емных Сил не надо.  Все  и  так  бы  со
страха померли.
   Пряп привстал на задних лапах и неожиданно плавно развернулся  боком.
Шипы на его спине разошлись в стороны, открывая  взору  четыре  плетеных
кресла, снабженных пристяжными ремнями. Позади  кресел  торчали  корзины
для поклажи, а впереди, на специальном помосте, располагалась игольчатая
карта - пункт управления Зверем Прямого Пути.
   - Это для нас? - спросил Розенблюм, оглядываясь на Валентина.
   - Для нас, для нас, - пробормотал Валентин,  осторожно  подбираясь  к
пряпу. - Надеюсь, у него на карте есть Золотой Лес.
   - Сейчас посмотрим, - в  отличие  от  Валентина  Розенблюм  воспринял
пряпа совершенно спокойно.  Он  подбежал  к  открывшемуся  между  шипами
проходу, ловко вскарабкался вверх по свисавшей вниз веревочной  лестнице
и склонился над картой. - Да, мастер! Все в порядке!
   - Ну, коли в порядке...
   Валентин с сомнением приблизился к сплошной стене полуметровых шипов.
Он знал, конечно, что эти шипы прокалывали вовсе не врагов пряпа, а саму
реальность, позволяя зверюге перемещаться по совершенно прямым линиям  -
сквозь деревья, скалы и даже целые города. Когда  пряп  расправлял  свои
шипы, его тело теряло плотность,  становилось  призрачным,  просачиваясь
сквозь  любые  преграды.  В  принципе  Валентин  знал,   каким   образом
достигается такое состояние вещества - какие-то там магические квантовые
резонансы, - и даже сам  использовал  его  в  своих  представлениях.  Но
каждый раз, выполняя прохождение сквозь стену, Валентин клялся, что  это
в последний раз. А вот пряпы жили с такой магией уже не одну тысячу лет,
и жалоб от них по этому поводу никто пока что не слышал.
   Еще раз покачав головой, Валентин вдел носок своего сапога  в  нижнее
кольцо веревочной  лестницы,  ухватился  за  следующее  кольцо  и  полез
наверх.  Вопреки  ожиданиям,  пряп   даже   не   пошевелился.   Валентин
благополучно добрался до кресла и только тут сообразил, что пряпом нужно
будет как-то командовать.
   - Ну-ка, - пробормотал он, наставляя Жезл себе  под  ноги.  -  Закрой
спину!
   Пряп  вздрогнул  всем  телом,  шипы  со  свистом   рассекли   воздух,
колыхнувшись взад и вперед. Валентин посмотрел налево -  прохода  больше
не  было.  Окружающий  мир  потускнел,  шипы  мелко  дрожали,   готовясь
разорвать реальность в клочья.
   - В Золотой  Лес?  -  спросил  Розенблюм,  одной  рукой  хватаясь  за
поручень, предусмотрительно установленный у игольчатой карты,  а  другой
вынимая иглу управления.
   - Так точно, - кивнул Валентин, застегивая на животе широкий ремень.
   Розенблюм вытащил иглу на всю ее полуметровую длину и резко вонзил ее
в карту. Пряп загудел и затрясся, шипы засвистели,  как  тысяча  бешеных
стрекоз. Валентин почувствовал, как немеют руки и ноги.  Пряп  уходил  в
Прямой Путь, прочь из привычного мира.
   Валентин еще раз посмотрел влево - и убедился, что между мельтешащими
взад-вперед шипами нет ничего, кроме  ровного  серого  света.  Розенблюм
отошел от карты, сел в свободное кресло и тоже застегнул  ремень.  Потом
щелкнул пальцами, материализовал лист бумаги и толстый, достойный самого
Бранбо карандаш.
   - Я готов записывать, мастер! - сказал он, поворачиваясь к Валентину.
   - Пиши, - ответил Валентин. -  Хранитель,  двоеточие,  Альгин  Кроче.
