елков.
   - Ага. Прими командование Омегой. Это рядом  с  твоей  позицией.  -  Он
отключился, сообщил своему компьютеру, что  теперь  в  команде  Омега  три
человека с живым игроком во главе, который имеет  право  на  двухстороннюю
связь, и потом снова обратился к Омеге:
   - Давай. Что за цель? Ты играешь дольше, чем я.
   - Цель - Черная Башня, двенадцать часов по моему времени.
   - Отлично, - отозвался Инглиш. Это переставало быть игрой.  По  крайней
мере уже не чувствовалось, что это всего лишь игра. Враг открыл  шквальный
огонь, и компьютер настойчиво требовал отступить к главному кораблю.
   - Омега, я хочу взять цель.
   - Ну так вперед, Дельта-Два.
   - Иду. Если доберемся туда, выпивка за тобой.
   - Это  будет  первый  раз  в  истории  имитатора,  к  твоему  сведению.
Доберешься живым - получишь.
   Инглиш отключил двухстороннюю  связь  и  включил  общую.  Пот  застилал
глаза. Система микроклимата скафандра заработала, и  капитан  почувствовал
холодок.
   До Черной Башни было достаточно  далеко,  а  к  нему  уже  приближались
четыре мерцающих точки. Враги.
   Здесь можно и погибнуть. Греко же погиб. Тут все казалось настоящим,  в
особенности снаряжение. Инглиш  выпустил  очередь  в  силуэт,  мелькнувший
справа. Прицелился за него компьютер. Сегодня они синхронизированы  лучше,
чем когда бы то ни было. Но  проклятые  видения  не  исчезали,  у  Инглиша
внутри все так и  переворачивалось.  Он  чувствовал  дыхание  раскаленного
ветра, видел странные облака, незнакомую флору и фауну.
   Черта с два, его ружье не стреляет всерьез! Инглишу казалось, что земля
ходит у него под ногами ходуном.
   Теперь для него было делом чести провести атаку и не потерять ни одного
бойца из своей воображаемой команды.  Сегодня  он  заставит  этого  сукина
сына, который командует Омегой, заплатить за выпивку. И плевать, что Омега
- тоже воображаемая команда.
   Тоби Инглиш не любил проигрывать.
   Он распределил  свои  команды  по  местам,  вызвал  главный  корабль  и
запрограммировал его так, чтобы тот расчистил путь к цели.
   Потом  капитан  бросился   бежать,   как   угорелый,   увертываясь   от
имитируемого  огня,  отдавая  распоряжения  командам  с  помощью  условных
знаков, которые выработал вместе со своим компьютером. Наконец он оказался
в соседнем с Омегой квадрате, прямо под Черной Башней.
   Инглиш  запросил  сведения  о  потерях.  Все  целы.   Потом   программа
виртуальной реальности, которая по его просьбе могла  выводить  на  экраны
шлема план местности, показала  настоящего  человека  и  двух  вымышленных
членов команды.
   Он узнал настоящего по тому, что  голова  была  повернута  к  нему,  на
опушенном щитке шлема выведено "Клиари", и этот болван в  шлеме  направлял
на него АПОТ-ружье.
   В этот момент у Инглиша мелькнуло: "Ясно. Грант  послал  агента,  чтобы
меня убрать. А я-то, дурак, попался".
   От этой мысли его прошиб пот, и скафандр загудел и  начал  вибрировать,
пытаясь обрести утерянное  терморавновесие.  Прикончить  мерзавца!  Инглиш
рванулся вперед, он ударил прикладом по дулу направленного на него  ружья,
рванул человека на себя и тут же отскочил в сторону.
   Если это был агент Гранта, то он не мог  просто  так  пристрелить  его.
Потом выпутывайся из расследования. Оба ружья  и  в  самом  деле  казались
настоящими.
   В динамике раздалось проклятие:
   - Какого дьявола? Ты что думаешь, я тут врага изображаю?
