олпака. - Абсолютно смертельный номер! Желающих остаться в живых
просим удалиться!
   Повернувшись к публике, Валентин убедился, что факир Фалер не утратил
своей былой популярности. По меньшей мере  пятьдесят  человек  -  слуги,
солдаты, да и сам Негон Третий - собрались около дерева, чтобы поглазеть
на редкостный фокус. Валентин отвесил собравшимся  изысканный  лигийский
поклон, заключавший в  себе  тонкую  издевку  -  все  по  установленному
ритуалу, никаких новшеств! - и продолжил:
   - Благородные господа! Это честный фокус, никакого  жульничества!  Не
найдется ли у кого-нибудь из вас обыкновенной пилы?!
   Дайен эль Салфор по знаку Негона выступил вперед и протянул Валентину
короткую одноручную пилу с полукруглыми зубьями. Валентин отлично  понял
намек - подобные пилы использовались главным образом палачами, - но Жезл
по-прежнему управлял всеми его движениями. Он сделал реверанс,  отставив
ногу, и, ухватив пилу за рукоять, поднял ее над головой.
   - Вы сами видите - пила настоящая, и дерево  самое  что  ни  на  есть
настоящее! Никакого волшебства! Если среди  вас  есть  маги,  пусть  они
проверят мои слова!
   - Галзгет! - тут же завопил Негон. - Он жульничает?!
   Стоявший поодаль маг отрицательно покачал головой. Публика  удивленно
загудела  -  по-видимому,   Галзгет   пользовался   здесь   определенным
уважением.
   - Итак, - Валентин отдал Негону салют, воспользовавшись пилой  вместо
меча, - сейчас я на ваших глазах  буду  пилить  сук,  на  котором  сижу.
Советую всем, кто дорожит своей жизнью, занять самое безопасное место!
   С этими словами Валентин засунул пилу  за  пазуху  и,  демонстративно
поплевав на ладони, вцепился в веревку. Упершись ногами в шершавый ствол
эхидже, Валентин принялся подниматься наверх, замирая в картинных  позах
после каждого подтягивания на веревке. Так он преодолел шесть метров  по
вертикали, забросил пилу на толстенный сук, зацепился за него  ногами  и
подтянулся вверх, радостно захлопав в ладоши. Затем, снова вытащив  пилу
на  всеобщее  обозрение,  он  зашагал  вдоль  сука,  заросшего  молодыми
побегами - на эхидже они появлялись и опадали каждый год, как листья  на
обычных деревьях. Сук мягко пружинил, сначала совсем немного, потом  все
сильнее, достигнув к концу амплитуды добрых полтора метра.  Но  Валентин
был привычен к таким путешествиям и к тому же находился под воздействием
Жезла. Не  моргнув  глазом,  он  принялся  отпиливать  побеги,  мешавшие
зрителям видеть Фалера во всей его красе. Наконец по  оживлению  публики
Валентин понял, что пора начинать.
   - Самое безопасное место, - прокричал он, размахивая пилой, -  здесь,
подо мной!
   С этими словами он спокойно уселся на сук и взялся за пилу.
   Самым трудным в этом ставшем легендарным фокусе было именно распилить
сук. Все остальное делало само дерево.
   Валентин пилил и пилил, уже через пять  минут  почувствовав  зверскую
усталость. Наверное, без договоренности с эхидже у него и  вовсе  ничего
бы не получилось - но и сейчас Валентин взмок, правая рука точно свинцом
налилась, а толстенный даже у самого кончика  сук  не  был  перепилен  и
наполовину. Пилите, Шура, пилите, подбадривал себя Валентин, и пилил.  А
что еще ему оставалось делать?
   Время от времени Жезл разрешал Валентину  посмотреть  на  публику,  и
тогда он высматривал среди собравшихся  Рейлиса.  Но  тот  либо  еще  не
появился, либо - что было куда вероятнее - не  спешил  афишировать  свое
присутствие.  Зато  Галзгет  приноровился  к  работе  на  два  фронта  и
постепенно оставлял Валентину все меньше и меньше свободы.