Катрен первый. Когда маги лишатся своей магии, а  Избранных  погонят  по
полям  подобно  скоту,  приветствуй  наступление  Времени  Темных   Сил!
Записал?
   - Времени Темных Сил? - спросил  Розенблюм,  роняя  карандаш.  -  Так
Пророчество - о Времени Темных Сил?
   - Вот еще! - возмутился Валентин. - Пророчество - обо  мне!  А  Время
Темных Сил - всего лишь второстепенный враг, вроде Негона или Эриоха.
   - Боюсь, что ты ошибаешься, мастер, - проговорил Розенблюм,  подбирая
упавший карандаш. - Время Темных Сил - враг куда более страшный, чем все
маги и короли Побережья вместе взятые. Ты слышал легенду о Поднебесной?
   - Слышал, - ответил Валентин. А  также  видел,  щупал  и  досконально
проверял, подумал он про себя. И нашел не шибко достоверной. - Я  слышал
также, что ее выдумал сам Яппур, чтобы  избежать  обвинений  в  массовых
убийствах.
   - Это ложь, - убежденно произнес Розенблюм. - Когда  Яппур  пришел  в
Поднебесную, там уже не было живых. Ни одного человека, ни  в  одном  из
тысячи городов.
   - Ты сам видел это, - поинтересовался Валентин,  -  или  тебе  кто-то
рассказал?
   - Я все видел  сам,  -  твердо  сказал  Розенблюм.  -  Когда  Учитель
совершал ритуал погружения в прошлое, мы с Талионом были его спутниками.
Там не было живых, Фалер. Только хрупкие белые кости на  пустых  улицах.
Если бы ты видел такое, ты никогда бы  не  стал  смеяться  над  Временем
Темных Сил.
   - Ну хорошо, - согласился Валентин. - Будем считать, что Время Темных
Сил - наш главный  враг...  Твой  главный  враг  бездушен  и  безлик,  -
продекламировал он внезапно вспомнившиеся строчки, -  узнать  его  сумей
наполовину, изведав в муках долю Сына Тьмы.
   - Это  катрен!  -  воскликнул  Розенблюм.  -  Твоим  голосом  говорит
Пророчество!
   Точнее, его автор, подумал Валентин. Вспомнив катрен, он  вспомнил  и
остальные подробности. Что катрен этот также принадлежит Акосте, что это
второй  и  последний  из  выданных  ему  катренов,  что  главным  врагом
действительно названо Время Темных Сил - и что пришельцы  имеют  к  этим
Темным Силам самое прямое отношение.
   - Ну так записывай, - сказал Валентин. -  Хранитель:  Акоста.  Катрен
первый. Твой главный враг...
   - Уже записал, - перебил его Розенблюм. - Теперь  ты  понимаешь,  что
такое Время Темных Сил?
   - Понимаю, - кивнул Валентин. -  Это  главный  враг  Ювелина  Акосты.
Записывай дальше: хранитель Кроче, катрен второй...
   Розенблюм  посмотрел  на  Валентина,  как  на  удава,  -  и  послушно
склонился над листом бумаги. Вот так-то лучше, подумал  Валентин.  Будет
мне каждый подмастерье указывать, кто у меня главный враг! Справимся  мы
с вашими Темными Силами, не уверен, что совсем уж без жертв и разрушений
- но справимся.
   Решив так, Валентин принялся диктовать Розенблюму оставшиеся катрены.
Розенблюм послушно записал  их,  больше  не  пытаясь  привлечь  внимание
начальства к  могущественным  и  бездушным  врагам.  Закончив,  Валентин
прикрыл глаза и высветил перед собой карту  Эльсана  с  часами  в  левом
верхнем углу.
