еловек, который мог  бы
меня остановить, это Гонт, но после моего напитка ему не под силу встать  на
ноги. Через несколько минут заклятие спадет  -  и  я  выйду  отсюда.  Стража
обнаружит пустой дом, полный трупов, а я буду уже далеко. Останется еще одно
нераскрытое дело, в Хейвене таких полно.
   - Ты никуда отсюда не выйдешь, - прошипела Фишер, поднимая меч.
   - И ты, крошка, хочешь остановить меня?
   - А почему бы и нет? Я встречалась с подонками еще похлеще тебя!
   Сталкер презрительно усмехнулся и двинулся вперед.  Его  длинный  меч  со
свистом разрезал воздух прямо перед ее лицом, Фишер увернулась и  парировала
удар, с трудом скрыв, сколько усилий ей для этого потребовалось. Меч  рыцаря
был  невероятно  тяжел,  а  сам  Сталкер  фантастически  силен,  практически
подтверждалось все, что говорилось о нем в легендах. Она  попыталась  задеть
его незащищенную ногу, но он с легкостью отразил  удар.  Хок  приблизился  к
жене, вращая топор над головой. Сталкер свободной рукой схватил ближайшее  к
нему кресло и швырнул его в Стража. Одна из ножек задела Хока по  голове,  и
он упал. Фишер снова бросилась на Сталкера. Рыцарь  рванулся  ей  навстречу,
воспользовавшись своим  преимуществом.  Изабель  была  вынуждена  отступать,
парируя его удары и ожидая момента, когда он откроется. Но такой  момент  не
наступал. Да, она хорошо управлялась с мечом, но противник оказался сильнее.
   Искры сыпались во все стороны, комнату наполнил лязг мечей. Хок  поднялся
на ноги и потряс головой, чтобы прийти в себя. Сталкер слегка нахмурился.  С
двумя ему не справиться - он это прекрасно понимал. Внезапно повернулся и  с
яростью бросился на Дориманта. Тот сжался в  кресле,  и  удар  прошел  мимо.
Фишер кинулась защитить беднягу, и Сталкер в последнюю  минуту  обернулся  и
подсек ее под колени. Она рухнула, хрипя, как в агонии. Сталкер  занес  меч,
готовясь  прикончить  ее,  но  возле  него  уже  вырос  Хок,  обеими  руками
раскручивающий свой топор. Рыцарю пришлось отступить.
   Сталкер и Хок стояли лицом к лицу, их оружие сверкало в свете ламп. Меч и
топор поднимались и опускались, противники нападали и отражали нападения, не
прося и не даруя пощады. Все происходило очень быстро,  поединок  не  должен
затянуться. Сталкер использовал разные хитрости и запрещенные  трюки,  какие
только знал, но на Хока они  не  подействовали.  Сталкер  почувствовал,  что
устает и теряет силы. Он стал слишком  часто  использовать  один  и  тот  же
прием, и Хоку наконец удалось разрушить его защиту и выбить меч  у  него  из
рук. Сталкер зашатался, защищаясь онемевшей рукой, и  прислонился  к  стене,
переводя дыхание.
   - Твоя взяла, Хок. Десять лет назад ты не сумел бы даже подойти ко мне...
Но только десять лет назад, - он перевел дыхание. - Это не моя вина,  ты  же
знаешь. Ты и представить себе не можешь, что значит вырасти  в  таком  доме,
видеть все, что здесь творилось... Какое будущее меня ждало? Мои родные были
просто отвратительны, отвратительны все без исключения, и они хотели,  чтобы
и я стал таким же. Остановить их я не мог, я был всего лишь  ребенком,  и  я
сбежал. Я стал героем, я помогал другим, потому что  когда  сам  нуждался  в
помощи, мне было некому помочь. Но я был уже заражен, яд разложения проник в
меня. Я боролся, долго боролся... Пытался купить этот дом и сжечь его дотла,
чтобы он больше не притягивал меня. Это не моя  вина?  Не  моя  вина!  Я  не
выбирал, кем мне стать.
