ейшей    особенностью     полностью    исчезать     после
использования. Понять,  как они  функционируют,  с  одного-двух  раз
нечего было  и мечтать;  как следствие, Т-теории не могли сказать об
этом  классе   талисманов   ничего   вразумительного.   В   описании
одноразовиков  царствовала   средневековая  схоластика   и  массовое
цитирование,  что   особенно  дико  смотрелось  на  фоне  выверенных
математических моделей стандартных Т-теорий.
   Но тем  не менее одноразовики в Управлении ценили. В практическом
плане это  было идеальное  орудие для агента: компактное, мощное, не
обнаруживаемое  другими   талисманами  вплоть   до  самого   момента
применения, да  к тому  же бесследно исчезающее после использования!
Поэтому так  или иначе,  но большая  часть поступающих  с  Побережья
одноразовиков оседала  не в  Музее, не  в ЦНИИТ,  и даже не в личной
коллекции принца  Акино, а  в  спецхранах  Управления.  Более  того,
существовало даже несколько групп поисковиков, специализирующихся на
обнаружении и вывозе в Эбо особо известных одноразовых талисманов. В
частности, вот этой самой мифической Шкатулки Пандоры.
   Первые упоминания  о ней восходили еще к временам предмагов. Что-
то вроде  того, что  "Гаррэль Ахромир  супротив монстров  всякий раз
новых сотворил  шкатулку,  коя  на  них  всякий  раз  новый  же  мор
напускала. И  было в  ней  двенадцать  бледных  шаров,  имя  которым
Смерть". С годами количество шаров постоянно уменьшалось.
   Валентин еще  раз  посмотрел  на  талисман,  который  Бранбо  по-
прежнему протягивал  ему  рукоятью  от  себя.  Действительно,  шесть
шариков  располагалось   в  ближней   к  конусу   половине.   Темное
цилиндрическое углубление,  тянувшееся  вдоль  всей  шкатулки,  было
наполовину пустым.

   Одним таким  шариком, припомнил  Валентин, если,  конечно, верить
"Летописям подземелий",  вся Поднебесная  была навсегда  закрыта для
доступа живых  существ. Кажется,  еще два шарика были использованы в
исторические времена; однако информации об этом в архивах Управления
не имелось. Наличествовал лишь совет самого Акино - искать Шкатулку,
не считаясь с затратами.
   И еще  по  Управлению  ходили  упорные  слухи,  что  при  падении
Блистающего Града  не обошлось  без шкатулки. А ведь оборонял Град -
прообраз современного Эбо - сам Акино! При всех регалиях и не то что
могучем - Великом талисмане!
   Валентин сглотнул  слюну. Уговаривая  себя -  может, это  и не та
шкатулка, мало  ли что,  - протянул  руку. Талисман  скользнул в его
ладонь, гладкий, приятный на ощупь. Сердце Валентина замерло, голова
закружилась: талисман  заработал.  Правая  рука  слегка  напряглась,
мелкая дрожь поднялась по ней к плечу, комната поплыла перед глазами
- и тут же все вернулось в норму.
   Все было  как в тот раз, десять лет назад, когда он впервые надел
Обруч.  Валентин   ощутил   себя   заново   родившимся.   Полутемная
операторская  высветилась   до  трещинки  в  стене,  до  пылинки  на
визомоне; объем  ее Валентин  чувствовал своим  телом, стало слышно,
как прерывисто  дышит Бранбо, как дрожат его ноги, и Валентин понял,
что завхоз ждет результата проверки, боясь даже пошевелиться.
   Шкатулка слегка  подрагивала в  руке, словно говоря: не бойся, мы
вместе, ты  знаешь, на что я способна! Валентин кивнул в ответ - да,
теперь он  знал это,  зная так  же хорошо,  как и то, как именно был
повержен Блистающий  Град. Неудивительно,  что принц  повелел  найти
Шкатулку любой ценой.
   Шарики в  шкатулке назывались  совсем не "Смерть"; скорее, имя им
было "Все  что угодно". И Шкатулка помнила, как однажды она даровала
своему повелителю неуязвимость даже от талисмана самого принца.
   Пусть даже только на один день.
   Вот так-то, подумал Валентин, уже зная, что сделает дальше. Опять
повезло. Ведь сам-то я ничегошеньки не могу.

   Глава 13.
                               Бог глядит, что дело плохо,
                               и кричит: "Пусти! Пусти!"

   Валентин облизнул губы, неопределенно хмыкнул и сунул шкатулку за
пояс.
   Не сговариваясь,  Бранбо, Талион  и даже  Хаям отступили  на шаг.