   По прямой от  хребта  Геммер,  нависшего  над  рекой  Быстрянкой,  до
Золотого Леса, раскинувшегося у западного склона  симмерских  гор,  было
просто рукой подать - сто двадцать километров. Однако "рукой  подать"  -
это с точки зрения эбовских скоростей, где меньше ста километров  в  час
никто не ездит. По меркам Побережья, где даже самрухары летали на  своей
магической тяге  с  черепашьей  для  птиц  скоростью  -  около  тридцати
километров в час, - до Золотого Леса  было  чертовски  далеко.  Валентин
уныло посмотрел на часы -  прошло  еще  только  двадцать  минут  с  того
момента, как Зверь Прямого Пути распустил свои шипы. Ехать  до  Золотого
Леса предстояло еще несколько часов. Точную скорость пряпов Валентин  не
помнил, но раз уж их главная ценность заключалась в способности угнаться
за  еле  ползущими  самрухарами,  рассчитывать  на  быстрое   завершение
путешествия  не  приходилось.  Валентин   решил   потратить   выдавшиеся
нежданно-негаданно свободные часы на  то,  чтобы  составить  генеральный
план выполнения Пророчества, и открыл рот, чтобы попросить у  розенблюма
бумагу и карандаш.
   - Золотой Лес, - удивленно сказал Розенблюм, привставая в кресле.  Он
наклонился в сторону карты, всмотрелся в расположение игл - и расстегнул
ремень. - Золотой Лес, мастер! Мы прибыли!
   Постоянный  стрекот  шипов,  сопровождавший  Валентина  всю  поездку,
медленно стих. Валентин прикрыл глаза, позволяя ясновидению определиться
на местности. Все верно -  его  окружали  знаменитые  на  все  Побережье
золотые деревья, чей магический спектр Валентин знал назубок. Вот только
молодильных яблок на деревьях уже не было - их  еще  в  августе  собрали
подчистую эльсимские  храмовники.  Значит,  и  в  самом  деле  приехали,
подумал Валентин. За двадцать минут - сто двадцать километров. Надо  же,
как быстро забегали пряпы с наступлением Времени Темных Сил!
   - Я чувствую поблизости сильного мага, - сказал Розенблюм, подходя  к
Валентину. - Нам лучше сойти со спины Зверя и спрятать его в Сероте.
   - Сейчас, - сказал Валентин, направляя Жезл себе под ноги. -  Раскрой
спину!
   Пряп послушно выполнил команду.  Розенблюм  первым,  как  и  подобает
подмастерью, уцепился за лестницу и соскользнул вниз.  Валентин  щелкнул
пальцами, сбавив собственный вес в несколько раз, и прыгнул следом.  Ему
не слишком понравилось карабкаться по лоснящейся спине пряпа.
   - И как далеко находится этот маг? - спросил Валентин,  приземлившись
рядом с Розенблюмом.
   - Вот он, - прошептал Розенблюм, указывая в просвет между  деревьями,
через который виднелось пламя большого костра, - Спрячь Зверя!
   - Скройся, - сказал Валентин, тыча Жезлом за спину.
   Сам он никакого  мага  не  чувствовал,  но  зато  явственно  различал
впереди, вокруг костра, добрый десяток  странных  теней.  Их  магический
спектр напоминал зомби, но был лишен характерного  привкуса  мертвечины.
Двойники? Демоны? Валентин никак не мог понять, кто водит хоровод вокруг
колдовского огня. А огонь в костре был, несомненно, колдовским - другого
огня золотые деревья не потерпели бы.
   - Ну ладно, - сказал Валентин. -  Пошли.  Скорее  всего  это  и  есть
Акоста.
   - Он слишком слаб, - покачал головой Розенблюм. - Мастер, это  кто-то
другой!
   - Не думаю, - возразил Валентин. - У Пророчества просто  не  осталось
времени на кого-то другого!
