все в порядке. Если не считать  того,  что  я  ни
черта  не  вижу,  кроме  того,  что  видит  Омега,  вступившая  в  бой   с
неприятелем. В основном деревья и вспышки выстрелов. Я собираюсь отключить
эту систему и, насколько это возможно, вернуться к  моему  старомодному  и
отсталому оборудованию. От него  я,  по  крайней  мере,  знаю  чего  можно
ожидать.
   Тяжело дыша, Инглиш сидел в грязи и прислушивался к стуку  собственного
сердца,  которое  в  этот  момент  звучало  громче,  чем  двадцать  других
источников звуков, которые отслеживала командная система.
   Когда трясущимися пальцами он  отыскал  наконец  нужный  переключатель,
отключил голографический экран и получил возможность видеть, что  творится
перед его носом, Сойер сказал:
   - Сэр, вы не слышали, что Омега докладывает об этой перестрелке?
   - Нет, я был слишком занят  этими  проклятыми  игрушками,  -  пробурчал
Инглиш.
   - Они говорят, что не могут засечь врага. У них такое впечатление,  что
их атакуют невидимки, роботы или что-то  в  этом  роде.  Масса  выстрелов,
вспышек - но ни одного халианина.
   - Что за черт? - скользя по грязи, Инглиш поднялся на ноги. -  Что  еще
за невидимки?
   Через прозрачный щиток шлема, пересеченный координатной сеткой,  Инглиш
увидел фаталистически пожимающего плечами Сойера -  вернее  его  огромный,
зловещий силуэт на фоне просветленного с помощью электроники ночного неба.
В одном направлении небо было немного светлее.
   - Не знаю, сэр. Похоже, мы влипли в какую-то передрягу. Надо выяснить в
чем дело.
   - Сейчас, только просканируем этот квадрат для записи, Сойер. -  Инглиш
медленно начал крутиться на месте вокруг  своей  оси,  методично  сканируя
окружающую  местность  сверхчувствительным   прибором   ночного   видения.
Совершив  полный  оборот,  он  отчетливо  произнес.  -  Нет,   вы   только
посмотрите,  сержант...  то  есть  лейтенант   Сойер.   Аппаратура   шлема
показывает полное отсутствие халиан в этом  районе.  Давай-ка  поспешим  в
квадрат тридцать восемь.
   И Инглиш, не обращая  внимания  на  болтающееся  на  груди  АПОТ-ружье,
направился в сторону, где на фоне ночного неба отчетливо сверкали огненные
вспышки - туда, где Омега сражалась с невидимым врагом.
   Перекрывая бормотание динамика, по выделенному  каналу  ворвался  голос
Сойера:
   ...послушайте, мне это дерьмо совсем не  нравится.  Почему  бы  нам  не
попросить скутер произвести рекогносцировку?
   - Потому что они и так слышат нас, старина, - ответил Инглиш с огромным
удовольствием представляя себе, что сейчас делается  на  борту  десантного
скутера. - И они лучше нас знают, что здесь творится. Ты хочешь,  чтобы  я
попросил о разведывательном полете? Если он так необходим, то почему тогда
Дельта Один не попросил об этом?
   В левом  верхнем  углу  щитка  шлема  Инглиша,  на  контрольной  панели
переговорного устройства  появился  фиолетовый  указатель.  Похоже,  Сойер
знает это оборудование куда лучше, чем он сам. "Хорошо,  если  разговор  в
этом фиолетовом режиме на записывается",  -  отстраненно  подумал  Инглиш,
вслушиваясь в слова Сойера.
   - Тоби, этот Грант - просто грязная свинья; ради того,  чтобы  доказать
свое, он с легкостью бросит нас гнить здесь. А  мы  ведь  даже  не  знаем,
какой результат  ему  нужен  -  положительный,  отрицательный  или  что-то
третье.
   - Я не могу переключить свой канал на твою линию,  -  предупреждающе  и
осторожно ответил Инглиш.
   - Вот здесь, - Сойер потянулся к нему и переключил тумблер. Его рука  в
перчатке задержалась на груди Инглиша. -  Меннинг  сунула  мне  плазменное
ружье, армейское. Не странно ли?
   Надеясь, что фиолетовый  цвет  означает  именно  то,  что  предполагает
Сойер, Инглиш ответил:
   - Она хочет, чтобы ты застрелил его?
   - Нет, она хочет, чтобы я вернулся живым.  Ты  же  знаешь,  Джоанна  не
способна нарушить устав. Она ничего мне не сказала.
   - Вот как?
   - Ладно, ладно, я ведь не говорю,  что  это  правильно.  Но  он  просто
вытирал об нее ноги, даже самое большое начальство не  должно  вести  себя
так с подчиненными.
   - Полегче, Сойер. Ничего с ней не случится. Кроме того, об меня он тоже
вытирал ноги, да еще перед Падовой, так что я сочувствую вам. Но  они  там
все такие. Да и она тоже не лучше, вспомни. Все они  требуют  от  человека
невозможного и полагают, что в этом и состоит их долг.
   - Она не дала бы мне плазменное ружье, если бы наши  дела  не  были  бы
совсем плохи.
   - Эй, парень, мы в зоне войны. Здесь дела всегда плохи, иначе нас здесь
и не было бы. Чего ты хочешь? Чтобы я вызвал их сюда, так что ли?
   - Кого, Джоанну?  Да  нет  же,  черт  побери!  Просто  я  подумал,  что
поскольку все это задумал этот  Наблюдатель,  он  тоже  должен  находиться
здесь и наблюдать, рискуя своей шкурой вместе со всеми нами.
   - Я подумаю, что можно сделать. Но  должен  тебе  сказать,  я  от  души
надеюсь, что ты действительно знаешь, как обращаться с  этими  фиолетовыми
указателями.
   - В арсенале этого человека нет ни одной следящей системы,  которая  бы
не имела блокировки.
   - Т