дала Фишер. Отчетливо слышалось,  как
потрескивают поленья в камине в противоположном конце  зала.  Атмосфера  так
накалилась, что казалось, сейчас начнут  проскакивать  электрические  искры.
Хок  и  Фишер  направились  к  стойке  бара,  которая  поблескивала   лаком,
полированным металлом и была уставлена стройными рядами  дорогих  бутылок  с
винами, ликерами, водкой. Огромное зеркало, закрывавшее почти всю  стену  за
стойкой, обрамляли золотые и серебряные украшения в стиле рококо.
   Хок и Фишер  облокотились  на  стойку  бара  и  по-приятельски  улыбались
бармену Говарду, который выглядел так, словно  больше  всего  на  свете  ему
сейчас хотелось повернуться и убежать подальше. Он сглотнул комок  в  горле,
суетливо  протер  и  без  того  блестевшую  поверхность  стойки  и  натянуто
улыбнулся в ответ двум Стражам. В молодости Говард был строен и  симпатичен,
но двадцать лет более чем сытой жизни похоронили всю былую привлекательность
под слоем жира. Улыбка его выглядела довольно жалкой. У него имелись жена  и
любовница, которые  часто  ссорились  на  людях,  а  также  другие  атрибуты
преуспевающего дельца.  Сейчас  он  владел  гостиницей,  в  которой  начинал
когда-то простым вышибалой, но все еще любил  проводить  время,  работая  за
стойкой бара, приглядывая за хозяйством собственными глазами. Никто  из  его
работников, однако, никогда не осмелился бы обращаться к нему так  запросто,
как он позволял себе когда-то по отношению к бывшему хозяину гостиницы.
   Хок  слегка  пошевелился,  и  бармен  непроизвольно  вздрогнул.   Капитан
улыбнулся.
   - Сегодня ночью, Говард, у тебя много народа! Как идут дела?
   - Отлично! Просто отлично, - быстро ответил Говард. -  Лучше  и  быть  не
может. Не хотите ли выпить  чего-нибудь?  А  может  быть,  столик?  О...  О,
Боже... Хок, ведь ты не собираешься опять здесь все разорить? Я  только  что
закончил ремонт  после  твоего  последнего  визита.  Знаешь,  зеркала  такие
дорогие! И, представь себе, эти  свиньи  из  страховой  компании  ничего  не
платят, если замешаны вы. Они относят последствия от ваших с Фишер визитов к
тому же разряду, что и повреждения от шторма, черной магии или деяний Богов.
   - Тебе нечего так волноваться, Говард, - успокоил бармена  Хок.  -  А  то
можно подумать, будто ты что-то скрываешь.
   - Нет, что ты, Хок, я ведь всего лишь работаю здесь. Никто мне ничего  не
рассказывает. Ты ведь знаешь.
   - Мы тут ищем  кое-кого,  -  объяснил  Хок-Шпион.  Зовут  Фенрис.  Слышал
когда-нибудь о нем?
   - Нет, - поспешно ответил Говард.  -  Никогда.  Если  бы  что-то  слышал,
обязательно рассказал, честное слово. Я не имею никаких дел со  шпионами.  Я
ведь тоже патриот и всегда лоялен к властям, поверь мне...
   - Хорошо, закончим с этим, сказала Фишер.  -  Мы  верим  тебе,  хотя  это
трудно. Кто из твоих посетителей может что-то знать?
   Говард на мгновение  заколебался,  и  Хок  нахмурился.  Бармен  с  трудом
сглотнул и выдавил из себя:
   - Здесь Шустрый Томми, Крошка Лорд и Эдди Бритва. Может быть, они  что-то
и знают...