   - Не направляй оружие на старшего офицера, сынок! Никогда, ни при каких
обстоятельствах. Давай, Омега, ты сам этого хотел. Вперед, к Башне!
   Потом ворота Башни  открылись,  и  на  них  обрушился  поток  вражеских
солдат.
   Инглиш рухнул на землю  и  запросил  у  главного  корабля  поддержку  с
воздуха.
   - Быстро и точно! Все ракеты, какие есть. Сровняй эту штуку с землей.
   И вдруг все кончилось.
   Тоби  Инглиш  лежал  ничком,  его  грудь   тяжело   вздымалась,   ружье
впечаталось в плечо. Сквозь размеченное на квадраты стекло шлема  виднелся
пустой отсек.
   Командир Омеги лежал рядом с ним. "Не слишком  высок  этот  Клиари",  -
подумал Инглиш, а вслух спросил:
   - Что, тысяча чертей, это было?
   Зажегся индикатор двухстороннего канала, и Клиари ответил:
   - Конец десятого уровня, надо полагать. Первый раз  доходим  до  этого.
Дай мне снять эти  железки  и  принять  душ,  а  потом  выпивка  за  мной,
Дельта-Два. - Со стоном поднявшись на ноги, Клиари  протянул  ему  руку  в
перчатке.
   После небольшого колебания Инглиш пожал ее. Молокосос, похоже,  никогда
не был в настоящем бою и не знает, что на своих оружие  направлять  нельзя
никогда.
   - Заметано, - ответил капитан. - Душ и выпивка.
   Ковыляя по белому, девственно чистому отсеку с ружьем на плече,  Инглиш
разглядывал голографические  проекторы.  В  нескольких  местах  на  стенах
виднелись вмятины, словно в них со всего размаху  что-то  впечаталось.  Но
беспокоиться о повреждениях - не его работа. Снаряжение казалось  тяжелее,
как и всегда после операции.
   Он обогнал невысокого командира Омеги. Клиари не к чему знать, с  каким
трудом скафандр Инглиша удерживал внутри приятную прохладу.
   Проверив снаряжение и заперев его  в  шкаф,  капитан  забрал  одежду  и
направился в душ. Должно  быть,  шкаф  Клиари  находился  в  другой  части
станции. Это был первый раз, когда  Инглиш  встречал  человека  из  другой
команды.
   Он порядком устал; трусы, майка, даже носки - все насквозь  пропиталось
потом. Он кинул их в воздушную сушилку,  врубив  ее  на  полную  мощность,
после чего направился в душ, откуда уже шел пар.
   - Эй, Клиари! - крикнул он, открывая дверь, и вдруг осекся.
   Вода, хлеставшая из душа, попала ему в рот, напомнив,  что  не  следует
его так разевать.
   Ему ничего не оставалось, как переступить порог, закрыть за собой дверь
и взять себя в руки.
   Ничего удивительного, что Клиари невысок. Это была женщина.
   Наклонившись,  Клиари  намыливала  ноги,  и  глазам  Инглиша   предстал
довольно симпатичный тыл недавнего напарника.
   - Ты что, Дельта-Два?
   Он не мог придумать, что бы ответить. Ему  не  часто  доводилось,  едва
выбравшись  из  боевой  операции,  столкнуться  с  мокрым  и  на  редкость
очаровательным задиком.
   Он едва устоял на ногах. Это означало, что он был не в  том  состоянии,
чтобы приветствовать товарища, если только товарищ был вымотан не  меньше,
чем он.
   - Отличная имитация, - запинаясь, произнес он  и  потянулся  за  мылом,
стараясь не пялиться на подробности фигуры Омеги.
   Но он не мог смотреть ни на что другое.
   - Спасибо, Дельта-Два, -  сказала  она.  У  нее  был  глубокий,  слегка
хрипловатый голос, по радио он напоминал  мужской.  Но  тогда  Инглиш  был
уверен, что это мужчина.
