солнце.
Между тем радуга, словно приветствуя гостя, вспыхнула  поочередно  всеми
цветами, а мельчайшие брызги  воды,  висевшие  в  воздухе,  собрались  в
полупрозрачное облако, по форме напоминающее человека.  Валентин  сделал
еще один шаг и остановился. Возможно, подумал он, мне следует немедленно
бежать  обратно.  Вряд  ли  Розенблюм  стал   бы   устраивать   подобное
представление.
   Как ни странно,  именно  мысль  о  Розенблюме  и  помешала  Валентину
принять верное решение.  Быть  может,  подумал  Валентин,  представление
устроили Слуги Пророчества? Сейчас они сообщат мне, что я Фалер и потому
должен их во всем слушаться - вот вам и ключ к полному тексту!  Валентин
решил подождать и посмотреть, что будет дальше, а слепившаяся из водяных
брызг человеческая фигура тем временем открыла рот.
   - В тот день, когда Око сверкнет небывалым огнем, -  профыркала  она,
сотрясаясь от непривычного для водяного тумана занятия, - и в час, когда
в небе Эльсана захлопают крылья невидимых птиц, встречайте Фалера у дома
под крышей зеленого цвета! Прекрасный  катрен,  быть  может,  лучший  из
всех; и самое прекрасное в нем - что он сбылся до последнего слова!
   -  И  кому  же  из  сильных  мира  сего  был  выдан  этот  катрен?  -
полюбопытствовал  Валентин,  донельзя   обрадованный   таким   поворотом
событий. Водяной ощущался точь-в-точь  типичным  последователем  Емая  -
бестелесным, говорящим высоким стилем и совершенно  безобидным.  Похоже,
Розенблюм получит свое Пророчество!
   - Никому, -  ответил  водяной  человек,  обретая  наконец  устойчивую
форму. Теперь он был похож  на  мраморную  статую,  проступающую  сквозь
сильный туман. - Истинные пророчества я приберег для себя.
   Водяной подался вперед, в одно мгновение приблизившись к Валентину на
расстояние вытянутой руки. Валентин рефлекторно отпрянул назад и  слегка
нахмурился. Скорость, с которой перемещался  его  собеседник,  требовала
немалой Силы, но Валентин не чувствовал  в  стоящем  перед  ним  водяном
столбе никакой магии. И радуга над фонтаном какая-то странная,  и  трава
слишком зеленая, поддакнул себе Валентин. Уж не попал ли  я  в  какой-то
другой парк?
   - Ну-с, -  продолжил  между  тем  водяной,  бесцеремонно  разглядывая
Валентина подернутыми белесым туманом бесцветными глазами, -  и  кто  же
такой  этот  Фалер?  Обычный  факир,  если  судить  по  костюму?  Хорошо
замаскировавшийся Сын Тьмы, если взглянуть попристальнее? Или  же,  -  в
обоих глазах водяного вспыхнуло  по  маленькой  радуге,  -  тайный  маг,
сумевший совершить невозможное? Пришелец, овладевший Силой?
   Водяной задрал голову к небу и  отвел  руки  назад,  вывернув  наружу
ладони.
   - Восхищаюсь тобой, Нираад! - возопил он, затрясшись  всем  телом.  -
Твоя служба - само совершенство!
   Нираад, припомнил Валентин. Уж не тот ли это бог, который продиктовал
Емаю Темное Пророчество? Помнится, я еще  подозревал  его  в  закулисных
интригах - а теперь выясняется, что Нираад сам на службе  вот  у  этого,
водяного? Да с кем же это я беседую, а?
   - Итак, пришелец, - пробормотал водяной, скрещивая руки на  груди,  -
пришелец, который сам себе господин. И все же он  явился  сюда  точно  в
назначенный час. Желая того или нет, он следует Пророчеству.  Хорошо,  -
кивнул водяной своим мыслям, - пусть будет так. Скажи мне,  Фалер,  тебе
нравится быть героем?
   Валентин пожал плечами.
   - Позвольте сначала узнать, кто вы, - осторожно ответил он.
   Валентин по-прежнему не ощущал в незнакомце никакой угрозы, но именно
эта безобидность и заставляла насторожиться. Слишком уж  она  напоминала
мастерство наемных убийц. Быть  безобидными  до  самого  конца.  Чужого,
разумеется.
   Водяной издал легкий смешок, и изо рта его вылетело облачко пара.
   - Я думаю, ты уже понял, кто я. Ты прав  -  я  тот  самый  Емай,  чье
пророчество так позабавило тебя несколько лет  назад.  Тот  самый  Емай,
которому ты обязан своим вторым именем.
