Ответьте!
   Кольцо заработало  - Валентин ощутил это по усилившейся пульсации
крови в пальце - но как-то вполсилы. Ответа не было. Валентин затряс
пальнем - все по-прежнему. Контакт не устанавливался.
   Та-ак... Хороший замок у Великого черного! Что же теперь делать?
   Неожиданно Валентин  обнаружил, что  и  в  самом  деле  не  прочь
облегчиться. Расстегнув  факирский костюм, он пустил струю, целясь в
середину дыры.
   В метре  от нее  струю подхватил  воздушный вихрь,  сжал брызги в
тонкую струйку  и направил  ее точно  в середину  черного отверстия.
Пористый серый  камень вспенился,  зашипел и  опал обратно.  Пахнуло
холодным горным воздухом; ни брызг, ни запаха.
   Валентин только  руками развел. Куда уж мне, подумал он злобно, у
здешнего хозяина  в одном  сортире магии  больше, чем  у нас во всем
Эбо.
   Не хотел же я сюда соваться...
   Валентин почесал  в голове  и принялся бессмысленно рассматривать
кольцо в  двери. Ну  и влип; а так хорошо начиналось... Интересно, а
если дать Хаяму по башке и рвануть обратно, на площадку - как далеко
я смогу уйти? Хоть слезть-то с горы успею?
   Валентин пожал  плечами. Как  говорится, есть  только один способ
узнать. Охо-хо, что ж я маленьким не сдох.
   Валентин потянул  за кольцо,  чувствуя закипающую  злость. Сидел,
никого не  трогал, вино  попивал, а теперь опять головы проламывать,
по крышам скакать... Разведка, одно слово.
   - Маг  он, что  ли? -  спросил Валентин, едва скала снова вернула
его в большой зал.
   - А,  ты обратил  внимание на маленькие гигиенические хитрости? -
улыбнулся Хаям.  - Да, Великий Черный действительно маг. Причем маг,
равного которому нет на Побережье.
   Валентин не ответил, подбираясь к Хаяму поближе. Со стороны могло
показаться,  что   Валентин  разыскивает   закатившуюся  под  кресло
бутылку. По крайней мере Валентин надеялся, что могло.
   - Когда  великая битва  будет завершена,  - продолжал  ничего  не
подозревающий Хаям, - и трое Избранных...
   Он осекся  на полуслове  и посмотрел  на Валентина расширившимися
глазами. Догадался, скрипнул зубами Валентин. Как только сумел?
   - Погоди-ка, - сказал Хаям строго. - Ну-ка, сядь в свое кресло!
   Валентин секунду  колебался - а может, ну ее на фиг, внезапность?
- но  потом решил, что успеется. Нападать на насторожившегося Хаяма,
у которого  могла оказаться  в рукаве парочка хозяйских штучек, было
все-таки глупо.  Валентин послушно сел.
   - Мне  пришло в  голову вот  что, -  пояснил Хаям.  - Детмар  мог
догадаться о планах моего хозяина.
   -  Да   уж  наверное,   -  поддакнул   Валентин,  желая   усыпить
бдительность догадливого сказителя. - Раз меня послал.
   - Я  говорю о его подлинных планах, - сверкнул глазами Хаям. - До
сего дня  о них  знали только  двое: я  и он.  Но Детмар  дьявольски
хитер!
   - Он даже спит в носках, - зло буркнул Валентин. Кажется, Хаям-то
всполошился совсем не от того, что я к нему подкрадывался; надо было
не останавливаться, сейчас бы я уже к выходу подбегал!
   - Он  мог догадаться,  - кивнул  Хаям своим  мыслям. - И тогда ты
снова становишься  опасен: ты  мог  быть  послан,  чтобы  остановить
Великого Черного и сорвать Последнюю Битву!