   - Я видел, что ты сделал с той девочкой в "Голове Пони", - сказал Хок.  -
Я скорее убил бы себя, чем сделал такое.
   Сталкер кивнул, соглашаясь с ним, и продолжил:
   - Я никогда не был таким смелым. До сегодняшнего дня. Я  же  сказал  вам,
что не предстану перед судом...
   Он вытащил из-за голенища сапога  кинжал  и  быстро  вонзил  его  себе  в
сердце. Потом рухнул на колени, посмотрел на Хока, упал на пол и затих.  Хок
осторожно подошел к нему и перевернул тело. Никакой реакции.  Хок  попытался
прощупать пульс. Адам Сталкер был мертв.
   - Кончено, - прошептал Доримант.
   - Да, - подтвердил Хок, устало поднимаясь на ноги. - Думаю,  теперь  все.
Он взглянул на Фишер.
   - С тобой все в порядке, девочка?
   - Жить буду, - лаконично ответила Изабель, ощупывая раненую ногу.
   - Он был одним из лучших, -  сказал  Доримант,  печально  глядя  на  тело
Сталкера. - Я никогда не любил его, но всегда им восхищался.  Он  величайший
герой Королевства. И ведь он действительно совершил те  подвиги,  о  которых
сложили легенды.
   - Да, я согласен, - решил Хок. - И  поэтому  мы  скажем,  что  всех  убил
Хайтауэр.  Оборотней  воспринимают  однозначно.  Легенда  о  Сталкере  нужна
Хейвену больше, чем правда о нем.
   - Вы, наверное, правы, - согласился Доримант. - Прошлое  человека  уходит
вместе с ним.
   Дом внезапно закачался, словно оседая. Напряжение в воздухе исчезло.
   - Запирающее заклятие, - сказала Фишер. - Его действие кончилось.  Пойдем
из этого чертова дома.
   Они посмотрели на Гонта, мирно спящего в кресле.
   - Вы идите, - отозвался Доримант, -  а  я  подожду,  пока  он  проснется.
Кто-то должен же рассказать ему нашу версию. И еще... Я  обещал  Визаж,  что
присмотрю за ней. Я не хочу оставлять ее здесь одну среди чужих.
   - Хорошо, - согласился Хок. - Мы ненадолго. Что вы теперь будете  делать,
Доримант, ведь Блекстоун мертв?
   - Подумаю, - ответил Доримант. - По крайней мере, на званые обеды  ходить
не буду долго.
   Все невесело засмеялись. Стражи вышли. Они прошли через холл  к  закрытой
входной двери. Хок минуту колебался, потом пинком распахнул ее. Свежий ветер
подул им в лицо, прогоняя ночную  духоту.  Солнце  уже  встало,  и  на  небе
собирались долгожданные тучи, в воздухе пахло дождем. Хок и Фишер  некоторое
время стояли на пороге, наслаждаясь утренней прохладой.
   - Во всем виновата жара, - произнесла Фишер. - Она будит  в  людях  самое
худшее.
   - Да, - кивнул Хок. - Но только тогда, когда  есть  что  будить.  Пойдем,
девочка, пора...
   Они захлопнули за собой дверь, вышли в сад и направились вниз по холму  к
центру города. Даже при ярком утреннем свете Хейвен - мрачный город.