   - Тот самый Емай? - переспросил Валентин с  явным  недоверием.  -  Но
Емай мертв уже семьсот лет!
   - Ты ошибаешься, друг мой, - скривив белые губы, ответил  водяной.  -
Пророк жив, пока  живы  его  пророчества,  а  ты  на  собственном  опыте
убедился, насколько они живы!
   Интересная мысль, сказал себе Валентин. Это что же  получается,  Емай
вселил в свои пророчества  часть  своей  личности?  Частичку  души,  как
сказали бы пангийцы? Почему бы и нет -  для  великих  магов  нет  ничего
невозможного. Ну что ж, назвался Емаем - отвечай за Пророчество!
   - Убедился, - кивнул Валентин. - И если уж вы действительно тот самый
Емай, ответьте-ка мне на один вопрос. Что  означает  "два  колдуна,  два
войска, две войны"?
   - А что такое "гора, что не гора, и тьма без  мрака"?  -  усмехнулся,
фыркая паром, самозваный Емай. -  Ты  что  же,  собрался  выполнять  мое
Пророчество?
   Валентин пожал плечами:
   - Да оно как-то само получается. Так что, на всякий случай,  хотелось
бы поточнее узнать, что именно я должен совершить.
   Водяной снова фыркнул паром и вытянул вперед правую руку.
   - Ты  никому  ничего  не  должен!  -  покровительственно  заявил  он,
похлопывая  Валентина  по  плечу.  -   Согласен,   Пророчество   немного
подправило твой жизненный путь, чтобы привести тебя сюда, в  нужное  мне
место и время. Но дальше события пойдут совсем другим путем.
   - И каким же именно? - задал Валентин ожидавшийся от него вопрос.
   Голос его прозвучал спокойно и даже  слегка  заинтересованно.  Но  на
самом  деле  Валентин,  успевший  в  паузах  между   фразами   прощупать
окрестности, пребывал в полной  растерянности.  Нащупать  Розенблюма  не
удалось,  хуже  того,  Валентин  вообще  никого  не   смог   обнаружить.
Окрестности парка точно вымерли - а ведь вокруг  должен  был  находиться
один из самых населенных городов Побережья!
   - Фалером стану я, - ответил водяной, дотрагиваясь рукой до груди.  -
И я же исполню Пророчество - так, как его следует исполнить.
   - Приятно, когда за дело берется профессионал,  -  произнес  Валентин
ничего не значащую фразу из тех, которыми так удобно заполнять  паузы  в
разговоре.  Мысленным  взором  он  еще  раз   окинул   экранчик   своего
персонального "радара". Никого. Пустой белый фон. Да что же это такое?
   - Тебе будет еще приятнее увидеть результаты, - кивнул водяной.  -  Я
рад, что Пророчество выбрало Фалером именно тебя.
   - На  моем  месте  так  поступил  бы  каждый,  -  машинально  ответил
Валентин. Он был уже в совершенном отчаянии - вместе с окружающим  миром
исчезли и все источники магии, и что самое скверное, переговорные кольца
не подавали признаков жизни. Уже второй раз за сегодняшний день, подумал
Валентин. Не пора ли браться за Шкатулку?!
   Водяной заглянул Валентину в глаза и отрицательно покачал головой:
   - Ничего не  выйдет,  Фалер.  Это  место  существует  вне  времени  и
пространства. Твои способности вернутся к тебе, лишь когда мы закончим.
   - А разве мы еще  не  закончили?  -  спросил  Валентин,  храбрясь  из
последних сил.
   - Почти закончили, - кивнул водяной. -  Осталась  одна  формальность.
Чтобы достойно исполнить Пророчество, мне нужно человеческое тело.  Твое
тело, Фалер.

Глава 12. Душа Фалера

   Недолго думая, отряд смекает, что живым
   Такого брать не следует.

   В это самое мгновение,  безуспешно  пытаясь  почувствовать  Шкатулку,
Валентин осознал, что уже некоторое время трясется от страха.
   Емай это или нет, подумал он,  но  это  самый  крутой  маг  из  всех,
которых я встречал на Побережье.
   Мне нужен труп, я выбрал вас. Точнее, я сам себя выбрал.
   Долбаное Пророчество!
   Спокойно, прервал Валентин свои  панические  рассуждения.  Это  самый
крутой маг и так далее. Но раз он до сих пор не забрал  у  меня  тело  -
возможно, это не так-то просто сделать?
   - Так в чем же дело? - раздраженно сказал Валентин. - Если вы  решили
убить меня - зачем все эти разговоры?