   В голосе  Хаяма зазвенел  металл. Валентин,  ни жив  ни мертв  от
возмущения -  он-то знал,  кем он  на самом  деле послан!  - даже не
нашелся, что возразить.
   - Да  как это  я могу  остановить  Великого  Черного,  -  наконец
нашелся Валентин.  - Кто  я и кто он?! Что за глупость, Детмару куда
проще было  пойти самому.  Или он  меня под  гипнозом великим  магом
сделал?
   - Разумеется,  нет, -  отмахнулся Хаям.  -  Околдовывание  словом
может несколько  расширить возможности околдованного, но не до такой
степени. Но  Детмару и  не требовалось делать тебя великим магом. Он
мог  просто   снабдить  тебя   маленьким,  но   мощным   одноразовым
талисманом. В нужный момент ты внезапно вспомнишь о нем...
   Валентин внезапно вспомнил. Монеты!
   Рейлис кинул мне две монеты!
   Неужели вправду?!  Сцена в  корчме так  и встала  перед  глазами.
Острое ощущение  неправильности, усмешка  Рейлиса и  Бартоло - Емай,
точно переодетые  Георг с  Детмаром! -  монеты, переброшенные  через
голову Преследующих.  Так вот  почему меня  так тянуло  вернуться! И
Рейлис -  понятно, отчего  он так  легко с  Алонсо сладил! Еще бы не
сладить, если у тебя за пазухой могучий талисман...
   - Вспомнил, что ли? - почти испуганно спросил Хаям.
   Вместо ответа  Валентин расстегнул  кошель и  вытащил оттуда  две
серебренные  монеты.  Они  чуть-чуть  отличались  размерами  от  его
собственных, и  на ощупь  тоже отличались  -  теплее  были,  заметно
теплее! Магии,  правда, в  них не  чувствовалось, но зачем тальменам
магия? Ах ты, Предвечные Предки, что ж делать-то?!
   Валентин вертел  монеты и  так и сяк, по одной в каждой руке, и в
голове его  было пусто,  как в  валявшейся на  ковре бутылке.  Я  же
просто сыщик,  твердил он  себе, я  сюда за кольцом пришел, вон ведь
оно, на  первом этаже,  мне больше  ничего не  надо. Не убийца же я,
черт побери!
   Хаям издал  глухой, неприятный  звук,  словно  все  выпитое  вино
рванулось у  него из  желудка. Валентин  поднял глаза. Дверь в покой
уже превратилась  в легкую  дымку, стремительно таявшую в воздухе. И
через эту  дымку прямо  на Валентина  шел высокий  человек в  черном
плаще с надвинутым на глаза капюшоном.
   Тот самый человек, которому отдал палец мохнатый зомби.
   - Назад!  - страшным  голосом закричал  Хаям, так  закричал,  что
Валентин  невольно   откинулся  в   кресле,  больно   ударившись   о
подголовник. - Назад, хозяин! Он опасен!
   Человек замедлил  шаг, и  под черным  капюшоном зажглись  зеленым
пламенем два  глаза. Они впились в Валентина, вмиг высосав все тепло
из тела. Валентин заледенел до пяток; истина открылась ему.
   Это действительно  был маг,  которого  еще  не  знало  Побережье.
Магическая энергия  бурлила вокруг  его тела тысячами мелких струек,
заставляя  воздух  дрожать.  Сила  его  была  такова,  что  Валентин
почувствовал себя  пушинкой, подхваченной  ураганом. Быть  может,  у
тальменов и были какие-то шансы при схватке с этим магом; все прочие
могли сразу  падать на  колени. Вот  и допрыгался,  подумал Валентин
отрешенно, точно  во  сне  сползая  с  кресла,  дабы  приветствовать
Хозяина. Сейчас  я ему  все расскажу,  и прощай,  счастливая  страна
Эбо...
   Что-то серебристо сверкнуло в воздухе.