Валентин оглядел их испуганные физиономии и пожал плечами:
   - Действительно,  талисман, -  сказал он как можно небрежнее. - Я
бы даже сказал, очень подходящий для нашего дела талисман.
   - Так  ты и  на самом  деле пришелец?  - спросил Талион. Валентин
кивнул.
   - Ха!  Что я  говорил?! -  Хаям хлопнул  в ладоши. - Мой приятель
Фалер это  вам не  кто-нибудь! Жаль,  у нас  нет ни  одного Великого
талисмана!
   - Не жаль, - пробормотал Бранбо, по-прежнему трясясь от страха. -
Совсем не жаль.
   - Наверное,  в книгах  говорится, что шкатулка приносит смерть? -
сообразил Валентин.  - В  общем, это не совсем так. Мы используем ее
по-другому.
   - Это как еще - по-другому? - буркнул Бранбо.
   - Шкатулка  сделает нас  неуязвимыми, даже  от ударов  Серого,  -
пояснил Валентин.  - Под ее прикрытием мы беспрепятственно опустимся
на вершину  Анхарда и  спокойно пройдем  в гости к Серому. Возможно,
нам даже не понадобится никого убивать.
   Бранбо с сомнением покачал головой.
   - А дальше? - спросил Талион. - Что ты сделаешь с перемещающимися
залами? Что, если Серый не захочет принять нас?
   Валентин усмехнулся:
   - Захочет. Даже он должен понимать, что такое Шкатулка Пандоры.
   Талион приоткрыл  рот. Замысел  Валентина открылся  ему  во  всей
беспощадной простоте.
   - Жаль,  что я  не пришелец!  - воскликнул  Хаям.  -  Все  равно,
клянусь Емаем,  я должен  увидеть все своими глазами! Ведь талисману
все равно, сколько человек защищать?
   Валентин развел руками:
   - Ну, раз уж ты просишь... по старой дружбе...
   - Отлично!  - просиял  Хаям. - Бедняжка Нинель! Проспит все самое
интересное!
   - Она  уже видела  все это несколько раз, - прервал его Талион. -
Не будем более тратить время на пустые разговоры; пора исполнить наш
долг.
   Хаям заметно  поскучнел и подошел к Бранбо. Толкнув его в бок, он
вполголоса попросил:.
   - Слушай, дай и мне какой-нибудь амулет! Все-таки в бой идем.
   - Не  дам, -  отрезал Бранбо  с неожиданной решительностью. - Еще
убьешь кого-нибудь!
   Хаям скорчил недовольную гримасу и отошел в сторону, где и встал,
скрестив руки  на груди.  Валентин еще  раз обменялся  ощущениями со
Шкатулкой -  да, она  могла защитить куда большее количество людей и
драконов, чем он мог ей предложить. Значит, можно отправляться.
   - Максим,  - распорядился  Валентин  напоследок.  -  Эти  местные
ученики... они в состоянии приготовить обед?
   - Трое  из них  специализируются на  кулинарной магии, - без тени
улыбки ответил Максим. - В котором часу и на сколько персон?
   - Серого  кормить не будем, - решил Валентин. - На семерых. Через
два часа.  Ну и...  - Валентин опустил глаза. - Если мы не вернемся,
хотя бы допейте все вино в замке. Чтоб не досталось врагу.
   Максим кивнул, ничего не ответив. Валентин почувствовал себя не в
своей тарелке  - вроде бы все правильно, тальменов нужно остановить,
да и  Мануэля бросать  нельзя -  но все-таки...  Ведь рискую-то я не
только своей  персоной, если  что, всем достанется. Может быть, все-
таки слетать в Эбо?
   Валентин покачал  головой. Не  успеть. Не  долететь -  объяснить.
Ланда ведь тоже догадывается, что произойдет в Ампере - и что толку?
Принц не  будет вмешиваться  без  полной  уверенности,  а  наши,  из
Управления... Валентин  махнул рукой.  На их месте я бы считал точно
так же:  ну, будет  Т-буря, ну  так  запишем  параметры,  снимем  Т-
диаграммы! Нам  же лучше! А что там пол-Побережья накроется, так это
еще бабушка надвое сказала.
   Валентина   пробрал   озноб.   Неожиданно   он   сообразил,   что
происходящее на  Побережье значит  для него  несколько  больше,  чем
раньше. Это  больше не  был  интересный  фильм  в  жанре  "фэнтези";
получив в  неожиданное наследство целый замок, Валентин не желал его
терять. Но ведь дома-то все осталось по-прежнему!