   Хок кивнул и, повернувшись спиной к бару, оглядел зал ресторана. Люди уже
снова занялись едой, но вокруг все еще царила могильная тишина,  позволявшая
слышать стук вилок  и  ножей  по  тарелкам.  Хок  без  труда  обнаружил  три
физиономии, принадлежавшие названным хозяином гостиницы проходимцам. Все они
достаточно знамениты. Каждый по-своему. Хок и Фишер уже встречались с  этими
господами раньше, что при их работе было просто неизбежно.
   - Ну что ж, спасибо, Говард. Ты нам здорово помог, поблагодарил Хок. -  А
теперь скажи твоему верзиле, что прячется за колонной слева, что, если он не
уберет свой метательный нож и не выйдет на  открытое  место,  мы  с  Изабель
укоротим его рост на голову, тем более, что она у него явно лишняя.
   Говард сделал быстрый жест рукой,  и  вышибала  неохотно  выбрался  из-за
колонны, в руках у него уже ничего не было.
   - Извините, - сказал хозяин, - он у нас новенький.
   - Ему бы лучше выучиться поскорее, - заметила Фишер, - а то он  может  не
успеть стать стареньким.
   Повернувшись спиной к Говарду  и  вышибале,  они  пошли  по  залу,  тесно
уставленному  столиками.  Сидящие  за  ними   провожали   Стражей   угрюмыми
взглядами. Наконец капитаны добрались  до  стола,  за  которым  расположился
Шустрый Томми. Как обычно, Томми был одет по последней моде, пальцы  унизаны
тяжелыми кольцами и перстнями, которые можно при случае использовать  вместо
кастета. Компанию ему составляла яркая юная блондинка, чьи пышные формы едва
вмещало платье, которое было ей явно мало.  Томми  неприветливо  смотрел  на
Хока и Фишер, но не возражал, когда они  подсели  к  его  столику.  Конечно,
где-то здесь поблизости находились один-два его  телохранителя  но  у  Томми
хватало ума не звать  на  помощь.  Ведь  Хок  и  Фишер  могли  не  правильно
истолковать такое поведение, и  тогда  ему  пришлось  бы  подыскивать  новых
охранников. Никто никогда не шутил с Хоком и  Фишер.  Всегда  было  проще  и
безопаснее, сказать им то, что они хотели узнать.

***

   Тогда можно было надеяться, что они уберутся поскорее и пойдут беспокоить
кого-нибудь другого.
   Шустрый Томми занимался брокерскими сделками и  спекуляцией.  Он  получил
свое имя за то, что умел быстро считать, хотя некоторые его  недоброжелатели
утверждали, что прозвище связано скорее с любовными  похождениями.  Это  был
плотный темноволосый  человек  невысокого  роста  с  плутовской  улыбкой  на
квадратной физиономии. Его глаза  ничего  не  выражали.  Он  вежливо  кивнул
Стражам:
   - Мои дорогие капитаны, я так рад снова вас видеть. Можно угостить  вином
или сигарами? А может быть, немного горячего шоколада? Он  хорошо  согревает
при такой паршивой погоде...
   - Расскажи-ка нам о шпионе, Томми, - прервал его Хок.
   - Боюсь, что ничего интересного сообщить не могу. Мне ничего не известно.
Но я, конечно, могу порасспросить своих друзей...
   - Не пытайся водить нас за нос, Томми, - почти ласково произнесла  Фишер,
- ты ведь знаешь, как нас расстраивает такое поведение.
   - Клянусь могилой любимой мамочки... - с жаром продолжил было брокер.
   - Твоя мамаша жива и здорова и продолжает выплачивать тебе проценты за те
деньги, что ты одолжил ей когда-то, - оборвал его Хок.
   Фишер задумчиво оглядела белокурую спутницу брокера.
   - Немного старовата для тебя, не так ли, Томми? Ей, должно быть, уже  все
семнадцать. Может быть, проверить по  нашим  бумагам,  не  числится  ли  она
где-нибудь?
   Юная блондинка сладко улыбнулась Изабель и подняла  свой  бокал  с  вином
так, чтобы был виден ее тяжелый золотой браслет на запястье.