    Саймон ГРИН
    ХОК И ФИШЕР II
    ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ



1. ОДЕРЖИМЫЕ

   В  любом  городе  существуют  излюбленные  кровавые  развлечения.  Где-то
предпочитают традиционные жестокие забавы, такие, как  травля  медведей  или
петушиные бои, где-то низменные инстинкты жителей  удовлетворяются  зрелищем
гладиаторских боев. В портовом городе Хейвене предпочтение  отдавали  самому
кровавому и самому грязному виду  развлечений  -  политике.  А  главным  шоу
несомненно становились выборы - время знамен и парадов,  речей  и  торжеств,
бунтов и массовых побоищ. В  этот  период  улицы  заполнялись  возбужденными
людьми, ворам и карманникам прибавлялось  работы,  а  для  хозяев  таверн  и
трактиров наступала золотая  пора.  Всякая  работа  в  городе  прекращалась,
поскольку предвыборная лихорадка  охватывала  буквально  каждого  жителя.  И
только городская Стража выстаивала по две смены  кряду,  тщетно  пытаясь  не
допустить, чтобы Хейвен превратился в поле битвы.
   Осень считалась в Хейвене лучшим временем года. Днем было еще  достаточно
тепло, а по ночам не слишком холодно. С океана постоянно задувал  бриз,  шли
частые, но не затяжные дожди, заставляя жителей вдвойне  ценить  ясные  дни.
Именно в такую погоду человек переставал мириться со своей участью  домоседа
и старался почаще выбираться из дома, чтобы насладиться хорошими деньками  в
преддверии холодов. А тут еще и  такое  событие  -  выборы.  Разумеется,  на
улицах яблоку негде было упасть. К полудню закон  и  порядок  в  городе  уже
переставали существовать. Хорошо, что на выборы отводилось  только  двадцать
четыре часа. Иначе неизбежно возникли бы разного  рода  потрясения,  и  дело
могло дойти до гражданской войны.
   Капитаны городской Стражи Хок и  Фишер  неторопливо  шагали  по  Рыночной
улице, и суетливая толпа поспешно расступалась перед ними.
   Форменный черный плащ Стражей Хок надевал редко - он мешал в  бою.  Но  в
город на выборы съехалось  множество  чужестранцев,  а  плащ  выполнял  роль
мундира, поэтому в такие дни Хок носил его постоянно,  небрежно  накинув  на
плечи.
   Происхождение Хока часто служило темой для  разговоров  -  всех  особенно
интересовал вопрос, были ли его родители женаты. Точно никто этого не  знал,
и прошлое Хока оставалось тайной, а сам он не  собирался  ее  раскрывать.  В
общем, Хок ничем особенным не выделялся. Был скорее  худощавым  и  жилистым,
чем мускулистым, хотя у него уже начал появляться животик.
   Как и Хок, Изабель Фишер надела черный форменный плащ, а ее  рука  лежала
на эфесе меча, который она носила на левом бедре.
   Хока и Фишер  знали  все  жители  Хейвена.  Во-первых,  они  прославились
неподкупностью, что само по себе выделяло их среди Стражей, которым  платили
немного, а загружали работой по горло. И, во-вторых, наводили порядок,  чего
бы это им ни стоило.
   Стражи  неторопливо  двигались  по  Рыночной  улице,  наслаждаясь  теплом
раннего утра и поглядывая на снующих торговцев. В. дни выборов  толпы  людей
приносили  немалую  прибыль   продавцам   пирожков,   сувениров   и   мелким
заклинателям.
   Вдоль всей улицы протянулись лавки. Здесь можно было увидеть  сооруженные
на скорую руку палатки из дерева и ткани и солидные семейные  предприятия  с
яркими шелковыми навесами. Отовсюду раздавались оглушающие крики  продавцов,
и чем хуже был  товар,  тем  сильнее  надрывался  его  владелец,  цветистыми
выражениями заманивая покупателей.
   Стойки с дешевыми спиртными напитками выделялись традиционными вывесками:
"ВЫПИВКА ЗА ПЕННИ. ЗА ДВА ПЕНСА - ПЕЙ ДОПЬЯНА".  Рядом  наливали  пиво.  Его
раздавали бесплатно - подарок консерваторов. Последние  предпочитали  пьяных
избирателей, которые либо проголосуют за консерваторов из благодарности и  в
надежде на  новую  бесплатную  выпивку,  либо  будут  слишком  пьяны,  чтобы
поддерживать оппозицию. А поскольку очень пьяные люди предпочитают спать,  а
не бунтовать, Стражи не имели ничего против такого обычая.