   Водяной всплеснул руками - да так, что брызги полетели.
   - Убить Фалера?! - воскликнул он, и  в  глазах  его  снова  вспыхнули
радуги. - Даже если бы я мог поднять руку на собственное  создание,  мое
же Пророчество встало бы у меня на пути! Хочешь ты  этого  или  нет,  но
пока ты - Фалер, и тебя защищают силы, сотни лет не  знавшие  равных  на
Побережье! В моей власти призвать тебя сюда,  в  обитель  мертвых  -  но
убить тебя?! Нет, это невозможно.
   -  Тогда  как  же  вы  собираетесь  получить  мое  тело?  -   спросил
повеселевший Валентин.
   - С твоей помощью, - понизил голос Емай и снова заглянул Валентину  в
глаза. - Ты сотворишь своего двойника и отдашь его мне.  Пророчество  не
допустит  подмены,  но  оно  примет  двух  Фалеров  вместо  одного!   Ты
освободишься от власти Пророчества и сможешь вернуться к своим делам,  а
я займусь судьбами мира. Потом,  когда  все  закончится,  мы  встретимся
вновь - уже не здесь, в обители мертвых, а под ярким солнцем  Побережья.
Встретимся друзьями!
   Сотворить двойника, подумал Валентин. Между прочим, неплохая идея. По
всем магическим правилам, двойники не обладают душой,  а  следовательно,
людьми не считаются. Занимай тело, кому не лень. Ай да Емай!
   Вот это по-нашему, сказал себе Валентин. Запустить в мир Пророчество,
все назначение которого -  подготовить  собственное  воскрешение!  Найти
подходящее тело ничего не  подозревающего  простака,  польстившегося  на
звучное  имя  "Фалер".  Подготовить  себе  шикарную  репутацию,   раздав
секретные катрены кому следует. Организовать тайную группу  сподвижников
- каких-нибудь "сынов Емая",  -  доверив  им  отловить  так  называемого
Фалера в точно указанном месте. Задумка, достойная своего автора!
   Валентин даже перестал трястись от страха. Любопытство  пересилило  -
как-никак, он находился рядом с Емаем, величайшим магом прошлого. Что бы
у него такого спросить, подумал Валентин. Чем сапоги смазывать или долго
ли продлится власть  большевиков?  Вот  кстати,  а  как  насчет  другого
величайшего мага?
   - Только одного двойника? - уточнил Валентин, весело глядя на Емая. -
А разве Яппура вы не собираетесь воскресить?
   По жидкому телу Емая пробежала мелкая рябь.
   - Яппуру уготована иная судьба, - ответил водяной, опуская  глаза.  -
Одного двойника будет вполне достаточно.
   - Хорошо, - кивнул Валентин, - одного так одного.  Еще  один  вопрос,
напоследок. Я  правильно  понял,  что  далеко  не  все  катрены  Темного
Пророчества  являются  истинными?  А  написаны  вами,  так  сказать,   в
корыстных целях?
   Емай фыркнул так сильно, что изо рта его  вылетело  несколько  струек
воды.
   - Что ты знаешь о пророчествах? - спросил он, указывая  на  Валентина
большим пальцем правой руки. - Когда я говорю о катрене  "истинный"  или
"вероятный", я знаю, о чем говорю, - но знаешь ли ты, о чем слышишь?
   - Ну так объясните, - как можно вежливее  попросил  Валентин.  -  Мне
ведь совсем не все равно, что будет с Побережьем.
   - Объяснить, - усмехнулся Емай. - Нет ничего легче, чем объяснить,  и
ничего труднее, чем понять. Ну что ж, проверим еще раз, чего ты  стоишь.
Истинным я называю пророчестно, которое сбывается само по себе.  Я  вижу
некое событие - и я знаю, что он произойдет, даже если все боги и короли
восстанут против него. Твое появление  у  дома  с  зеленой  крышей  было
истинным пророчеством. Даже если бы ты  знал  наперед,  что  тебя  здесь
ожидает, ты все равно пришел бы сюда, навстречу своей судьбе.
   Валентин пожал плечами. Очень может  быть,  подумал  он,  вряд  ли  я
отказался бы от возможности познакомиться с самим Емаем!
   - Вероятным пророчеством,  -  продолжил  Емай,  -  я  называю  совсем
другое. Смутное, похожее на сон видение; бесстрастный  голос,  сказавший
несколько загадочных фраз. Я видел, как трое Избранных гибнут,  а  некто
четвертый остается в живых, - но я не знал, явь это  или  сон,  реальное
событие или чья-то мечта. Я слышал голос, сказавший мне  "гора,  что  не
гора, и тьма без мрака", но я  сам  не  знаю,  что  это  может  значить.