   Затем Валентин  увидел  свою  правую  руку,  почему-то  вытянутую
вперед -  так, словно он только что бросил монету. Потом он с ужасом
понял, что действительно - бросил. Великий Черный стоял перед ним, в
каких-нибудь  десяти   шагах,  и  на  груди  его  росло,  сверкая  и
переливаясь, серебристое  облачко,  охватывая  с  быстротой  пламени
плечи, живот, руки, ноги... Глаза сверкнули зеленым в последний раз,
и посеребренное тело всемогущего мага рухнуло навзничь.

   Глава 5.
                               В железном дворце греха
                               Живет наш ласковый враг.

   Хаям пулей  вылетел  из  кресла  и  бросился  к  своему  мертвому
господину. Содрогаясь  от приглушенных рыданий, он положил одну руку
на  лоб   мертвецу,  другую  -  на  живот.  Валентин  заметил  свет,
вырывающийся из-под его ладоней.
   Я его убил, сказал себе Валентин. Вот так номер. Интересно, что я
теперь должен  делать? Уложить  еще и  Хаяма? Вторая  монета все еще
плотно лежала в левой ладони. Да ну ее к черту!
   Валентин размахнулся  и изо  всех сил  запустил монетой  в камин.
Точнее, думал,  что запустил.  Рука его  замерла в  воздухе, а потом
очень быстро и ловко спрятала монету обратно в кошель.
   Валентин посмотрел на свою руку, как на змею, и покрылся холодным
потом. Боже  мой, это  еще не  все! Ох,  Диана, ох, напророчила... В
этот момент он уже верил, что расстался с домом навсегда.
   Хаям содрогнулся  всем телом,  свет его  ладоней погас. Он поднял
голову и посмотрел на Валентина блестящими от слез глазами:
   - Не  получается! -  голос Хаяма  дрожал. - Ничего не получается,
Моя сила  уходит, точно  в песок.  Серебро! Он  не просто  мертв, он
лишен магии!
   Хаям опустился  обратно на  труп и  зарыдал, уже  не сдерживаясь.
Валентин заставил  себя встать и на негнущихся ногах подошел к тому,
что еще  недавно было  Великим Черным.  Опустился на  колени, сложил
руки в  "апельсин", настроился. Да, Хаям был прав - серебро оплетало
тело Великого Черного миллионами мельчайших нитей, делая невозможным
даже малейшее  движение магической  энергии. Очевидно,  хозяин замка
уже многие  годы  жил  на  чисто  магическом  метаболизме;  простому
человеку  такое  посеребрение  особо  не  повредило  бы.  Интересная
монетка, подумал  Валентин, избирательная; надо такие пули научиться
делать, специально  против нежити. А почему бы и нет? Вторая монетка
вот она, в кошельке.
   Валентин вздохнул.  Как же, в кошельке. Скорее это я у нее вместо
лошади. Знаем мы это околдовывание словом; теперь хоть что делай - а
все равно неведомое задание выполнишь.
   Валентин ударил  кулаком по  левой ладони. Долбанные гипнотизеры!
Если бы  магия, расколдовался  бы вмиг,  два спецкурса, как-никак. А
словом - Валентин развел руками. Без толку, все без толку. Поплакать
осталось вместе с Хаямом.
   Рыдания Хаяма постепенно стихли. Он лежал, раскинув руки, и почти
не дышал. Что-то в его позе Валентину не нравилось.
   Он протянул  руку и  тряхнул Хаяма  за плечо.  Тот попытался было
поднять голову,  но тут  же уронил  ее обратно,  на грудь покойнику.
Валентин обеспокоился не на шутку.
   Кляня себя  на чем  свет за  убогость  познаний  в  целительстве,
Валентин подобрал  наполовину полную бутылку, откинул Хаяму голову -
скверно, скверно,  лицо как бумага, глаза почти закатились, - и влил
вино тому  в рот.  Хаям сделал несколько глотков, глаза задвигались,
грудь шевельнулась  - задышал. Валентин нащупал пульс - с четвертого
раза, почесал в затылке и решил ограничиться искусственным дыханием.