   - Ей шестнадцать, быстро отреагировал Томми, - я  видел  свидетельство  о
рождении.
   Он с трудом сделал глоток и заискивающе улыбнулся капитанам.
   - Поверьте мне, дорогие друзья, я ничего не знаю о проклятом шпионе...
   - Но можешь узнать, - отрезал Хок. -  Дай  знать  в  Штаб  Стражи,  когда
услышишь что-нибудь.
   - Конечно, капитан, конечно! .. Фишер наклонилась вперед:
   - Если мы потом выясним, что ты что-то скрыл...
   - Разве я похож на самоубийцу? - спросил Шустрый Томми.
   Хок и Фишер встали из-за стола и пошли через зал, чтобы  побеседовать  со
следующим интересовавшим их  персонажем.  Крошка  Лорд  сидела  в  отдельном
кабинете в самом конце помещения. Никто не знал настоящего имени Крошки,  но
оно никого особенно и  не  интересовало.  Клички  так  же  распространены  в
Северной окраине, как и блохи, хотя с первыми жить было намного проще.
   Крошка Лорд, высокая красивая женщина лет тридцати  с  хвостиком,  всегда
носила мужскую одежду. У нее коротко остриженные темные волосы, тонкие  губы
и темные жгучие глаза Одета она аккуратно и,  пожалуй,  чересчур  официально
для такого места: в старом классическом мужском стиле,  который  никогда  не
выходит, из моды. В  разговоре  пользовалась  словами,  принятыми  в  высшем
свете, и иногда вполне уместно. У нее всегда имелись деньги, хотя  никто  не
знал, откуда они берутся. По правде сказать, большинство людей и  не  хотело
этого знать.
   Она коротко приветствовала Стражей, когда те усаживались напротив нее,  и
вставила монокль в левый глаз.
   - Чтоб мне провалиться на  этом  месте,  капитан  Хок  и  капитан  Фишер!
Чертовски здорово - снова вас увидеть!  Не  хотите  ли  выпить  со  мной  по
стаканчику шипучки?
   Хок посмотрел на начатую бутылку розового шампанского в ведерке со  льдом
и пожал плечами.
   - Спасибо, не сейчас. Что ты можешь сказать нам о шпионе Фенрисе?
   - Да ровным счетом ничего, старина. Ты ведь знаешь, я в таких  кругах  не
вращаюсь.
   - Ты очень хорошо выглядишь, - сказала Фишер,  -  а  бриллиантовое  колье
совсем новое, да?
   - Подарок моей дорогой тетушки. На днях мы  со  старушкой  были  у  лорда
Бруфорда на встрече с новым советником канцлера. Адамант, так его,  кажется,
зовут...
   - Не надо пересказывать светскую хронику, - прервала ее Фишер. -  Одно  -
тоже очень роскошное - колье с бриллиантами загадочным  образом  пропало  во
время светского бала на прошлой неделе. Я вот думаю, ты и об этом ничего  не
знаешь?
   -  Совершенно  ничего,  дорогая.  Я,  конечно,  здорово  потрясена  таким
известием: придется присматривать за своими драгоценностями.
   - Конечно, - подтвердил Хок. -  Ты  уверена,  что  ничего  не  слышала  о
Фенрисе? В конце концов, ты вращаешься в весьма осведомленных кругах и могла
бы что-то уловить, возможно, сказанное по секрету...
   Крошка Лорд подняла тонкие брови, и монокль  выпал.  Она  поймала  его  в
воздухе, не дав удариться о стол, и поспешно вставила на место.
   -  Дорогой  друг,  надеюсь,  ты  не  попросишь  меня  шпионить  за  моими
приятелями. Я этого делать не буду, ты ведь знаешь.