   Надо  пилить,  понял  Валентин,  и  сосредоточил  все   внимание   на
оставшихся сантиметрах плотной древесины. Наконец наступил  тот  момент,
который обычно сразу привлекал внимание публики,  -  сук  с  характерным
треском надломился, и на его темной поверхности появился  ярко-оранжевый
разлом. Послышался разочарованный стон - на этом  этапе  всем  казалось,
что сук просто-напросто отламывается, и фокус не  удался.  Но  Валентин,
пряча усмешку, невозмутимо продолжал пилить.
   Гул голосов зазвучал иначе  -  кое-кто  из  зрителей  разглядел,  что
происходило с  деревом  на  самом  деле.  Сук  выгнулся  кверху,  словно
Валентин, сидя на его кончике,  мешал  ему  распрямиться.  Отрезок  сука
начиная от Валентина и дальше согнулся вниз и  уперся  в  землю,  словно
собираясь отпочковаться от материнского дерева.
   Валентин продолжал пилить.
   Когда  сук  с  оглушительным  треском  лопнул,  выбив  пилу  из  руки
Валентина, зрители сидели тихо, как  мыши.  Многие  из  них  знали,  чем
обычно заканчивается фокус, многие почувствовали это в последний момент.
Но ни один из них не ожидал того, что случилось в следующее мгновение.
   Вместо того чтобы устремиться в небо, согнув бывший ствол параллельно
земле,  освобожденный  сук  описал  широкую  дугу  и  ударил  прямо   по
сверкающим окнам  королевского  дворца.  Грохот  ломающихся  стен,  звон
разлетевшихся стекол, вопль ужаса, вырвавшийся из доброй сотни глоток, -
и второй удар, на этот раз  суком,  росшим  с  противоположной  стороны.
Эхидже обрело свободу  и  мстило  за  унижение  двухсотлетней  давности,
Валентин же раскачивался на  отпиленной  части  сука,  успевшей  пустить
корни, и ждал, когда же Галзгет потеряет самообладание.
   Парк внезапно погрузился во тьму - магическое освещение не  выдержало
чудовищных по силе ударов. Вслед за тем раздался еще один леденящий душу
звук,  словно  из  земли  с  чавканьем   вылезло   громадное   чудовище.
Собственно, так оно и  было  -  эхидже  выкорчевало  свой  ствол,  чтобы
принести свободу своим соплеменникам.
   Ну же, Галзгет, подумал Валентин, давай, действуй!
   В  то  же  мгновение  воздействие  Жезла  ослабло,   и   Валентин   с
наслаждением размял  истосковавшиеся  по  магии  пальцы.  Галзгет  начал
действовать, да так, что Валентину немедленно захотелось  отвернуть  ему
голову. Стометровый монстр,  буянивший  на  территории  парка,  вспыхнул
синим талисманным огнем.
   Вряд ли  Галзгет  знал,  что  именно  к  огню  эхидже  имеют  стойкий
магический иммунитет. Скорее он просто потерял голову и с отчаяния отдал
Слейтеру самый банальный приказ -  "Сожги  его!".  Окажись  эхидже  хоть
чуть-чуть восприимчива к огню, обезумевшее от боли дерево уничтожило  бы
парк в считанные секунды.
   Валентин  окинул   взглядом   освещенный   голубым   пламенем   парк,
заполненный стремительно разбегавшимися людьми. Бежали все  -  даже  сам
Негон Третий и его верный Пес Дайен эль Салфор, даже всесильный  тальмен
Джадд Слейтер и его молчаливый повелитель Галзгет. Единственным, кто все
еще не ударился в бегство, оставался сам Валентин.