Принято думать, что  катрены  призваны  затуманить  истину,  открывшуюся
пророку. На самом же деле катрены содержат лишь те  образы,  которые  на
самом деле явились пророку, и иной раз  приходится  тратить  целые  дни,
чтобы очистить их от пагубного влияния нашего  разума.  Величие  пророка
определяется именно тем, насколько он способен отрешиться от своего "я",
открыться Силе, повелевающей грядущим... Если хочешь, - внезапно  осекся
Емай, - считай мои катрены ложными. Считай, пока события не убедят  тебя
в обратном!
   - Понятно, - кивнул Валентин, в очередной раз убедившийся,  насколько
полезно учиться у первооткрывателей. - Так, значит,  вам  было  видение,
что вы возродились в теле Фалера?
   Он задал этот вопрос с теми же  наивно-любопытствующими  интонациями,
что и несколько предыдущих. Но Емай мигом сообразил,  что  теоретическая
дискуссия закончена.
   - Я мог бы солгать тебе, - ответил он, скрещивая руки на груди. -  Но
я уважаю выбор Пророчества - и потому скажу тебе правду. Такого  видения
не было, и ты никогда не услышишь катрена  о  своем  двойнике.  Фалер  и
только Фалер - герой Пророчества; но не надо быть  семи  пядей  во  лбу,
чтобы догадаться, кто из нас более подходит для этой роли.
   Как раз напротив, подумал Валентин, морща лоб.  Если  пророчества  не
было, то Емай действует на свой страх и риск. А что, если он  ошибается?
Уж на что был умен Хеор, а помер, не успев мне и слова сказать!
   - Конечно, вы правы, - сказал Валентин, продолжая игру в поддавки.  -
Но меня смущает одно обстоятельство...
   На самом деле таких обстоятельств было целых три. Во-первых, Валентин
не умел создавать двойников. Не только не умел, а даже понятия не  имел,
как это делается. Наверное, в программе обучения у  Тангаста  был  такой
раздел, но где теперь та программа!
   Во-вторых, Валентин вообще не был уверен, что  у  землян  могут  быть
двойники. Ведь идея магического двойника основывалась на так  называемой
душе - странном, но  вполне  реальном  образовании,  в  каком-то  смысле
существовавшем и после смерти физического тела.  Любой  пангиец  обладал
этой душой, на чем в настоящее  время  основывались  техники  посмертных
допросов, а в далеком прошлом - искусство воскрешения из мертвых. А  вот
у землян подобной души не было - кто-то  считал,  что  она  остается  на
Земле и пришельцы после смерти возвращаются обратно,  кто-то  же  просто
констатировал отличие метаболизма землян от пангийцев. Не обладая душой,
двойники пангийцев тем самым легко отличались от своих прообразов; а вот
в случае  с  двойниками  землян  отличить  их  было  бы  затруднительно.
Возможно, поэтому за всю шестисотлетнюю историю  магии  Эбо  и  не  было
зафиксировано ни одного случая  создания  двойника-пришельца.  Магия  не
терпит одинаковости - этот фундаментальный запрет Валентин усвоил уже на
втором году обучения.
   В-третьих же - и этого "в-третьих" было вполне достаточно, - Валентин
слишком хорошо знал, как воскрешают великих магов. Приняв не  так  давно
участие в воскрешении Хеора, он  отлично  запомнил  непременное  условие
этой процедуры: чтобы  оживить  мертвеца,  требовался  человек,  готовый
умереть, вместо него. Причем умереть добровольно.
   Если даже у меня и получится двойник, мрачно  подумал  Валентин,  где
гарантии, что его согласие не будет воспринято  магическими  силами  как
мое? Ведь души-то у нас обоих нет, вот в чем загвоздка!
   В свете всех этих соображений Валентин был даже рад пробелам в  своем
магическом образовании.
   - Говори, - участливо отозвался Емай. - Я помогу тебе.
   Еще бы, подумал Валентин.
   - Я не умею  создавать  двойников,  -  сказал  он,  виновато  разводя
руками.
   - Никто из  твоих  современников  не  умеет  создавать  двойников,  -
спокойно ответил Емай. - Тебе  придется  научиться  этому,  и  научиться
быстро.
   От интонаций Емая Валентина  пробил  озноб.  Великий  маг  говорил  о
создании двойника, как о пустяшном деле,  которому  можно  научиться  за
пару минут. А ведь  двойник  -  не  фаербол,  заклинание  такого  объема
требует не одного часа!
