ось  всего  лишь  найти  способ  устранения
побочных эффектов.
   - Таких, как поголовная гибель отряда десантников.
   Да, с Гриссомом нужно держать ухо востро.
   -  Так  точно,  сэр.  И  второй  факт  -  десантники,  стоило  им  лишь
ПРЕДСТАВИТЬ, что они получили инъекцию, оказались способны  достичь  точно
таких же функциональных показателей, причем без побочных эффектов! В связи
с этим возникает вопрос: почему наши солдаты не работают  на  этом  уровне
постоянно?
   - Черт подери, капитан!..
   -  Над  этим,  сэр,  стоит  задуматься.  Разве  не  долг   командования
обеспечить максимальную эффективность действий солдат и офицеров в  каждом
бою? А если они не справляются со своей главной задачей - тогда  наш  долг
наказать их за некомпетентность.
   - Вы имеете в виду, что...
   Гриссом прекрасно понял, что имел в виду Родмен - просто никак  не  мог
поверить.
   - Да, сэр. Коллегия судей Верховного главнокомандования  надеется,  что
вы  проследите,  чтобы  командующий  десантными  войсками  понес   суровое
наказание, так же как и его подчиненные.  Все  те,  кто,  на  ваш  взгляд,
ответствен за халатное отношение к исполнению воинского долга.
   Родмен снова включил мониторы. Присутствующие увидели, как  Мартини  со
своим  взводом  возвращается  на  корабль.  Перед  выходом  из  штурмового
коридора они задержались и отошли в сторону -  медики  пронесли  тело  еще
одного десантника, кое-как прикрытое оцинкованным мешком.
   - Так или нет, джентльмены? Разве не ОНИ несут главную  ответственность
за гибель наших людей? А сколько еще смертей было бы на их  совести,  если
бы мы вступили в борьбу с Синдикатом на нынешнем уровне готовности!
   - Но ведь в природе человека... - попытался выдвинуть еще один аргумент
Гриссом. И осекся - потому что понял: бой проигран.
   -  Так  называемая  "человеческая  природа"  чуть  не  погубила  нас  в
халианской войне, адмирал Гриссом! - жестко изрек Родмен. -  И  мы  должны
быть уверены, что она не помешает нам в будущей войне с Синдикатом.
   ...Последние кадры оперативной видеосъемки офицеры досматривали  молча.
Десантники по одному неспешно выходили из штурмового коридора. Они еще  не
знали, какой блестящий бой только что провели. И какой  дорогой  ценой  им
вскоре придется за это заплатить...



Интерлюдия. СОСТОЯНИЕ МОРАЛИ

   В Порту слово "мораль" писалось гораздо чаще с  вопросительным  знаком,
чем с точкой. При  этом  знак  вопроса  почти  всегда  означал  абсолютную
неопределенность степени падения морали.  Ответ,  как  правило,  также  не
отличался оптимизмом - и в этом нет  ничего  удивительного.  Флот,  четыре
года воевавший самым ожесточенным образом, потерявший сотни тысяч убитыми,
уже решил, что победа наконец-то достигнута. Личный состав, мобилизованный
волной патриотической истерии, уже совсем было  приготовился  вернуться  в
родные пенаты; все чувствовали себя героями и свято верили,  что  их  ждет
триумфальное возвращение. И вместо этого все вдруг  с  удивлением  узнали,
что ввязались в куда более серьезный конфликт. Теперь  Флоту  противостоял
новый враг, агенты которого могли незаметно проникать в ряды противника  и
о котором никто практически ничего не знал. Возможности нового врага,  его
местонахождение были покрыты мраком неизвестности. Новая  война,  судя  по
всему, обещала стать куда более долгой и трудной, чем предыдущая.
   Силы безопасности Флота обнаружили тысячи агентов Синдиката,  проникших
как во Флот, так и на оборонные предприятия, выполнявшие  военные  заказы.
Не оставалось никаких сомнений, что еще многие тысячи невыявленных агентов
продолжали действовать. Гипнотестирование и тщательные  допросы  буквально
повсюду  выявляли  людей,  беззаветно  преданных  своей  "семье".   Альянс
рассматривал  как  врагов  -  реальных  или  потенциальных,  прежде  всего
чужаков, так что служившим Синдикату людям оказалось  несложно  проникнуть
во все жизненно важные учреждения и департаменты Альянса, Люди, работавшие
бок о бок долгие годы,  теперь  со  все  возрастающим  подозрением  начали
поглядывать друг на друга.
