акопители  и  все,  напоминающее  навигационное
оборудование. Мы не собираемся ничего уничтожать, наоборот...
   Резак замолчал. В дверях появилась женщина, из-под ее  рабочего  халата
выглядывала  форма  с  командирскими  нашивками,  за  ней  следовали  двое
мужчин-техников, тихо переговаривавшихся друг с другом.
   Охотники  обернулись,  разглядывая  вошедших.  Сержант  Брэдли  скорчил
недовольную мину.
   - ...наоборот, нам нужно получить информацию и скрыться  до  того,  как
враг взорвет там все к чертям. У  нас  будет  только  17  минут.  Еще  раз
повторяю - только 17 минут. Каждый, кто...
   Трио в рабочих халатах жестами попросило десантников  освободить  часть
палубы.  Один  из  техников  вытащил  из  сумки  какой-то  инструмент   и,
опустившись на колени,  начал  устанавливать  его  на  палубе,  озабоченно
нахмурившись. Остальные склонились  над  ним.  Женщина  что-то  недовольно
проворчала.
   - ...позабудет о цели операции, будет отвечать лично передо мной.
   - И он пожалеет, что родился  на  свет,  -  добавил  Брэдли.  В  голосе
сержанта содержалось немало яда, очевидно,  бравый  вояка  счел,  что  его
командир говорит недостаточно грозно.
   Ковач собрал своих людей прямо в  десантном  модуле  по  очень  простой
причине. Среди всех помещений огромного  штабного  комплекса  только  сюда
можно было запихнуть сотню десантников и быть уверенным, что  их  разговор
не будет прослушиваться. К сожалению, модуль все еще проходил  контрольное
тестирование, и потому приходилось мириться с  бандами  техников,  которые
проверяли оборудование.
   Десантники не  возражали,  ведь  они  сами  и  будут  использовать  это
оборудование в гуще врагов. Но от этого неудобств не становилось меньше.
   Ковач  нажал  кнопку  на  специальном  пульте,   который   получил   от
высококвалифицированного  специалиста  по  технической  поддержке   Флота.
Система работала на удивление хорошо. Круглая  переборка,  окружавшая  его
людей,    исчезла,    уступив    место    искусственно    смоделированному
голографическому изображению внутренностей базы,  которую  они  собирались
штурмовать.
   - Мы высадимся внутри одного из доков. - Одновременно с голосом  майора
раздался грохот молотка где-то над головой. -  По  всей  вероятности,  там
есть искусственная атмосфера, но на всякий случай у вас будут  кислородные
маски.
   Оба техника встали и направились обратно к люку - темному  треугольнику
с закругленными углами, находящемуся чуть ниже  голографической  картинки.
Женщина последовала за ними. По дороге она остановилась, чтобы бросить еще
один хмурый взгляд на палубу корабля.
   - Защитные костюмы будут?  -  спросил  Лаурел,  начальник  отделения  в
третьем взводе.
   - Взвод огневой поддержки  будет  в  костюмах.  Его  задача  обеспечить
безопасность десантного модуля. Остальные налегке. Мы разделимся на группы
по три человека. У каждой группы будет конкретная задача - что искать, и я
не хочу, чтобы вы хватали первое, что попадется под руку.
   Что-то  громко  хлопнуло  между   стенками   корпуса.   Голографическое
изображение померкло, а  потом  разом  исчезло  вместе  со  светом.  Через
секунду-все вернулось на место - сначала голограмма, а потом и  освещение.
Кто-то из десантников тихо выругался.
   Капрал Синкевич, самая высокая, и, вполне возможно, самая  опасная,  и,
вне всяких сомнений, самая стойкая из бойцов 121-й роты, лениво откинулась
назад. Она  оперлась  спиной  о  перегородку  и  исчезла  за  изображением
какого-то коридора на станции врага.  Капрал  уже  поняла,  что  предстоит
"Охотникам" на этот раз, а детали операции мало  ее  интересовали.  У  нее
была одна забота - прикрывать спину Ковача и  следить  за  тем,  чтобы  он
каждый раз возвращался из боя живым. Все остальное мало для нее значило.
   - Сэр, - обратился к Ковачу  один  из  новобранцев  по  фамилии  Бомин.
Парень служил в десанте уже пять лет, но это была его  первая  операция  с
"Охотниками".
   - Сэр, я внимательно осмотрел корабль, и вот какая штука - на  нем  нет
двигателей. Вообще нет.