   - Впечатляет, - прокричал снизу знакомый вкрадчивый голос. - Не  пора
ли вам слезть оттуда, Фалер?!
   Валентин послушно соскользнул вниз,  зацепившись  "козой"  за  честно
отпиленный кончик сука.
   - Рейлис! - обрадованно воскликнул он, разглядев собеседника.
   - Только один вопрос, -  перебил  его  Рейлис.  -  От  магистра  хоть
что-нибудь осталось?
   Вот что значит профессионал, восхитился Валентин. Плевать он хотел на
ожившие деревья, у него своих забот по горло!
   -  Шансы  есть,  -  честно  ответил  Валентин.  -   Его   сожгли   на
металлической решетке и похоронили вместе с ней.  На  металле  наверняка
остались частички ткани.
   - Каких размеров? - уточнил Рейлис.
   Несколько  молекул,  чуть  было  не  сказал  Валентин.  Кстати,   вот
прекрасный случай  проверить,  сколько  молекул  нужно  для  воскрешения
вампира. На Земле хватило бы одной ДНК; здесь требования могут оказаться
гораздо мягче.
   - Невидимых глазу, - сказал Валентин.
   - Тогда он окончательно мертв, - пробормотал Рейлис, допуская голову.
   Валентин пожал плечами:
   - Не совсем. Вы желаете его воскресить?
   - Да, - коротко ответил Рейлис и посмотрел Валентину в глаза.  -  Это
возможно?
   - Возможно, - кивнул Валентин. - Более  того,  согласно  Пророчеству,
наш союз должен пережить Время Темных Сил. А я что-то  не  заметил,  что
оно кончилось.
   - Что я должен сделать? - спросил Рейлис.
   Узнав о смерти Кроче, он стал удивительно немногословен.
   - Вы знаете об особенностях  королевской  крови  Эльсана?  -  спросил
Валентин.
   Рейлис обреченно махнул рукой.
   - Бесполезно, - устало сказал он. - Негон - самозванец.
   - Но существует и настоящий король, - сказал Валентин, сам удивляясь,
что сподобился произнести столь средневековую  фразу.  -  Не  знаю,  как
насчет вампиров, но моему приятелю-магу хватило одной капли его крови.
   - Вы не шутите? - сухо осведомился Рейлис.
   -  Какие  уж  тут  шутки.  -  Валентин  указал  на  эхидже,   которое
разгуливало по парку уже в сопровождении  двух  своих  сородичей.  -  Вы
сможете найти его в армии Негона под именем Лентар. Сокращение от  Линно
Тарден, как я думаю. Полагаю, он охотно согласится попробовать.
   - Еще бы, - пробормотал Рейлис. -  Если  это  правда,  Фалер,  я  ваш
должник... Но почему, почему вы рассказали мне все это? Этого не было  в
договоре!
   Действительно, почему? Валентин пожал плечами.  Потому  что  Незримые
играли  честно?  Потому  что  в  отличие  от  многих  даже  не  пытались
воздействовать на меня силой? Потому что мне не понравилось,  как  Негон
обошелся с Кроче?
   - Мы заключили не только договор, - ответил Валентин. - Мы  заключили
союз. Тот самый, что продлится дольше Времени Темных Сил.  Мы  союзники,
Рейлис, Емай оказался прав.
   - Я подумаю над вашими  словами;  -  кивнул  Рейлис.  -  А  сейчас  -
обещанная помощь.
   Он сунул под плащ правую руку, вытянул ее вперед на уровне глаз  -  и
Валентина ослепила ярчайшая вспышка белого света. Он  услышал  хлопок  -
слишком тихий для  такого  яркого  взрыва.  А  еще  через  мгновение  он
трясущимися руками вытащил из кармана Перчатку, наскоро  натянул  ее  на
четыре пальца и судорожно сжал их в кулак. Откуда-то из темноты  донесся
жалобный вопль,  между  пальцами  Валентина  возник  какой-то  угловатый
предмет, он сунул руку за пазуху и побежал.