   Палатки торговцев не только заполняли всю улицу, но и залезали в  боковые
проулки. Тут продавались флаги, пиротехника, маски и разнообразные сувениры.
Словом, здесь всегда можно было выбросить деньги на какую-нибудь безделушку.
Северная окраина слыла самым бедным и самым опасным районом  Хейвена.  Здесь
приходилось нести дежурство Хоку и Фишер -  отчасти  потому,  что  они  были
лучшими из Стражей, но главным образом потому, что и в рядах  Стражи  у  них
имелось немало врагов. В Хейвене нелегко жилось просто честному человеку...
   Хок с тоской взглянул на лавку,  предлагавшую  сосиски  с  пряностями  на
деревянных вертелах. Кушанье выглядело очень  аппетитно,  если  не  обращать
внимания на мух. Изабель решительно потащила мужа в сторону.
   - Нет, Хок. Мы не знаем, какое мясо они  кладут  в  эти  сосиски.  Ты  не
можешь позволить себе провести весь день в нужнике со спущенными штанами
   Хок засмеялся.
   - Конечно, ты права, Изабель. К тому же,  если  не  ошибаюсь,  поблизости
есть таверна, где нам на обед предложат прекрасного омара.
   - Рановато для обеда.
   - Хорошо. Съедим омара на ленч.
   - В последние дни ты слишком много думаешь о еде, -  заметила  Изабель  с
неодобрением.  -  Даже  удивительно,  что  пояс  на  животе   у   тебя   еще
застегивается.
   - Надо же мне иметь какое-нибудь хобби, - парировал Хок.
   Некоторое время они шли молча, посматривая  по  сторонам.  Люди  в  толпе
улыбались им или делали вид, что не замечают Стражей. Хок и  Фишер  отвечали
на приветствия однообразными вежливыми кивками. Улыбкам они не доверяли.
   Хок прожил в Хейвене только пять лет, но  иногда  ему  казалось,  что  он
провел здесь все пятьдесят. Он часто тосковал по родине, особенно осенью.  В
Лесном Королевстве в это время года лес  окрашивался  в  золотисто-бронзовые
цвета, его звуки и запахи тоже менялись - большие деревья готовились к зиме.
   Хок тихонько вздохнул и обвел взглядом мрачные каменные  дома  и  грязные
булыжные мостовые Хейвена. Ничего не поделаешь, он превратился в  городского
жителя.
   Впереди раздался грохот взрывов, и рука Хока уже потянулась  за  топором,
но тут он сообразил, что это всего лишь очередной фейерверк.
   Избиратели  любили   фейерверки.   Без   конца   небо   прорезали   яркие
фантастические вспышки, окрашивая облака в различные цвета. Кое-кто  пытался
выписывать в небе огненные начертания слов, но лозунги перемешивались друг с
другом, превращаясь в тарабарщину.  Приверженцам  разных  партий  фейерверки
быстро наскучили, и они  начали  пускать  ракеты  и  шутихи  друг  в  друга.
Раздались  крики,  вопли  и  даже  стоны.  К   счастью,   пиротехника   была
недостаточно мощной, чтобы кого-нибудь ранить. Хок и Фишер  не  вмешивались.
Пусть толпа развлекается.
   Внезапна их внимание привлекла какая-то свалка впереди,  и  они  ускорили
шаг. Толпа в конце улицы забыла про фейерверки, занятая более  увлекательным
зрелищем. Слышались одобрительные крики и свист
   - Похоже, драка, - флегматично произнес Хок, вытаскивая топор.
   - Да, наверное, - согласилась Фишер, доставая меч.  -  Пора  напомнить  о
себе.