   Для женщины она была довольно высокой, стройной  и  отлично  сложенной.
Там,  где  надо,  имелись  приятные  округлости,  а  кожа  казалась  такой
мягкой...
   Он шагнул в кабину рядом и включил  воду  на  полную  мощь,  ничуть  не
заботясь о том, горячая она или холодная. Главное, делать что-нибудь.
   В Девяносто Второй не было женщин. И не по каким-то особым причинам.  В
большинстве отрядов они составляли добрую половину. Инглиш подставил  лицо
под тепловатые струи, закрыл глаза и замер. Перед глазами все  еще  стояли
ее округлости. Казалось, он мог бы одной ладонью накрыть обе половинки  ее
зада, такой Омега казалась хрупкой.
   Он никак не мог сосредоточиться и взять  себя  в  руки.  Инглиш  сделал
глубокий вдох,  и  тут  раздалось  сдержанное  проклятие,  и  брусок  мыла
шмякнулся на пол у его ног.
   Она потянулась за ним.
   Он потянулся к ней. Его  рука  сама  собой  скользнула  к  ее  заду,  и
оказалось, что его первое представление было абсолютно правильным.
   Она вскрикнула от удивления и выпрямилась. В этот момент он пребывал  в
состоянии, в каком бываешь перед боем. Пути назад не было,  даже  если  бы
ему удалось убедить себя...
   Его правая рука обняла ее. Омега и не пыталась освободиться.
   Она ничего не  сказала,  когда  его  пальцы  нащупали  ее  грудь.  Лишь
откинулась назад и прислонилась к нему.
   Их  тела  соприкоснулись,  охваченные   дрожью.   Инглиш   пробормотал,
уткнувшись в душистые волосы:
   - Пожалуйста... не останавливай меня.
   Пальцы, скользившие по ее телу, говорили - у него есть шанс.
   Но она повернулась, и он  отпустил  ее,  давая  понять,  что  не  будет
настаивать. Это не нападение, но и отступать поздно.
   И тут он увидел ее мокрое лицо, пухлые губы шевельнулись:
   - Тебе лучше не останавливаться,  солдат,  пока  не  докажешь,  что  ты
умеешь любить не хуже, чем драться.
   Она шагнула к нему и вжала свои губы в его.
   Остального Инглиш не помнил. Единственное, в чем он был уверен, так это
в том, что она вскарабкалась на него, как на дерево.
   И еще он был  уверен  в  том,  что  ее  сердце  билось  в  такт  с  его
собственным. И что она дала ему все то, что никогда в  жизни  не  смог  бы
дать ни один сексотерапевт  в  мире.  Он  не  помнил,  что,  когда  колени
ослабели, он прошептал:
   - Полегче, Омега, я давно не пользовался этой штукой.
   Но она просто рассмеялась и потянулась, чтобы выключить душ. У нее были
темные волосы, голубые глаза и белая нежнейшая кожа. Самая белая  и  самая
нежная, какую он когда-либо гладил. И еще тренированное тело пловчихи.
   - Думаю, ты все еще хочешь, чтобы я купила тебе выпивку, - сказала  она
наконец. У него не хватало духу противиться ей.
   Так он и сказал.
   -  Увидимся  на  имитаторе,  -  ответила  она  и  направилась  к  своей
раздевалке.
   Так что он даже не спросил, где она живет.
   Когда Инглиш оделся и  отправился  ее  разыскивать,  она  уже  исчезла.
"Хэйг", как он узнал, добравшись до своей комнаты, должен  прибыть  завтра
утром и забрать Девяносто Вторую.
   Так что у него не было бы времени разыскивать ее, даже если бы он этого
и захотел. Он должен подготовить к отправке снаряжение, новое оружие и все
остальное. И на все про все у него оставалось каких-то семь часов.