   - Поехали, - сказал Валентин Талиону.
   Талион  вновь   открыл  проход.   Селингари,  уже   привыкший   к
сегодняшним разъездам,  мгновенно  погасил  пламя.  Валентин  первым
ступил  на   борт  своего  дракона;  Талион,  Бранбо  и  Хаям  молча
последовали за ним.
   Спустя минуту все четверо уже летели над зеленым морем Онгерского
леса, на юго-запад, к новой столице Фарингии - Амперу Великому.
   Валентин еще раз сосредоточился на своих ощущениях. Сейчас, перед
самым  финальным  боем,  получив  трехминутную  передышку,  он  смог
наконец ощутить,  как далеко  от обычной рутинной работы занесла его
нелегкая. Впрочем,  все еще можно повернуть назад, подумал Валентин.
Кто я такой, чтобы решать судьбу целой страны?
   Валентин покачал головой. Нет. Слишком поздно, я никогда не прощу
себе отступления.  Даже если  в Ампере  вместо вселенской катастрофы
случится всего лишь еще одна Гельвеция. Непохоже, чтобы кто-то кроме
меня смог остановить тальменов. Быть может, мне так на роду написано
- спасать мирное население от талисманных бурь.
   Лес разорвался  на мелкие клочья, внизу замелькали прямоугольники
возделанных полей, а на далеком с такой высоты горизонте появилась и
стала стремительно приближаться Черная Башня - Анхард.
   Ампер лежал в ее тени, как дорогой ковер у ног владыки. Отсюда, с
десяти, а  то и более километров, Анхард выглядел троном, на который
Серый взошел,  чтобы править  всем миром. Казалось бы, чего проще, с
могучим-то талисманом?  Но вот  уже несколько лет вся мощь талисмана
была направлена  против собственной  же страны,  у которой  пришлось
отнять даже  ее мертвецов.  Валентин  покачал  головой  -  каким  же
идиотом надо  быть, чтобы  продолжать  упорствовать  в  заблуждении,
будто власть  основывается на  силе. А  впрочем, и  на Земле  всегда
хватало охотников посидеть на штыках; долговечность такого правления
определяется выдубленностью задницы. У Серого, надо полагать, с этим
все в порядке.
   - Прямо на крышу? - нервно спросил Хаям. Валентин хлопнул себя по
лбу. Отсюда  уже видны были черные точки кружащих у Башни самрухаров
- гигантских  птиц, способных нести на себе не только человека, но и
гигантский, заряженный заколдованной стрелой самострел. Еще немного,
и дракон влетел бы в это облако безо всякой защиты...
   Валентин вытащил  шкатулку. Дрожь мягко охватила правую руку. Ну,
подруга, давай.  До самого  вечера, на  меня, моих  друзей  и  этого
дракона, полную  защиту от всего, что только можно себе представить.
Сможешь?
   Шкатулка засветилась  зеленым, шарики затряслись в своих гнездах.
Один из них мягко выскользнул наружу, издав чмокающий звук. Валентин
наблюдал за Шкатулкой с напряженным вниманием; если что-то пойдет не
так, еще не поздно дать деру. Тогда путь один - домой, в Эбо.
   Валентин почти хотел, чтобы у Шкатулки ничего не получилось.
   Шарик повис  в воздухе,  затем стал расти, одновременно становясь
все  более   прозрачным  и   бесплотным.  Когда   его  едва  видимая
поверхность коснулась  лица Валентина,  он почувствовал  лишь легкое
дуновение холодного  воздуха  -  и  больше  ничего.  А  затем  шарик
раздулся за пределы дракона, и исчез, оставив лишь приятное ощущение
безопасности,  сродни   тому,  которое  испытываешь  в  компьютерных
игрушках.
   Сработала, подумал  Валентин с  облегчением. Что  ж я,  дурак, на
тысячу лет защиты не попросил? Впрочем, еще успею.
   Размышления Валентина прервал Хаям:
   - Отличный залп! - вскричал он, указывая вперед.
   Валентин посмотрел  на Анхард и увидел, что самрухары выстроились
в образцовый  боевой порядок  -  полусферу  из  доброй  сотни  птиц,
центром которой  являлся Селингари.  И от каждой из птиц к огненному
дракону летела  маленькая -  издалека -  стрела, несущая  мгновенную
смерть всему  живому. Ну,  Шкатулка, подумал  Валентин, то-то  будет
прикол...
   Додумать он  не успел.  Дракон слегка дрогнул, словно поежился, и
стрелы, мелькнув  перед самым  носом, пропали начисто. Будто их и не
было, поразился  Валентин и  оглянулся назад - оп-па! Промахнулись?!
