скивал свежими заплатами, новые электронные модули были  вмонтированы
в закопченные корпуса вместо сгоревших. Шлем тоже заменили. На нем не было
имени, Инглиш просто вставил туда персональные файлы и микросхемы приборов
электронного слежения.
   Он никак не мог решить, кто больше выиграл: Дельта  Один,  с  удобством
разместившийся в новеньком корпусе, или ставший анонимом Дельта Два. Рядом
с фармацевтиком к запястью был  подвешен  пистолет.  Единственный  предмет
снаряжения, который не пришлось  чинить  после  этого  жаркого  субботнего
денька.
   Невесть откуда выскочила женщина-доктор, отгородив Инглиша и Сойера  от
кислородной палатки, где с лоснящимся  от  мазей  лицом,  весь  в  бинтах,
подключенный к сложной жизнеподдерживающей установке лежал Ковач.
   Не поднимая визора, Инглиш принялся тестировать свой  новый  шлем.  Для
начала он выдал изображение на наружный экран  -  так,  чтобы  было  видно
доктору. И перед ней загорелась предостерегающая надпись: ПРЕДУПРЕЖДАЮ:  Я
НАХОЖУСЬ ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ ЗАДАЧИ И НАДЕЛЕН СООТВЕТСТВУЮЩИМИ
ПОЛНОМОЧИЯМИ.
   Он видел, как женщина гневно жестикулирует, шевеля губами.  Слушать  ее
не хотелось, поэтому капитан, не включая звука,  просто  протянул  руку  в
перчатке, схватил ее за плечо и отшвырнул в сторону.
   Какого черта она путается под ногами, когда пропали без вести Мэннинг и
Клиари?!
   Когда случается такое, человек способен на все.
   - Сойер, разберись пока с ней, хорошо?
   А доктор все не сдавалась. Она снова выросла на пути  капитана,  этаким
ангелом-хранителем во  плоти.  Вернее,  Инглиш,  борясь  с  искушением  ее
пристрелить, внушал себе, что перед ним ангел-хранитель Ковача.
   - Сэр... Тоби, делай то, что собирался.
   - Хорошо.
   Дрожащей рукой в перчатке Инглиш откинул край материи. И  включил  звук
на полную мощность. Тут же в наушниках раздался предупредительный сигнал -
нарушение лечебного режима. Вот уж чего ему совсем не  хотелось,  так  это
уменьшить шансы Ковача на выживание.
   Похоже, майор лежал без сознания. Инглиш отошел чуть в сторону,  поднял
визор и заговорил:
   - Ник, мне нужен коммуникатор - помнишь, такой черный? Где он? Ник,  ты
слышишь меня?
   Чудовищно распухшие веки Ковача дрогнули. Инглишу показалось,  что  под
ними беспокойно забегали глаза. Потом  чуть  шевельнулись  пальцы.  И  тут
майор издал звук, который невозможно забыть.
   Нельзя стыдиться животной боли, прорывающейся наружу, несмотря  на  все
ваши усилия. Но Ковач не стонал. Нет, он пытался что-то сказать.
   Инглиш наклонился над раненым так низко, что его обдало  запахом  гноя,
обгорелого мяса, кала и черт знает чего  еще.  Зрелище  было  невыносимым,
хотелось закрыть глаза, и невозможно было закрыть их.
   - Вспомни, Ник,  -  уговаривал  он,  -  такая  черная  коробочка.  -  В
переговорном устройстве раздался голос Сойера: - Тоби,  эта  штука  уже  у
меня. Не мучай его. Доктор говорит, ты занесешь туда микробы, и организм с
ними не справится.
   Ну что же: семь бед - один ответ.  Главное,  что  коммуникатор  у  них.
Инглиш  отошел  от  палатки,  стараясь  соблюдать  указания  доктора:  "Не
дотрагивайся ни до чего, болван!"