   В ту же секунду от далекого  костра  донесся  надрывный,  исполненный
боли и отчаяния вопль. Валентин подался  вперед,  зрение  его  мгновенно
обострилось, повинуясь едва наметившемуся желанию, и он увидел человека,
сидевшего около костра. Точнее, сидевшего наполовину  в  костре,  потому
что ноги его,  скрученные  толстой  проволокой,  были  объяты  пламенем.
Человек вырывался из рук державших  его  существ,  оказавшихся  все-таки
демонами, и отчаянно кричал.
   Валентин усилил зрение до максимума, всматриваясь в лицо  кричавшего.
И понял, что не ошибся. Перед ним сидел, корчась от боли, величайший маг
Побережья Ювелин Акоста.

Глава 15. Два спасателя

   Но мы не из тех, кто бьет в набат
   И мечется оголтело.

   Валентин мгновенно присел, перекатился на несколько метров  вправо  и
вскинул левую ладонь к небесам. Розенблюм  метнулся  в  другую  сторону,
спрятавшись за ближайшее дерево. Из-за деревьев  со  стороны  костра  на
поляну вылетела тонкая струйка серого дыма, тут же растаявшая в воздухе.
   Валентин с изумлением посмотрел на свою  воздетую  к  небу  ладонь  и
опасливо покосился на Розенблюма. Тот лежал,  закрыв  голову  руками,  и
трясся всем телом - то ли от страха, то ли  от  воздействия  непонятного
серого дыма. В любом случае  ему  было  не  до  наблюдений  двойственной
природы Фалера.
   Валентин опустил левую руку, поднялся на ноги, отряхнул комбинезон  и
подобрал брошенный было Жезл Повиновения. Ну вот вам  и  драка,  подумал
он, с мрачной решимостью засовывая Жезл за пояс.  Демонов  бояться  -  в
Золотой Лес не ходить.
   В любое другое время Валентин обрадовался бы той быстроте, с  которой
Емай  увел  его  от  магической  атаки.  Но  сейчас  вмешательство  Емая
воспринималось досадной помехой. Во-первых, Валентин не успел распознать
примененное против него колдовство, а во-вторых, чужая магия  рассеялась
в воздухе, ничуть не подпитав бублик. Сиди и  не  высовывайся,  мысленно
приказал Валентин Емаю, а потом шагнул вперед, открывая  себя  следующей
атаке.
   Вот будет хохма, успел подумать Валентин, если бублик не выдержит.
   В следующее мгновение четыре струйки  едкого  дыма  расплескались  по
невидимой  сфере,  окружившей  Валентина  со   всех   сторон.   Валентин
презрительно усмехнулся и сделал еще один шаг вперед.  Шесть  выстрелов,
потом семь, потом - девять. Бублик креп с каждым залпом, и вместе с  ним
крепла уверенность Валентина в том, что дело нечисто.
   Как могли такие тупые  и,  по  правде  сказать,  слабосильные  демоны
захватить самого Акосту?!
   Валентин прошел через перелесок и вышел к костру.  Демоны  сгрудились
около своего пленника,  поигрывая  гротескными  мускулами.  Они  наконец
поняли, что "серая отрава" никак не вредит Валентину, и теперь  пытались
выстроить перед собой "стену тумана". Но  построить  ее  они  так  и  не
успели.
   - Хватит, - слабым голосом  произнес  пленник,  и  демоны  застыли  в
воздухе.
   Так я и знал, подумал Валентин. Где уж им было его захватить!
   Он вскинул было правую руку, чтобы вытащить  Акосту  из  пламени,  но
передумал. Не  следует  без  особой  необходимости  вмешиваться  в  дела
великих магов.
   И в самом деле, Акоста без всяких видимых  усилий  всплыл  в  воздух,
стряхнул проволоку с ног и опустился на землю в двух шагах от Валентина.
Короткая седая бородка, по которой Валентин безошибочно  узнал  великого
мага, вскинулась вверх.
   - Надо полагать, молодой человек, - сказал Акоста высоким язвительным
голосом, - вы и есть так называемый Фалер?