   - Корабль, - жестко отрубил Ковач, - это не ваше дело.  Корабль  просто
доставит нас туда, а потом вернет обратно. Все слышали?
   После грозных слов начальства полагалось воцариться тишине, но на  этот
раз традиция была нарушена.
   - Может быть, вернет обратно, - раздался чей-то недовольный голос.
   - Послушайте, вы! - прорычал Ковач. Он  вынужден  был  говорить  жестко
потому, что все десантники хорошо понимали, куда они вляпались на сей раз,
и, если немедленно не взять ситуацию под контроль, случится беда.
   - Если среди вас  есть  такие,  которым  надоело  испытывать  судьбу  в
штурмовой роте, можете подать прошение о переводе прямо сейчас.  Я  никого
не держу. Хотите быть поварами?  Набирать  рекрутов?  Пожалуйста!  Скажите
только слово.
   Все  молчали.  Большинство  десантников  сидели,   опустив   головы   и
разглядывая что-то у себя под ногами.
   "Это хорошие ребята, самые лучшие из всех. Они и в преисподнюю полезут,
если он отдаст такой приказ. И не только потому, что командир полезет туда
вместе с ними. Они сделали бы это и в одиночку".
   Снова взревел резак, вгрызаясь в переборку где-то за их спинами.
   - Приказ пришел  из  восьмого  корпуса?  -  спросил  лейтенант  Тимонс,
командир взвода огневой поддержки.
   - Да, - спокойно ответил Ковач.
   Майор внимательно смотрел на твердые, словно вырезанные из дерева, лица
своих солдат. Некоторые из десантников опустили забрала шлемов,  и  теперь
их лиц вообще не было видно.
   - Если кто-то из вас передумал, то мое предложение о переводе в  другую
часть остается в силе.
   - Все в порядке, - отозвался Тимонс. - Я просто хотел узнать.
   - Проклятые ублюдки!  -  пробормотал  один  из  десантников,  парень  с
острыми чертами лица, по фамилии Флеур. - Никогда не знаешь, для чего тебя
используют.
   Ковач подозревал,  что  причиной  появления  Флеура  в  его  роте  было
дисциплинарное взыскание. Похоже, парню пришлось выбирать между  штурмовой
ротой и военным трибуналом. Но служил он исправно, и претензий к  нему  не
было. А что до морального облика, то Ковач  сильно  сомневался,  что  хоть
кто-нибудь в его роте, включая и самого командира,  мог  служить  образцом
добродетели.
   - Любой, у кого есть власть, может тебя использовать. И  ты  не  будешь
знать, для чего, - сказал майор. -  Беда  в  том,  что  начальники  всегда
остаются в стороне, а нам с вами приходится подставлять свою шкуру. Но, по
крайней  мере,  в  этой  операции  будет  не  так.  К  нам   присоединится
представитель штаба.
   - Честь ему и хвала, - хихикнул Брэдли.
   Резак замолчал. Сержант снял шлем  и  постучал  костяшками  пальцев  по
своему голому, покрытому шрамами черепу.
   - Как только я увижу этого ублюдка, я прошью его очередью, -  негромко,
но отчетливо проворчал Флеур. - Вот что он от меня получит.
   Прежде чем Ковач успел вмешаться, Брэдли сменил тему и громко спросил:
   - Неужели нам придется нацепить на себя эти гребаные скафандры АПОТ,  с
которыми "Дикие Жеребцы" из 91-й роты натерпелись бед на Бычьем Глазе?
   Брэдли подмигнул  Ковачу.  Он  хотел  намекнуть,  что  они  с  капралом
Синкевич вправят Флеуру мозги, но чуть позже.
   Человек,  облаченный  в  белый  халат,  вошел  в  помещение   и   начал
прокладывать себе путь через внимательно  следящих  за  развитием  событий
десантников. Сначала его никто не узнал, его просто  проигнорировали,  как
до этого игнорировали техников, занимающихся своими делами.
   - Сожалею, - сказал майор, - но мне придется...
   Здоровенный ремонтник, которого Ковач  видел  краем  глаза,  неожиданно
превратился в хорошо знакомую личность: человек в халате был Грант.
   - Ах ты... - Синкевич тихонько выругалась, почуяв неладное.
   - Я позабочусь об этом, - сказал Грант с такой уверенностью, как  будто
рота подчинялась ему, а не Ковачу.
   На шее у  Гранта  болтался  микрофон,  а  к  уху  прицепился  маленький
беспроволочный приемник. Шлема, чтобы погасить посторонние шумы, у него не
было.