   Доктор злобно швырнула черный коммуникатор в его раскрытые ладони, всем
видом показывая, что ее совершенно не интересует эта чертова штука.
   Для медперсонала  игрушки,  которыми  забавляются  военные,  ничего  не
значат.
   - Он поправится, доктор? - спросил Инглиш.
   - Смотря что  под  этим  подразумевать,  -  ответила  женщина,  сердито
наморщив лоб. - Будет ли он годен  к  военной  службе?  Не  уверена.  Если
только когда-нибудь, очень не скоро. Но совсем здоровым он уже  не  станет
никогда. Надеюсь, никому из вас в ближайшем будущем не  понадобится  такая
операция.  На  Охотников  за  Головами  мы  истратили  почти  весь   запас
трансплантируемых органов, поставляемых камикадзе.
   - Это что, угроза? - мягко спросил Инглиш  через  переговорную  трубку,
при этом так поляризуя забрало, чтобы оно стало плоским и черным.
   - Нет... капитан. Это - предупреждение.  У  нас  заканчивается  плазма,
синтетическая кожа и органы для  трансплантации.  Скоро  их  не  останется
совсем, если только кто-то из ваших друзей не погибнет, избежав  при  этом
мощного микроволнового излучения, и органы его сохранят свои функции.  Так
что не усложняйте нам жизнь. Мы еще пригодимся. Уяснили, капитан?
   - А не пошла бы ты в задницу? - любезно поинтересовался Инглиш, помахав
рукой, как бы указывая направление - при других обстоятельствах он  просто
съездил бы доктору по физиономии.
   - Позвольте заметить вам, сэр, вы сами на это напросились.
   - Если бы только на это, -  бросил  Инглиш  на  ходу,  покидая  палату.
Спустя некоторое время капитан и его ординарец уже подходили к палубе, где
размещался  разведотдел.  -  Давай  попробуем  выяснить,  кто   настраивал
коммуникатор на трансляцию сообщений от Ника.
   - Дружище, ты что - мысли мои читаешь?
   - Взгляни-ка на эту штуку.
   Перебрасываясь репликами, они шли по бесконечным переходам и  служебным
помещениям. Местному персоналу не часто приходилось видеть спецназовцев  в
скафандрах. Но люди из Электронной Разведки пользовались  полной  свободой
передвижения. Только теперь Тоби Инглиш  понял,  сколько  привилегий  дает
принадлежность к СЕРПА.
   Благодаря могущественной СЕРПА, стоявшей за ним, он сам не заметил, как
попал на командный пункт,  на  котором  размещались  ТК.  Оставайся  здесь
Клиари, все было бы в порядке. Коммандос как-нибудь сами добрались  бы  до
головорезов Ника...
   И тут наконец он понял, что, не  отправься  туда  Клиари  и  Мэннинг  с
оружием ближней поддержки, никто из подразделения Ковача не остался  бы  в
живых. От этой мысли у него даже в глазах потемнело, и он едва не  налетел
на пульт.
   Пропавшие без вести... Черт!
   Сойер уже собрался было снять шлем, но Инглиш остановил  его.  Простому
смертному  командный  пункт  показался  бы  восьмым  чудом  света.  Однако
коммандос, сутки за сутками проводящих на станции  электронного  слежения,
этим не удивишь. Но, бесспорно, это самый лучший командный пункт на Флоте.
   Они слонялись по помещению минут пять, пока кто-то удосужился спросить,
что им нужно.
   - Вот эту штуку я нашел у моего друга. - Инглиш показал коммуникатор. -
Мы хотим знать, как она у него оказалась и кто получал радиосигналы. СЕРПА
нужен немедленный ответ от всех технических служб.
   Это их расшевелило. Все-таки в штабных  учреждениях  Флота  дураков  не
держат.
   Кто-то принес микрочип.