   Через несколько  минут губы Хаяма дрогнули, глаза сфокусировались
на Валентине.
   - Перестань... - еле слышно прошептал Хаям. - Бесполезно...
   - Еще чего! - буркнул Валентин. - Дыши давай!
   Хаям сделал  глубокий вдох  - самостоятельно,  отметил Валентин с
радостью, - и сказал уже громче:
   - Это бесполезно, Фалер. На мне заклятье общей судьбы.
   Валентин скрипнул  зубами.  Ну  разумеется,  чего  еще  ждать  от
великого мага!  Заклятье общей  судьбы было  самым простым  способом
обеспечить  преданность  слуг.  В  их  тела  добавлялся  специальный
магический эликсир, который в случае смерти хозяина резко менял свои
свойства, вызывая  глубокую депрессию,  снижение кровяного давления,
замедление сердечного  ритма, частоты  дыхания и,  как следствие,  -
быструю смерть.  Хаяма  я  откачал  в  последнюю  минуту,  сообразил
Валентин; еще  немного, и даже массаж сердца не помог бы. Однако эта
гадость  по-прежнему   действует,  что,   так  и   стоять  при   нем
реанимационной машиной?!
   Валентин хлопнул  себя по лбу - забыл, идиот эдакий! А аптечка на
что? Секунду  спустя  он  уже  вытащил  из  колпака  ампулу-шприц  с
универсальным стимулятором и бесцеремонно закатал Хаяму рукав; потом
еще один  и еще.  Обнажив наконец  локоть,  Валентин  убедился,  что
скатанные к  плечу одежки  послужили неплохим  жгутом: вены рельефно
выступали на  бледной коже.  Хаям дернулся  от  укола,  но  Валентин
держал крепко. Попали в вену, сказал он себе? Тогда - горько!
   Валентин вкатил Хаяму полный шприц и вытер пот со лба. Если и это
не поможет, значит судьба.
   Щеки Хаяма порозовели, он заморгал и даже сделал попытку встать.
   - Лежи, лежи, - Валентин мягко толкнул его обратно. - Береги силы
- заклятье-то действует! Как его можно снять?
   - Никак,  - вздохнул Хаям и шмыгнул носом. - Его мог снять только
сам Хозяин.  Все бесполезно...  Будь ты  проклят, Фалер,  и все, кто
тебя послал!
   Вот насчет них я полностью согласен, отметил Валентин. Можно было
бы догадаться, что... А что, собственно, что? Ладно, потом.
   - Точно - только хозяин? - переспросил он на всякий случай.
   - Только он, - сказал Хаям почти нормальным голосом. - Фалер, это
заклятье -  на каждом  слуге Великого Черного! Я первым почувствовал
его смерть,  потому что  ближе всех оказался к его мертвому телу. Но
вскоре его смерть ощутят и другие. Фалер, ты убил не только Хозяина,
ты убил всех нас!
   - Хозяин так хозяин, - пожал плечами Валентин. Сетования Хаяма он
попросту пропустил  мимо ушей.  Если удастся  найти контрзаклинание,
какая разница,  сколько человек  расколдовывать? -  Послушай!  Он  с
кого-нибудь снимал это заклятье? Здесь, в замке?
   - Снимал,  несколько раз,  - Хаям  прикрыл  глаза,  вспоминая,  -
последний раз это было зимой...
   - Где  это происходило?  - перебил  его  Валентин.  Зимой,  черт,
долгонько, нужно точное место, иначе не дотянуться.
   - В  тронном зале, где же еще, - Хаям открыл глаза и посмотрел на
Валентина  с  нарастающим  удивлением.  -  Что  ты  задумал,  Фалер?
Призывать духов?