   Одержимость вернулась, словно и не уходила.
   Валентин не знал, куда бежит; в то короткое мгновение, когда губы его
скривила горькая усмешка - помог,  называется!  -  он  догадался,  каким
образом Эриох смог увести  талисман  из-под  самого  носа  прирожденного
тальмена. Молния Рейлиса, уничтожившая Жезл, косвенно  задела  и  самого
Слейтера. Но портал, который талисман поддерживал уже в течение часа, не
закрылся в то же момент. Он продержался еще несколько  секунд,  которыми
успел воспользоваться одержимый факир Фалер.
   Потом усмешка погасла, перед глазами  замерцали  разноцветные  круги,
Валентин натолкнулся на чье-то плечо,  небрежно  двинул  Перчаткой  -  и
побежал дальше. Бежать ему было совсем недалеко - Слейтер перенес  армию
Негона  едва  ли  не  к  самому  лагерю  Эриоха.  Несколько   фаерболов,
выпущенных войсковыми  мастерами,  только  усилили  бублик,  по-прежнему
исправно  защищавший  Валентина.  Зрение   восстановилось,   простенькое
заклинание магического метаболизма сорвалось с левой  руки,  и  Валентин
побежал сквозь высокие травы, держа курс на маячившую в отдалении темную
полоску реки. Теперь уже никто на всем Побережье не мог помешать  Фалеру
исполнить  очередной  катрен  Темного  Пророчества.  Даже  сам  Валентин
Шеллер.

Глава 18. Живее всех живых

   Пропасть между тобой и нами огромна -
   Ведь мы мертвы, ты же еще не родился, мальчик.
   Бог даст - и не родишься.

   Лагерь Эриоха был укреплен по всем правилам военной  науки.  Земляной
вал высотой в два человеческих  роста  нависал  над  глубоким  рвом,  из
которого  поднимался  нехорошего  вида  дымок.  В  отличие   от   землян
военачальники Побережья не испытывали недостатка в  горючих  и  ядовитых
жидкостях, которыми и заполнялись подобные рвы.  Попасть  в  укрепленный
лагерь  можно  было  только  через  ворота,   охранявшиеся   не   только
многочисленной стражей, но  и  постоянно  заряженными  на  случай  атаки
многоствольными самострелами. Штурмовать такой лагерь без  артподготовки
не имело никакого смысла; но  и  перестрелка  с  засевшими  за  высокими
стенами боевыми магами сулила нападавшим мало хорошего.
   Валентин вошел в лагерь через северные ворота. Движением Перчатки  он
отбросил  в  сторону  стражников,  проскочил  по  мосту  над  чмокающими
огненными пузырями и получил прямо в грудь добрую  дюжину  заколдованных
стрел.
   Бублик вобрал в себя всю их смертоносную магию, но пропустил  металл,
и  Валентину  пришлось  потратить  на  исцеление  несколько  драгоценных
секунд.
   Окутавшись защитным коконом, Валентин двинулся  дальше.  Он  пробежал
между ровными рядами  походных  шатров,  повернул  налево,  выскочил  на
лагерную  площадь  и  остановился.  Именно   здесь,   возле   прикрытого
маскировочным заклинанием костра, его должен был ждать Эриох.
   Эриох сидел в простом деревянном кресле, кутаясь в плед, и  вертел  в
руках короткую черную трубку, похожую на большой карандаш. Вокруг мага в
два ряда стояли люди, один из них что-то говорил Эриоху, но смолк, когда
в свете костра появился пестрый костюм факира.
   Эриох переложил "карандаш" в  левую  руку  и  протянул  правую  перед
собой:
   - Положи это сюда, - сказал он, глядя Валентину прямо в глаза.
   Валентин сделал последний шаг, выбросил вперед правый кулак и  разжал
его над открытой ладонью Эриоха. То, что сжимала Перчатка,  упало  вниз.