   - Вот, сэр. Здесь  использовался  код  СЕРПА.  Существует  только  один
экземпляр. - Тусклые глаза говорящего старались рассмотреть лицо  Инглиша,
скрытое забралом. "Напрасно стараешься, приятель, - подумал капитан, -  ни
черта ты не сможешь вынюхать. Ни кто я такой, ни что я ищу. Не твоего  ума
это дело".
   - Как насчет того, чтобы  посидеть  в  офицерском  клубе?  -  предложил
Инглиш Сойеру по двустороннему переговорному устройству. - Пошлем кое-кому
весточку через эту штуку и посмотрим, что будет дальше.
   - Если это тот, кого ты подозреваешь, захочешь ли ты  мирно  распить  с
ним рюмку-другую?
   - Нет. Но сегодня нам нужно  побыть  в  людном  месте,  хотя  бы  часть
вечера. Суббота  как-никак.  А  война  в  самом  разгаре  -  всякое  может
случиться.
   Убийство Гранта из АСР было делом нешуточным. Лучше не обсуждать его  с
включенной аппаратурой. Слишком много существует способов  восстанавливать
стертые фрагменты записи. Восьмая Шаровая Команда, подразделение Гранта, в
этом деле собаку съела. Они сами составляли технические руководства на эту
тему.
   А посему не было  места  удобнее  и  безопаснее,  чем  шумный,  залитый
неоновым светом офицерский бар. Инглиш устроился  под  мигающей  вывеской,
издававшей достаточно треска, чтобы создать  помехи  любому  записывающему
устройству, за исключением считывающего с губ сканера, подключенного к ИИ.
И говорил лишь когда подносил ко рту пивную кружку.
   Понадобилось совсем немного времени,  чтобы  составить  план  действий.
Ведь оба были опытными убийцами, натренированными Командой Восьмого Шара и
специально оснащенными Межведомственной Службой Поддержки.
   Сойеру не помешало бы сейчас побриться. Так же как и Инглишу... Капитан
сидел  с  затуманенным  взглядом,  упрямо  пытаясь  нащупать  на   корпусе
коммуникатора  хоть  какую-то  подсказку,  прежде  чем   выйти   в   эфир.
Неизвестно, примут ли его сигнал. И кто примет. Чип, добытый в штабе,  так
и не дал на это ответа.
   - Может быть, отнесем  эту  штуку  в  расположение  92-й  и  попытаемся
вскрыть там, а потом уже...
   -  Попробуй  ты,  Сойер,  -  перебил  Инглиш,  протягивая  коммуникатор
лейтенанту.
   Корпус прибора был маленький, продолговатый и холодный.
   - Телекоммуникатор ни с  чем  не  спутаешь.  Имея  такую  штуку,  можно
переговариваться через всю  Вселенную,  но  этот  для  подобной  связи  не
настроен. Он передает сигналы на "Хэйг". Иначе как ТК получила  бы  сигнал
бедствия от Ковача?
   Они собирались убить Гранта. Но вначале хотели вывести  его  на  чистую
воду.
   - Попробуй ты, - предложил Инглиш.
   - О'кей, сэр. - В слабом освещении капитан видел зрачки  Сойера  -  две
поблескивающие черные точки.
   -  Говорит  лейтенант  Сойер  из  Девяносто  второй  роты   Электронной
Разведки.  Нам  нужно  встретиться.  Повторяю,   нам   нужно   встретиться
конфиденциально.  Лучше  всего  на  "Хэйге".  Подробности   при   встрече.
Заканчиваю связь.
   Попытайся сейчас Инглиш пройти на секретный объект,  при  идентификации
его личности по радужке глаза и дактилоскопическим узорам  ИИ  обязательно
выявил бы повышенное содержание психотропных средств в организме.  Капитан
понимал это, но не желал себя ограничивать. Так же, как и Сойер.
   У них хватило ума попытаться выманить Гранта в бар. Коммандос из  СЕРПА
имели право в случае необходимости нарушать субординацию.