   - Еще один маленький фокус, - как бы пояснил Валентин. - Где этот
тронный зал, поточнее?
   - В самом конце длинного коридора, на третьем ярусе. Там есть еще
короткий коридор, но он ведет в лабораторию, и вход туда закрыт даже
для учеников...  - Хаям приподнялся на локте. - Фалер, ты не сможешь
попасть даже  в тронный зал! Дверь заперта личным заклятьем Великого
Черного! Зачем тебе нужно туда?!
   - Потом  объясню, -  Валентин пожал плечами и встал. - Лежи тут и
не делай  резких движений. Сколько, говоришь, еще слуг находятся под
воздействием заклятья?
   - Семнадцать,  - вздохнул  Хаям, опускаясь  обратно  на  пол.  Он
положил голову на живот Великого Черного и закрыл глаза. - О смерть,
всеобщий уравнитель,  сегодня рядом лягут слуга презренный и великий
господин...
   - И  помолчи, -  добавил Валентин.  - А  то  еще  помрешь  раньше
времени.

   Хаям послушно  замолчал,  и  эта  его  покорность  лучше  прочего
говорила, как  плохи дела  сказителя. Валентин только один раз видел
его таким - в Гаррадане, когда ссора поэта с незнакомым рыцарем едва
не обернулась  убийством:  презрев  все  правила  благородного  боя,
рыцарь принялся  гоняться за  безоружным Хаямом с обнаженным мечом и
несомненно зарубил  бы его  насмерть, не  упади Хаям  на колени и не
начни так  униженно просить о пощаде, что рыцарь просто заслушался и
в конце  концов ограничился  милосердным ударом  плашмя. Тогда  Хаям
тоже был бледен, и говорил с теми же безнадежными интонациями.
   Ладно, одернул себя Валентин, время уходит. Ну-ка, еще раз, как у
нас в ментале дела?
   Он активировал  талисман -  на миг  вздрогнув при  мысли, что тот
тоже может  не сработать!  - и прикрыл глаза. Сцена убийства глазами
Великого Черного  выглядела просто  потрясающе, монета,  летевшая  в
него, просто  ползла в  воздухе, но  тело сковывал сонный паралич, и
испепеляющее заклинание никак не скатывалось с языка. А потом монета
коснулась груди,  и Великий  Черный перестал  чувствовать свое тело,
медленно погрузившись  во тьму  забытья. Видно,  монетка еще хитрее,
чем я  думал, заметил  Валентин, вон  какой транс наводит. Ну что ж,
теперь я  на  Великого  Черного  не  хуже  чем  на  зомби  настроен,
попробуем позаклинать!
   Он подошел  к двери, скользнул мысленно в коридор, поймал момент,
когда Великий  Черный раскрывал  ее снаружи  и считал формулу из его
сознания.   Дверь    послушно   растаяла    в   воздухе.   Работает,
удовлетворенно отметил Валентин. Чем я не Великий Черный?
   Он вышел в коридор и быстро пошел обратно, к лестнице. Шаги гулко
отдавались в  пустом коридоре,  мертвенный свет  лился с потолка, не
давая  тени.   Валентину  казалось,  что  он  идет  по  бесконечному
комфортабельному моргу  с отдельными палатами для покойников. И хрен
ли было так коридор освещать?
   Валентин  поднялся  еще  на  один  виток  спиральной  лестницы  и
очутился в  богато убранной прихожей, где появились и ковры на полу,
и гобелены  на стенах.  От нее действительно отходили два коридора -
один, столь ярко освещенный, что поначалу Валентин подумал даже, что
свет льется  из прорубленных  окон, и  над замком  горит восход  - и
второй,  полутемный,   враждебный,  в  который  даже  смотреть  было
неприятно. Первый  коридор был  куда длиннее,  и Валентин решил, что
ему туда.