   Они двинулись вперед, и толпа с неохотой расступилась, освобождая  дорогу
Стражам.
   Хок нахмурился, увидев, что именно привлекло внимание людей.  Две  группы
расклейщиков плакатов, пустив в ход кулаки, дубинки и все, что  нашлось  под
рукой, отчаянно дубасили  друг  друга.  Зрители  подбадривали  соперников  и
заключали пари на исход схватки.
   Поскольку большая часть избирателей была неграмотна, главные политические
партии не могли рассчитывать на газеты. Они делали  ставку  на  митинги,  на
уличных  певцов  и  предвыборные  плакаты.  Плакаты  обычно  не   отличались
изысканностью, представляя собой всею лишь  короткие  лозунги,  напечатанные
очень большими буквами. Особенно был популярен такой: "СОВЕТНИК ХАРДКАСТЛ  -
ДРУГ ТОРГОВЦЕВ", хотя трудно сказать, что это - похвала или оскорбление.
   Плакаты появлялись  повсюду:  на  стенах,  в  витринах...  Отряд  опытных
расклейщиков мог оклеить плакатами весь Хейвен за два часа.  Если,  конечно,
хватит клея. И если никто  не  будет  мешать.  К  несчастью,  большая  часть
расклейщиков половину своего времени тратила на то,  чтобы  срывать  плакаты
враждебных  партий.  Когда  две  такие  группы   встречались,   политические
разногласия выражались во взаимных  оскорблениях  и  открытых  стычках  -  к
удовольствию  тех,  кто  оказался  поблизости.  В  Хейвене  любили  простую,
открытую, а главное - жестокую политику.
   Хок и Фишер, стоя впереди толпы,  с  интересом  наблюдали  за  сражением.
Соперники не были профессионалами, они  больше  толкались  и  пихались,  чем
дрались. Хок решил, что можно пойти дальше и не мешать  забаве.  Драчуны  не
причиняли неприятностей никому, кроме себя, а зрители, заключая  пари,  были
слишком заняты, чтобы лезть в драку. Кроме того, хорошая  потасовка  помогла
бы немного разрядить обстановку. Неожиданно Хок увидел ножи, заблестевшие  в
руках дерущихся, и с сожалением вздохнул. Ножи - это другое дело.
   Он шагнул  в  гущу  схватки,  схватил  ближайшего  расклейщика  плакатов,
угрожавшего кому-то ножом, и ударил  его  физиономией  о  стену.  Расклейщик
потерял сознание и повалился. Его противник ринулся  на  Хока  с  ножом,  но
Фишер сбила его с ног одним ударом кулака. Друзья тех,  с  кем  так  жестоко
обошлись, двинулись было  вперед,  по  застыли  на  месте,  увидев  зловещую
ухмылку Хока и сверкающий  топор  в  его  руке.  Кое-кто  повернулся,  чтобы
бежать, но Фишер с мечом перекрыла им дорогу к отступлению. Немногие из тех,
кто продолжал драку, остановились, поняв, что произошло Зрители  загудели  и
засвистели, осуждая Стражей, но Хок бросил на них всею один  взгляд,  и  они
замолчали., Затем он обратился к расклейщикам плакатов.
   - Вы знаете правила, - сказал Хок ровным голосом. - Никаких ножей. Теперь
пусть все вывернут карманы. И шевелитесь, если не хотите, чтобы мы  с  Фишер
помогли нам.
   На тротуаре выросла внушительная гора ножей, кастетов и дубинок, а  также
амулетов и ладанок. Хок с отвращением посмотрел на драчунов.
   - Будете играть не по правилам - забудете об играх вообще.  Ясно?  Теперь
убирайтесь отсюда, пока я всех не арестовал за бродяжничество. Одни идут  на
север, другие - на юг. Если сегодня вы еще раз попадетесь мне, я отошлю  вас
к родным изрубленными на кусочки. Ну, живо!