   - Что-то колье мне кажется все более  знакомым,  -  задумчиво  произнесла
Фишер. - Может быть, нам всем втроем прогуляться по свежему воздуху до Штаба
и сравнить его с рисунками пропавших драгоценностей...
   - Уверяю вас, дорогие, я ничего не слышала  о  проклятом  шпионе!  Но  я,
конечно,  постараюсь  разузнать   все,   что   возможно,   и   буду   теперь
прислушиваться к разным слухам и сплетням.
   - Вот это другое дело, - заключил Хок. -  Благородное  обязательство,  не
так ли? Кстати, я встречался на днях с советником Адамантом,  и  он,  знаешь
ли, никакого представления о тебе не имеет.
   Стражи оставили лепетавшую что-то Крошку и пошли к небольшому  столику  в
дальнем конце зала, наполовину скрытому тенью, за которым сидел последний из
трех интересовавших их завсегдатаев благопристойного заведения. Эдди  Бритва
не любил даже тусклого освещения и всегда выбирал самые темные места. Хок  и
Фишер взяли свободные стулья из-за соседних столиков и подсели к нему.  Эдди
Бритва был невзрачный сутулый  субъект,  закутанный  в  рваный  серый  плащ,
который не разваливался на отдельные лоскуты только  благодаря  налипшей  на
него грязи. От Эдди  исходило  мерзкое  зловоние,  чувствовавшееся  даже  за
соседними столиками. Говорят, он так грязен, что даже чумные  крысы  обходят
его стороной,  опасаясь  подцепить  более  страшную  заразу.  Глаза  на  его
вытянутой физиономии лихорадочно  блестели.  На  первый  взгляд  он  казался
обычным оборванцем, но,  понаблюдав  за  ним  некоторое  время,  можно  было
заметить нечто особенное и необычное, что не могло не настораживать.
   Эдди Бритва получил  свое  прозвище,  участвуя  в  уличных  драках  между
бандами головорезов, боровшихся за контроль над районом. В то время ему было
четырнадцать, маленькому неутомимому убийце, уже тогда немного сумасшедшему.
Следующие несколько лет он провел работая  на  тех,  кто  хорошо  платил  за
преступления. Затем, в возрасте семнадцати лет, он побывал на Улице Богов  и
стал вдруг глубоко верующим. Покончил со своим прошлым  и  ходил  по  улицам
Северной окраины, проповедуя любовь и взаимопрощение. Некоторые смеялись над
ним и даже бросали  в  него  чем  попало.  Позже  их  находили  убитыми  при
загадочных  обстоятельствах.  И  они  были  не  последними  жертвами.  Через
некоторое время люди поняли, что лучше оставить Эдди Бритву в покое.  Теперь
он ходил по самым опасным местам Хейвена, проповедовал любовь и  возвращался
невредимым. Однажды шайка из десяти отчаянных бандитов пошла за ним в  тупик
Крюк Дьявола с твердым намерением отвадить от этих  мест.  Никто  их  больше
никогда не видел.
   У Эдди Бритвы не было постоянного жилища или определенной территории.  Он
спал у любого порога и бродил где попало. Ни холод, ни жара  не  действовали
на него, и даже в трудные времена Эдди имел немного денег.
   Он многое знал. Обо всем и обо всех. Если только вы могли  заставить  его
заговорить. Мало кому удавалось этого добиться, но Хок и Фишер входили в  их
число. Может быть, потому, что, в отличие от других, они не боялись Эдди.
   Хок развалился на своем стуле и улыбнулся  сгорбленной  фигуре  в  темном
углу за столом. > .
   - Привет, Эдди. Как поживаешь?
   - Мне нечего  жаловаться,  -  ответил  Эдди  Бритва  низким,  мягким,  но
уверенным голосом, хотя глаза его при этом дико  светились,  -  Ведь  всегда
найдется кто-то, кому живется еще хуже. А  я  жду  вас.  Вы  отыщите  шпиона
Фенриса в доме с тремя фронтонами на Улице Пиявок. У него там конспиративная
квартира для встреч и передачи информации.  Вы  узнаете  Фенриса  по  яркому
зеленому галстуку. Это сигнал и пароль для его связника.