Все?!
   Стрелы улетали  вдаль, пройдя,  мимо -  а  если  уж  быть  совсем
точным, то прямо сквозь дракона, защищенного легендарным талисманом.
Улетая, они казались совершенно безобидными, и даже облачка взрывов,
усеявшие землю  там,  где  они  наконец  прервали  полет,  выглядели
маленькими и несерьезными.
   А  Селингари  все  так  же  летел  вперед,  не  снижая  скорости.
Самрухары сумели  перестроиться в  новую фигуру  атаки.  Теперь  они
окружили дракона со всех сторон и дали второй залп.
   На этот  раз Селингари  дрожал несколько  секунд. Валентин  почти
ощутил, как  сквозь него  пролетает чуждая  магия -  но для глаз все
выглядело как  обычно: стрелы приближались, терялись из виду и снова
появлялись, но  уже с  другой стороны,  там, откуда  в свою  очередь
стреляли другие крылатые всадники.
   Валентин невольно вскрикнул, когда первая стрела попала в цель.
   Еще мгновение  назад  самрухар,  раскинув  крылья  в  планирующем
полете, скользил  вперед за  безнадежно обогнавшим его Селингари - и
вдруг пролетавшая  мимо стрела расцвела искрящимся облаком взрыва. В
тот же  миг самрухар  из черного  стал алым, крылья его распались на
бурые  лохмотья;   самрухар  завис   в  воздухе  уже  не  птицей,  а
бесформенной массой  перьев, костей  и сухожилий,  слепленных вместе
кровавой слизью  - и  начал медленно  падать вниз,  оставив за собой
облако черных перьев.
   А ведь  стрела разорвалась  метрах в  двадцати от  него,  подумал
Валентин. По спине пробежал холодок - сунься мы сюда без Шкатулки...
   - Они  перебили  друг  друга,  -  изумленно  произнес  Талион.  -
Шкатулка знает секрет победы без боя!
   Валентин огляделся,  и ему  стало совсем  худо. Ни  одного  -  он
повертел головой, чувствуя, как озноб пробивает его до костей - нет,
ни одного  из сотен  самрухаров не осталось в воздухе! Только редкие
облачка перьев да темные точки, падающие к земле.
   И ведь  это только  начало, первая линия обороны. Валентин затряс
головой -  проклятье, кого  же Серый  ждал в гости, раз так вооружил
охрану?


   Селингари беспрепятственно  подлетел к  башне и  опустился на  ее
плоскую  крышу,   подозрительно  напоминавшую   ровную   поверхность
Ганагана.
   Восемь   молний    ударили   одновременно,   заставив   Валентина
зажмуриться.
   Открывать глаза он не спешил. Все было слишком очевидно.
   - Никого  не осталось,  - прокомментировал Бранбо. - Хозяин знал,
что делал, когда запретил мне исследовать эту шкатулку.
   Валентин   открыл    глаза.   Молнии,   исторгнутые   магическими
конденсаторами, или,  по местному,  Хрустальными  Глазами,  очистили
поверхность крыши от всего, что там находилось. Местами еще дымились
какие-то подозрительные влажные пятна, но в целом вокруг было так же
безлюдно, как совсем недавно - в Ганагане.
   Сами Хрустальные  Глаза, оплавленные,  покрытые копотью, уже вряд
ли способны были повторить совершенную глупость.
   Валентин  посмотрел  на  своих  соратников,  те  в  свою  очередь
посмотрели на него. Ну, что теперь?!
   Валентин вспомнил,  что  должен  делать  командир:  не  оставлять
солдатам ни минуты свободного времени. А то еще думать начнут.
   - Талион,  - оказал  он строго,  - ты  должен знать,  как войти в
Башню.
   - Вход  перед нами,  - ответил Талион, указывая на темный провал,
находившийся метрах  в тридцати  слева курсу.  - Но  Серый  в  любое
мгновение может закрыть его навсегда.
   - Для  этого он  сначала должен узнать, что мы пришли, а когда он
это узнает,  он сам  выскочит нам  навстречу, -  возразил  Валентин,
делая  шаг  вперед.  Селингари  распахнул  проход.  Валентин  замер,
ошарашенный пахнувшим  в лицо жаром. Солнце, немилосердно палившее с
неба, раскалило  черный камень  крыши. Воздух  дрожал, живо напомнив
Валентину родные  Жгучие Пески.  Ну и погодка, подумал он, обливаясь
потом; а ведь только десять утра!