   Постепенно стало ясно, что в лице Синдиката  Семейств  Альянс  приобрел
исключительно  серьезного  и   опасного   противника.   Допросы   шпионов,
захваченных живьем, свидетельствовали - это система, состоящая  из  многих
сотен планет. Ресурсная база Синдиката скорее всего  намного  превосходила
ту, которой располагал Альянс. Несколько пленных заявили, что Альянс будет
раздавлен мощнейшим флотом Синдиката самое большее за  несколько  месяцев.
Другие с насмешкой напоминали следователям, как легко  Альянс  попался  на
нехитрую приманку и поверил, что его подлинным врагом  являются  грубые  и
невежественные халиане.  И  все  шпионы  были  уверены,  что  в  плену  им
оставалось пробыть недолго. Некоторые же пребывали в убеждении, что  после
падения Альянса в скором будущем новые хозяева в благодарность  за  службу
назначат их диктаторами соответствующих планет.
   Все это если и могло сказаться на моральном облике личного состава,  то
только  самым  нежелательным  образом.  Чтобы  исправить  ситуацию,   было
предпринято несколько попыток. К несчастью, чем хуже с моралью, тем больше
в людях упрямства. Спортивные состязания были  напрочь  забыты,  а  редкие
увольнительные лишь напоминали уставшему личному составу,  не  покидавшему
своих кораблей долгие годы, о покинутом доме.  Но  хуже  всего  был  страх
перед грядущим. Дисциплина упала  до  опасного  уровня  даже  в  элитарных
подразделениях, а пьянство и  употребление  наркотиков  стали  излюбленным
способом времяпрепровождения.
   И именно в это время Синдикат допустил фатальную ошибку. Не происходило
никаких  больших  сражений.   Периодически   случавшиеся   мелкие   стычки
неожиданно напомнили всему Флоту, что он  является  по-прежнему  мощнейшей
силой, вполне способной побороться за победу.  Люди  слишком  долго  ждали
грядущей катастрофы, но  в  один  прекрасный  день  их  покорность  судьбе
сменилась отчаянной решимостью. Не обращая никакого внимания на неуместные
и глупые попытки Адмиралтейства поднять их моральный  дух,  а  зачастую  и
вопреки им, корабельные экипажи и десантники внезапно ощутили  уверенность
в своих силах и волю  к  победе.  Теперь  им  предстояло  подготовиться  к
тотальной войне, грозным призраком маячившей впереди.



Энн Маккеффри. МАНДАЛЕЙ

   Экран ее интеркома внезапно залился светом. Амальфи Троттер  облегченно
оторвала взгляд от докладов системы жизнеобеспечения.
   - Капитан собирает  всех  офицеров  на  совещание.  Сбор  в  офицерской
кают-компании в 16:30.
   - Фардль, да я ведь туда просто  не  успею!  -  Рабочий  пост  офицера,
отвечавшего за системы жизнеобеспечения, располагался на  девятой  палубе,
глубоко внутри десантного корабля "Мандалей".
   Одной рукой Амальфи перебросила переключатель  подтверждения  вызова  и
быстро скинула с себя вонючую спецовку, в  которой  только  что  совершила
путешествие по вентиляционной системе корабля. Она была абсолютно уверена,
что в конце концов обнаружит там труп какого-нибудь паразита - так  вонять
могла только полуразложившаяся падаль. Амальфи была  очень  добросовестным
офицером и серьезно относилась к  своим  обязанностям.  Она  предпринимала
отчаянные усилия, чтобы с помощью  фильтров,  очистителей  и  всевозможных
дезодорантов нейтрализовать омерзительную вонь.
   Ночь за ночью, день за днем она неотрывно размышляла о том,  что  могло
породить столь отвратительный букет. Именно  этот  запах  служил  основной
причиной того,  что  по  ночам  Амальфи  часами  не  могла  заснуть.  Этот
невообразимый запах стал для нее сущим кошмаром. Но самое удивительное - в
головных частях всех палуб вонь совершенно не ощущалась.