   На коммуникаторе не загорелось ни  одной  лампочки,  он  оставался  все
таким же безмолвным и холодным.
   А перед самым закрытием кто-то зашел в бар, огляделся вокруг и,  ничего
не заказав, вышел.
   - Видел? - спросил Сойер.
   - Да. - Инглиш невольно  потрогал  кинетический  пистолет,  висящий  на
боку.
   - Я  тебя  предупреждал,  -  пробормотал  захмелевший  Сойер,  чувствуя
тяжесть на сердце, - не такие они дураки, чтобы позволить нам  подстрелить
эту свинью.
   Инглиш уже дважды побывал в туалете - никто не выполз из-под  писсуара,
чтобы назначить встречу.
   - Пойдем, - наконец сказал он, поднимаясь со стула.
   Значит, Грант не собирается приходить сюда. Придется  придумать  что-то
похитрее.
   Но стоило  десантникам  выйти  из  бара,  как  с  обеих  сторон  к  ним
подступили парни в штатском.
   - Вы из Электронной Разведки?
   - Да, - подтвердил Инглиш. - А в чем дело?
   - Через двадцать минут вам предстоит пройти инструктаж  в  разведотделе
относительно нового задания.
   "Ну что же, этого следовало ожидать", - подумал капитан.
   Оба парня были чисто выбриты, выглядели дружелюбно, даже беспечно.
   - Не могли бы вы пройти с нами...
   Хорошо еще, что они не попытались  разоружить  Инглиша.  Не  в  том  он
сейчас был настроении.
   Инглиш с трудом сдерживал себя, глядя на беспечно болтающиеся на  поясе
шлемы конвоиров. Но разделаться с ними - значит, не добраться до их босса.
Приходилось покорно идти. Слишком уж дорого 92-й обошелся Грант.
   По дороге на палубу, где размещался разведотдел, Инглиш  убеждал  себя,
что Грант просто  не  посмеет  показаться  на  глаза  пехотинцам.  Но  вот
провожатые остановились у двери какого-то кабинета.
   - Сюда, сэр.
   Нельзя сказать, что в этот момент Инглиш  в  полной  мере  ощущал  себя
"сэром".
   За дверью ждал Грант. Он сидел за столом, подстриженный по  моде  своих
родных мест, с довольной улыбкой кота, забавляющегося с мышкой.
   На запястье Наблюдателя красовался неизменный красный шнурок.
   Инглиш знал, что проиграет, если позволит Гранту заговорить первому.
   Сойер же рассуждал  теперь  более  трезво.  Быть  хладнокровным  всегда
труднее,  чем  дать  выход  накипевшим  чувствам.  Но  у  лейтенанта  было
достаточно времени, чтобы остыть.
   - Хочу поручить вам  одну  операцию,  ребята,  которая...  -  заговорил
Грант.
   ...Инглиш не помнил, как в руке у него оказался кинетический  пистолет.
И целился ли он.
   Не помнил, как, плавно нажав на спусковой крючок, выстрелил в  человека
в скафандре, сидящего за столом напротив него.
   Дальше  события  развивались  стремительно.  В  памяти  остались  люди,
бросившиеся к  ним  из  коридора,  и  выражение  безграничного  страдания,
застывшее на лице  Сойера.  Замелькали  стены,  полы,  кулаки  и  рукоятки
пистолетов. Потом сквозь пелену  проступило  лицо  психиатра,  укоризненно
произнесшего:
   - Вы на редкость неудачно выбрали время, капитан Инглиш.  Сражение  уже
закончено.
   Инглиш не знал, что означает эта фраза. Да и не особенно  интересовался
- слишком он был измотан. Капитана мучила  бессонница.  Стоило  задремать,
как ему являлись пропавшие без вести.
   Ему так и не  позволили  увидеться  с  Сойером.  Получи  капитан  такую
возможность, он с большей охотой разговаривал бы с этими парнями. А сейчас
ему никого видеть не хотелось - за исключением Гранта.