   Расклейщики исчезли, прихватив раненых. О  том,  что  здесь  происходило,
свидетельствовало лишь  несколько  разорванных  плакатов  на  мостовой.  Хок
столкнул гору оружия в канаву с водосливом. Затем  он  и  Фишер  повернулись
лицом к толпе и заставили ее рассеяться. Только после этого Стражи  спрятали
оружие и продолжили обход.
   - У тебя хороший удар, Изабель.
   - Потому что мои намерения чисты.
   - И потому, что ты носишь кастет под перчаткой. Фишер пожала плечами.
   - Мне кажется, в целом мы вели себя очень дипломатично.
   Хок удивленно поднял брови.
   - Дипломатично?
   - Конечно. Мы же никого не убили.
   Хок иронично улыбнулся. Фишер фыркнула.
   - Послушай, Хок, если бы мы вовремя не вмешались, драка наверняка перешла
бы в настоящий бунт.  И  скольких  человек  нам  пришлось  бы  убить,  чтобы
подавить его? - Фишер покачала головой. - Мы уже пережили пять бунтов с  тех
пор, как была объявлена дата выборов, то есть за  последние  два  дня.  Этот
город сошел с ума.
   - С чего ты взяла? - удивился Хок. Фишер засмеялась. Хок тоже  улыбнулся,
хотя ничего смешного тут не  было.  -  Не  думаю,  что  потасовка  могла  бы
перерасти в бунт. У расклейщиков плакатов нет времени на такие вещи. Нам  не
стоило столь круто обходиться с ними.
   - Нет, стоило. - Фишер строго взглянула на Хока. - Мы же в Хейвене, разве
ты забыл?  Хейвен  -  самый  жестокий  и  нецивилизованный  город  в  Нижних
Королевствах. Единственный способ поддерживать здесь порядок - жестокость.
   - Мне кажется, я в это больше не верю. Они некоторое время шагали молча.
   - Вспомни случай с Блекстоуном, - наконец произнесла Фишер.
   - Да. Эта  колдунья  Визаж  была  бы  жива,  если  бы  они  с  Доримантом
доверились нам. Но они не сделали этого, а держали рты на замке, потому  что
боялись нашей репутации. Боялись того, как мы  можем  с  ними  обойтись.  Мы
слишком долго торчим в этом городе, Изабель. Мне не нравится, что он  сделал
с нами.
   Фишер взяла мужа за руку.
   - На самом деле здесь почти так же, как  в  любом  другом  месте,  милый.
Просто в Хейвене все делается в открытую.
   Хок вздохнул.
   - Может быть, ты права. Впрочем, если бы мы арестовали расклейщиков, я не
знаю, куда бы мы их поместили. Тюрьмы переполнены - того и гляди лопнут.
   - А до  выборов  осталось  больше  двенадцати  часов.  -  Фишер  покачала
головой. - Почему бы им не начать гражданскую войну и не успокоиться?
   Хок улыбнулся.
   - Примерно сорок лет назад так и случилось.  Победили  реформаторы,  и  в
результате во всех Нижних Королевствах было введено  всеобщее  избирательное
право. В те времена подготовка к выборам служила предохранительным клапаном.
Людям позволялось немножко посходить с ума.  Они  выпускали  лишний  пар,  а
город избавлялся от напряжения, которое могло привести к гражданской  войне.
После окончания голосования  победившие  объявляли  всеобщую  амнистию,  все
возвращались к делам, и спокойствие восстанавливалось.
   - Здесь все жители - сумасшедшие, - заявила Фишер. - Все до единого.  Хок
усмехнулся.
   - Таков Хейвен.
   Они шли молча, останавливаясь лишь для того, чтобы пугнуть карманника или
сделать внушение расходившемуся пьянице.  Вокруг  толпились  люди,  распевая
песни и смеясь и вообще стараясь извлечь максимум удовольствия из праздника.
Воздух был полон запахов пищи, вина и горящих шутих.
   Прямо