   Итак, Куки подкинул ей неплохую идею - отправиться в  носовую  часть  и
подышать  чуть  более  чистым  воздухом.  Швырнув  провонявшую  одежду   в
восстановитель,  она  залезла   в   капельный   душ   и   стала   медленно
поворачиваться в теплом тумане. Тридцати секунд было вполне достаточно,  и
душ переключился в режим полоскания. Мысли  Амальфи  путались,  и  она  не
обратила внимания на то,  что  лишь  добавила  свой  собственный  запах  к
противоестественному букету, но появиться  перед  капитаном  в  заляпанной
униформе было совершенно невозможно.
   Неужели он созвал срочное собрание из-за этой вони? Она ведь делает все
возможное и  невозможное,  чтобы  улучшить  атмосферу.  Амальфи  прекрасно
понимала,  насколько  угнетающе   действует   некачественный   воздух   на
психологическое состояние экипажа, а моральный дух "Мандалея" и  без  того
был низок, как никогда. Но ведь она делала все, что в ее силах.
   После капитуляции халиан (она была в большой степени декларативной, так
как  многие,  подразделения  не  признали  поражения),  когда   "Мандалей"
опустился на поверхность для незначительного ремонта, Амальфи  Троттер  не
покладая рук трудилась над восстановлением гидропонных садов. Она  лелеяла
каждый зеленый листик, проверила все вентиляционные шахты, удалила из  них
даже самые ничтожные  пылинки,  проверила  самые  крошечные  отверстия.  И
почему только самый незначительный офицер на любом корабле  -  это  офицер
системы  жизнеобеспечения?  Она  даже  собственноручно  заменила  все  743
вентиляционных фильтра.
   Но,  несмотря  на  титанические  усилия,  как  только  корабль  покинул
планету, "свежий" воздух  моментально  наполнился  невыносимыми  ароматами
раскаленного  металла,  горелого   пластика,   всевозможных   человеческих
выделений - настолько интенсивными, что нейтрализовать их не было  никакой
возможности - а также отвратительной звериной вонью шкур проклятых халиан.
И даже после того как она беспощадно уничтожила  пять  плохо  обработанных
шкур хорьков, воняло ничуть не меньше. Оставалось только покинуть систему,
оккупированную в свое  время  халианами,  и  попытаться  заменить  воздух,
где-нибудь в другом месте.
   Единственным ее успехом было подавление запаха крови и  горелого  мяса.
Возможно,  временами  мрачно  думала  Амальфи,  его  нельзя  уничтожить  в
принципе. Да и зачем? Халианская война  завершилась.  Они  направляются  в
Порт и вскоре будут демобилизованы. Рано или  поздно  запах  исчезнет  сам
собой.
   За плечами солдат  202-го  добровольческого  полка  Монтана,  мужчин  и
женщин, осталось девятнадцать крупных  сражений,  в  которых  им  довелось
принять участие. Десантура была первоклассная и вечно задирала  нос  перед
командой  корабля.  Но   почему,   когда   война   закончена,   десантники
распространяют вокруг себя атмосферу уныния, озлобленности и  страха?  Еще
можно было  бы  понять,  если  бы  они  направлялись  к  месту  очередного
сражения. Но ведь нет - спокойно болтаются себе на орбите, все необходимые
ремонтные операции успешно завершены, и вскоре вся эскадра должна лечь  на
обратный курс, к родным планетам Альянса.
   Амальфи резким движением застегнула чистый костюм и схватила  со  стола
свою папку с документами по системе воздухоснабжения. Вполне  справедливые
жалобы на качество воздуха очень напоминали ей извечные жалобы  на  плохую
погоду. Скулеж постепенно становился всеобщим, и к Амальфи было  приковано
всеобщее внимание. За чистый воздух  на  корабле  она  несла  персональную
ответственность.
   А вдруг капитан получил приказ, и они наконец-то покинут орбиту? Может,
хоть тогда вонь поутихнет. Уж слишком долго бездельничают они  на  орбите.
И, возможно, искусственное гравитационное поле поправит дело.
   Как только пехота узнает, что они возвращаются  домой,  миазмы  страха,
стресса и боли покинут трюмные палубы - там сейчас хоть топор  вешай  -  и
распространятся по всему кораблю. И когда старина "Мандалей" опустится  на
нормальной, заселенной  людьми  планете  с  мощным  фотосинтезом,  Амальфи
наконец заполнит систему настоящим свежим, чистым воздухом.
   "Все поправится само собой, - еще раз заверила она  себя,  -  когда  мы
двинемся домой". Она выбралась из  нуль-гравитационного  лифта  на  палубе
кают-компании. Ладони тут же вспотели. Так случалось всякий раз, когда она
предчувствовала неизбежные упреки.