   - Ты обычно  не  так  откровенен,  Эдди,  -  удивилась  Изабель,  пожимая
плечами, - чем тебе насолил Фенрис?
   - Если его никто не остановит, два великих дома падут, объятые  пламенем.
Кровь потечет потоками по сточным канавам, а вопли и плач в  стране  никогда
не утихнут. Волки бродят на свободе среди овечьего стада и ведут нас всех  к
полному краху.
   Хок и Фишер быстро переглянулись между собой. Этого оказалось достаточно,
чтобы Эдди Бритва исчез из их поля зрения.  Они  осмотрелись  вокруг,  но  в
ресторане не было и следа Эдди.
   - Терпеть не могу, когда он так поступает, - проворчала Изабель. - Ладно,
что ты думаешь? Стоит нам прогуляться по Улице Пиявок?
   Хок нахмурился:
   - Кому-нибудь другому я бы ни за что не поверил, но Эдди -  другое  дело.
Он знает, что говорит. И если считает, что всем нам грозит  опасность  из-за
шпиона Фенриса...
   - Да, меня его слова тоже беспокоят.
   - И это верная нить, которая ведет нас к шпиону!
   - Вернее, единственная нить, которая у нас есть.
   - Точно, - подтвердил Хок.
   Фишер тряхнула головой: ; , . - - Что же, давай пойдем и проверим.
   Они улыбнулись друг другу, поднялись и  стали  пробираться  через  зал  к
выходу.  В  ресторане  все  еще  стояла  тишина,  и   каждое   их   движение
отслеживалось десятками настороженных глаз. Они  добрались  до  дверей,  Хок
задержался и, обернувшись, церемонно поклонился морю  недружелюбных  лиц  за
тесно стоящими столиками. Фишер послала залу воздушный поцелуй. Затем Стражи
исчезли в ночной темноте.
   Разнообразные магазинчики и ларьки на Улице Пиявок  являлись  средоточием
наглости, хамства и бесстыдства. Ярко размалеванные проститутки собирались в
стайки на углах, напоминая разноцветных хриплых попугаев, или выглядывали из
окон второго этажа,  демонстрируя  нижнее  белье  и  наблюдая  за  прохожими
оценивающими взглядами. Уличные торговцы и спекулянты  наперебой  предлагали
свежеукраденные драгоценности и украшения - их настоящие владельцы еще  даже
не знали о том, что  уже  лишились  их.  В  ларьках  и  через  окошки  домов
продавали дешевую выпивку  такой  крепости,  что  напитки  прямо  бурлили  в
бутылках. Стоял постоянный несмолкаемый шум от болтовни, смеха, грубых шуток
зазывал стриптиз-клубов. Тут и там в  открытых  настежь  дверях  с  нарочито
безразличным видом стояли ярко и безвкусно  одетые  сутенеры,  прислонясь  к
дверному косяку и ковыряя под ногтями кинжалом, готовые, однако, действовать
в любую минуту. Потенциальные клиенты, стараясь сохранить инкогнито,  то  во
множестве толпились  на  одной  стороне  улицы,  то  переходили  на  другую,
приглядываясь  и  прицениваясь,  набираясь  храбрости   для   окончательного
решения.
   Хок стоял в тени дерева в начале узкой аллеи  и  наблюдал  за  всей  этой
суетой, время от времени ши-8роко зевая. Уже почти час он и Фишер находились
здесь, ожидая появления Фенриса, и ему порядком надоел  дешевый  шик  улицы.
Когда вы привыкали к шуму, постоянному  оживлению  и  яркой  рекламе,  Улица
Пиявок обнажала  всю  свою  грязь  и  неряшливость  и  производила  грустное
впечатление, так как каждый,  кто  находился  на  ней,  настойчиво  старался
казаться тем, кем не был на самом деле.