   Да, вопреки его ожиданиям, Грант остался жив.  Спустя  некоторое  время
руководитель шпионского ведомства  вошел  в  электронную  камеру  Инглиша,
уселся по другую сторону перегородки и спросил:
   -  Ну  что,  поостыл  малость,  капитан?  Тогда  давай  поговорим.   Ты
по-прежнему нам нужен. Я притворюсь, что ничего не произошло, если  и  ты,
со своей стороны, сделаешь то же самое.
   - А все-таки я тебя продырявил, - сказал Инглиш  хрипло.  Босс  шпионов
двигался слишком скованно: наверняка ему наложили швы. В одном Инглиш  был
уверен - сидящий перед ним человек ранен.
   Забыть все? Забыть пропавших без вести?  И  Ковача,  зажавшего  в  руке
телекоммуникатор? Возможно ли такое?
   - Инглиш, я пытаюсь тебе втолковать, что мы не враги.
   -  Значит,  я  очень  непонятливый.  Пусть   мое   дело   рассматривает
военно-полевой суд. Но, допустим, я поверил вам. Что тогда?
   - О'кей, - произнес  Грант  таким  же  ровным  голосом,  каким  дикторы
зачитывали сводки новостей. - СЕРПА хочет, чтобы ты  воевал  дальше.  И  я
этого хочу. Но сначала нам придется договориться...
   - Мне наплевать, выпустите вы меня отсюда или нет. Ты ведь получил  мое
послание. Я хочу выспаться, а заснуть не могу, потому что мои люди пропали
без вести! Так что найди другого  дурака  и  учи  его  обращаться  с  этой
чертовой аппаратурой, на которой вы все просто помешались.  Вы  хоть  сами
это понимаете?
   - Понимаем. Я уже говорил, мы сейчас в  сложном  положении.  Сойер  уже
согласился на наши условия. Пора бы и тебе сделать то же самое.
   - А каковы ваши условия?
   - Тебя не тронут, приятель, и ты опять отправишься воевать. Чистеньким.
Никто не станет задавать лишних вопросов. Все будет, как прежде. Если тебе
не терпится застрелить настоящего  врага  рода  человеческого,  я  подберу
подходящую кандидатуру.  Но  чуть  позже.  Хотя  я  уже  сейчас  считаю  -
недоразумение,  произошедшее  между  нами,  носило  личный  характер  и  к
служебным делам никакого отношения не имеет.
   - Я пробыл в этой дыре... - И вправду, сколько же  он  здесь  просидел?
Трудно сказать. Не так уж долго, должно быть, если до сих пор нужен  им  в
качестве командира 92-й роты. А с другой стороны,  достаточно,  чтобы  его
хватились. Он покачал головой.
   - Так что, Инглиш, - "да"?
   - Не знаю. А как поживает Ковач?
   - "Да" или "нет", ковбой? Учти, второй раз мы спрашивать не будем. Если
мне придется снять тебя с должности,  считай,  что  ты  покойник.  А  если
выберешься из этой истории, мы вместе подумаем  над  всеми  проблемами.  И
недавний эпизод, как я уже сказал, будем считать досадным недоразумением.
   "А Грант, оказывается,  крепкий  орешек,  -  нехотя  признал  про  себя
Инглиш. - Я-то думал, что боевые действия прекратились".
   - Я не могу продолжать разговор  до  тех  пор,  пока  ты  не  дашь  мне
положительного ответа, капитан.
   - Считай, что я его дал, -  нехотя  процедил  Инглиш,  тяжко  вздохнув.
Конечно, хорошо, если он получит свободу. Капитан уже скучал по Сойеру.  И
даже по своему Дельта.  Хотя  все  его  существо  восставало  против  этой
сделки. - Но учти - я обязательно разыщу своих без вести пропавших.