   Ноздри Амальфи уловили какой-то новый запах; она принюхалась и  поняла,
что он просачивается из кают-компании. С некоторым удивлением она пыталась
вспомнить: что так может пахнуть?  Лаванда?  В  офицерской  кают-компании?
Нет, уж где-где, а здесь такое невозможно даже помыслить.
   Она тактично постучалась, затем вошла, быстро прикрыв за  собой  дверь,
чтобы драгоценный  аромат  не  растворился  в  наружном  пресном  воздухе.
Оказавшись  внутри,  она  сразу  же  обнаружила  источник  запаха.  Аромат
распространяла  горящая  свеча,  стоявшая  в  центре  большого  стола,  за
которым,  согласно  званиям,  сидели  офицеры-космолетчики  и  десантники.
Амальфи опустилась  в  единственное  незанятое  кресло  между  полковником
десантных войск Джеем Грюэном и майором Дэми Фарр, начальником медицинской
службы. Они  поприветствовали  ее  коротким  кивком,  но  Амальфи  уловила
некоторую натянутость. Папка выскользнула из рук и шмякнулась об стол.
   Она пробормотала слова извинения, на которые никто не обратил  никакого
внимания.  Амальфи  внезапно  обнаружила,  что  старается  не  встречаться
взглядом с капитаном Августом. Лицо капитана было  настолько  бесстрастно,
что выскользнувший из его пальцев листок шифрограммы мог  означать  только
одно: плохие новости. Неужели запах лаванды настолько успокоил их всех?
   Странное чувство зародилось в душе у Амальфи. Они НЕ ПОЙДУТ ДОМОЙ.  Она
зажала в руках краешек папки, словно это было горло  человека,  принесшего
дурную весть. По каким кругам ада  им  предстоит  пройти  теперь?  Неужели
обнаружен еще один очаг сопротивления халиан? И неужели  из-за  этого  все
так напуганы? И каким образом солдаты смогли узнать  содержимое  шифровки,
которую капитан получил всего полчаса назад? Сплетни на корабле,  конечно,
распространяются  быстро  -  но  не  настолько  же?  Кроме   того,   любая
сколь-нибудь важная  информация  обязательно  имеет  шифр  секретности,  а
значит, еще медленнее становится всеобщим достоянием.
   Капитан Август поднялся из-за стола. Когда Амальфи  впервые  попала  на
"Мандалей" семь лет назад, капитан был худощав и строен  -  теперь  же  он
выглядел совершенно изнуренным, кожа на лице  натянулась,  а  под  глазами
огромные темные круги. Он стал капитаном  "Мандалея"  еще  в  те  времена,
когда халиане совершали первые враждебные вылазки. И  вот  теперь  капитан
Август расправил листок, на котором черными чернилами  было  начертано  не
предвещавшее ничего хорошего послание.
   - Полковник Грюэн, мы получили шифрованный приказ встретиться через две
недели по среднему  галактическому  времени  со  вспомогательным  кораблем
"Грэмпьен",  который  пополнит  ваш  личный  состав,   дабы   восстановить
боеспособность полка.
   - Пополнит личный состав? - потрясение повторил полковник,  непонимающе
глядя на капитана корабля. - Боеспособность?!
   - Так точно, полковник, - подтвердил  Август.  Он  нахмурился  и  обвел
взглядом кают-компанию. Тревога на лицах офицеров сменилась недоверием,  а
оно, в  свою  очередь,  -  отчаянной  безнадежностью.  -  Приказано  также
пополнить боезапас и расходные материалы  согласно  военному  времени.  Мы
должны полностью подготовиться к боевым действиям.
   - К боевым действиям?! - не удержался от восклицания офицер-артиллерист
Хэмиш Эрджилл.
   Отовсюду раздавались ворчание и приглушенные проклятия.
   - Но, капитан, ведь воевать не с  кем!  -  пробормотал  юный  лейтенант
Бэдли,  попытавшись  -  и,  как  всегда,  неловко  -   рассеять   всеобщую
подавленность.
   - Об этом в приказе ничего не говорится! - Капитан Август задумался,  и
листок выскользнул из его пальцев. Он  потер  подушечку  большого  пальца,
словно пытаясь стереть невидимую грязь. Листок по дуге плавно опустился на
стол. Офицеры как завороженные следили за его полетом.
   - Так, значит, слух оказался верным? - хрипло спросил полковник Грюэн.