   - Да нет, я просто мимо шел, - так же язвительно ответил Валентин.  В
ходе последних приключений все его благоговение  перед  великими  магами
куда-то улетучилось. - Смотрю, кто-то очень похожий на Акосту  в  костре
прохлаждается.
   - И вовсе даже не прохлаждается! - воскликнул Акоста, помахав пальцем
перед лицом. - Вовсе даже не прохлаждается, -  повторил  он,  пристально
разглядывая Валентина, - а Фалера дожидается... Ничего не  понимаю!  Что
это с вашей Силой?!
   - С какой еще Силой? - Валентин удивился ничуть не меньше Акосты. - У
меня что, объявилась Сила?
   - И даже не одна! - воскликнул Акоста, обходя Валентина по кругу, как
портной  -  клиента.  -  Ну-ка,  ну-ка,  посмотрим,  что   тут   у   нас
наколдовано...
   Он изучает мой бублик, сообразил Валентин. Ну что ж, посмотрим.
   - Ara! -  воскликнул  Акоста,  появляясь  из-за  спины  Валентина.  -
Пасть-покрывало! Позвольте спросить, кто был вашим учителем?
   -  Почему  был?  -  огрызнулся  Валентин.  Его  почему-то  раздражали
бодряческие манеры Акосты. - Насколько мне известно, Тангаст и Хеор пока
еще живы.
   Акоста отступил от Валентин на шаг и приоткрыл  рот,  высунув  наружу
кончик языка.
   - Так, -  сказал  он  и  чмокнул  губами.  -  Вы  сообщаете  поистине
потрясающие сведения. А не подскажете ли, что именно привело вас сюда, в
Золотой Лес?
   - Отчего же, - сказал Валентин, - подскажу. Пророчество.
   - У вас есть собственные катрены? - поинтересовался Акоста.
   - Нет, - спокойно ответил Валентин. - Но время от времени я вспоминаю
чужие. Вот этот, например: "Когда ты станешь Сыну Тьмы подобен,  дождись
Фалера в Золотом Лесу, чтоб ужаснуться предстоящим бедам".
   - И вы пожаловали сюда, - полюбопытствовал Акоста, - чтобы помочь мне
ужаснуться?
   - А вы уже стали подобны Сыну Тьмы? - спросил в ответ Валентин.
   Акоста хлопнул в ладоши  и  залился  заразительным  смехом.  Валентин
оторопело посмотрел на этого по  меньшей  мере  трехсотлетнего  старика,
скачущего перед ним  на  одной  ноге  и  хлопающего  в  ладоши,  и  тоже
засмеялся. Только сейчас он  понял  всю  глубину  пропасти,  разделявшей
Акосту и прочих великих магов.
   - Уж вы простите меня, старика,  -  пробормотал  Акоста,  прикладывая
руку к груди. - В мои годы не так уж часто доводится ошибаться в  людях.
Я ждал напыщенного героя с  таким  вот  мечом,  -  Акоста  двумя  руками
показал  с  каким,  -  и  с  такой  головой,  -  на  этот   раз   Акоста
воспользовался большим и указательным пальцем, - а встретил воспитанного
молодого человека с отличным чувством юмора!
   И где это он нашел юмор, подумал Валентин. Я еще и не начинал шутить.
   - Остается добавить, - сказал  он,  -  что  этому  молодому  человеку
поручено спасти Побережье. И можно посмеяться вместе.
   - Как раз в этом нет ничего смешного, - ответил Акоста. - Вы  знаете,
почему я так обрадовался, обменявшись с вами всего несколькими  фразами?
Потому что у вас вполне может получиться.
   По всем правилам мне надо бы ответить, подумал Валентин, что вместе у
нас получится  гораздо  больше.  Но  кто  я  такой,  чтобы  вербовать  в
сподвижники самого Акосту?