   - Я и сам на это надеюсь, Инглиш. А теперь, если у тебя  есть  вопросы,
задавай.
   Черт побери, да что же нужно  такое  натворить,  чтобы  выйти  из  этой
проклятой войны? Ему это пока не удалось. Хотя, нет, здесь дело в  другом.
Девяносто вторая рота - слишком ценное подразделение, чтобы его  лишаться.
Личные мотивы не играют здесь никакой роли, как признал сам Грант.
   Осознав  это,  Инглиш  почувствовал  собственную  незначительность.   В
следующий раз, когда он отправится охотиться за людьми, у него  это  лучше
получится. Но охотиться он будет за пропавшими без вести.
   "Где-то очень далеко отсюда находятся Клиари и Мэннинг.  Они  наверняка
живы", - говорил себе Инглиш. И если он сумеет добраться до них,  то  игра
стоит свеч. Никто другой не станет сейчас искать двух пропавших женщин - у
Флота есть задачи поважнее.
   Капитан взглянул на человека, которого совсем недавно пытался убить,  и
не увидел, ничего,  кроме  облегчения  в  ясных,  светящихся  умом  глазах
Гранта. А когда начался инструктаж по предстоящей  операции,  Тоби  Инглиш
окончательно убедился, что его не надули.
   Он  покидал  тюрьму  свободным  человеком,  о   чем   свидетельствовала
карточка, вложенная в бумажник. Его слишком ценят и боятся потерять  -  по
крайней мере пока идет война.
   Уже вернувшись на техбазу морских пехотинцев, он узнал,  что  пробыл  в
камере-одиночке всего сорок восемь часов. Поприветствовав небрежным жестом
сотрудников  наземного  техобслуживания,   приводящих   в   порядок   свое
оборудование, он отправился за скафандром.
   В шлеме, подвешенном на крючке, лежал черный коммуникатор. Точно  такой
же, какой был у Ковача. А может быть, тот самый.
   Но на этот раз Инглиш знал, что с ним делать.
   - Здравствуйте, сэр, - раздался у него за спиной голос  Сойера.  -  Как
отдохнули?
   - Так себе. - Он обернулся и растянул губы в угрюмой усмешке. - Собирай
личный состав. Через сорок минут - инструктаж.
   - Ну и ну! - Сойер присвистнул. - Слушаюсь, сэр.
   Глядя вслед лейтенанту, Инглиш отметил про себя, что в походке и осанке
Сойера сквозила прежняя тяжеловесная грация крупной собаки. И только глаза
выдавали лейтенанта: во взгляде затаились боль и неуверенность.
   Но во время войны случаются издержки. Иначе чем объяснить, что  капитан
Инглиш сейчас здесь и сражается с механизмами,  начиненными  искусственным
разумом.
   Клиари, милая... Мэннинг. Я делаю это ради вас.



ИНТЕРЛЮДИЯ

   Военный кодекс

   Статья XXXVIII
   Все документы, хартии, транспортные накладные, паспорта, а также  любые
иные бумаги, находящиеся на борту захваченного судна и взятые  в  качестве
трофеев, должны быть надежно защищены, и  командир  корабля,  захватившего
трофей, должен отправить оригиналы полностью и в подлинниках  в  Верховный
трибунал Адмиралтейства...

   Статья XXXIX
   Никто из лиц, перечисленных в настоящем Акте, не  имеет  права  изымать
часть трофеев или  кораблей,  захваченных  в  качестве  трофеев,  а  также
товаров  и  ценностей  -  кроме  тех  случаев,  когда  это  требуется  для
обеспечения безопасности или  для  обеспечения  действий  судов  в  период
войны...


   Обломки погибших кораблей казались случайным мерцанием  в  небе  Халии.
Когда   интенсивность   боевых   действий   возрастала,   яркие   прочерки
уничтоженных судов, метеорами проносившихся по небу,  становились  обычной
картиной.
   Попытка адмирала  Ду