   Инглиш не почувствовал особого восторга, узнав, что теперь  на  "Хэйге"
также установлено вооружение АПОТ. К тому же,  если  слухи  не  врут,  его
оборудовали и новыми гипердвигателями.
   Джей Падова, капитан "Хэйга", должно быть, плохо слушал Инглиша,  когда
Девяносто Вторая вернулась  после  операции  на  Бычьем  Глазе,  лишившись
команды Бета-Три и проклиная  оружие  класса  X,  из-за  которого  погибли
ребята.
   Но все же чертовски приятно снова оказаться  на  маленьком  истребителе
Падовы, несмотря на тесноту и все протоколы Флота. Когда они  были  уже  в
пути и Инглиш вместе с Сойером разместили своих  людей  в  знакомом  чреве
корабля, Инглиш отправился с традиционным  визитом  вежливости  к  Падове,
предоставив Сойеру проверять распорядок и заниматься новичками.
   И если Сойер, заросший щетиной  первый  лейтенант,  решит  организовать
частную встречу с штатным офицером разведки "Хэйга", Джоанной Мэннинг,  то
это его личное дело.
   Инглиш не мог официально осудить их связь, пока это не  влияло  на  то,
как Сойер выполняет свои служебные  обязанности.  Пока  лейтенант  с  ними
справляется, его, Инглиша, это не касается. Как бы там  ни  было,  Мэннинг
осуществляла  связь  с  командованием,  она  числилась  одновременно  и  в
десантных войсках, и в Разведке Флота.
   Теперь, когда Девяносто Вторая  обзавелась  Специальным  оборудованием,
Мэннинг нарушала субординацию. Возможно, им,  как  никогда  прежде,  будет
необходима, помощь офицера разведки. Быть может, Инглиш не  чувствовал  бы
себя настолько скверно, если бы ему не было  очевидно,  что  Сойер  спешит
отделаться от него как можно скорее.
   Инглиш все еще в ответе за Девяносто Вторую, ведь так?
   Кабинет Джея Падовы ничуть не изменился, прежним было даже  голубоватое
облачко сигарного дыма.
   - Расслабься, капитан, - сказал Падова, как только Инглиш вошел. -  Как
прошло перевооружение.
   - Почти так же, как ваше, сэр, - ответил Инглиш,  усаживаясь  в  кресло
напротив массивного стола капитана. Что-то здесь было не так. По лицу Джея
он ничего прочитать не мог: этот скуластый  лысеющий  человек  превосходно
владел собой.
   Инглишу вдруг показалось, что он  понял,  в  чем  дело:  значки  САЭМИ,
которые теперь должны были носить и он сам,  и  его  ребята.  Он  полез  в
карман рубашки, вытащил  свой  приказ  и,  словно  ничего  не  изменилось,
протянул бумагу капитану.
   Падова, как ни в чем не бывало, взял приказ и положил его перед  собой.
Он помолчал, не  делая  никаких  попыток  вскрыть  конверт,  сосканировать
приказ через шифровальщик или  просмотреть  приложенный  чип.  Наконец  он
заговорил:
   - Думаю, ты имеешь право знать: мы увязли так, что ни один  эксперт  не
скажет, что из этого выйдет, Тоби.
   Так. А Падова пытается выглядеть спокойным.
   - Я слышал об этом, сэр,  -  бесстрастно  ответил  Инглиш.  -  Если  вы
позволите мне высказать свое мнение, то  я  не  думаю,  что  нам  особенно
понравится эта куча черных ящиков...
   - Нам вместе предстоит это выяснить,  если  только  я  не  ошибаюсь.  -
Падова затянулся, вынул сигару изо рта и критически посмотрел на нее. - Ты
знаешь, я горжусь тем, что "Хэйг" всегда  находится  на  гребне  последних
технических достижений.