   Какое-то  время  Грант  разглядывал  десантников,  потом  посмотрел  на
добровольную телохранительницу, сидевшую рядом с Ковачем.
   - Учтите, капрал, что внутри модуля из  всего  мыслимого  оружия  лучше
всего использовать каменный топор. Не дай вам Бог  стрелять  из  лазерного
или  плазменного  оружия  в  области  АПОТ-поля,  -  Грант  рассмеялся,  -
поверьте, никому от этого не поздоровится.
   Грант снова окинул взглядом десантников, которые смотрели на  него  кто
со злобой, кто с недоумением.
   - Для тех из вас, кто со мной не знаком,  моя  фамилия  Грант.  Вы  все
работаете на меня. Приказы будете  получать  от  вашего  непосредственного
начальника, - он не глядя ткнул пальцем в сторону Ковача, - но  это  будут
мои приказы. Всем ясно?
   Ковач, находившийся позади Гранта, утвердительно кивнул головой.  Глаза
его ничего не выражали.
   - А раз вы работаете на меня, - Грант замолчал и сунул  руку  в  карман
халата, - одному из вас придется кое-что для меня сделать. Рядовой Флеур!
   Грант вытащил из кармана пистолет.
   - Держи.
   И он бросил  оружие  десантнику.  Это  был  большой  пистолет  с  двумя
обоймами, флотского образца, такой же смертоносный, как акулья пасть.
   Десантники, сидевшие рядом с Флеуром,  отшатнулись  в  стороны,  словно
Грант швырнул в них гранату. Ковач, Брэдли и Синкевич  вскочили  на  ноги,
они не могли остаться в стороне, командиры отвечали за своих людей.
   - Рядовой Флеур, - сказал Грант, - я беспокоюсь за свою жизнь. Какой-то
ублюдок хочет меня убить. Поэтому проверь и почисть мой пистолет, я должен
знать, что оружие исправно и в критический момент не подведет.
   Воцарилось  молчание.  Флеур  оказался  в  центре  пустого  круга,  все
отодвинулись от него так далеко, как могли. Каждый помнил, что в 92-й роте
вдвое меньше людей, чем в 121-й.
   Флеур уставился на штатского, а  его  рука  привычно  схватила  оружие.
Рядовой вытащил оба магазина, потом мягким движением послал их обратно.
   - Осторожнее, - улыбаясь, сказал Грант. - Один заряд уже в стволе.
   - Я... - начал Флеур.
   Если палец рядового на спусковом крючке  дернется,  то  Ковач  бросится
между ним и Грантом. И ему придется сделать это, опередив  Си,  иначе  она
прикроет командира  своим  телом.  Непонятно,  что  предпримет  сержант  -
бросится защищать Ковача с Грантом или попытается сграбастать Флеура, ясно
было только, что Брэдли тоже не останется в стороне.
   - Я оставил свой инвентарь для  чистки  оружия  в  казарме,  -  рядовой
сглотнул, - сэр.
   - Ну тогда тебе лучше вернуть пистолет, парень. Не так ли?
   Лицо  Флеура  перекосилось.  На  мгновение  показалось,  что  он  хочет
швырнуть оружие обратно, но рядовой  шагнул  вперед  и  протянул  пистолет
рукояткой вперед человеку в штатском.
   Снаружи опять взвыл резак. Грант взял пистолет и прицелился в  открытый
люк. Десантники пригнулись, хотя ни один из них не был на линии огня.
   Грант нажал на спусковой крючок. Раздался характерный "крак" выстрела и
звук взрыва где-то за пределами ангара. Оружие определенно  было  заряжено
боевыми патронами.
   Резак заткнулся, и снаружи  донеслись  удивленные  вопли  техников.  Но
никто не засунул голову в люк, чтобы  поинтересоваться,  чем  развлекаются
десантники.
   - Хорошо, Флеур, - сказал Грант. - Ты смещен. Возвращайся в  казарму  и
упакуй свой инвентарь в ранец. Там будешь ждать дальнейших распоряжений.
   Ковач чувствовал себя как выжатый лимон. Синкевич дружески стиснула его
плечо. Они оба в этом нуждались.
   - Твое следующее место работы,  Флеур,  грузовая  баржа  на  внутренних
перевозках, - добавил Грант. А затем рявкнул  не  хуже,  чем  пистолет:  -
Убирайся отсюда, парень!
   Бывший "Охотник" заковылял к выходу. Несколько  десантников  скользнули
сочувственным взглядом по его спине, но вслух никто не произнес ни слова.