Лицо Эриоха исказила  гримаса  боли,  рука  его,  обхватившая  невидимый
предмет, задрожала. Валентин отступил на шаг, осознав, что  снова  обрел
свободу, и покрутил головой в знак  того,  что  не  имеет  ни  малейшего
понятия, что с этой свободой делать.
   - Я сам, - прохрипел Эриох.
   Он плотнее обхватил "карандаш" левой рукой и приставил его острием  к
своему судорожно сжатому правому кулаку. Валентин услышал стон, невольно
вырвавшийся у великого мага. Невидимый  Перстень  успешно  отстоял  свою
свободу.
   - Позволь мне, господин! - услышал Валентин высокий женский голос.
   Одетый как монах человек метнулся к  великому  магу  и  опустился  на
колени. Из черноты  рукавов  выскочили  тонкие  белые  руки  и  охватили
одеревеневшую кисть Эриоха. Маг испустил вздох облегчения.
   - Виола? - произнес он, и с головы "монаха" слетел капюшон.
   Магический ветер растрепал длинные светлые волосы, и Валентин  увидел
молодую  девушку,  чья  красота  сразу  же  вызвала  у  него   нехорошие
предчувствия.
   - Да, господин! - ответила Виола, поднимая вверх сжатые ладони.
   Валентин увидел, как нечто пока еще полупрозрачное,  но  уже  видимое
проходит сквозь плоть Эриоха.  Виола  раскрыла  ладони  подобно  бутону,
показывая всем уже обретший плоть Лигийский Перстень.
   Валентин не раз видел его изображения и потому всего лишь поморщился.
Кое-кому из окружающих стало дурно, даже сама Виола с трудом удержалась,
чтобы  не  отбросить  Перстень  подальше.   Черный,   покрытый   редкими
шевелящимися  волосками,  охватывающий  палец  тремя  тонкими  кольцами,
похожими   на   лапки   большого   жука,   Перстень   напоминал   скорее
отвратительное насекомое, чем драгоценное  изделие  древних.  И  тем  не
менее это был он - Лигийский Перстень, последний оставшийся на Побережье
могучий талисман.
   - Покажи мне, - сказал Эриох, - насколько он подчиняется твоей воле!
   Виола протянула палец с уже забравшимся на него Персткнем  в  сторону
костра. Пламя взметнулось в  небо  огненным  столбом,  окатив  Валентина
нестерпимым жаром,  -  и  тут  же  упало  обратно,  загнанное  в  тонкий
светящийся диск. Почему-то все хозяева Перстня предпочитали огонь прочим
стихиям. Валентин вспомнил  полупрозрачное,  пронизанное  пламенем  тело
Алефа,  предыдущего  Повелителя  Перстня.   Да,   этот   талисман   явно
неравнодушен  к  огню.  Остается  надеяться,  что  он  уже  выбрал  себе
подходящего раба.
   А как же с моим собственным рабством? Валентин  прислушался  к  своим
ощущениям. Все как обычно, никаких следов одержимости,  никаких  намеков
на Жезл.  Попытался  сложить  пальцы  в  простенький  "веер"  -  никаких
проблем; закрутил правой рукой кое-что более сложное - пожалуйста,  хоть
сейчас.  Значит,  рабство  и  плен  уже  закончились?  Пора  становиться
убийцей?
   - Да, - сказал Эриох, и Валентин осознал, что стоит посреди безмолвно
расступившихся людей.
   Из-за спины Эриоха медленно вышла чья-то темная фигура. Она буквально
сочилась злобой, и кольцо тьмы следовало за ней по земле.
   - Вспоминай свое ремесло, Фалер. Пришло  время  убивать  -  или  быть
убитым.