   Капитан Август медленно повернулся к нему:
   - Вы верите слухам, полковник?
   - Если они плохо влияют на моральный дух моих солдат, я готов поставить
на кон последний баллон с кислородом.
   - Я уже имел честь сообщить вам,  полковник,  что  моральный  дух  моих
солдат очень низок, и я намерен хранить содержание этого приказа в секрете
так долго, насколько это вообще возможно.
   - И каким образом ты собираешься это сделать, Джей?  -  поинтересовался
адъютант  майор  Лофтус.  -  Солдаты  многое  узнают  раньше  нас.   Страх
становится почти осязаемым. - Он метнул быстрый взгляд на Амальфи, которая
изо всех сил пыталась спрятаться за массивными плечами своих соседей.
   - Как они могли узнать содержание шифровки,  полученной  тридцать  пять
минут назад? - спросил Август.
   - Они ничего не знают, -  резко  отозвался  полковник.  -  И  знать  не
желают. Они настолько  устали,  что  такой  приказ  сейчас  вызовет  волну
самоубийств, актов вандализма, а возможно, и попытку мятежа...
   - На моем корабле... - начал было Август.
   - Вы преувеличиваете... - запротестовал Брэйс, научный сотрудник Флота.
   - Мы не справимся с ними, - вступилась за полковника майор Фарр.
   Полковник Грюэн обвел всех оценивающим взглядом.
   - Я командую десантным полком с самого  начала  войны  с  халианами,  -
сообщил он, - и мои парни не пропустили ни одного  сражения.  Предупреждаю
вас всех - этой ночью я не сомкну глаз ни на секунду... - его кулак тяжело
опустился на крышку стола, - ...придумывая способ поднять их  боевой  дух.
Боюсь, что в настоящее время они ни на что не годны. А ведь  прежде  никто
не мог сравниться с моими ребятами.
   - Как мы будем воевать, если у нас нет  истребителей?  -  вновь  встрял
лейтенант Бэдли.
   -  Вы  получите  мои  распоряжения,  -  сухо  сказал  капитан   Август,
поднимаясь из-за стола. - Мы снимаемся с орбиты сегодня в 12:00. Если  это
кого-нибудь утешит, довожу до вашего сведения,  что  приказ  получила  вся
эскадра, а не только "Мандалей".
   - Что еще утешило бы нас,  капитан,  -  ответствовал  Грюэн  с  горьким
сарказмом, - так это если бы Адмиралтейство рассчитывало не только на нас.
Прошу разрешения сделать частный звонок по засекреченному каналу связи.
   Капитан  Август  отрывисто   кивнул   и   чеканным   шагом   вышел   из
кают-компании.
   - Ждите меня здесь, - сказал Грюэн остальным, вставая из-за стола вслед
за командиром.
   - А что нам остается?! - ответил Лофтус и обвел всех взглядом, словно в
кают-компании мог найтись недотепа, способный покинуть помещение  в  столь
ответственный момент.
   Жена Грюэна служила на флагманском корабле Стоуна "Морвуд"  и  зачастую
несколькими осторожными фразами успокаивала "Мандалей".
   - Я, как главный медик, - сухо проговорила Дэми Фарр, -  ни  при  каких
обстоятельствах не решусь оценить наш личный состав как боеспособный.  Они
способны сами одеваться, есть и передвигаться, но воевать...
   - Но ведь они получат приказ, - с  милой  непосредственностью  возразил
Бэдли, и его круглое полное личико удивленно искривилось.
   Он с одинаковым  успехом  мог  быть  то  всеобщей  головной  болью,  то
корабельным шутом, а то и невозможным занудой. Общественное мнение корабля
сошлось на том,  что  хорошо  бы  ему  так  и  остаться  навсегда  младшим
лейтенантом. Два года, проведенные на борту "Мандалея", четыре совершенных
за это время высадки на вражеские планеты, во время  которых  ему  не  раз
приходилось защищать корабль от неистовых атак бешеных хорьков, не  смогли
стереть здоровый юношеский румянец с его щек, а ему самому ничего не  дали
в плане понимания Жизни и Реального Мира. Бэдли по-прежнему  мог  в  самый
неподходящий момент задать глупейший до идиотизма вопрос - вроде этого.
   - Нет, мой милый. - Акцент Хэмиша скорее свидетельствовал об этнической
принадлежности, чем о кипевших в его ду