   - Отлично, - сказал Грант и с шумом выдохнул воздух. - Ваше  задание  -
это просто детская прогулка. Тамошние ублюдки ничего не будут подозревать.
Есть только одна вещь, на которой я хочу заострить ваше  внимание,  прежде
чем майор продолжит инструктаж.
   Грант снова оскалился.
   - Десантный модуль будет находиться на базе врага семнадцать минут. Это
означает не восемнадцать минут, ни даже семнадцать минут и  одну  секунду.
Ровно семнадцать минут, и тот, кто не успеет вовремя  вернуться  на  борт,
навсегда останется в лапах Синдиката.
   Имейте в виду, я не смогу изменить это время. Даже если захочу.


   Пронзительно  заверещал  предупреждающий  сигнал.  До  начала  операции
оставалось ровно три минуты,  но  люки  десантного  модуля  все  еще  были
открыты. Переборки опять скрывала голограмма ангара, теперь  это  была  не
учебная модель, а тот ангар, в котором стоял корабль. Модуль  располагался
в центре круга, образованного двенадцатью  небольшими  черными  башенками.
Эти башни, опечатанные устрашающего вида  пломбами,  и  были  устройством,
призванным забросить корабль в неизвестность.
   - Все наши на борту, - доложил сержант Брэдли.
   Ковач и сам знал об этом, так как на специальном экране в верхней части
его шлема горела зеленая полоска.
   - Гранта еще нет, - ответил майор, автоматически проверяя привешенные к
поясу гранаты.
   - Не понимаю, - ни к кому конкретно не  обращаясь,  посетовал  один  из
десантников. - Мы же не можем проделать весь путь от Тау  Кита  до  пункта
назначения, сидя в этой железной коробке! Разве не так?
   - Гребаный Грант, - тихо сказала Синкевич.
   Восемнадцать солдат, составлявших взвод огневой  поддержки,  имели  при
себе трубы, треножники и прочие приспособления для пристегнутых  к  поясам
плазменных  пушек.  Их  жесткие  тяжелые  костюмы,  сделанные  из   черной
керамики, резко выделялись  среди  легко  экипированных  десантников.  Как
изюминки в тесте.
   Наконец появился одетый в спецовку Грант, который большими  шагами  шел
по ангару, таща с собой небольшой  чемоданчик.  Шлем  на  его  голове  был
гораздо больше обычного. В кобуре под мышкой болтался пистолет.
   - Отлично, - сказал Ковач. - Шестой на связи.
   Селектор  автоматически  переключил  его  с  частоты,   которую   майор
использовал для разговоров с Брэдли и Си, на общий канал.
   - Командирам групп. Дайте солдатам противоядие и примите его сами.
   Грант залез внутрь, и люки тут же захлопнулись. В круглом  модуле  едва
хватало места для девяносто трех "Охотников" и  оборудования.  Если  бы  в
соответствии с уставом  рота  была  полностью  укомплектована,  то  Ковачу
пришлось бы отстранить часть людей от операции.
   Сейчас должно было произойти то, чего не понимал и на что  жаловался  в
пустоту бедолага десантник. Майор знал не больше него  и  просто  принимал
происходящее как должное. "Охотников" ждало  не  обычное  путешествие.  Им
предстоял туннельный переход за световой конус, который  перенесет  их  из
космопорта Тау Кита на базу Синдиката.
   По крайней мере должен перенести, если все сработает,  как  надо.  Хотя
чем ближе был момент старта, тем больше Ковач в этом сомневался.
   - Не двигайтесь, сэр, -  сказал  Брэдли,  отвечавший  за  группу,  куда
входил сам Ковач. Сержант держал в руке автоматический шприц.
   Ковач почувствовал укол иглы, вливающей в его жилы химический  раствор.
Это было временное противоядие против контактного парализатора, баллоны  с
которым имел при себе один десантник из трех в каждой группе.
   Прозвучал звонок. Две минуты.
   Грант положил свой чемоданчик на пол  и  вытянул  ноги.  Затем  откинул
крышку.  Появился  дисплей  с  клавиатурой,  и  чемоданчик  превратился  в
управляющую станцию. Манипуляциям Гранта никто не мешал. В  модуле  яблоку
упасть было негде, но десантники  расположились  так,  что  у  человека  в
штатском было достаточно места.
   Какой-то солдат из третьего взвода  приложил  к  руке  шприц  и  вдруг,
скорчившись, упал. Похоже, организм парня плохо среагировал на лекарство.