   Хок не мог не  улыбнуться,  наблюдая  за  неуклюжими  попытками  клиентов
борделей сделать вид, что они оказались здесь случайно  и  просто  проходили
мимо. Сама  же  улица  со  своей  убогостью  совершенно  не  привлекала  его
внимания. Он видел официальные сводки, которые свидетельствовали  о  разгуле
грабежей, мошенничества и насилия в  этом  районе,  не  говоря  уж  о  росте
венерических заболеваний.
   Устав,  Хок  осторожно  прислонился  к  грязной  стене  и  поддал   ногой
валявшуюся  на  земле  пустую  бутылку.  Она  медленно   откатилась,   затем
остановилась у кучи мусора и покатилась  обратно.  Это  было  восхитительное
развлечение после часа бесплодного ожидания.  Хок  тяжело  вздохнул.  Он  не
любил стоять в карауле или сидеть в засаде. Ему не хватало терпения.  Фишер,
напротив, казалось, наслаждалась своим занятием. Она разглядывала прохожих и
сочиняла о них истории: кто они такие и зачем сюда пришли. Ее истории  были,
несомненно,  более  увлекательными  и  романтичными,  чем   реальная   жизнь
прототипов, однако Хок, слушая жену целый час, больше не  находил  их  столь
интересными и захватывающими, как вначале.
   Изабель, довольная  собой,  продолжала  болтать,  не  замечая  отсутствия
внимания со стороны своего единственного слушателя,  в  то  время  как  Хока
одолевала  все  большая  скука.  Его  желудок  громко  урчал,  напоминая   о
пропущенном обеде. Внезапно Фишер замолчала, и Хок, опомнившись, стал быстро
озираться вокруг. Взгляд Изабель был так же прикован  к  чему-то  вдали,  на
улице.
   - Я думаю, мы наконец дождались его, Хок. Зеленый  галстук  -  смотри  по
стрелке на три часа!
   Хок проследил за ее взглядом в указанном направлении, и вся  скука  сразу
прошла.
   - Думаешь, это он?
   - Стал бы ты носить такой галстук, если бы не необходимость?
   Хок улыбнулся. В ее словах  был  резон.  Галстук  такой  яркий  и  такого
ядовито-зеленого цвета,  что  почти  светился.  Субъект  озирался  вокруг  с
любопытством, не обращая внимания на  призывное  щебетание  проституток.  Он
действительно высокий - дюйма на три-четыре  выше  шести  футов  -  и  очень
худой. Его одежда, если не считать галстука, подобрана с  большим  вкусом  и
так, чтобы ничем не выделять своего владельца из  толпы.  На  мгновение  его
взгляд упал на аллею, служившую Хоку наблюдательным пунктом.  Страж  подавил
инстинктивное желание спрятаться подальше в тень: движение только  привлекло
бы к себе внимание. Шпион перевел взгляд дальше, и Хок вздохнул свободнее.
   - Ну вот и хорошо. Давай брать его, - предложила Фишер.
   - Попридержи лошадей. Хорошо бы взять его вместе с  тем,  кто  придет  на
встречу с ним. Дадим-ка ему немного времени и посмотрим, что будет дальше, -
ответил Хок.
   Самая нахальная из проституток тем временем решительно подошла к  шпиону.
Тот улыбнулся и что-то сказал. Девица рассмеялась и отошла прочь. 9-2
   "Не может же он долго так стоять. Это будет привлекать  внимание.  Какого
черта он ждет?" - подумал Хок
   В то время как капитан обдумывал свою мысль, агент внезапно повернулся  и
перешел на другую сторону улицы. Он достал  ключ,  открыл  дверь  одного  из
домов и, быстро проскользнув внутрь, захлопнул ее.
   Хок медленно сосчитал про себя до