   - Давайте перейдем к делу, - сказал  он,  материализуя  себе  кресло,
столик, листок бумаги и фломастер. - Сейчас я обрисую ситуацию, как я ее
себе представляю. А там уж сами решайте  -  скакать  на  одной  ноге  от
радости,  трясти  мне  руку  с  пожеланием  успехов  или  же  поделиться
собственными соображениями.
   С этими словами Валентин сел и нарисовал  на  листке  бумаги  большую
коричневую букву "S".
   К его удивлению, Акоста ничего не ответил. Он  просто  сотворил  себе
стул и подсел к столу.
   Валентин подрисовал к дальнему от себя  изгибу  не  правильной  формы
квадрат,  поставил  в  середине  его  правой  стороны  жирную  точку   и
размашисто написал по-лигийски - "Ампер". Затем сделал фломастер желтым,
обвел квадрат толстой неровной линией и крест-накрест перечеркнул.
   - Затонувший Великий Ампер? - спросил, догадавшись, Акоста.
   Валентин утвердительно кивнул. Затем поставил  чуть  повыше  ближнего
изгиба новую коричневую  точку,  написал  рядом  "Эльсан",  снова  обвел
желтой линией и нарисовал рядом красный знак вопроса.
   Акоста протяжно присвистнул и откинулся на спинку своего стула.
   Валентин бросил на своего собеседника короткий взгляд  и  понял,  что
комментарии излишни. Акоста закинул  одну  ногу  на  другую  и  принялся
рассматривать верхушки деревьев, вправду  казавшихся  золотыми  в  лучах
вечернего  солнца.  Глаза  его,  так  и  стрелявшие  вправо-влево,  ясно
говорили: Акоста думает.
   Первый раз за все время разговора.
   Валентин решил не мешать великому магу. У  него  тоже  было  над  чем
подумать.
   Доверив бумаге свои тайные страхи, Валентин понял,  что  они  слишком
похожи на правду. Два десятка накачанных магией  пришельцев,  тянущих  в
разные  стороны  один-единственный  талисман,  способны  поднять  Т-бурю
ничуть не хуже сошедшихся в смертном бою тальменов. Правда, до  сих  пор
не было  случаев,  чтобы  талисманы  исполняли  волю  нескольких  землян
одновременно...
   То есть как это не было? А семнадцать Избранных Эриоха?!
   Валентин ощутил легкое  головокружение.  Что  же  это  получается,  в
определенных условиях талисманы становятся открыты для всех?!  Например,
под воздействием заклинаний - или в условиях Времени Темных Сил?
   Акоста протянул тонкую руку с длинными холеными пальцами  и  взял  со
стола фломастер.
   - Я думаю, - сказал он, дотрагиваясь до желтой линии вокруг  Эльсана,
- вот так будет правильнее.
   Валентин уставился  на  лист  бумаги.  Желтая  линия  превратилась  в
идеальную окружность, посинела и  увеличилась  в  размерах  почти  вдвое
против нарисованной Валентином. Акоста приподнял  фломастер  и  повертел
его между пальцами.
   - Нет, - неожиданно произнес он,  перечеркивая  синюю  окружность.  -
Пророчество велит ужаснуться; следовательно, на самом деле все будет вот
так!
   Острие фломастера засветилось, словно карманный фонарик, и  на  листе
снова проступила неровная желтая линия. А потом  синий  и  желтый  цвета
устремились  навстречу  друг  другу,  соприкоснулись,  образовав  тонкую
полоску изумрудно-зеленого  цвета,  и  покатились  дальше,  расплескивая
зелень по всему листу.
   Я рисовал Т-бурю, подумал Валентин,  разглядывая  лежащий  перед  ним
лист зеленой бумаги. А что же нарисовал Акоста? Сначала синим, а потом -
зеленым?
   - Что означает зеленый цвет? - поинтересовался Валентин.
   Акоста наклонил голову набок, хитро прищурился и ответил:
   - Значит, по первому пункту возражений нет?
   Валент