   Лейтенант Аль-Хабиб, командир третьего взвода, с проклятиями бросился к
пострадавшему.  В  его  голосе  слышались  беспокойство  и  страх.  Каждый
десантник должен был пройти тест на реакцию к противоядию, и  отвечали  за
это командиры взводов.
   Глаза Ковача сузились, но майор ничего не сказал: сейчас это  не  имело
никакого смысла. Если и он, и  Аль-Хабиб  вернутся  живыми,  то  командиру
третьего взвода не ходить больше в "Охотниках".
   Если.
   Снова прозвучал сигнал. Одна минута.
   Голографическое изображение ангара вокруг модуля  пропало,  явив  голые
переборки.
   Затем освещение мигнуло  и  исчезло.  Только  на  лице  Гранта  мерцали
отсветы его дисплея, оно казалось лицом злого демона. Впрочем, у Ковача  и
так не было никаких сомнений на этот счет.
   Свет зажегся снова.
   Но теперь лампы горели красным.
   Ковач закрыл смотровое окошко своего шлема. Конечно, вряд ли  его  лицо
перекосится от страха, но лучше не рисковать, а  вдруг  кто-то  из  солдат
разглядит выражение панического ужаса в глазах командира.
   Это была не просто невесомость. Ковач испытывал жуткое ощущение, словно
их несет куда-то, причем они не могут ни управлять этим процессом, ни даже
просто наблюдать его. Как будто корабль на огромной скорости  скользит  по
неровному льду в темноте ночи.  Майор  слышал,  как  некоторые  из  солдат
постанывают от ужаса, и не мог винить их за это.
   Реальный  мир  вернулся  обратно  с  такой  же  внезапностью,  с  какой
формируется  кристалл   в   перенасыщенном   растворе.   Освещение   стало
нормальным, появилась голограмма, демонстрируя то, что находится снаружи.
   Только это уже не был ангар. Это вообще ничем не было, просто  сплошная
серая муть, сквозь которую не пробивался ни один огонек.
   Грант что-то злобно орал, но  его  слова  не  доносились  сквозь  шлем.
Толстые сильные пальцы лихорадочно нажимали кнопки.  Серый  цвет  сменился
зеленым, голограмма напоминала ряску, затянувшую поверхность пруда.
   - Что с нами случилось?! - завопила одна из десантниц. - Куда...
   Нож сержанта Брэдли оказался рядом с глазами запаниковавшей десантницы.
Конечно, лезвие не могло пробить стекло  шлема,  но  один  вид  сверкающей
стали заставил паникершу замолкнуть. Она прекрасно поняла,  что  вслед  за
следующим воплем ей просто перережут горло.
   - Эй, Грант, - спокойно позвал Ковач.
   Грант продолжал говорить сам с собой, не подключаясь к  общему  каналу.
Но и без слов было ясно, что он в бешенстве.
   Ковач поднял стекло своего шлема и наклонился к Гранту так, что тот  не
мог его больше игнорировать. Грант в ярости замахнулся кулаком,  но  майор
легко перехватил толстое запястье и сжал. На какое-то время они оба словно
окаменели. Краем глаза Ковач заметил, что Си придвинулась к нему,  но  это
было лишнее. Майор в помощи не нуждался. Рука Гранта опустилась, он поднял
стекло шлема и прорычал:
   - Какого хрена тебе нужно?
   - Где мы находимся?
   Каждый десантник в модуле смотрел на них, хотя разговор слышали  только
те, кто стоял рядом. Грант потряс онемевшей рукой и недовольно буркнул:
   -  Ничего  страшного  не   произошло.   Мы   попали   не   туда,   куда
предполагалось, но ничего ужасного в этом  нет.  Если  даже  те,  кто  нас
послал, не смогут ничего  исправить,  мы  просто  вернемся  обратно  через
семнадцать минут.
   "Будем надеяться, что мы вернемся через семнадцать  минут",  -  подумал
про себя Ковач, вслух же сказал:
   - Хорошо. Я успокою людей. Но клянусь, что те,  кто  заслал  нас  сюда,
заплатят за это.
   "И они действительно заплатят.  Хотя,  возможно,  Грант  этого  еще  не
понимает".
   - Ну что, парни, - громко заговорил командир. - Считайте,  что  большое
начальство из специального проекта подарило  нам  всем  пятнадцатиминутный
отпуск. Но как часто бывает у нас на Флоте, все, что мы можем поиметь, так
это одну жалкую комнату отдыха. Ни ласкового моря, ни теплого песочка.
   Синкевич громко