   С  этими  словами  Эриох  простер  перед  собой  обе  руки,  и   ночь
превратилась в день. Пространство вокруг Валентина  странно  исказилось,
он вдруг оказался на просторной песчаной арене, под вертикально падающим
солнечным светом. А прямо напротив него, вскинув руки в  нелепой  стойке
древних пангийских магов, стоял человек, которого Валентин меньше  всего
хотел бы сейчас видеть. Маленький, кругленький, с перекошенным от  злобы
мясистым лицом. Ваннор Фаррашский собственной персоной.
   - Умри! - закричал Ваннор, и с рук его сорвалась какая-то  уж  совсем
отвратительная гадость.
   По крайней мере Валентин ни разу ничего подобного не видел.
   Валентин машинально протянул руку, чтобы трансформировать гадость  во
что-нибудь более привычное - да хоть в ту  же  бутылку  тайгла  в  конце
концов, - но гадость оказалась быстрее. Она  ударила  в  бублик,  и  тот
запел от восторга, впитывая чужую магию. Валентин наклонил голову  набок
и ошеломленно посмотрел на Ваннора.  Он  что,  потерял  всю  свою  силу?
Почему я еще жив?!
   Во второй раз Ваннор выпустил в  Валентина  обычную  "иглу",  которую
бублик тут же слопал и принялся с удовольствием  переваривать.  Валентин
прикрыл глаза, оценил Силу противника и понял - все по-настоящему.  Дело
не в слабости Ваннора, просто бублик стал чересчур силен.
   Ваннор выпустил фаербол, да не простой, а сжимающийся  в  точку.  Без
толку, подумал Валентин, ощущая, как радуется  бублик  очередной  порции
Силы. Пусть себе стреляет, если ему так хочется, а мы пока подумаем. Бог
с ним, с Ваннором, одержимость - вот чего следует опасаться. Как же  это
Эриох ее на меня наслал?
   Перед глазами  Валентина  снова  встала  недавняя  картина  -  Эриох,
сжимающий Перстень, колющий его странной трубкой, зажатой в левой  руке.
Маг, пытающийся овладеть талисманом? Да еще сразу - Перстнем?  Эриох  не
похож на сумасшедшего, скорее всего он уже потренировался на  чем-нибудь
попроще!
   Валентин со стоном схватился за голову. Ваннор довольно потер руки  и
удвоил усилия; фаерболы посыпались на  зажравшийся  бублик  уже  с  двух
сторон. Валентин прикрыл глаза, еще раз припомнил, как выглядел  Эриохов
карандаш, и раздосадованно махнул рукой. Ну конечно же, талисман - то ли
бес-трубка, то ли Клеймитель Душ, да какая разница! Надо же  быть  таким
идиотом - соорудить себе бублик, который даже Ваннор устал пробивать,  а
о талисманах даже не подумать! Хотя все вокруг только и  говорят:  Время
Темных Сил, Время Темных Сил!
   Ну хорошо, прервал себя Валентин. Теперь ты знаешь, чего опасаться, и
что дальше? Как ты магией от талисманов защитишься?
   Да точно  так  же,  ответил  себе  Валентин.  Всего  делов-то  -  так
"пираний" модифицировать, чтобы заодно и  Т-поле  пожирали.  Возьмем,  к
примеру, Перчатку, активируем ее, - Валентин думал, а руки, свободные от
дуэли с Ваннором, тут же воплощали его  мысли  в  реальность,  -  поищем
ТМ-взаимодействия...
   Надо  же,  опешил  Валентин.   Работающая   Перчатка   воспринималась
магическим ощущением!  Не  так  ясно,  как  чужая  Сила  или  конкретное
заклинание, но все же куда отчетливее, чем Емай  в  Стране  Мертвых  или
собственный Валентинов бублик. Вот его-то,  это  ощущение,  мы  и  будем
кушать, решил Валентин, перенастраивая на Перчатку  тестовую  "пиранью".
Пшик!  Пиранья  сорвалась