   До такой степени на гребне, что иной раз это  выходило  за  дозволенные
законом границы. Каждый,  кто  работал  с  Падовой,  гордился  технической
оснащенностью корабля  и  был  уверен,  что  истребитель  и  его  командир
способны выполнить самую невозможную задачу.
   -  Эта  техника  действительно...  непредсказуема,  сэр.  Надеюсь,  вам
рассказали о... ее влиянии... на человека... - Черт,  он  ведь  не  знает,
есть ли у него право говорить то, что он сейчас говорит.
   Падова сделал ему знак замолчать.
   - Мы просто пытаемся догнать вас, ребята. Я тебе говорил, Тоби,  как  я
горжусь тем, что ваша команда вышла с "Хэйга"?  И  я  рад,  что  вы  снова
вернулись домой.
   - Нет, сэр,  не  говорили,  -  тихо  ответил  Инглиш.  Здорово.  Теперь
вдобавок ко всему для Флота Девяносто Вторая  сделалась  какой-то  элитной
техчастью.  Даже  если  во  время  их  следующего  задания  не  произойдет
серьезного отказа аппаратуры, такая слава может убить их сама по себе.
   - Сэр, так уж получилось...
   - Мы знаем, Тоби. И каждый  матрос  на  "Хэйге"  горд  принять  в  этом
участие. - Падова заговорил более естественно. Он подался вперед. -  Когда
мы с Джоанной Мэннинг познакомимся со всем этим делом, то пригласим тебя и
вместе все обсудим. Но я хочу, чтобы ты  знал,  насколько  важным  считает
твое новое задание СИНКФЛОТ. Важным для всего хода войны.
   Это был, не тот Джей Падова, которого  знал  Инглиш.  Это  был  парень,
который плюхнул себе на тарелку больше, чем может съесть, он перестал быть
той властью, к которой Инглиш всегда мог прибегнуть, если Девяносто Второй
прищемят хвост.
   - Сэр, у нас два новичка, которых надо ввести в курс дела, и  я  должен
вернуться к ним. Когда вы и Мэннинг будете готовы встретиться со мной... -
Это  был  всего  лишь  вежливый  повод  откланяться.   Сейчас   не   время
предупреждать Падову, что жажда быть на гребне прогресса на этот раз может
погубить  его.  Как  бы  там  ни   было,   если   истребитель   взорвется,
вознамерившись испытать свои новые двигатели, Инглиша с его ребятами  либо
не будет на борту, либо они так и не успеют узнать, что же их прикончило.
   Так что надо выбираться отсюда. Туда, где понятно, чего от тебя ждут.
   - Понимаю, ты занят, Тоби. Но если ты захочешь  поговорить  или  просто
обменяться мнениями, заходи, не стесняйся. В любое время.
   Невозможно. Немыслимо. Инглиш провел рукой по волосам и  поднялся,  уже
не так недоверчиво глядя на  нераспечатанный  конверт,  лежащий  на  столе
Падовы. Он никак  не  ожидал,  что  Падова  не  станет  распечатывать  его
приказ...
   - Спасибо, сэр, обязательно. - Он стоял и ждал, когда Джей позволит ему
идти.
   Короткие толстые пальцы капитана барабанили по конверту.
   - Не тревожься, Тоби, мы к этому готовы. Нас ухе проинструктировали.  Я
уверен, и не без основания, что "Хэйг" способен справиться с десятикратным
перевесом  кораблей  Синдиката.   Мы   доставим   тебя   туда,   куда   ты
отправляешься. И назад. Даю тебе слово.
   Так, значит, Падова знал, что было в приказе Инглиша.  Или  думал,  что
знает. Инглиш в упор взглянул на капитана корабля и сказал:
   - Тогда вам известно больше, чем мне, сэр.
   Падова не отвел взгляда. У Инглиша задергалось веко.  Игра  в  гляделки
продолжалась до тех пор, пока Падова не сказал:
   - Давай считать, что я, как и полагается хорошему моряку, просто  знаю,
куда дует ветер.