   На что же Емай рассчитывает? На божью милость?
   - Научиться?! - воскликнул Валентин. - Да еще быстро?! Великий  Емай,
я же еще ни разу не создавал ничего сложнее бутылки!
   - Встань прямо, - скомандовал Емай, решивший, очевидно, что  Валентин
полностью вошел в роль ученика, - раскинь руки в стороны  и  открой  мне
свою Силу!
   - Это зачем еще? - нахмурился Валентин и отступил на шаг.
   - Я передам тебе свое искусство, - ответил Емай, - передам  напрямую,
минуя долгие годы обучения. Я знаю, это запрещено Гильдией, но здесь,  в
Стране Мертвых, иные законы. Откройся мне,  и  ты  обретешь  знания,  за
которые многие охотно заплатили бы жизнью!
   Мало ли придурков на Побережье, пожал плечами Валентин. Откройся ему,
как же. И потом, что значит - в стране мертвых? Разве мы не  в  парке  у
Крайчека?
   - Ты говоришь о стране мертвых? - спросил Валентин, оттягивая  отказ.
- Но разве мы не на Побережье?
   - Мы - в Стране Мертвых, - рявкнул Емай, -  и  ты  рискуешь  остаться
здесь навсегда! Пока я не получил тела, я могу говорить с  тобой  только
здесь, в мире теней. Поторопись, если ты действительно хочешь помочь,  а
если нет - скажи об этом прямо!
   Вот тебе и потянул  время,  хмыкнул  Валентин.  Боязно  отказываться,
однако придется -  иначе  глазом  не  успеешь  моргнуть,  как  без  тела
останешься. Знаем мы этих великих магов, все они одним миром мазаны.
   - Знаете, - еще раз развел руками  Валентин,  -  я  действительно  не
уверен, что хочу вам помочь. Может быть, вы подыщете себе другого, менее
сомневающегося мага?
   - Ты слишком смел для  человека,  который  уже  наполовину  мертв,  -
сказал Емай и сжал кулаки. Вода,  составлявшая  его  тело,  почернела  и
подернулась серым туманом; Емай мигом стал выше ростом, и на  руках  его
вздулись могучие мускулы.  -  Ты  мог  бы  догадаться,  что  не  сможешь
вернуться на  Побережье  по  своей  воле;  ты  мог  бы  сообразить,  что
находишься в полной моей власти. Я не хотел  угрожать  тебе,  но  ты  не
оставляешь мне выбора. Откройся моей Силе, или я навсегда  оставлю  тебя
здесь, в Стране Мертвых!
   Валентин пожал плечами:
   - Великие маги  тоже  могут  ошибаться.  Оставляй  меня  здесь,  если
хочешь, или вовсе убей, - Валентин искренне надеялся, что Емай не пойдет
по второму пути, - но я никогда не приму твоих знаний и не откроюсь  для
твоей Силы. Ты можешь запугивать меня и дальше, но лучше не трать  время
зря. Я знаю, ты не в силах получить желаемое без моего согласия. Попытай
счастья с другими телами, но Фалера я тебе не отдам.
   - Ты уверен? - усмехнулся Емай, глядя на Валентина сверху вниз. -  Ты
готов повторить свои слова под пыткой?
   Валентин  испустил  протяжный  стон  и  прикрыл   глаза.   Побережье,
мать-перемать, родимое Побережье! Так я и знал,  что  этим  кончится.  И
ведь ни капли магии в этой стране мертвых!
   - По крайней мере, - пробормотал Валентин, - я готов попробовать.
   - Да придет боль, - тихо произнес Емай, складывая руки на груди.
   Ноги Валентина подкосились, и он оглянулся по сторонам,  высматривая,
куда бы присесть. Слова Емая испугали его до холодного пота. Страх  боли
оказался настолько силен, что Валентин не мог говорить - губы задрожали,
из глаз брызнули слезы. Вот уж потеха для Емая, подумал Валентин, еще  и
пытать не начали, а клиент уже готов.
   Он обнаружил справа от себя отполированный чьими-то  задницами  серый
валун и опустился на  него,  переводя  дух.  Валун  оказался  неожиданно
теплым. Валентин положил на его гладкую поверхность обе ладони, вобрал в
себя сухое  тепло  и  прикрыл  глаза.  А  потом,  поддавшись  внезапному
импульсу, повалился на спину, раскинувшись на валуне всем  телом.  Пусть
пытает, подумал он, а я пока полежу.
   Осознав  всю  несообразность  последней  мысли,  Валентин   попытался