   Гобелены  на   стенах  изображали  эпизоды  из  недавней  истории
Фарингии.  Как  ни  быстро  шел  Валентин,  а  успел  заметить,  что
развешены они  в  хронологическом  порядке  -  от  воцарения  Серого
Воителя до  битвы с  Призраком и  разрушения Ганагана.  Панели перед
самым входом  в тронный  зал пустовали  - всего три, видимо, Великий
Черный рассчитывал  на скорый  конец этой  невидимой войны.  И конец
пришел, отметил  Валентин безрадостно.  Похоже, Детмар  выступил  на
стороне Серого. Он вообще заступается за тальменов...
   Валентин нырнул  в ментал.  Дверь в  тронный  зал  открывали  так
часто, что нужное заклинание само прыгнуло на язык. Он даже не успел
сложить руки  в "коробочку",  как делал  обычно, переводя вербальные
заклинания на  свой стиль  магии  жеста,  а  дверь  уже  растаяла  в
воздухе.
   Что значит  привычка, подумал  Валентин ошеломленно. Пошляться бы
здесь  неделю,   глядишь,  можно   без  посвящения  в  гроссмейстеры
выбиться!
   Тронный зал  был погружен  во тьму.  В дальнем  его  конце  через
высокие стрельчатые  окна на  каменный пол  падали  полоски  лунного
света. По  краям угадывались  темные фигуры статуй и неглубокие ниши
боковых дверей. Потолка видно не было - высотой зал не уступал самым
огромным соборам Земли и Панги.
   Трон темной  громадой высился  впереди, закрывая  одно из окон до
половины. Перед  троном простирался широкий и длинный каменный стол,
один из самых больших, когда-либо виденных Валентином. В зале стояла
мягкая тишина,  легкий шорох  шагов на  ковровой дорожке терялся под
громадой купола.
   Валентин не  стал зажигать  свет -  так, в  полумраке, работать с
менталом было даже удобнее. Он сразу нырнул на предел досягаемости в
прошлое  и   принялся  прыгать  по  быстро  проносящимся  перед  ним
картинкам.
   Быть Великим  Черным оказалось против ожидания невыносимо скучно.
Быть может,  потому, что тронный зал использовался исключительно для
торжественных случаев  - приема  новых слуг,  награждения  учеников,
вынесения приговоров.
   Все это происходило достаточно редко, и большей частью зал стоял,
как сейчас,  в  пустой  тишине,  погруженный  в  полумрак.  Валентин
заметил лишь  один эпизод,  когда Великий  Черный зашел в зал просто
так. Он  стоял у  окна, глядя вниз, на залитые лунным светом горы, и
думал о своей миссии в этом мире.
   Великий Черный  размышлял о тальменах. Конечно, сам он называл их
иначе -  Избранными, как и все пангийцы, но мысли его - злые, полные
непонимания  и   бессилия  -   были  вполне   созвучны   собственным
размышлениям Валентина  на эту  тему. Как  и он,  Великий Черный  не
любил тальменов  и  вполне  обоснованно  опасался.  Еще  и  еще  раз
вспоминал он,  как некогда  в прошлом,  надменный и  величественный,
явился на  тайную встречу с людьми, без особых оснований именовавших
себя Незримыми.  Но эти  жалкие людишки,  среди которых не было даже
мастеров магии,  осмелились бросить  вызов самому  Габриэлю! Речь на
встрече шла о борьбе с Избранными, этими исчадиями ада, - интересно,
отметил Валентин,  я почему-то думал, что он дерется только с Серым.
Незримые рассказывали  о своих  методах -  сбор  компромата,  прямая
клевета, ночные убийства, - и просили помощи в прямом столкновении с
Серым, захватившим  власть в Фарингии. По некоторым намекам Валентин
предположил, что Незримые - тайный орден, существовавший среди фаров
еще  до   появления  Габриэля.   Слишком  много  чисто  религиозного
фанатизма сквозило в их речах.
   Великий Черный  - Валентин