   Наконец капитан опустил глаза на свой настольный хронометр.
   - Тут прислали твоего  нового  технического  советника.  Мэннинг  умеет
убеждать. Что, если мы займемся этой головоломкой, когда все лягут  спать,
а пока...
   - Технического советника? - Дело становилось  все  загадочнее.  Да,  со
смертью Греко в Девяносто Второй появилась вакансия, но... - Никто мне  об
этом не сообщил...
   - Ты же знаешь, как это бывает, Тоби. Как я  слышал.  Девяносто  Вторая
должна  была  получить  либо  этого  советника,  либо  хорька  в  качестве
советника, и у меня от сердца отлегло,  когда  Мэннинг  удалось  выпросить
человека.
   Теперь Инглишу хотелось просто поскорее выбраться отсюда. Падова с  ним
закончил, и можно забраться в какую-нибудь дыру  и  заняться  зализыванием
ран.
   - Да, сэр. Ладно, думаю, что Мэннинг все же представит мне моего нового
советника, когда ей будет угодно, черт возьми.
   - Думаю, представит, - хихикнул Падова. - Ладно, ты свободен.
   Слава тебе. Господи!
   Инглиш брел по коридорам, пытаясь не думать о том, на  что  так  упорно
намекал Джей.  Конечно,  "Хэйгу"  пришлось  пройти  перевооружение,  чтобы
сравняться с кораблями Синдиката, тем более раз ему  предстояло  доставить
Девяносто Вторую...
   И, конечно, Падову все это не могло радовать, тем более  что  к  Падове
поступало гораздо больше секретной информации, чем к  Тоби  Инглишу.  Куда
строевому капитану до капитана Флота!
   Ты просто делаешь все, что в твоих силах.  Инглиш  решил,  что  раз  на
"Хэйге" нет комнаты смеха, то лучшее, что ему остается - это  удалиться  в
офицерскую кают-компанию  и  послушать,  что  там  поговаривают,  а  потом
отправиться на инструктаж.
   Все равно на корабле не найти места, где  можно  было  бы  укрыться  от
Джоанны Мэннинг. Чертова баба, вечно во все дыры сует свой нос!


   В офицерской кают-компании Инглиш пробрался в  самый  темный  уголок  и
задремал там, предварительно обеспечив себе круговую оборону. Кинетический
пистолет положил рядом с полупустым стаканом пива.
   Было время, когда он мог сказать, что,  в  какие  бы  передряги  он  ни
попал, этот пистолет так или иначе, живым  или  мертвым,  но  вытащит  его
оттуда.
   Теперь это было не так. Его самый преданный  союзник,  10-миллиметровый
помощник, больше не в силах помочь ему. Нельзя пристрелить Мэннинг, нельзя
пристрелить Гранта, начальника МАП, который ненавидел Инглиша лично и  всю
Девяносто Вторую в целом за то, что происходило между Мэннинг и Сойером.
   Инглиш и Сойер уже пытались пристрелить Гранта и потерпели неудачу.
   Если бы Сойер столько раз не спасал ему шкуру, Инглиш уже давно бы съел
живьем своего лейтенанта за то, что тот завел слишком близкое знакомство с
особой, которая получает приказы прямиком от ублюдков, подобных Гранту. Но
Сойер спасал его, и не раз, так что  Инглишу  оставалось  довольствоваться
пустыми сожалениями.
   Вот таким размышлениям предавался капитан Тоби Инглиш,  когда  вдруг  в
кают-компании в окружении толпы гогочущих десантников, среди которых  были
кое-кто из Девяносто Второй, появилась Джоанна Мэннинг.
   - Эй, Мэннинг! - через всю комнату окликнул ее Инглиш. - Можно  вас  на
минутку?
   Он с удивлением отметил, что от ярости у  него  по