   Еще минуту  назад Валентин  собирался просто  подождать Серого на
крыше Анхарда;  но сейчас ему захотелось совершать великие подвиги в
более прохладном месте.
   - За  мной! -  скомандовал Валентин,  быстрым шагом направляясь к
провалу.
   Парадный вход  - он  же и выход - Анхарда больше всего походил на
амфитеатр, утопленный  в километровой  толще Башни.  На месте  сцены
зиял уходивший  вниз на  сотни метров вентиляционный колодец, откуда
веяло заветной  прохладой; оттуда  же, в  шесть рядов,  ощетинившись
самострелами, поднималась  по широкой  винтовой галерее  бесконечная
череда Воителей.  Валентин попытался проследить, откуда вытекает эта
красно-белая людская  река, но  горизонтальные галереи  были  скрыты
многочисленными  колоннадами,   навесами  и   прочими   украшениями,
делавшими каждый этаж колодца непохожим на все остальные.
   Командир передового  отряда заметил  непрошеных гостей,  и  издал
вопль - то ли "товсь", то ли "пли". Валентин отшатнулся - туча стрел
полетела, казалось,  прямо в  него. Мгновением позже стрелы исчезли,
не причинив его небольшому отряду никакого вреда.
   Валентин пожал  плечами  и  несколько  нервно  двинулся  вниз  по
винтовой галерее.  Талион, Хаям и Бранбо шли следом, вперед никто не
забегал.
   Воители успели  дать еще  три залпа;  потом, сообразив,  что  это
бесполезно, подались назад. Офицер завопил что-то совсем непонятное;
Валентину  показалось,  что  он  пытается  воодушевить  стрелков  на
рукопашный бой.
   Такой момент  грешно было  упускать. Валентин  собрался с силами,
поднял левую  руку и медленно согнул средний и безымянный пальцы. Не
успел он  довести знак  до конца,  как  невидимый  вихрь  ударил  по
столпившейся внизу солдатне, сбросив в колодец офицера и еще десяток
стоявших рядом,  повалил большую  часть передового  отряда. Валентин
невольно покосился на Талиона; тот кивнул и сунул руку за пазуху.
   Снизу вновь  полетели стрелы;  затем  группа  наиболее  отчаянных
Воителей бросилась  вперед, кто с копьями, а кто с тонкими, похожими
на  самурайские,  мечами.  Валентин,  не  сбавляя  темпа,  шагал  им
навстречу, держа уже сложенный знак наготове.
   На что  они надеются,  думал он,  глядя в искаженные лица бегущих
навстречу. Потные,  грязные, в легких парадных кольчугах, понятия не
имеющие о  правильной тактике  боя в  закрытых помещениях  - нелепые
жертвы досадного  совпадения. Вот  один из солдат - пузатый великан,
минимум на  голову выше  Валентина, -  остановился, поднатужился и с
воплем метнул  копье. Валентин  проследил его  траекторию -  великан
попал куда  целился, копье  вошло прямо в грудь Талиона и исчезло из
виду, чтобы мгновением спустя зазвенеть далеко позади эльфа.
   Талион слегка  наклонил голову  и  вскинул  руку.  Облако  серого
тумана окутало  нападавших, и  они повалились на землю, натыкаясь на
копья и  мечи своих  же товарищей.  Валентин поморщился - он шел, не
останавливаясь, и  сейчас нога  зацепилась за  торчащую  из  чьей-то
спины стрелу. Снизу стреляли куда попало, и поражали своих. Воители,
как же...
   Талион еще  раз вскинул  руку.  Новый  вихрь  пронесся  по  рядам
защитников, еще  более сильный, чем первый, послышались крики боли и
ужаса -  сотня первых  солдат оказалась отброшена шагов на сорок, на
копья задних  рядов. Внизу  нарастала паника,  которую  некому  было
предотвратить.
   Видимо, надо  добавить, подумал Валентин. Если они побегут, жертв
будет куда меньше.
   Он  шире   развел  указательный  палец  и  мизинец,  конфигурируя
подходящую частоту.  Толпа внизу  - уже  не войско, а именно толпа -
застыла в ожидании удара, заклинание уже действовало, вселяя страх в
сердца самых отважных. Валентин зачерпнул еще энергии - после пальбы
Талиона вокруг ее было хоть отбавляй - и ударил.
   Это была  обычная "коза",  усиленная  инфразвуковыми  обертонами.
Валентин взял  широко, не мелочась, боль и затемняющий сознание ужас
охватил почти  всех, попавших  в сектор  обстрела -  больше половины
войска, кому-то могло